I guess the love we once had is Officially dead

Его всегда удивляло, как она может постоянно держать эту улыбку на своём лице. Не будучи человеком, не способным на другие эмоции, - конечно же, она умеет грустить, удивляться, смеяться, всё так искренне, особенно смех, кажется, она может говорить только им, ей не нужны слова, - и, не делая эту улыбку маской, она могла так хорошо за ней скрываться, что понять её было невозможно. И сейчас она сидела, одетая в дорогое платье из тёмно-зелёного шелка с синим отливом, и с этой же улыбкой смотрела в его сторону. Будто ничего не произошло. Потом подняла руку и помахала ему. Будто ничего не случилось. В его груди, где-то очень, очень глубоко, неприятно заныло. Он кивает в ответ, медленно приближается к столу. - Ты выглядишь..великолепно. Сегодня,- говорит он про себя. Он успевает вовремя проглотить это слово. Он не может подобрать слова. Они комком застревают где-то внутри него, когда она рядом. Потому что, хотя она поймёт, он не хочет, чтобы она думала, будто даже иногда бывает другой. - Ты редко это говоришь. Неужели в другие дни я выгляжу хуже?- смеётся она. Он знал, что она так скажет. Он всё ещё стоит рядом со столиком, переминается с ноги на ногу. Смотрит по сторонам. Потом его взгляд всё-таки останавливается на её лице. - Ты не поменялась. Это … Приятно. Её лицо темнеет. На мгновение. Нормальный обычный человек постарался бы это скрыть, но не она. Ей это не нужно. Она не на работе. Она верит ему, знает, что он не ранит её нарочно. Он не захочет. Он не сможет. Она знает. Она спокойна. Она с ним, сейчас, сегодня, на этот вечер. НА ВЕСЬ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР. Он сглатывает. В горле комок. Он не понимает сам, злиться ли он на самом деле. - Не стой. Садись. Ты же не собираешься уходить прямо сейчас? Она говорит с улыбкой. Он мотает головой. Отодвигает стул, опускается на него. - Ты тоже хорошо выглядишь. Он криво усмехается. Он давно потерял способность злиться. - Это лучшее, что я смог достать. - Мне очень нравится, - она качает головой. Он повторяет её движение. Красный пиджак, слишком длинный для него и узкий в плечах, скрипит в ответ. Чёрные джинсы стары и в некоторых местах протёрлись. – Ты вкусно пахнешь. - Может быть. Это была её идея встретиться. И он схватился за неё, как последний дурак. Как дурак. Он и есть дурак. Нужно было отказаться, не приходить, оттянуть этот момент. Потому что это конец. Это была её идея. Поэтому сейчас они не где-то снаружи, а внутри. Спрятанные глубоко в здании, в дорогом ресторане, где такому, как он не место. Но это не имеет значения. Вокруг них вакуум. Тишина. Они молчат. Она улыбается, но безрадостно. Она спряталась. Это конец. - Я рада, что ты пришел. Я думала, что ты откажешься. - Почему? - Ты поменялся. Ты сам, похоже, не заметил этого. Но факт остаётся фактом. - Ты тоже. - он понимает, что противоречит сам себе. Но это ничего не изменит. - Tell me a story, Where we all change, And we d live our lives together, And not enstranged, - пропела она. Видимо, сказал это вслух. - Значит, мы не настолько сильно поменялись. - Может быть. Она достаёт тонкую сигарету, ищет зажигалку. Похоже, она опять забыла её где-то. Такое случается с теми, кто начал курить недавно. Он никогда не курил, она не попросит у него «огня». Официант зажигает спичку, подносит её к сигарете. В полумраке гаснет пламя. - Спасибо. Он возвращается в пустую квартиру равно утром. Смахивает пыль с мебели рукавом, набирает воду в ведро. Смывает рисунки со стен.