Я никогда не

— Я никогда не видел рыболюдей! — подумав, говорит Чоппер. Нами смеется и поднимает кружку. — Я поняла, на кого ты намекаешь в первую очередь. Пьют все, кроме Чоппера. Поскрипывает подвес фонаря. — Что ж, я никогда... — Нами выдерживает паузу. — Я никогда не целовалась с человеком своего пола! — и смотрит так хитро-хитро. Смущенное молчание. Робин улыбается. — Кажется, в этот раз придется пить только мне, — сообщает она и делает глоток. Дерьмокок моментально краснеет аж до ушей. — Но я никогда не занималась любовью с девушкой, — лукаво говорит Робин, глядя на Нами. Мужики задумываются. — С девушкой или с человеком своего пола? — уточняет Фрэнки. — Я сказала «с девушкой»? Ой, кажется, я оговорилась. Впрочем, так даже интереснее, — улыбка Робин выглядит безмятежной, как обычно, но в глазах искрится веселье. — Тогда пье-о-ом!!! — ревет Фрэнки, вытягивая руку с кружкой, и с ним шумно чокаются все, кроме девочек — и Зоро. Хохочущая команда не сразу замечает, что Зоро сидит, вцепившись в кружку, и кривовато улыбается. — Эй, братан! Да ты что, правда, что ли? Вот уж не подумал бы! — Фрэнки говорит это с настолько искренним сочувствием, что хоть сквозь палубу провались. Дурацкая игра! Зоро мрачно обводит взглядом товарищей. Луффи смеется, ну да что с него возьмешь. И где он-то успел, интересно? А Усопп? Робин улыбается так мягко и понимающе, что хочется в нее чем-нибудь швырнуть. И, конечно, небось этот поварешечный дебил тоже ржет и теперь со своими шуточками прохода не даст. Однако, Санджи не смеется и даже смотрит куда-то в сторону. А потом вдруг поднимает кружку и громко объявляет, разом перетягивая на себя все внимание: — Эгей, я понял, что должен выпить. За один из предыдущих вопросов. Зоро смотрит, как ходит вверх-вниз его кадык, и думает о том, что вот уж у хренова кока проблем с девушками точно никогда не было. А ему, Зоро, когда на них отвлекаться? Да и не особенно хотелось. Практически никогда не хотелось. — Какой вопрос? Соврал где-то? Какой вопрос? Ну какой, какой, Санджи? — Луффи дергает Санджи за рукав. — Насчет поцелуев, — небрежно бросает тот. И тут же, без паузы: — Я должен вас покинуть, пирог требует внимания. Зоро смотрит ему вслед до тех пор, пока не хлопает дверь камбуза. — Зоро, не спи! Твоя очередь! — Луффи пихает в бок. Зоро трясет головой. — Продолжайте без меня. Он поднимается в воронье гнездо, не зажигая свет. Тренировка — лучшее средство для прочистки мозгов. Зоро смотрит на все свои снаряды — в полутьме они кажутся одной бесформенной кучей — и с неудовольствием понимает, что за штангу браться не хочется. Остается медитация, он усаживается на пол и прикрывает глаза. Вдох, выдох — и из головы уйдут все мысли. «Эй, братан! Да ты что, правда, что ли?» Надо сконцентрироваться. «Я понял, что должен выпить. За один из предыдущих вопросов.» Зоро сжимает зубы. Вдох, выдох... «Я никогда не целовалась с человеком своего пола!» Вдох... — Маримо, ты спишь, что ли? Прекрасная получилась медитация. У Зоро даже в детстве таких не случалось. — Чего тебе? — Охуеть как вежливо, — дерьмокок ухмыляется, и Зоро понимает, что тот немного пьян. — Кусок пирога тебе принес. Пожри, будь уж так любезен. Пирог выглядит соблазнительно, и посылать придурка к черту не хочется. Зоро молча берет тарелку. Санджи плюхается рядом на задницу, щелкает зажигалкой, вытягивает ноги. — А ты мужик, маримо, — вдруг говорит он, и Зоро чуть не давится. — Слушай, если тебе приспичило с кем-нибудь потрындеть, лучше иди отсюда, — говорит Зоро, глядя на ботинки, поблескивающие в лунном свете. «...должен выпить. За один из предыдущих вопросов.» — Мне не приспичило, я пришел сказать тебе, что ты мужик и я тебя уважаю, хотя ты и ходячая водоросль, — Санджи крутит в пальцах сигарету и смотрит в сторону. Зоро вдруг понимает, что сидит с полным ртом недожеванной начинки. — Ты, типа, пришел поддержку оказывать? Свали туда, откуда взялся, — язвит он в ответ. Слышать такие слова от дерьмокока слишком странно, чтобы отнестись к этому нормально. Да и не нужны ему никакие уважения! Санджи неожиданно смеется вместо того, чтобы вскочить и начать размахивать ногами. — У всех свои проблемы, маримо, я просто хотел тебе об этом напомнить. Нечего ершиться. «Насчет поцелуев...» — Ты, это... — начинает было Зоро, но осекается. Одно дело — быть в девятнадцать девственником... — Ага, целовался с парнями, — легко подтверждает Санджи то, что так и крутится в голове. — И тоже мужик, а не какой-нибудь там окама, — в его голосе звучит нотка угрозы. Зоро молчит. Он не знает, что сказать. Некоторое время царит тишина. Санджи курит, Зоро пытается как ни в чем не бывало доесть пирог. На пол сыплются крошки. — И знаешь что? — Санджи тушит сигарету о пятикилограммовую гантелю. Зоро мучительно сглатывает последний кусочек, застрявший в горле. — Я думаю, тебе тоже стоит попробовать. Видимо, в этот момент на луну набегает облачко, и резко становится темно. Зоро не успевает обдумать последние слова — его губ касаются чужие. Сухие, твердые, а на вкус — горькие от табака и отдающие ромом. Совсем не похожи на женские — впрочем, у Зоро и по этой части опыта немного... Взрыв смеха с палубы доносится как сквозь вату. Санджи отстраняется ровно в тот момент, когда Зоро понимает, что ему нравится это ощущение — не когда целуешь ты, а когда целуют тебя. Слышен шорох — Санджи роется по карманам в поисках сигарет. — Погоди, — хрипло говорит Зоро. Санджи замирает. Вновь появившаяся луна освещает его профиль. Зоро, не задумываясь, кладет руку ему на плечо — и как в омут бросается: — Я что-то не распробовал.