«Петля»
1
Роберт II — маг, рождённый вдали от городов и деревень. С детства не был ограничен законами и предрассудками, поэтому рос он, познавая свою силу. Став взрослым, по исполнению двадцати лет, перебрался в столицу, где прожил четыре года, изучая премудрости магии и поражая учителей своими способностями. Позже его приметило тайное общество, пожелавшее видеть в своих рядах столь одарённого молодого человека. На протяжении многих лет Роберт изучал тёмные стороны волшебства и пополнял знания редкими заклятиями. Когда ему исполнилось сорок лет, он встретил свою будущую жену. Через год они обвенчались в небольшой церкви на краю утёса, возвышающегося над океаном. Спутница жизни настояла на том, чтобы Роберт покинул тайную общину. Что он и сделал, так как уже давно был разочарован своими соратниками, кои упивались ненавистью и наслаждались жестокостью. Прошло чуть больше года Темнота окружила потерянный разум. Шум, нарастающий волнами, пробивался сквозь чёрную пелену. С каждым новым моментом звук становился громче, обволакивая и поглощая сон. В глаза ударил яркий алый свет, пробиваясь сквозь сомкнутые веки. Фанфары, ещё мгновение назад разрывавшие перепонки, резко умолкли. Женщина, лежащая в постели на боку, открыла глаза. Свет недавно вставшего солнца падал сквозь оконный проём прямо на подушку. Попытавшись в очередной раз вспомнить сон, при этом напрочь забыв о шуме, разбудившем её, она, сладко зевая, потянулась. — С добрым утром, любимая, — прозвучал над ухом приятный бархатистый баритон. Повернув голову влево, женщина увидела перед собой мужчину с аристократическими чертами лица и растрёпанными после сна чёрными волосами; на левом виске и груди едва виднелись шрамы; зелёные глаза лучились безграничной энергией. — Мне, конечно, приятно просыпаться под твоим чутким взором, дорогой. Но это и немного странно, — улыбнувшись, она легла на другой бок и, не моргая, воззрилась на любимое сердцу лицо. Её угольного цвета волосы каскадом ниспадали на светло-жёлтую подушку. В уголках карих глаз скопились редкие «морщинки счастья», по носу и щекам рассыпались веснушки. Тонкие черты лица приятно сочетались с полными губами. — Извини, просто с утра ты красивее, — мужчина игриво улыбнулся. — Дурак! — рассмеявшись и зажмурившись, отпарировала женщина. — Тебе опять ничего не снилось? — серьёзно спросил супруг. — Не знаю, может, и снилось, но я не помню, — она пристально взглянула на мужа и тихим голосом поинтересовалась: — А тебя вновь кошмары мучили? Ты совсем бледный. Мужчина в ответ растянул бескровные губы в немой улыбке. — Ерунда. Что-нибудь придумаю! — он ловко развернулся и сел на краю постели. Место, где он лежал, было пропитано потом. — Роберт, я за тебя волнуюсь, — едва слышно прозвучали слова в каменных стенах небольшого домика. Сделав вид, что ничего не слышал, мужчина спросил: — Хочешь чаю? Выйдя через десять минут из залитой светом спальни, женщина попала в гостиную, смежную с кухней: разделены они были лишь узким столом из древесины редкой породы. Скопившийся мрак разгоняли светящиеся сферы, парящие под потолком. Роберт сидел у дальней стены в мягком кресле, а вокруг него витали разные предметы: две чашки чая, свежая выпечка, перья, бумажные листы. Порой его лицо окрашивалось в яркий красный цвет от горящих неровных слов и цифр в воздухе; количество пыли резко сокращалось. — Как же я скучаю по своим силам! — женщина, стоя в проёме двери, зачарованно смотрела на задумавшегося мужа. — Да, Катерина, я понимаю. Но ты ведь и сама прекрасно знаешь, что твои силы, помноженные надвое, вернутся, когда родится наш сын, — отпив чай из чашки, проплывавшей мимо, ответил Роберт. — Знаю-знаю! Но всё равно скучаю! — положив ладонь на едва заметный животик, она другой рукой аккуратно взяла чашку. — Что ты делаешь? Воздух в комнате прогрелся: в нём, поплясывая с трескучим звуком, скакали уже целые предложения. — Стало интересно, есть ли сквозные дыры в реальности, а если есть, то где именно, — без тени улыбки объяснил Роберт. — Что за глупости? Наша реальность — единственная, и существование такой дыры невозможно, — фыркнув, Катерина терпеливо объяснила мужу эту простую истину, знакомую всем ещё с начальной школы. — Ты ведь знаешь, что такие элементарные вещи мне никто не объяснял, — вздохнув, он зажмурился, и пляшущие огненные точки пропали. Смотря на жену, сложившую руки на округлом животике, он с грустной улыбкой добавил: — Надеюсь, в этот раз ты ошибаешься. В маленькой спальне расположилась кровать, застеленная светло-жёлтым пышным бельём, по сторонам от неё, в углах, стояли шкафы, полные одежды, а у противоположной от ложа стены разместился стеллаж, заставленный старыми книгами. Под одеялом лежали супруги и неспешно вели беседу. Жена, лёжа на боку, всматривалась в прищуренные глаза мужа и опущенные уголки губ. — В последнее время ты постоянно витаешь в облаках. О чём ты задумался? — устав спорить о домашнем животном, поинтересовалась Катерина. — О всяком, — пожав плечами, ответил Роберт. Он повернулся к супруге лицом и положил свою большую ладонь ей на живот. — Он себя хорошо ведёт? В угол ставить не надо? Улыбнувшись, она немного сварливо заметила: — Мне кажется, что он порой дерётся с моим желудком, но сейчас мирно спит, — вздохнув и ещё сильнее улыбнувшись, она спросила: — Ты ещё насчёт имени не думал? Роберт, посмотрев в оконный проём над головой жены и сверившись с луной насчёт времени, тихо проговорил: — Есть пара идей, но давай потом обсудим? Катерина только облегчённо кивнула; её голова погрузилась в подушку, а сама она провалилась в тёмные пучины сна.2
Спустя неделю Чернота плотным щитом отгородила разум от жизни. Все естество было пропитано бесконечной темнотой; лишь нарастающий шум эхом разносился в невидимых закоулках. Звон, отражаясь от несуществующих стен, превращался в гул, заполнявший изнутри голову. Благословенная тишина бальзамом легла на сознание. Глаза открылись, радуясь первым лучам взошедшего солнца. До Катерины донеслось прерывистое дыхание. Повернувшись, она увидела супруга, сидящего на краю кровати, сильно ссутулившись. Плечи нервно подрагивали, его била дрожь. На сильно исхудавшей бледной спине виднелись капли пота. — О, ты проснулась! — заметил он, обернувшись к испуганной жене. — Надеюсь, спалось хорошо? Ты не вставай пока, я схожу чай приготовлю, — стерев тыльной стороной ладони испарину со лба, он быстро покинул комнату. В центре гостиной по кругу летала, как заведённая, небольшая сфера приятного зелёного цвета. Она своим робким светом выхватывала из темноты мягкий ковёр на полу, кресло, стоящее в углу, стены, увешанные картинами женщины, небольшую колыбель для ребёнка у стены. На кухне под потолком замер скромных размеров жёлтый шар, неуверенно освещавший ряды деревянных панелей с блестящими ручками и одну тяжёлую дверь. Роберт приготовил горячий жёлтый чай и оставил его парить на уровне груди, но сам вышел прочь из дома. Небольшое двухэтажное каменное здание купалось в первых лучах солнца на верхушке зелёного холма. С левой стороны находился дремучий лес, справа, за тонкой полосой деревьев, журчала бурная река, впереди, в десятках миль, распростёрлась величественная гора с белоснежной шапкой, у подножия пологого склона, вокруг жилища, зеленели луга. Трава окропила ноги Роберта прохладной росой; воздух был пропитан утренней свежестью; из леса доносилось щебетание птиц. Спустившись немного вниз в одних лишь хлопчатых штанах, он лёг на землю. Взяв чашку с остывшим чаем, Катерина в простой ночной рубашке и мягких тапочках, бережно придерживая живот, вышла на крыльцо. Ей пришлось сощуриться от неожиданного яркого света: всё небо было занято старинными словами и изречениями из пламени: они причудливо изгибались и исчезали, а взамен появлялись новые; воздух раскалился и обдавал жаром. Роберт, опираясь на локоть, лежал на земле, недалеко от дома, среди травы, с задумчивым видом. — Милый, почему бы тебе этим не заняться в гостиной? — чуть повысив голос, спросила Катерина. — Кислорода мало, — отвернувшись от неба, он встал и добавил: — Я уже закончил. Огненные слова, вспыхнув, рассеялись в порыве ветра. Катерина сидела за узким столом на высоком стуле. Склонившись над тарелкой с супом, она краем глаза поглядывала на супруга, который расположился в кресле в дальнем углу со старинной книгой. Полумрак окутал его силуэт, и лишь лицо освещалось призрачным голубоватым светом, льющимся с раскрытых страниц. — У тебя появилась седина, — внимательно изучая угольно-чёрную шевелюру с белыми висками мужа, заметила Катерина. Роберт зарылся рукой в копну волос и, улыбнувшись, спросил: — Мне идёт? — раздумывая, скосив вправо глаза, он добавил: — Теперь-то я похож на человека, повидавшего жизнь? — Нет, сейчас просто хочется уступить тебе место. Уютную гостиную заполнил звонкий смех.3
Спустя месяц Небо заволокли грозовые тучи, не давая пробиться лучам восходящего солнца. Абсолютный мрак царил в лабиринтах разума, только громоподобный рык рывками пробивался сквозь толщи осязаемой темноты. Забрезжило сияние, знакомое до боли, но это был не солнечный свет. Мысль. Понимание того, что звук, раздирающий душу, не рык и не фанфары. Крик любимого, вперемешку со стонами. У Катерины от ужаса перехватило дыхание, когда она увидела мужа. Роберт лежал на спине, закатив глаза и сотрясаемый судорогами. Из носа тонким ручейком текла кровь. Сев рядом с ним на подогнутые под себя ноги, она сложила руки и поднесла их ко рту. Глаза загорелись диким пламенем; тихий шёпот сорвался с её губ. Спустя мгновение тело супруга причудливо изогнулось, замерло и рухнуло на мокрую постель. Через час Роберт стоял на небольшой кухне и, держа в правой руке чашку, попивал отвар с резким запахом. В его шевелюре тут и там виднелись серебристые пряди; лицо обросло небольшой чёрной бородой; под глазами появились тёмные круги, а щёки впали, заострив тем самым скулы; рёбра выделялись сквозь бледную кожу; любимые тёмно-синее штаны стали велики. В гостиную из спальни зашла Катерина, поддерживая уже значительно округлившийся живот, и сразу перешла в наступление: — Я больше так не могу! Хватит лжи и тайн! Ты должен мне всё рассказать! — в её глазах стояли едва заметные слёзы. Сделав ещё пару больших глотков, Роберт поставил чашку на стол и сказал более резко, чем хотел: — Я тебе никогда не лгал! — потупив глаза и, уже сожалея, что сорвался, ровным голосом добавил: — Извини. Обняв за талию, он усадил её в мягкое кресло, а сам сел на ковёр напротив. Сжимая свои руки, будто что-то в них прячет, Роберт выпустил в свободный полёт несколько маленьких сфер. Зависнув под потолком, они мирно замерцали. — Из одной старой книги я узнал заклинание. Оно чертовски сложное, и о нём мало кто слышал, — немного помедлив, он продолжил, смотря прямо во взволнованные глаза супруги: — Называется оно нехитро: «Петля». Суть его проста — повернуть время вспять, — Катерина, желая что-то сказать, тут же осеклась, увидев поднятую руку Роберта. — Я его немного изменил: возвращается назад только определённое действие и его последствия. То есть, отмотав сутки, ты будешь помнить всё, что произошло. Каждую ночь я создаю «петлю». — Но почему я никогда не чувствовала на себе твоё заклинание? Из-за сна? И зачем ты вообще это делаешь?! — женщина подалась вперёд и сжала холодную руку мужа. — Ты не чувствуешь «петлю» из-за того, что когда я произношу заклинание... Ты уже мертва. Сдавленный крик сорвался с губ Катерины. Она непроизвольно отдёрнула руку и закрыла ею живот. — Что ты такое говоришь?! Этого не может быть! — вскочив с кресла, она попятилась от супруга. Роберт согнулся в три погибели и схватился за голову. Его широкую спину сотрясали еле слышные стоны. Надавив на глаза ладонями, он медленно встал и повернулся к любви всей своей жизни. — Прости меня! — рухнув обессилено в кресло, мужчина зашёлся в диком кашле. Вытерев ладонь, испачканную кровью, об штаны, Роберт продолжил: — На протяжении двух месяцев каждую ночь ты умираешь у меня на глазах. В одно мгновение твоё мерное дыхание прекращается вместе с ударами сердца, а моё тело пожирает пламя. — Я не понимаю! — Катерина стояла, упираясь спиной в дверь спальни. Глаза застелила тёмная пелена. — Человека нельзя воскресить. — Верно! Ещё ни один человек не возвращался из мёртвых. Но, если магу хватит сил и знаний, он может повернуть время назад. Создать «петлю», — Роберт откинулся на спинку кресла и помутневшими глазами посмотрел на супругу. — Это общество, которое я покинул больше года назад. Изо дня в день они убивают тебя и пытаются сжечь меня. Катерина медленно села на деревянный пол, опираясь о дверь. Заболело горло, словно тысячи иголок впивались в него. — Но как такое может быть?! — Они, видимо, давно к этому готовились. На тебе больше месяца лежит древнее заклятие: когда закончатся силы его создателя, ты умрёшь вместе с ним. Каждую ночь это происходит у меня на глазах, — крупная слеза скатилась по борозде, оставленной временем на его правой щеке. — Вместе с силами, что перешли нашему ребёнку, ты потеряла и сопротивляемость к этому заклятию. — Но почему, создав «петлю», ты не уничтожишь тех, кто это делает с нами?! — сорвавшись на крик, возразила Катерина. — Они скрываются и ждут, пока у меня иссякнут силы. Им недолго осталось ждать. — Именно поэтому ты искал дыру в реальности? — спросила Катерина. — Чтобы мы были в недосягаемости? Роберт обречённо кивнул и, укусив кулак, прикрывавший рот, оставил на нём кровавый след от зубов. — Мне надо побыть одной... — уставшим голосом сказала женщина и скрылась за дверью спальни. — Извини... — вслед проговорил Роберт и тише добавил: — За то, что я оказался так слаб. Катерина вышла из спальни с грустной улыбкой на губах и покрасневшими от слёз глазами. Она тихо прошептала: — Прости... И страстно примкнула к губам мужа. Роберт ответил тем же, наслаждаясь моментом. Но через мгновение его веки резко открылись, и он попытался оттолкнуть от себя жену — безрезультатно. Вскоре глаза Катерины выцвели, а лицо побледнело. Она отпрянула от супруга. — Нет! ЧЁРТ ПОБЕРИ! НЕТ! — отойдя на пару шагов назад, прокричал Роберт, сжимая кулаки, обвитые оранжевыми, словно пламя, венами. По его телу струилась новая, необузданная энергия. Всё, что было в доме, взметнулось вверх, пол под ногами задрожал, а каменные стены затряслись. Маленькие сферы, кружащие под потолком, вспыхнули ярким светом, выхватив из мрака все углы. Книги, картины, нарисованные женой, посуда, детские игрушки, парившие вокруг, задымились и зашлись диким пламенем. Вихрь вращал этот хаос вокруг пары. — Другой реальности нет. Прости за то, что я сделала выбор за нас обоих, но иного выхода нет, — Катерина положила руку на его небритую щеку. — Ты лучше остальных знаешь: смерть — это не хорошо и не плохо... — Я бы нашёл выход! Я его найду! Пожалуйста, останься... — Извини, но тебе ведь известно: маг без силы жить не может. Я отдала тебе почти всё, — плача сама, она вытерла слезу, что медленно катилась по щеке Роберта. — Найди тех, кто это сделал. Не знай пощады и береги ненависть, что будет вести тебя тёмной ночью, как берёг меня и нашего ребёнка. Катерина прильнула нежно к губам мужа. Через мгновение, передав остатки силы, она обмякла с потухшим взглядом у него на руках. Воздух в комнате раскалился, будто в печи. Бывшие вещи покрывали пол и склоненную голову Роберта серым пеплом.4
На маленькой опушке леса у подножия величественной горы, с обратной стороны от дома Роберта, у костра собрались пятеро мужчин и одна женщина. Ночь выдалась тёмной: звёзды и луну скрывали тянущиеся с севера грозовые тучи. — Он лет на тридцать постарел, — шёпотом произнёс блондин с зализанными назад волосами, склонившись над лежащим под густой кроной дерева стариком. — Стоило ли заставлять Кристофера жертвовать собой ради смерти Катерины? Это чёртово заклятие высасывает из него жизнь. Светловолосому мужчине на вид было сорок лет. На высоком лбу пролегла вертикально глубокая морщина между вечно нахмуренных бровей. Тонкие черты лица оттенял жирный красный шрам на шее. Одет он был как и все остальные: чёрная рубаха, подпоясанная широким кожаным ремнём, и такие же чёрные порты, заправленные в удобные сапоги. — Его время кончается, а нам работа только предстоит. Так что пора начинать, — повелительным тоном подытожила женщина в годах. Её голову украшал ореол седых волос с красной розой среди локонов. На ней была надета чёрная блуза, застегнутая на все пуговицы и заправленная в свободные чёрные брюки. Ходила она босыми ногами по сырой траве. В высоте чёрные тени парили над опушкой. Силуэты кричали и, пикировав, ныряли в гущу деревьев. Все собравшиеся расположились вокруг костра, что вздымался причудливым танцем к небу. Люди облокотились о стволы деревьев. — Хочу поздравить нас со скорым завершением данного дела. У предателя Роберта силы на исходе. «Петлю» он создаст сегодня в последний раз, — на речь блондина отозвался одобрительный гул. — Наш друг Кристофер сегодня в очередной раз умрёт за правое дело. Нет! Мы не убийцы, Катерина и её нерождённый сын — лишь средство для достижения цели. Мы все скорбим об этой жертве, но наша вера непоколебима! — вскинув сжатый кулак вверх, оратор вместе с остальными воскликнул: — Предавший будет предан земле!— стройный хор голосов растворился в темноте леса. — Время вышло, приступим! — посмотрев на песочные часы у ног, закончила женщина. Все собравшиеся откинули головы и закрыли глаза. С их уст сорвалось тихое шипение. Кулаки, лежащие на коленях, сжались до боли в ладонях. Спустя минуту веки женщины распахнулись, открывая затянутые белой пеленой зрачки. Из её горла раздался крик, вспугнувший всех птиц, занявших поблизости деревья, и резко оборвался. Она замертво упала лицом на землю; из глаз тонким ручейком бежала бордовая кровь. Костер ещё сильнее разгорелся: из его недр вырвалась огненная птица и, вспорхнув в небо, где постепенно угасла, осветила чёрных ворон, что кружили над лесом. Сидевший слева от неё мужчина с пухлым лицом и блестящей от огня лысиной на макушке, взвизгнул. Встав на короткие ноги, он подбежал к женщине и перевернул её на спину, но тут же схватился за сердце и, почернев, будто обуглился, упал рядом с нею, прижимая окровавленные руки к груди. — Защищайтесь! Что-то пошло не так! Оставшиеся трое мужчин начали, перебивая друг друга, яростно выговаривать заклинания. Блондин, скорчив лицо от боли, взвизгнул, когда на его правой щеке кожа разошлась в стороны, будто лепестки. Шрам на горле взбух, не давая дышать. Деревья затрещали под порывами ураганного ветра. Казалось, что даже листва шепчет проклятья. Через пять минут отчаянной борьбы они умолкли. Костёр полностью потух и лишь угли красным мерцали в темноте. — Что случилось?! — вскочив на ноги, блондин пошатываясь подошёл к другому мужчине и приподнял его. — Что это было?! — выкрикнул он ему в лицо. Луна игриво выглянула из-за облака в маленький просвет, осветив лес и небольшую опушку внутри него. — Мы потеряли Сюзанну и Джейка! — сорвавшимся голосом констатировал человек с дымящимся моноклем в левом глазу и обгоревшими рукавами рубахи. — Кажется, я знаю, в чём дело... — склонившись над стариком, проговорил мужчина. — Кристофер жив! Значит, Катерина умерла не от заклятия, и, скорее всего, Роберт об этом знает. Чёрт побери! — в конце он перешёл на истерический визг. — Значит, конец. Мы в бегах, — тихо проговорил блондин и, развернувшись, скрылся в тени деревьев. После минутного молчания двое оставшихся разошлись в разные стороны, и лес с жадностью поглотил их силуэты.Эпилог
Спустя три года Осень Порывы пронизывающего до костей ветра подхватывали опавшие листья. Дремучий лес рыжей стеной окружил небольшой луг, расположившийся у обрыва. Где-то внизу, у подножия скалистой стены, шумели накатывающиеся волны. Роберт тяжёлой походкой поднимался по склону к раскинувшемуся на краю вековому дереву. На мужчине была белая рубашка и чёрные штаны; босые ноги ступали по жухлой траве. В правой руке, покрытой набухшими верёвками-венами, теплилась бархатная, угольного цвета роза. Седые, коротко постриженные волосы отливали серебром под осенним солнцем. Борода пепельного цвета скрывала округлившееся лицо. Поднявшись на холм, он окинул взглядом бескрайний океан, простиравшийся до горизонта. Солнце бледно-жёлтым пятном клонилось к водным пучинам. Роберт повернулся к дубу, раскинувшему ветви во все стороны. По центру ствола, на его тёмно-коричневой коре ярко мерцали огненным пламенем слова:Катерина и Роланд Вечность
В метре над землёй под единственно-зелёным деревом, покачиваясь в такт с дуновениями ветра, зависли листья, маленькие камни и комочки грязи. Склонившись над могилой, Роберт убрал в сторону мусор и аккуратно положил розу на траву. Спустя мгновение она поднялась в воздух, протискиваясь сквозь золотистую пыль. — Простите меня... — вместо ровного дыхания вырвалось прерывистое сопение. — Я... Но я так больше не могу... Приложив ладонь к земле, Роберт зажмурился. Его вены, бегущие по правой руке прямо к сердцу, наполнились мягким бирюзовым свечением. Глаза сквозь веки светились ярко-зелёным пламенем. С его губ сорвался тихий шепот.