Something's changing Re-arranging me Amputating what I no longer need
Когда тебе девять, мир кажется прекрасным. Когда тебе девять, и ты владеешь магией – всё и вовсе безупречно. Михо в своё время не раз сталкивалась с тем, что подобное убеждение – не более чем обман, ведь с её превращением в Лалу она постигала тайны взрослого мира и преждевременно училась его мудрости. И что бы ни случилось, Михо и Лала верили только в лучшее, да и любые проблемы, в конце концов, находили решение, оставляя девочке прекрасный опыт. Что именно было, перечислять можно до бесконечности, но так же с уверенностью можно было сказать, что Михо ни разу не пожалела о вверенной ей силе времени и с её помощью самозабвенно мчалась к своей мечте. Но магия в руках не умудренного жизнью ребенка равно, что игрушка, рано или поздно ломается в детских руках, и её уже не починишь. Ломается ли она сама, ломают ли её тонкие пальцы – разницы тогда уже нет, но с Михо произошло и то, и другое.i'll cut away everything And tear away everything
Когда тебе девять, кое-что, как бы ты ни старался быть взрослым, тебе непонятно. Когда тебе девять, и ты знаешь, что означает поцелуй, ты не можешь представить, что твой папа или мама будут целовать не друг друга, а кого-то еще. А что если мама будет целовать не мужчину даже? Девушку, в разы младше её, и ту, которую ты хорошо знаешь, которой ты восхищаешься и хочешь быть с ней настоящими подругами? Лала, с ужасом замерев, чувствовала, как внутри неё что-то ломается. Это что-то, некогда ярко сияющее и согревающее, теперь осыпается в ледяные осколки, замораживая, кажется, даже слёзы, градом пустившиеся по красным от стыда щекам. Ведь Мики Юмено не должна целовать маму Михо, а Мимико не должна обнимать молодую девчонку, с теплотой и нежностью глядя в полные любви зеленые глаза.Confining Defining
Когда тебе всего лишь девять, магией ты можешь менять свой внешний вид сколько угодно, но внутри ты останешься всё тем же ребенком, и когда увидишь что-то пугающее тебя, ты будешь плакать. И громко кричать. Лала бежит к уединенным, как кажется паре, со злобой в глазах и слезами, ведь Лале кажется, что её предали. Лала отталкивает в сторону мать и с криком отчаяния дарит Мики пощечину, а после, сжав до боли кулаки, убегает. Она еще долго будет бродить по улицам, мобильный она выкинет, возмущенные голодные вопли Пигу и Могу она будет игнорировать. К вечеру она, изнеможденная переживаниями, вернется домой, хотя туда ей совсем не хочется, особенно глядеть на мать, испытывая к ней нечто на уровне ненависти. Вернется она домой, конечно, уже в своем истинном облике, поэтому мать не будет понимать её странного поведения, пустых глаз и странного отчуждения.i'll cut away everything And tear away everything
Когда тебе девять, ты во многом бессилен. И будь тебе действительно пятнадцать, ты бы еще попробовал во всём разобраться, но когда тебе девять, ты – должен молчать. Твоим словам не поверят с первого раза, но крупица сомнения будет посеяна, а что будет далее, ты понимаешь прекрасно, даже если тебе только лишь девять: развод родителей, разрушенная семья, крах карьеры матери и обреченные на несчастливое взросление дети. Поэтому Михо решает молчать и покончить с тем, что, вознеся её в мир взрослых, открыло ей слишком много тайн, которые она не должна была знать и, не зная о которых, она была бы гораздо счастливее. Михо рвёт волшебный альбом, пока Пиго и Могу, вторя ей плачем, кричат. Михо хватает волшебную ручку и наносит уверенные удары один за другим. Ушастые динозаврики надрывают горло истошным рыданием, истекая кровью, но ничего не могут поделать, так как Михо точно знает, чего она хочет. And i'll escape myself А потом Михо ломает волшебную ручку. И магия умирает окончательно. Теперь всё позади, и Лала никогда не вернется. А вместе с ней и Мики Юмено, которую, верно, стоило так же убить, как динозавриков. Но теперь уже слишком поздно.Магия мертва.