Кровь Основателя

Колеса умиротворенно выстукивали колыбельную. Чух-чух, чух-чух. А Саломея дулась на темное отражение в стекле. Ей надо было как-то умудриться не засветить магию кланов перед представителями этих самых кланов. Благо, она их чуяла, и в Британии киндрет насчитывалось не так уж и много. Но они все же были. Можно будет позже, в самом конце, сделать красивый жест. Когда уже ничего будет не исправить вмешательством. Но это - не раньше того самого, фатального девяносто восьмого, которого ещё надо было дождаться. И ожидание обещало быть мучительным. Для все ещё живого и тёплого сердца. Пожалуй, она совершенно точно оставит Северусу воспоминания о себе. Пусть это будет проявлением её эгоизма. Пусть хоть кто-то помнит, кем она была и как стала тем, что есть теперь. А когда вернётся... С этим нужно было заканчивать. Ей хватит и памяти, констатирующей прошлую человечность. Дурные, бессмысленные чувства оставлять Поттер себе не собиралась. Вернувшись в круг зеркал, она остановит сердце, что в той реальности все еще гоняло холодную кровь, хоть бы и через раз. Хватит ему уже биться в таком отчаянном ритме. Повеселились – и довольно. Пора стать той, кем её нарекли. И забыть про свет солнца. На что оно ей там, в мире, сотканном из оттенков серого? Отголосок инфернальной магии прокатился по коридору поезда, морозя кровь и застужая кости. Дементоры. Ну-ну. Очень страшно, да. Будем целоваться, что ли?.. Запоздало припомнив, что кошмарить этих несчастных низших порождений Госпожи ей не положено по сюжету, будущая третьекурсница картинно хлопнулась в обморок, набив на лбу немаленькую шишку аккурат рядом с бесполезным шрамом. Кстати, о шраме. Вопрос о пользе мыслесвязи с Лордом был открыт ровно до того момента, пока сила Тхорнисхов, кровожадных и неумолимо сметающих препятствия на пути, не забурлила в крови. И теперь ведьма попросту не могла дождаться встречи с Томом на кладбище, буквально алкая крови врагов. К Охотникам осторожность и бессмысленное ожидание. Мэй устроит из их смерти максимально приятное для своего глаза шоу. Она заслужила. И начнёт, пожалуй, со змеи. Последний крестраж, как-никак. Может, позволит даже себя заавадить. Может быть. А может – и нет. Женщина должна быть непредсказуемой, не так ли? А после... В первом акте представления выступит магия асиман и даханавр, запирая врагов и гася эманации бойни от здешних Нософорос. Затем сила Лигамента оживит чужие кошмары. Нахтцеретт заставят исходящую на безумный ужас плоть тлеть. А после... Тёмный Охотник соберёт жатву душ для Хозяйки Садов, накапливая и соотнося со стоимостью возврата. И каждой секундой Саломея намерена наслаждаться. Жалеть и щадить Избранная разучилась давно. *** Лили, наконец-то, добралась до Дамблдора. Сила материнской любви и воистину гриффиндорское упорство провели мечущуюся душу сквозь туман, куда прежде они с ребятами в своих поисках проштрафившегося Старика не заходили. Не из-за невысказанного запрета. В страхе заплутать. Она была не соперником Альбусу. Даже здесь, после жизни. Тем более, что в путь отправилась в одиночку, не раскрывая любимому, что задумала в их общем блаженном посмертии. Джеймс бы никогда не понял. Ни дочь, которой нынче лишь посочувствовать, ни, тем более, Лили, твердо решившую поспособствовать счастью единственного, все еще горячо любимого ребенка. Ей надо было дозваться до живых, притом тех, кто нынче находился в прошлом, куда отправилась Саломея. И маглорожденная Эванс понятия не имела, как. А потому впервые искала Дамблдора не для того, чтобы выдрать бороду по волосинке. А, как раньше, обратиться за советом и инструкцией. Ибо если кто и знал, как обмануть Грань между двумя мирами, так это он. Конечно, перед этим путешествием миссис Поттер предварительно принялась за поиски совсем другого человека. Но его души не было нигде. Хотя Лили спросила о старом друге детства буквально каждую собаку что во Тьме, что в Свете, что в остальных направлениях. Не то, что бы мальчишки одобряли ее внезапный интерес, но помогать – взялись. И наконец Лилс уверилась доподлинно в том, что Северус Снейп даже и не думал умирать. А это значило, что у ее дочери получилось (получится) все, что та задумала. Миссис Поттер сильно сомневалась, что это есть хорошо. …Альбус Вульфрик Брайан Чтоб Ему Пусто Было Персиваль, волшебным образом помолодевший, лишь грустно качал головой в ответ на просьбы и требования рыжеволосой ведьмы. Но, когда из радужного разноцветья выступил незнакомый Лили красивый блондин с хищной улыбкой и едко фыркнул на очередное «Это невозможно, дорогая, мне жаль»… Директор сдался. И Великий Светлый, все это время банально хоронившийся от них с Мародерами среди масляных красок нарисованного мира, повел Лили Поттер обратно. В жуткий, наполненный тенями и фантомными образами, туман. Столь далеко, что стало страшно. И маги указали женщине путь. Путь неправильный, наличие которого основывалось на допущениях и предположениях. Лазейку в мир живых, которой, в случае Лили, не имевшей посмертного изображения, быть было не должно. Если бы... Если бы не Патронус. Лань и олень. Для четы Поттеров – символ взаимной любви и в жизни, и в смерти. Для их дочери – насмешка судьбы. Лань чужого предназначения, все ещё воспоминаниями владельца связанная с рыжеволосой волшебницей с зелеными глазами. Альбус и Геллерт стояли позади. И обещали помощь. В тот момент, когда на голос Лили придут Тени, обязанные вернуть человека оттуда, где его быть не должно, они их задержат. И все равно у волшебницы было мало времени. Которое, находясь в этом мире, она уже привыкла не считать. Феникс и Жар-Птица закружили рядом с хозяевами. И миссис Поттер, кажется, в этот момент все поняла, грустно окинув взглядом двух мужчин. Пожалуй, она больше не могла сердиться на Альбуса. Хотя все еще очень этого хотела. Ей приходилось почти что кричать. Не в силах проскользнуть в сон живого человека, не в силах материализоваться в прошлом в полной мере, тем не менее, выяснившая, что время находится в одной точке для тех, кто покинул телесную оболочку, под взор двух пар глаз, грустных – Дамблдора и насмешливых – Грин-де-Вальда, но у обоих – одинаково проницательных, выдающих общность волшебников, она кричала. До хрипоты. Пока не поздно. Пока ещё был шанс, один лишь шанс в этом неведомом тумане. Пока её не вернули силы, здесь заправляющие, насильно. О, если бы только у Северуса был Воскрешающий Камень, как когда-то у ее девочки! Она кричала. Кричала, доподлинно зная, что больше попыток не будет. Не ведая, получилось ли дозваться до единственного, кто мог повлиять на запутавшуюся дочь. Кричала, зная, что задумала Саломея по возвращении. Серебристая Лань ускакала вперед, уверенно и звонко. Эванс ни в жизнь было за ней не угнаться. Но это было и не нужно. Защитник донесет послание в этом мире полуснов тому, кому оно предназначено. *** Северус спал беспокойно. Ему снился все тот же тоскливый, жуткий сон, почерпнутый из воспоминаний Саломеи, обретший благодаря им законченный образ кошмара. Лили кричала, заслоняя собой ребенка. Умоляла. А после сон и вовсе перетек в бессвязный, режущий уши, вопль. Образ смазался, растворившись в мёртвом, белесом тумане. Яркая, до боли осязаемая, серебристая Лань возникла перед внутренним взором, рассеивая сон, и требовательно ударила маленьким копытцем. Проснувшись в холодном поту, мужчина решил, что слишком часто общается с вампиром, несущим эманации разрушения и так упорно играющим в подростка. Сон, неправильный и жуткий, сон, от которого веяло безнадежностью нового уровня, этот сон не хотелось помнить. Собственно, Северус и не стал, погружаясь в повседневные заботы с головой. Выветривая с профессионализмом природного Окклюмента из головы все, что казалось неудобным и отвлекало. Запивая все Сном без Сновидений в последующие ночи. Выставляя блоки и щиты. К чертям эти кошмары. Он не настолько виноват. Уж что-что, а эту мысль Шрамоголовое наказание в его сознание вложить смогло. А с доказательствами и вовсе сложно было не согласиться. Если Снейп в чем и мнил ныне себя виноватым, так это в фатальной глупости. *** Пожалуй, Северус и вовсе никогда бы не вспомнил о том, что чужая погибшая душа пыталась ему что-то сказать. Даже подозрений бы об этом не имел, стирая зубы в крошку в круговерти маленького спектакля имени Узника Азкабана, в котором почти что насильно приходилось играть отведенную зеленоглазой карой небесной роль. И каждый день его тыкали длинным упрямым носом в то, что «а если мы не сделаем так, разбирайся с Лордом и его змеей сам». Оставлять шелудивую шавку в покое не хотелось. Но приходилось. Но в один не очень прекрасный день все изменилось. Разумеется, если бы перманентно нынче злой Снейп не взял за привычку прогуливаться на свежем воздухе по вечерочку и проветривать голову, рассуждая на отстраненные темы того, как его достал этот мелкий командир в круглых очках, вечно отвратительно правый во всем и, на удивление, все также сохранивший Патронус, даже будучи условно-клыкастым, ничего бы не случилось. Вот правда, не стоит выходить на улицу, если по этой улице бродят дементоры. А если еще эти дементоры и негативно тригеррят ментальные щиты… Чёрный капюшон склонился над человеком в чёрном. Тварь появилась из ниоткуда, скорее всего, патрулируя до того Запретный Лес. В голове вспыхнул образ рыдающей, полупризрачной, кричавшей до хрипоты женщины, окутанной липким туманом Преддверий. За её спиной стояли двое мужчин, изо всех своих немаленьких сил сдерживая смутно-знакомые, бесформенные тени. «…Сев, чтоб тебя! Сев! Иди за ней! В зеркала, слышишь? Сев! Спаси её! Не дай это сделать!» Каждый вскрик давался рыжке с трудом. Последняя песнь Феникса и заключительная трель Жар-Птицы – и вот призрачные защитники исчезли, а Тёмные Охотники чёрным вихрем закрутили серебро душ, возвращая те на исходную. Туман сгустился окончательно. Но прежде, чем все произошло, маленькая Лань решительно отправилась во мрак, навсегда унося с собою этот образ. Что случилось дальше, Снейп так и не понял. И, зло и раздраженно отогнав дементора, еще долго сидел на земле, в отупении созерцая пустоту. ТАКАЯ ересь ему присниться не могла. Не хватило бы воображения. *** Всполошенный, накрутивший себя донельзя, мужчина с безумным взглядом, как только Поттер явилась на отработку, схватил гриффиндорку за плечи. Вампир ощерил клыки скорее по привычке, ещё не имея в этом теле своего охотничьего обличья, но по старой памяти балуя рефлексами и заставляя забывшегося профессора резко отступить назад. - Что за тварь ты призывала на Гриммо в прошлом году? Для чего они предназначены? Их функции? Удивлённо смотря на явно нервничавшего человека, требовавшего ответ с невероятной настойчивостью, и хлопая ресницами, тем не менее, лезть в его голову за ответами без нужды Мэй не стала. А потому, попросту решив, что худа от ее болтовни не будет, сообщила, что Тёмные Охотники – стражи мира мёртвых. Существа, не только пожирающие души неупокоенных в этом мире, но и стерегущие ушедших в том, дабы те не разбежались. В мир живых, Лимб, Сады или же Преддверия. Да хоть бы в неназначенное им место пребывания в поисках знакомых. Правда, душ много, и не всех удаётся выловить вовремя и вернуть на место. Отсюда Призраки, общение столоверчением, успех медиумов, Нечестивое Воскрешение, неупокоенные, и многое другое. *** Мастер Зелий, отправив восвояси Поттер раньше срока, заметил ее недоумение. Почти осязаемое. Однако, допытываться Избранная о причинах его нервозности и столь пристального интереса не стала, испарившись с его территории молча. Такими темпами она его в идиоты запишет, решив грешным делом, что до зельевара все доходит с запозданием в несколько месяцев и он только сейчас сформулировал вопрос. А впрочем, какая разница, что там себе надумает Саломея. Уже второй час Снейп сидел без движения. И так не мог решить, было ли все, что ему привиделось, правдой.