Долг

Солнце над Риверраном давно уже село, и где-то снизу доносились звуки музыки. Главный замок речных Земель праздновал свадьбу своей маленькой леди и угрюмого северянина Неда Старка. После смерти Брандона прошло не так много времени, и теперь Кейтилин стояла, ожидая своего мужа, в этой темной спальне, приготовленной для молодых. Он был угрюм, холоден и страшен. Он был чужим. Эддард не был так красив и величественен, как Брандон, казался лишь бледной его тенью, но он был младшим из Старков, и обычай, которому Кейтилин подчинилась, диктовал их брак. Он накрыл её своим толстым плащом, который составляли грубо сшитые вместе толстой нитью неаккуратные куски меха, и теперь она держала в нервно сжатых пальцах этот холодный мех, столь же холодный, как взгляд и весь внешний вид молодого мужа Эддарда Старка. Кейтилин не была рада их свадьбе, но все равно покорилась своему отцу. Теперь ей придется покориться уже своему мужу на их брачном ложе, которое наверняка будет для неё таким же холодным, как и он весь – северянин Нед Старк. Он вошел бесшумно, и когда Кейтилин почувствовала его шаги, на редкость мягкие и осторожные, она вздрогнула, но не обернулась, вперив взгляд в темноту за окном. Стоило бы обернуться, но Кет, понимая, что это выше её сил, не развернулась к мужу, не желая делать первый шаг. Она чувствовала его холод, который заставлял её мелко дрожать. Семья. Долг. Честь. Семья была создана. Долг она выполнит в эту ночь, отдав девичью честь ему. Не Брандону Старку, а его младшему брату. Нед стоял и гипнотизировал её тонкий, казалось, до ужаса хрупкий стан. Этот мягкий изгиб талии, эта нежная кожа, пока еще скрытая платьем, не была предназначена для замозоленных рук Эддарда. Северянин понимал это очень хорошо и больше всего не хотел напугать её. Он уже запретил укладывать их, чтобы не травмировать и без того отчужденную от мира вокруг молодую жену: она пришла в спальню сама. Будь у него больше времени совершить брак, он дал бы Кейтилин время привыкнуть к нему, ведь до этого дня она ни разу его не видела. Нед дал бы ей время самой прийти в его шершавые руки, когда она осознала бы, что брак должен свершиться. Но времени не было: созывались знамена, война разгоралась все сильнее, и у Эддарда могло и не быть шанса сделать то, что полагалось: - Миледи, - тихо обратился он к Кейтилин, стоя в шаге от её заметно дрогнувшей спины. Она развернула к нему свои небесно-синие глаза, но не сказала ничего кроме тихого: «Милорд?» Эддард вздохнул и осторожно опустил тяжелые и сильные ладони на плечи молодой леди Старк. Кейтилин, чувствуя, как от осознания его физической силы вдоль позвоночника бежит вереница мурашек, вторила ему таким же вздохом. Эддард стянул тяжелый меховой плащ с тонких плеч Леди Риверрана и провел ладонями вниз от ключиц до запястий. Пальцы Кейтилин вцепились в его руку, и леди развернулась, смотря на него с глубоко затаенным страхом перед его угрюмостью и холодностью. Но в синеве её глаз, так сверкавшей в темноте, Эддард увидел самое главное: она была готова исполнить свой долг. Нед аккуратно коснулся её щеки, и Кет с удивлением ощутила, что его руки и прикосновения не такие холодные, как следовало бы ожидать. Он не спешил, не торопился, давая ей осознать каждое мгновение первой брачной ночи и не спеша следовать за ним. Он повернул её к себе спиной, прижав уже крепче, неторопливо распуская шнуровку на её платье и поглаживая её живот под тканью. Дыхание на её шее, к новому удивлению Кейтилин, было горячим и равномерным, даже успокаивающим. Эддард боялся делать каждое новое движение, боялся сделать ей больно или неприятно, хоть и не сомневался в том, что Кейтилин отдастся ему, выполняя свой долг. Не следуя своим желаниям и чувствам – следуя долгу. Северянин не хотел, чтобы она боялась его и ощущала, с какой опаской он делает каждое новое движение. Шнуровка была полностью распущена, и Нед потянул платье вниз, обнажая тонкие, покрытые изморозью мурашек плечи, следом за ними – небольшую, нервно вздымающуюся грудь, плавный изгиб талии, пока платье не упало к ногам Кейтилин, оставив нагими и её бедра. Было непривычно холодно, и Кейтилин почувствовала, как все её тело укрывает одеяло из мурашек. Она развернулась к нему, чувствуя, что её муж не пожелает долго видеть перед собой кусок её шеи. Кейтилин смотрела на облаченного в тяжелые меха Эддарда, смотрящего на неё с такой невыразимой словами тоской. Он словно говорил ей: «Ты предназначалась не мне. Не я должен раздевать тебя в эту секунду. Не я должен уложить тебя на эту постель и забрать твою невинность. Не я – Брандон.» Кейтилин знала, что Брандона уже не вернуть. Осталась лишь его тень, стоящая между Эддардом и обнаженной Талли невидимой и ледяной стеной. Кет осторожно сняла с него толстый меховой плащ, который был ни к чему здесь, в Риверране, затем молча начала развязывать шнурки на его дублете. «Сколько же на нем одежды,» - думала Талли, стирая тонкую кожу рук о грубые северные шнуры. Он остановил её, как можно более нежно отводя её пальцы, не предназначенные для дел с этой грубой одежкой. Верх он снял сам, а затем тихонько сжал её пальцы в своей большой мозолистой ладони, прикоснувшись к ним шершавыми губами. Кейтилин знала, как он старается не спешить и посадить в её душе хоть немного доверия к его несмелым прикосновениям. Она еще не знала, насколько этот северянин одновременно силен и раним, и теперь лишь желала, чтобы он поскорее сделал то, что нужно, уснул и дал волю её слезам, чтобы смыть с себя тяжесть этого долга. Нед прижал ее к своей мощной, израненной шрамами груди и прикоснулся к её губам. Она позволила ему вести её за собой: Кет не тешила себя надеждами, что её супруг был и будет верен одной лишь Кейтилин Талли, и он наверняка знал лучше, что ему делать, в отличие от Кет, в голове которой лишь клубился туман из воспоминаний о рассказах старой Септы, учителей и родственниц. Кейтилин ответила на его поцелуй, обвивая руками его шею. Как ни странно, она не чувствовала льда и холода от его прикосновений: поговаривали, что в жилах Старков течет ледяная кровь, поцелуи и прикосновения их бьют холодом, а ночи с ними напоминают объятия холодного ветра. Это было ложью. Пусть Кет не любила этого человека, пусть не понимала его угрюмо сведенных бровей и тоскливых глаз, но она отдавала должное его пониманию и такой суровой нежности. Она ощущала его горячее мерное дыхание, его теплые и шершавые пальцы на своих руках, и по ледовой корке на сердце Кет поползла маленькая капелька. Первая из многих, прежде чем душа оттает после смерти Брандона, и Кейтилин поймет этого северянина. И полюбит его. Нед уложил её на холодные, еще не разогретые пламенем страсти простыни и провел от её щеки до пупка пальцем. Юная леди Старк продолжала целовать его, не желая отпускать его от себя. Ночь была непривычно холодная для Трезубца, и он неожиданно стал единственным источником тепла в их спальне: свечи горели слишком далеко, где-то в углу, и то, до безобразия тускло, и любой порыв ветра из щели в стене мог оставить молодых в кромешной темноте. Нед прижимал её к себе, отбирая её покрытую мурашками спину у мертвенно-холодных простыней и целовал молодую жену все более и более грубо, чувствуя, что скоро не сможет удерживать естественно закипающую в таких случаях страсть. Он спустился губами вниз, к её тонкой и подвижной шее, коснувшись шершавыми губами трепещущей под кожей жилки, затем поцеловал тонкую кожу яремной впадины, хрупкие ключицы, выемку между упругими полушариями, которые несильно сжал в руках, спускался все дальше и дальше, к животу и стройным бедрам. Кейтилин обнимала его в ответ. Новая хозяйка Винтерфелла не видела смысла закрываться и быть холодной к мужу: её долг, как жены, сделать так, чтобы ему было с ней хорошо. Она намеревалась стать тихой гаванью этого угрюмого Винтерфелльца, и поэтому ей ничего не оставалось, как расслабиться и поплыть в этих невероятно сильных и больших руках куда-то в мир приятных прикосновений и наслаждения. С губ Кет сорвался вздох, когда под руками Неда грудь приятно взвыла, а внизу живота свернулся тугой горячий узел, вынуждающий Кейтилин прикрыть глаза и выгнуться навстречу мускулистой груди Неда, коснувшись напрягшимися сосками шрамов от мечей и шальных стрел. Эддард вернулся к её губам, крепко сжимая в ладонях девичьи бедра. Кейтилин распустила шнуровки на его штанах, помогая ему избавиться от одежды. Эддард все дальше и дальше отступал от своей первоначальной нежности, чувствуя, как приливы страсти смывают все его планы. Едва он почувствовал, что сердце в её груди трепещет, словно крылья колибри, а рот приоткрылся в чувственном вздохе, он соединился с ней быстро и резко. Кейтилин же приняла его в себя с коротким вскриком и судорожным выдохом, вцепившись в спину Неда ногтями. Брак свершился. Первая часть долга, который она приняла на свои плечи в септе Риверрана, была отплачена пятном крови на белоснежной простыне и судорогой острой боли, на секунду пронзившей все тело. Эд замер, давая ей время привыкнуть и справиться с болью, крепко удерживая её в объятиях и старательно-нежно касаясь губами судорожно дергающейся артерии на покрытой испариной шее. От его рук оставались отметины, и Кейтилин чувствовала, насколько твердым, ретивым и яростным он был. Даже в любви он оставался Северянином: но как он старался быть осторожным, причудливо мешая жесткость своей страсти к молодой жене и нежности, которую желал ей подарить. Когда он достиг пика, и Кейтилин, уставшая от сбитого дыхания, ощутила в себе его семя, Нед лег рядом с ней и осторожно прижал разгоряченное тело Кет Старк к себе. Он неловко коснулся губами её лба, а Кейтилин лежала на его груди. Эддард был в своем праве: он её муж, и на их брачном ложе он мог прикасаться к ней, её долг – подчиниться. Рассказывали, что Брандон был яростен как в гневе, так и в страсти. Эддард же не обладал величием и красотой своего брата, не обладал и той славой страстного любовника. Он просто стал её мужем, и Кейтилин устало лежала на груди Эддарда, пока он кончиками пальцев гладил её обнаженную спину. Тело ныло после его по-северному ретивых прикосновений: - Миледи? Вы в порядке? Немного дурацкий вопрос, но Старк не мог иначе: он возложил на неё свой плащ, он поклялся защищать ей и покровительствовать над ней с этой ночи и на долгие ночи вперед. Честь для Старка была превыше всего, и честь не позволяла ему уйти от своей жены, оставить её в их брачной постели в одиночестве, если она чувствует боль или холод. Кейтилин усмехнулась. Она не сопротивлялась тому, что его рука скользила по влажной обнаженной спине, и этот вопрос одновременно удивил и рассмешил её: - Все хорошо, милорд. Старк погладил её по щеке и прижал к себе еще крепче, целуя Кет. Он ненавязчиво касался губами её волос, лба, губ, его шершавые пальцы пытались успокаивающе касаться тела Кейтилин, пока Нед в конце концов не добился своего – уставшая за свадьбу и первую брачную ночь леди Старк засопела в руках мужа. Эддард вздохнул, и, когда Кет отвернулась к стене и поежилась от холода, Эд прикрыл обнаженное тело одеялом, а сверху, чтобы Кет не замерзла, накрыл её меховым плащом. Прежде чем выскользнуть из ложа, Эд коснулся губами выглядывающего из-под ткани плеча и ушел, оставив её одну. Утром она захочет свободы, захочет осознать все, что произошло, в одиночестве, без взглядов мужа. Служанки найдут на простыне ожидаемые брызги крови маленькой леди Винтерфелла, но ей будет легче привыкнуть к нему, если он даст ей свободу. Кет всегда может позвать его, пока он здесь, с ней, в Риверране. И пока он не уехал на войну, с которой может и не вернуться, у них есть 14 дней и 14 ночей, чтобы познакомиться поближе.