Украденный поцелуй

Когда происходит взрыв, Кристина находится в Яме. Базу фракции Бесстрашных так трясет, словно при землетрясении. Кристине приходится крепко схватиться за поручни, вцепиться в них побелевшими пальцами. Грохот прекращается и наступает тишина. Слышится лишь легкий гул людских голосов. Люди бегут к выходу, кто-то звенит и бряцает оружием, и девушка старается влиться в толпу. Ей трудно понять, что происходит, где Трис, Уилл, Ал и другие инициируемые. Все смешалось. Когда раздается второй взрыв, с потолка падает первая каменная глыба. Она приземляется прямо перед Кристиной, задавливая несколько человек, шедших впереди. Из-под серого камня торчат лишь пальцы. Они все еще слабо дергаются — жизнь покидает остатки тела. Кристина замирает в ужасе, не в силах сдвинуться с места. Картина смерти, такой быстрой и такой простой, захватывает разум девушки. И Кристина ощущает себя трусихой. Ей никогда не было так страшно, смерть еще никогда так близко не подбиралась к ней и не обдавала своим дыханием. Смерть реальна. До этого момента она казалась Кристине химерой. Но дым рассеялся. Наконец, девушка приходит в себя, оттаивает. Ей казалось, что прошло уже много секунд, и стрелки часов отстучали ни одну минуту, но на деле было лишь мгновение. Кристина начинает двигаться, стремиться бежать к выходу, пригибаясь на ходу, прячась по углам. Яму трясет и будто мотает из стороны в сторону. Камнепад с каждым шагом девушки становится все сильнее и сильнее. Каменные глыбы падают и давят людей. Раздаются крики, чья-то ругань, до ушей долетают чужие рыдания. Бесстрашные тоже умеют плакать, потому что они — люди. И умирать не хочет никто. Кристина рвется к выходу. Она — одна из последних, кто остался в помещении. Не повезло. Когда начались взрывы, она находилась в самой глубине Ямы. Оставила на короткое мгновение друзей, а теперь одна среди каменной крошки, битого стекла, орущих людей и запаха смерти. Кристине страшно, но она сцепляет зубы и бежит вперед. Третий взрыв рушит основную перегородку, на которой держалась вся каменная кладка Ямы. Вниз летят булыжники и более мелкие камни. Этот дождь из камней несет лишь смерть. Взгляд Кристины быстрый и сосредоточенный. Страх и паника уступили самому важному человеческому инстинкту — инстинкту самовыживания. Девушка кидается в один из уцелевших коридоров и прижимается к стене. Ее лицо все в грязи, глаза мокрые, ногти поломаны, одежда порвана, а сердце стучит под самым горлом. Кристина шмыгает носом и вытирает его рукой. Нет. Не сейчас. Она еще теснее прижимается к стене и слушает грохот летящих камней. Рушится место, которое она только научилась называть домом. За что? Почему? Кристина не знает причин. Понятия не имеет, что за чертовщина творится. Сейчас она хочет лишь тишины и покоя, хочет дать волю слезам, потому что ей страшно и ее трясет. Но она — сильная девочка. И сейчас не время давать слабину. Звук ударов камня о камень становится тише. Кристине кажется, что это добрый знак. Она вдыхает и выдыхает. И тут слышит голоса. Напрягается всем телом. Остались живые? Она такая не одна? Прижимается к стене и выглядывает из-за угла. На обломках Ямы стоят люди в черной одежде и с масками на лицах. В их руках — автоматы. И выглядят они как солдаты на войне. Они не похожи на Бесстрашных. Они вообще не похожи на людей одной из фракций. Кристина чувствует, что по чьему-то замыслу живых в Яме остаться не должно. Необходимо убираться отсюда. Взгляд девушки обращается к верху. Там, наверху, где бежит вода, что с огромной скоростью падает вниз, есть укромное и тихое место, которое скрывают водные потоки. А оттуда можно выбраться на поверхность. И тогда не надо будет идти мимо этих солдат. Трис рассказывала, как Четыре отводил ее туда. Там должно быть красиво. Но красота сейчас волнует Кристину меньше всего. Ей отчаянно хочется жить. Девушка хлопает себя по карманам и находит нож. Совсем небольшой и плохо наточенный, но какое никакое, а все же оружие. Она крепко сжимает его пальцами и начинает продвигаться в глубь коридора, в котором пряталась. Где-то сзади раздаются шаги — солдаты пошли обыскивать территорию. Кристина ускоряет шаг, сворачивает за угол и начинает бежать. Ее подгоняют страх и паника. Ноги становятся деревянными от всего происходящего ужаса. Неизвестные ей солдаты рядом. Она слышит чужие шаги. Они еще не подозревают о юной и напуганной девчонке в этом лабиринте ходов и коридоров, но Кристина знает, что это всего лишь вопрос времени — они найдут ее. Ей необходимо где-то спрятаться. Она проходит несколько коридоров и открывает одну из дверей — раньше в этих комнатах были чьи-то спальни, теперь же лишь груда камней, металла и дерева. Кристина делает шаг в помещение и застывает на пороге. Взрывы порушили всю каменную кладку Ямы, разрушили большинство несущих стен и стен-перегородок. Эта комната — больше не комната. Из четырех стен осталось лишь две. И на Кристину смотрят черные глаза в такой же черной маске. Повисает мгновение, и девушка кидается к двери. Но солдат проворнее. В два легких шага он оказывается рядом с девушкой, хватает ее за горло и начинает душить. Кристина хрипит и бесполезно машет руками и ногами в воздухе. Она задыхается, синеет и холодеет. Но сознание хочет жить. И девушка вспоминает про нож. Ей хватает сообразительности и силы воткнуть его в ногу противника. Чужая теплая кровь заливает женские пальцы, и хватка на шее слабеет. Кристина кашляет, опирается рукой о стену. У нее кружится голова, но солдат быстро приходит в себя. Девушке хватает одного движения вперед, чтобы выкинуть руку и воткнуть плохо заточенное лезвие в глотку противника. Солдат так и не успевает достать пистолет — его пальцы практически залезают в кобуру, но Кристина оказывается быстрее. Она вытаскивает нож из горла своей жертвы и снова наносит удар. Человек на полу дергается, захлебывается кровью. Подошвы черных ботинок Кристины хлюпают в кровавой луже. Вся ее одежда, лицо и волосы забрызганы кровью. Руки трясутся. Она роняет нож на пол и выбегает из комнаты. Бежит и плачет на ходу, ощущая себя кинутым ребенком, жалкой девчонкой. Убивать не просто. Убивать страшно. Она не создана для убийств. Стены и коридоры сливаются в одну длинную линию, и внезапно Кристина оказывается на полу. Сначала девушка не понимает, как это произошло, но чувствует холодный металл около своего виска. Щекой ее со всей силы прижимают к полу, усыпанному стекольной и каменной крошкой. Кристина вся расцарапанная и в чужой крови. Стук сердца отдается гулом в висках. Ей страшно. И хочется жить. — Кристина? Мать твою, это ты? Девушка узнает этот голос, ощущает, как давление на ее тело исчезает, и резко садится. Эрик выглядит не лучшее нее. У него не двигается одна рука — в плечо стреляли. Мужчина изрядно помят, и явно потерял много крови. — Живые еще есть? — хмуро спрашивает Эрик. Кристина машинально качает головой, смотря на него во все глаза. — Нет… — девушка запинается. — Вернее, я не знаю. — Черт, — Эрик сплевывает на землю и встает на ноги. Его шатает. Кристина продолжает сидеть на полу. Ее колотит, а к щеке прилипла стекольная крошка. Девушка неосознанно убирает ее пальцами, царапая кожу до крови. Но эта красная краска тела кажется сейчас настолько несущественной. — Ты ранен, — зачем-то говорит она. — Да неужели? — огрызается Эрик и направляется прочь от девушки. — Стой! — Кристина так резко вскакивает на ноги, что у нее на мгновение кружится голова, а стены и потолок меняются местами. — Не оставляй меня. — В ее голосе столько страха и паники, что девушка пугает саму себя. Ее голос никогда так не звучал. Глупая девчонка. Она еще никогда не видела столько смерти и боли, ей еще никогда не было так страшно. — Эрик, пожалуйста, — просит она и делает шаг по направлению к нему, касается его плеча. И мужчина морщится от боли — она дотронулась его раны. — Прости, — произносит Кристина одними губами. Он смотрит на нее. На ее заплаканное и выпачканное в крови и грязи лицо, на ее трясущиеся губы и волосы, висящие палками, на окровавленную и рваную одежду. — Твоя кровь? — Нет, — качает она головой, ощущая, как влажнеют глаза. — Правда? — Эрик хмыкает. — Ладно, идем. — Мужчина делает шаг и тут же приваливается к стене с глухим стоном. Плечо обильно кровоточит. — Мать вашу, — ругается он сквозь зубы и чуть ли не рычит от бессилия. — Тебе нужна помощь, — просто произносит Кристина. Он смотрит на нее хмуро и исподлобья, но позволяет увести себя в одну из соседних комнат и посадить на кровать. Эта комната более менее сохранилась. Здесь поломанная мебель, но та же кровать практически не тронута. По полу рассыпаны бетонная крошка и осколки камней. — Дай я посмотрю, — в голосе девушки больше нет паники и страха, она как-то поразительно успокоилась и собралась. Возможно, почувствовала свою необходимость кому-то, ощутила возможность помочь. Кристина стаскивает со своих плеч куртку, отдирает от простыни кусок ткани и вытирает им свои руки от крови. Не вода, но сойдет. Девушка снова рвет простынь на части и складывает лоскуты около Эрика. Помогает снять с него кожанку. Мужчина морщится, но молчит, стиснув зубы. Кристина кидает его куртку на стул без одной ножки, ставит одну свою ногу на кровать и склоняется над плечом Эрика. Рвет пальцами его футболку, пропитанную кровью. — С каких пор ты стала матерью Терезой? — нарушает тишину мужчина. Кристина молчит некоторое время, избавляя рану от прилипших к ней лоскутов ткани. Ее взгляд сосредоточен. — Я просто не хочу остаться в этом месте одна, — ее ответ однозначный и понятный. Эрик усмехается мысли, что в этом бедламе она была рада его видеть. — Я не собираюсь умирать, девчонка. — Его голос скрипучий, и он кашляет. — Твоя рана гноится, — говорит Кристина, надавливает пальцами, и гной течет по коже Эрика. — Тебе необходимо ее промыть, но у нас нет воды. Нужно выбираться отсюда. Я знаю, что есть выход около водопада. Заодно, там есть и вода. — Тебе твоя подружка рассказала о том выходе? — Да, — кивает девушка, берет в руки кусок простыни и заматывает им рану Эрика, крепко и прочно. Мужчина морщится, но терпит. — Тебе повезло, что пуля прошла на вылет. — А ей рассказал об этом Четыре, — хмыкает он, никак не комментируя свою рану. На его теле полно порезов и шрамов, полно свидетельств, напоминающих о том, из каких передряг он выбирался. Выберется и сейчас. — Откуда ты знаешь? — в голосе Кристины удивление, и она на мгновение отрывается от своей работы. — Потому что об этом выходе знаем лишь я и он. Девушка заканчивает перевязывать его рану, Эрик шевелит рукой. Шевелить больно, но терпимо. Он кладет пистолет на стол и закидывает ноги на кровать. — Поспи. Мы пойдем ночью. Когда эти собаки уберутся отсюда. — Последние слова он выплевывает как самый ядовитый яд. Кристина садится на стул и начинает выковыривать грязь из-под своих ногтей. — Ты знаешь, кто они? — через некоторое время тихо спрашивает девушка. — Знаю, — ухмыляется Эрик. В его взгляде есть что-то безумное. — Афракционеры на службе у Джанин Мэттьюс. — Фыркает он. — Что? — не верит Кристина. Эрик поворачивает к ней голову и несколько секунд смотрит на девушку. — Ты ведь считаешь меня монстром и предателем. Считаешь, что я в сговоре с этой бешеной бабой. Так думают практически все. — Он говорит эти вещи совершенно обыденно, словно не произносит то, что может подписать ему смертный приговор. — Но это неправда. Джанин хотела, чтобы я ей подчинился. А меня, скажем так, не устроили условия. Она сговорилась с Максом. Его же устроило все. Взрыв Ямы — это часть этого договора. Разбить ядро единственной фракции, которая может противостоять афракционерам с пушками наперевес — это умно, не находишь? — Эрик замолкает на мгновение, его взгляд сосредоточенный и серьезный — Кристина еще не видела его таким. — А теперь спи. Мы пойдем часа через два. Девушка молчит. Она переваривает только что полученную информацию. Неужели Эрик не солгал? Верить в его ложь так просто, так естественно. Он должен лгать. Он обязан быть тем ублюдком и засранцем, которым она его всегда считала. Но Кристина понимает, что он не лгал. И что все это правда. Ее дома больше нет. Девушка ощущает, как влага снова собирается в уголках глаз и быстро смаргивает ее. Она не будет плакать. По крайней мере, пока. Кристина просыпается от того, что Эрик тяжело и хрипло дышит. Его лоб покрыт испариной, а правая рука постепенно синеет. Заражение распространяется в его крови. Он умирает. Эта мысль приходит как гром среди ясного неба. И девушку это почему-то пугает. — Жизнь — хреновая штука, правда? — он не спит, открывает глаза и смотрит на девушку. — Тебя всю жизнь считают предателем, а предатель кто-то другой. — Эрик хрипло смеется, и его смех перерастает в кашель. — Тебе нельзя говорить, — она касается его плеча, и мужчина тут же хватает Кристину здоровой рукой, заставляя наклониться к нему. — Я всегда хотел знать, почему такие слабачки как ты, приходят в Бесстрашие? На что вы надеетесь? Во что верите, когда выбираете фракцию, в которой приходится выживать? — его глаза пронзительны, и это пугает Кристину — она не хочет, чтобы ее читали как открытую книгу. — Таким как ты, не место среди Бесстрашных. — Это не твое дело, — огрызается Кристина. — Ты не понимаешь, — шепчет Эрик, и кашель снова его одолевает. Мужчина сгибается пополам, но руку девушки все равно не отпускает. — Ты слишком красивая для этого места. — Глаза Кристины расширяются от удивления. — И слишком желанная. — Продолжает он. Кристине кажется, что Эрик бредит. Он отпускает ее руку и касается своими пальцами ее лица, аккуратно проводит по щеке, девушка не двигается, не зная, как реагировать. А Эрик приподнимается и прижимается к ее рту своими губами. Его рот горячий и сухой, губы потрескались. Кристина инстинктивно хочет отпрянуть, но она позволяет ему себя целовать — Эрик умирает от ранения. И если это его последнее желание, так пусть. Он прав. Она — мать Тереза. Поцелуй заканчивается, и девушка ощущает, как стук пульса отдается где-то в мозгу. — Давно хотел это сделать, — смех Эрика хриплый. Так смеются люди перед смертью. Кристина встает и делает шаг назад, прижимает руки к своим губам. Они до сих пор горят от соприкосновения с его ртом. Это было странно. Но точно не противно. Кристина выбита из колеи, растеряна и обескуражена. — Сейчас самое время уходить, — произносит мужчина и снова кашляет. — Брось меня и иди. Я не жилец. Девушка закусывает губу, надевает свою рваную куртку и направляется к двери. Оборачивается и смотрит на Эрика. Разве заслуживает он такого? Разве заслуживает смерти любой человек? Эрик — не предатель. Он не соврал ей. Незачем. Эрик поцеловал ее. И этот предсмертный поцелуй до сих пор жалит ей губы. Кристина принимает решение. — Я вернусь за тобой, — говорит она и с этими словами выходит из комнаты, прикрывая дверь за собой. Девушка бежит длинными коридорами, туда, наверх, к тайному выходу около водопада, за помощью, за надеждой, за спасением. Кристина выполняет свое обещание. Она возвращается с группой людей обратно в Яму, в ту комнату, где оставила Эрика. Он лежит с закрытыми глазами и не шевелится. Ни один мускул не дергается на его лице. Кристина зовет его, но Эрик не открывает глаз. Он мертв. Кристина чувствует, как слезы начинают течь по ее щекам. Они скапливаются в уголках глаз и бегут по смуглой коже. Кристина плачет. Она ведь поняла кое-что. Эрик любил ее. И от этого горше вдвойне. Слезы застилают ее глаза, и девушка не видит, как слабо шевелятся ресницы Эрика, как едва двигается указательный палец его левой руки.