Фома неверующий

      Вечернее солнце закатными лучами освещало федеральную трассу, тянувшуюся от одного города России к другому. Движение было не то, что бы оживленное, но, в принципе, машины не переводились.       Огромная черная машина с агрессивной радиаторной решеткой и в целом создающая угрожающее впечатление, ровно и быстро ехала прочь от Москвы. Кадиллак Эскалейд вызывал завистливые взгляды у большинства водителей, проносящихся навстречу.       Дуэт «Чай вдвоем» в составе обоих солистов ехал на гастроли. Они немного опаздывали, их группа с костюмерами, осветителями и всей необходимой атрибутикой уже ждала их в пункте назначения. Хозяин машины — Денис Клявер, уверенно вел своего «бегемота», как он ласково звал кадиллак. Чувствовалось, что ему вполне комфортно в столь габаритной машине. Стас Костюшкин же устроился на пассажирском, задумчиво наблюдая за неестественно розовым закатом.       - Солнце красно с вечера — моряку бояться нечего. Солнце красно поутру — моряку не по нутру, - пробормотал он, выстукивая пальцами по стеклу мелодию одной из их песен.       - М? - не отрываясь от дороги, поинтересовался Денис. - Что за народное творчество?       - Да так, вспомнилось — еще в детстве, в Одессе, мне эту присказку рассказал один старый моряк, я и запомнил.. давным-давно это было... - начал Стас таким очень эпическим голосом, будто собрался углубиться в старые полустертые воспоминания. Денис тут же представил его сидящим в кресле-качалке с тремя внуками на коленях и поглаживающим длинную седую бороду. Примерно такой был тон у Стаса.       - А я всегда считал, что если красный закат, то назавтра будет сильный ветер, - Денис бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида, но там все было в порядке. На редкость спокойный вечер и спокойная дорога. Единственное, что напрягало — это опоздание. И поэтому он постепенно поддавал газу, уверенно держа не меньше 120.       - Ты не мог себе машину побольше выбрать? Танк, например, сразу? - вдруг недовольно поморщился Стас, проверяя надежность пристяжного ремня резкими рывками.       Денис усмехнулся, закатив глаза. Он прекрасно знал, что друг его в восторге от машины, но выразить это адекватно не позволяла врожденная скромность. Сейчас же Стас откровенно выпендривался, что было, конечно, так на него не похоже. Эти мысли заставили Дениса улыбнуться уголком губ. Он мельком взглянул на соседнее кресло.       Стас задумчиво вертел в сильных пальцах маленький золотой крестик, иногда аккуратно прикусывая его губами. Крестик был совсем простой и на черном шнурке. Совершенно не в стиле Стаса. Да и Денис в принципе не мог припомнить, когда еще тот надевал этот символ веры. Это было достаточно странно.       - Зачем ты..? - начал Денис свой вопрос, но Стас внезапно его перебил:       - У тебя машина застрахована? - и бросил на друга такой испуганный взгляд, что тот невольно рассмеялся, несмотря на закипающее внутри раздражение.       - Что за идиотские вопросы, - наконец, среагировал Денис. Но очевидная тревога, излучаемая с пассажирского сидения, быстро передалась и ему. Хотя он, в принципе, привык к наличию под боком мнительных людей, чьи паранойи были чертовски заразительны.       Стас нахмурился и нервно закусил губу, сосредоточив все свое внимание на дороге. Даже музыку приглушил, хотя она играла фоном на минимальной громкости и не была способна никому помешать. Это раздражало Дениса, который снова почувствовал себя зеленым пацаном на экзамене в ГАИ.       Тишину, повисшую между ними, можно было резать ножом и брусками укладывать в багажник — благо места там было не на один труп.       Внезапная полушутливая мысль о трупах неожиданно неприятно кольнула Дениса куда-то в подреберье. Общая нервозность, причем абсолютно необоснованная, давила на барабанные перепонки. Даже уши заложило — как в самолете.       Стас, который все это время напряженно сжимал кулаки, будто сдерживая себя от чего-то из последних сил, вдруг резко потянулся руками к Денису и заорал:       - Сбрось скорость, идиот! Не видишь, что ли, что уже под 160 жмешь?!       - Ты чего орешь, истеричка?! - Денис развернул голову и заорал в ответ, чувствуя, как чужой нервный всплеск передается ему и тоже начинает душить изнутри. - Какого черта ты вообще!..       Договорить он не успел.       Какой-то внутренний толчок заставил его развернуться обратно к дороге и судорожно вцепиться в руль. Выехав на встречку — им в лобовое — несся микроавтобус. Явно нарушая правила, водитель выскочил на обгон на горке, а теперь потерял управление, и летел прямо на таран кадиллаку.       Какой-то секундный ступор парализовал все чувства и эмоции Дениса. В мозгу упорно билась только одна мысль: «Это конец. Это чертов конец». И только зрение очень четко, словно в замедленной съемке, выхватывало то отлетающую из-под колес щебенку, то взбесившийся микроавтобус, летящий прямо на него, то — он был абсолютно уверен в этом — испуганный взгляд водителя напротив. Слишком близко. Слишком быстро. Слишком.       То, что произошло дальше, отпечаталось в мозгу Дениса до мельчайших подробностей. Нога ударила по тормозу — пронзительный визг отложился на периферии сознания позже, совершенно неосознанно, постфактум — руки быстро и слаженно стали перебирать по рулю, выворачивая его с максимальной скоростью. Мозг самостоятельно отметил «пробел» - интервал между только что проехавшим по встречной полосе камазом и мелькающей еще достаточно далеко тойотой.       Огромная, массивная машина будто стала одним целым с хозяином, подчиняясь малейшей его мысли и малейшему касанию руля. Кадиллак невероятно быстро для своих габаритов вылетел на встречку, одновременно разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Противно заскрежетавшие шины задымились, прочертив на асфальте резкие черные линии поперек сплошной разделительной полосы — следы экстремального маневра. Пронзительный визг клаксона оказавшейся теперь в хвосте эскалейда тойоты заставил Дениса машинально вдавить педаль газа в пол и выровнять машину.       Микроавтобус пронесся мимо, мазнув по задней фаре кадиллака. И только после этого, наконец, смог снизить скорость, благо за Денисом уже довольно давно никто не ехал, и вернуться на свою полосу — уже вне поля зрения «чайников».       Денис продолжал ехать прямо, удаляясь от пункта назначения, но не имея ни сил, ни возможности повторять маневр по пересечению белой сплошной. Руки неестественно спокойно лежали на руле, глаза с расширенными зрачками, практически не мигая, смотрели прямо перед собой.       На соседнем сидении заерзал Стас, резко и шумно выдохнув. Это вывело Дениса и ступора, он вырулил на обочину, включил аварийку и остановился. Пару секунд мотор потарахтел вхолостую, после чего Денис повернул ключ, и все стихло. Он устало опустил голову на лежащие на руле руки и замер.       Стас робко тронул его за плечо. Не дождавшись ответной реакции, потряс сильнее. И опять в ответ ничего не изменилось. Тогда он оторвал ледяные руки друга от руля и потянул его на себя, вынуждая мешком рухнуть к себе на грудь, хотя его самого все еще трясло, как осиновый лист, а дыхание прорывалось сквозь зубы тяжелым свистом.       Минут пять потребовалось Денису, чтобы оклематься. Он вышел из машины, разминая затекшие конечности, прошелся туда-обратно вдоль обочины и вернулся к Стасу, который сидел боком, поставив ноги на подножку.       - Чертов неверующий Фома, - пробормотал Стас, украдкой пряча крестик в вырез майки.       Денис не ответил. Он, опираясь руками на капот машины, нервно смеялся.       Они безнадежно опаздывали на эти дурацкие гастроли.