Детектив_

– Итан, ты собираешься выходить из машины или как? Я недоумённо поднял взгляд и увидел улыбающееся лицо Эрика Фаррелла, своего напарника. Тот разглядывал меня через полуопущенное стекло, всем своим видом как бы спрашивая: «Ты меня вообще слышал?» Нет, я его не слышал. Более того – я даже не сразу осознал, где мы оказались и зачем вообще сюда приехали. Осторожно открыв дверь машины, я вылез и огляделся. Снаружи оказалось темно, поэтому название улицы осталось для меня тайной. Но, судя по невысоким зданиям, которые явно были построены несколько десятилетий назад, сейчас мы в одном из бедных районов Чикаго. С вопросом «зачем?» всё намного проще – вызов. Эрик похлопал меня по плечу и сказал: – Давай, детектив Браун, труп ждать не будет, – он хмыкнул и пошёл вдоль одного из домов, в ярко освещённый двор, где столпились полицейские. Слова эхом отдались у меня в голове. Детектив Итан Браун? К вашим услугам. В Чикаго найден очередной труп? Без проблем, я разберусь. Я захлопнул дверь служебной машины (возможно, чуть сильнее, чем стоило) и пошёл следом за напарником. Чувства злости и беспомощности боролись друг с другом, как две змеи в одном сосуде. По сути, неважно, какая змея победит – её яд всё равно продолжит отравлять этот день. Ладно, надо сосредоточиться на работе. Хотя бы попытаться. Я обошёл дом и увидел до боли знакомую картину: жёлтая полоса, гласящая «место преступления не входить место преступления», несколько бессмысленно слоняющихся офицеров и, конечно же, труп. Приподняв ленту с предостерегающей надписью, я пролез под ней и тут же столкнулся с Эриком, который уже кое-что разузнал: – В районе нет ни одной камеры, так что полагаться придётся исключительно на себя. Жертва – Стивен Уильямс. Судя по документам, он работает журналистом… Ох, нет, работал журналистом в… – Давай-ка я сначала взгляну на него, – я мягко прервал своего молодого напарника. Эрик знает, что сначала я предпочитаю осматривать место преступления, а потом узнавать подробности. Фаррелл невозмутимо кивнул и отскочил в сторону, давая мне пройти. В этом весь он: молодой (по сравнению со мной – да; ему 24 года), активный, неунывающий. Эрик даже как-то умудряется меня терпеть, хоть и не всегда. Он у меня в напарниках не так давно, всего лишь несколько месяцев, но уже с лёгкостью улавливает моё настроение. Похоже, парень далеко пойдёт. Я миновал нескольких полицейских, подошёл к трупу и сел на корточки, чтобы получше рассмотреть его – хорошо хоть, фонари позволяли это сделать. По обыкновению, я начал с одежды: – Жертва одета тепло, по сезону. Одежда чистая, опрятная, явных следов борьбы не обнаружено, – по привычке я излагал свои соображения вслух – шёпотом. Не знаю, почему, но это неплохо помогало мне сосредоточиться. Чем выше поднимался мой взгляд, тем отчётливее были видны следы насилия. Воротник белой рубашки, торчащей из-под куртки, и большая часть лица были залиты уже запёкшейся кровью. – Пулевое ранение во лбу не слишком большого калибра. Вероятно, оно и послужило причиной смерти. Кроме того, у жертвы сломан нос. Характерный подтёк на левой скуле вместе со сломанным носом, похоже, является следствием удара продолговатым предметом, – слишком большая зона поражения для кулака или камня. Но слишком маленькая – для биты. – Скорее всего, полицейской дубинкой. Итак, журналист Стивен Уильямс. Зачем же вы отправились в этот опасный район поздно вечером? Какое-то идиотское расследование погубило вас. Разве оно стоило того? Уже не в первый раз за свою карьеру я вижу труп журналиста, гнавшегося за сенсацией. Безрассудство редко приводит к чему-то хорошему – убийство Стивена Уильямса лишний раз это доказывает. Лучше бы он погиб под колёсами машины. Я встал и замотал головой, стремясь прогнать последнюю мысль. Она была неуместной и неестественной, но я прекрасно понимал, откуда эта мысль пришла. Когда мы ехали сюда, я думал о том же самом – именно поэтому у меня не получилось сразу сориентироваться. – Ну, что скажешь? – как и в прошлый раз, к реальности меня вернул голос Эрика. – Убийца подошёл к жертве вплотную, ударил по лицу, а потом пристрелил. Судя по положению синяка, удар был нанесён правой рукой, – я замахнулся, показывая, как именно, – скорее всего, полицейской дубинкой или ломом, не знаю. Вряд ли кто-то стал бы ходить с таким предметом по улицам – так что стоит поискать оружие в округе, наверняка убийца попытался избавиться от него… Если я не найду деньги, они избавятся от неё. Опять эти мысли. Я потёр переносицу, безуспешно пытаясь сосредоточиться на работе. На работе, на расследовании, на трупе со сломанным позвоночником. Чёрт, нет! Позвоночник не сломан, только нос! Я спрятал лицо в ладонях. Не могу, больше не могу. Эрик хоть и не понял, что со мной происходит, но всё равно поступил правильно: он взял ситуацию под контроль и начал раздавать приказы офицерам. Большую часть он отправил на поиски полицейский дубинки или похожего по форме предмета, который смог бы сойти за оружие. Потом напарник вернулся ко мне. – Итан, что с тобой? Уже который день ты сам не свой. Что случилось? Я лишь покачал головой в ответ. Не хочу, чтобы об этом узнал кто-то из бюро расследований. Но Эрик всё стоял и ждал от меня хоть какого-то объяснения. Вот упрямый же тип. Я попытался уйти от ответа: – Пожалуй, мне стоит немного погулять и прийти в себя. Есть ещё что-то, что я должен знать? – несколько секунд напарник разглядывал меня, и я думал, что он продолжит засыпать меня вопросами. К счастью, я оказался неправ. – Да, есть. Около трупа кто-то из офицеров нашёл телефон. Мобильник, наверное, принадлежал жертве. Похоже, убийца принял телефон за свидетеля – в центре экрана дырка размером с орех. Эксперты, конечно, поработают с ним, но сомневаюсь, что у них получится что-то извлечь – пуля попала точно в карту памяти. Я кивнул, стараясь не встречаться с его взглядом, полным укора. А потом пошёл обратно к машине. Эрик прав: я уже несколько дней «сам не свой». И я даже знаю, почему. Но не знаю, что с этим делать. Я прислонился к служебной машине, рассматривая дом, во дворе которого сегодня произошло убийство. Примерно в восемь часов кто-то позвонил в полицию и сообщил, что слышал выстрел. Патруль добрался первым, обнаружил труп, вызвал экспертов, затем – детективов. Но времени прошло слишком много, сейчас – 21:13. Убийца наверняка уже ушёл. Снова преступник. Снова ушёл. Время и место в очередной раз потеряли для меня значение. Мысленно я снова вернулся в прошлое, в те дни, когда чувствовал себя по-настоящему счастливым. Когда это было? Сколько лет назад? Точно не помню. Кажется, что это не моё прошлое, не моя жизнь – как будто я пытаюсь вспомнить детали какого-то полузнакомого фильма. Я был женат. Дни, которые я проводил со своей женой Дженнифер, были потрясающими. Самыми потрясающими. А потом кое-что произошло. «Кое-что» – потому что я до сих пор не знаю, как к этому относиться. Джен умерла при родах. Ушла из жизни моя любимая женщина… и появилась другая. Лили, наша дочь. Несмотря на осложнённые роды, девочка оказалась абсолютно здоровой. И, к тому же, очень красивой. Прошло несколько лет. Я свыкся с потерей Джен, смирился с тем, что её больше нет. Уделяя внимание маленькой Лили, я продолжал жить дальше. В ней был мой смысл жизни. В ней и в работе. И вот мне уже 34 года, а дочери совсем недавно исполнилось девять. Но сейчас я даже не знаю, доживёт ли она до десяти… Машина. Сломанный позвоночник. Деньги. Несколько дней назад Лили возвращалась из школы. Из-за работы в полиции я не мог забирать её, поэтому она ходила домой самостоятельно. В одно и то же время. Одной и той же дорогой. Но в этот раз было по-другому – когда Лили шла по пешеходному переходу, какой-то урод проехал на красный и... Лихач не остановился, даже не притормозил; он помчался дальше, будто ничего не случилось. Будто он только что не сбил девятилетнюю девочку. В больницу Лили доставили быстро, прооперировали и поставили страшный диагноз: переломы левой руки и нескольких ребёр, перелом позвоночника. Хуже всего – это смещение позвонков, в результате которого пострадали нервные окончания. Девочка может на всю жизнь остаться инвалидом…если вообще выживет – она ведь даже не пришла в себя. Врачи говорят, что нужны ещё операции, нужен постоянный уход, лечение. Нужны деньги. Деньги, которых у меня нет. Стараясь не впадать в пучину отчаяния, я пошёл другим путём – попытался найти преступника. Но свидетели ничего не успели запомнить. «Автомобиль проехал слишком быстро». «Кажется, он был белого цвета». «Пролетел на красный, даже не сбросив скорость». Вот и вся информация. А наша ctOS, постоянно помогающая полицейским практически во всех делах, не смогла выследить преступника. Шутка ли – только на этом перекрёстке во всём районе не работали камеры. Я не знаю, что теперь делать. Я прихожу к дочке каждое утро и каждый вечер, сижу рядом с ней, смотрю на многочисленную аппаратуру и думаю, сколько ещё это будет продолжаться. В любой день Лили может умереть. А может очнуться, но остаться в инвалидной коляске. Операции. Лекарства. Всё сводится к деньгам, к тысячам долларов. Но откуда они у детектива полиции? Наверное, я скоро сойду с ума от безысходности. Единственное, что ещё удерживало меня в трезвом мышлении – это работа. Я всегда уделял ей много времени, всегда выполнял свои обязанности. Долг превыше всего. Надо сосредоточиться на этом, отвлечься от тяжёлых мыслей… И я попытался. Снова взглянув на невысокое здание напротив, я подумал, что из его окон кто-то мог увидеть сцену убийства. Наверное, офицеры уже опросили некоторых жильцов дома, но возвращаться и уточнять мне не хотелось. Хотелось действовать. Когда Эрик и другие полицейские закончат, он вызовет меня по рации, так что на какое-то время я предоставлен сам себе. Уверенным шагом я подошёл к металлической двери подъезда. Несмотря на то, что этот дом казался довольно старым, входная дверь явно была установлена недавно. Прочная, с магнитным замком, она внушала чувство безопасности. Ладно, воспользуюсь домофоном. Я позвонил в первую квартиру. Гудок. Ещё один. Похоже, хозяева ещё не вернулись с работы. Третий. Я отменил звонок, затем сразу же вызвал вторую квартиру. И снова ни первый, ни второй сигнал не дали желаемого результата. Уже собираясь отменить этот вызов и попытать счастья в третий раз, я услышал тихий женский голос. – Да? – Здравствуйте, мэм. Я – детектив Браун, полиция Чикаго. Вы можете впустить меня и ответить на пару вопросов? С той стороны послышался вздох, а затем ответ, таким же тихим и, кажется, охрипшим голосом: – Простите, детектив, но я сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на чьи-либо вопросы. У меня высокая температура и... В общем, надеюсь, вы поймёте. – Да, конечно, я понимаю. Но вы можете впустить меня в подъезд? – Думаю, не стоит два раза в один день отказывать детективу полиции, – незнакомка издала смешок. – Конечно, входите. Поблагодарить я не успел: домофон запищал, и дверь открылась. Внутри подъезд оказался довольно просторным. Слева, через несколько метров пространства, заполненного лишь почтовыми ящиками, начиналась лестница, ведущая на второй этаж. По правую сторону был коридор к двум квартирам: к первой, где мне никто не ответил, и ко второй, в которой жила обладательница высокой температуры. По крайней мере, у неё нет переломов. Так что я сразу направился к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, я услышал, как где-то наверху хлопнула дверь – похоже, кто-то решил прогуляться перед сном. Добравшись до второго этажа, я чуть было не столкнулся с мужчиной, который явно куда-то спешил. Решив, что надо с чего-то начинать, я придержал его за локоть и сказал: – На пару минут, сэр. Я из полиции, – фраза "я из полиции" всегда способствует улучшению контакта. Мужчина остановился, и, не скрывая недовольство, спросил: – В чём дело? – Меня зовут детектив Браун. У вас во дворе произошло убийство. Вы видели что-нибудь подозрительное? Или, может, слышали звуки выстрелов? – Убийство? Я... – недовольство исчезло, уступив место замешательству. – Прямо у нас во дворе? Давно это было? Я ничего не знаю об этом. Кого убили? Я поморщился. Незнакомец явно ничего не знал. К тому же, рассказывать что-либо было опасно – я рисковал оказаться погребенным под градом новых вопросов. Мне был знаком этот тип людей. Общаясь с ними, иногда невольно спрашиваешь сам у себя: а кто здесь, собственно, детектив? – Неважно, сэр, я вам верю, – я устало улыбнулся. – Похоже, вы сильно торопитесь, так что не буду больше вас задерживать. Помедлив, мой собеседник благодарно кивнул, и, миновав меня, пошёл на первый этаж. А я повернулся к дверям, думая, с какой квартиры стоит начать. Пожалуй, пойдём по порядку. Я шагнул по направлению к ближайшей двери с позолоченной цифрой «3», висящей над глазком, и остановился. Что-то не давало мне покоя. Лили? Конечно, но…что-то ещё… Во время разговора с этим парнем меня не покидало чувство, будто я уже где-то видел своего собеседника. Я всё силился вспомнить, где именно, но не мог сосредоточиться из-за мыслей о дочери. И лишь когда незнакомец добрался до первого этажа и исчез из виду, я понял, откуда знаю его. Чёрт, да я вижу этого типа каждый день! Быстро достав из кобуры пистолет, я снял его с предохранителя и крикнул, осторожно выглянув за перила: – Я узнал тебя, Пирс! Нет ответа. Отсюда были видны лишь слабоосвещенные почтовые ящики и дверь подъезда. Я не слышал, чтобы она открывалась или закрывалась, а значит, парень ещё здесь. Пирс был основной и первостепенной задачей всей полиции города. Приоритет номер один. У нас в отделе все стены обклеены его фотографиями и последними новостями об этом преступнике. Просто удивительно, что я не узнал его сразу. Наверное, это потому, что впервые вижу Эйдена Пирса так близко. Держа пистолет наготове, я начал осторожно спускаться на первый этаж. Пирс был где-то сзади, в том коридоре, что ведёт к двум квартирам. Спускаясь боком, я целился именно туда. Первая дверь была хорошо видна, а вот вторая – скрыта за поворотом. Интересно, что за архитектор придумал сделать ещё один проход для отдельной квартиры? Как бы то ни было, Эйден прятался именно там – больше негде. Окончив спуск, я развернулся всем корпусом к коридору и осторожно начал подходить к повороту. В подъезде царила полнейшая тишина, поэтому, когда за моей спиной оглушительно запищал домофон, я вздрогнул и нервно обернулся. В голове сразу промелькнуло несколько мыслей, включая и ту, которая утверждала, что Пирс как-то проскочил мимо меня к выходу. Но никто не открыл дверь – ни с той стороны, ни с этой. И только тогда я осознал, каким оказался идиотом, позволив себе отвлечься на этот звук. Поворачиваясь обратно, я уже понимал, что не успеваю. Первый удар пришёлся по правой руке, но чем? Боль оказалась очень сильной, а пальцы мгновенно онемели, из-за чего я выронил пистолет. Инстинктивно уворачиваясь от следующего удара, я пригнулся и ушёл в сторону. Так мы и застыли, в двух шагах друг от друга. Он изучал меня, держа наготове телескопическую дубинку. А я рассматривал его, потирая онемевшую руку. Пистолет лежал аккуратно между нами, но если бы я сделал хоть малейшее движение в его сторону, следующий удар последовал бы незамедлительно. И как мне бороться с Пирсом? Можно попробовать перехватить его руку с дубинкой – я ещё помню, как следует обезоруживать нападающего. Но он пока даже не пытался атаковать. Надо как-то спровоцировать его, что ли; больше ничего сделать я не мог, а бить первым было нельзя – с такой рукой я обречен на поражение. – Что такое? Не хочется нападать на полицейского? – я постарался, чтобы это звучало как можно ехиднее. Приёмы на уровне пятнадцатилетнего подростка, ну а что мне оставалось? – Не в первый раз уже, – спокойно ответил Пирс. Но всё равно не сдвинулся с места. – А что тогда? Время не на твоей стороне, Эйден. Скоро здесь будут и другие копы, и тогда тебе не поздоровится. – Просто я думал, стоит ли оставлять тебя в живых. И вот теперь он ударил, однако, я всё равно оказался не готов. Пирс обладал невероятной скоростью, просто чудо, что мне удалось увернуться от предыдущего удара. Но не от этого. Я ожидал, что Эйден будет целиться в голову, и приготовился именно к такому ходу событий. Не угадал. Разрезав воздух, телескопическая дубинка вонзилась в левую ногу, под коленную чашечку. Я упал на колено, но, несмотря на сильнейшую боль, смог догадаться, что на этот раз Пирс нанесёт удар в голову. Умно – вывести противника из равновесия, дезориентировать, а потом добить, воспользовавшись его беспомощностью. Но я не обычный противник. Моментом раньше – и я бы промахнулся, моментом позже – и был бы оглушён. Но время было рассчитано точно, я перехватил руку Пирса и, двигаясь по инерции, швырнул его через себя, к выходу из подъезда. Вступать в бой – зачем? Рядом ведь есть пистолет. Так и не встав с пола, я нащупал свою Беретту, но поднять её непослушными пальцами не смог. Схватив оружие левой рукой, я услышал, как сзади снова запищала, открываясь, дверь подъезда – это Пирс пытался уйти, увидев, что у меня теперь огневое преимущество. Резко развернувшись, я на секунду встретился с ним взглядом, но выстрелить уже не успел – дверь закрылась, а моя цель улизнула. Я хотел сразу же рвануться к выходу, выскочить из подъезда и броситься в погоню, но остановила мысль о том, что Пирс мог поджидать меня. Ну ладно, всё равно есть идея получше. Всё ещё держа вход под прицелом, другой рукой я осторожно вытащил рацию и включил её. – Фаррелл, ты здесь? – О, привет, детектив Браун. А я как раз собирался... Я перебил напарника. Нельзя терять время. – Эрик, слушай меня внимательно. Я сейчас в этом доме рядом с тобой. Только что здесь был Эйден Пирс. Слышишь меня? – Пирс? Ты серьёзно? – несмотря на то, что мой напарник обычно казался беспечным и немного придурковатым, он очень быстро улавливал суть и умел сосредотачиваться в нужные моменты. – Да! Минуту назад он вышел из подъезда, так что быстро прикажи оцепить район и высматривать парня в темном плаще и кепке. – Ладно, понял. Ты-то как, в порядке? – В полном, - я начинал злиться. – Давай быстрее, а не то он уйдёт! Эрик отключился и принялся выполнять приказ. Остаётся надеяться, что он успеет. Теперь от меня уже ничего не зависит. Я не стал вставать – просто дополз до стены, и прислонился к ней спиной. Пожалуй, можно позволить себе немного отдохнуть. Оглядывая подъезд, я думал о произошедшем. Телескопическая дубинка, точно. Пирс и прикончил того журналиста – не может же это быть совпадением. Теперь, помимо различных взломов, краж и терактов на нём ещё и убийство гражданского лица. А я его упустил…не выполнил свой долг. Но если бы мне удалось арестовать Пирса, помогло ли это как-то Лили? Возможно, меня наградили бы премией... Лишь капля в океане – на операцию денег всё равно не хватит. А вот если бы всё обернулось в противоположную сторону? Меня могли убить. И мёртвым я точно не смог бы помочь своей дочери. Это был риск, причём риск неоправданный... но, чёрт возьми, я – полицейский, и я не мог дать опасному преступнику спокойно уйти. Пора выдвигаться. Я осторожно встал, держась за стену. К правой руке уже вернулась чувствительность, а вот с ногой точно что-то не так. Вообще-то, я уже давно должен быть дома, но, похоже, сначала придётся заглянуть в медицинский центр при нашем участке. Надеюсь, там ещё кто-нибудь сидит в такое время. Прихрамывая, я дошёл до двери и уже собирался выйти из подъезда, как вдруг увидел вспышку света на полу, в паре шагов от себя. Телефон? Я наклонился и поднял вещицу – это действительно оказался мобильник. Вопрос о владельце смартфона отпал сам собой, как только я увидел на экране сообщение от какой-то Клары: "Ну как, Эйд, разобрался с хвостом?" Время приближалось к полуночи. Пирсу удалось уйти незамеченным – он будто растворился, лишь выйдя из того подъезда. Как бы ни пошли разговоры о том, что у меня уже начались галлюцинации в виде опасных преступников (какая работа, такие и глюки). Но синяк на моём запястье был весьма убедительным доказательством. А вот телефон я пока демонстрировать не стал – сначала попробую сам разобраться с его содержимым. После того, как мы осознали бессмысленность дальнейших поисков Пирса, я позволил Эрику отвезти себя обратно в управление. В медотделении никого не оказалось, и я принял решение задержаться на какое-то время в участке. Домой ехать не хотелось, ведь там буквально каждая вещь будет отвлекать и напоминать о Лили. А мне надо было сосредоточиться. Эрику я сказал, что хотел бы порыться ещё в нескольких делах – всё равно бессонница мучает. Напарник мне явно не поверил, причём он постарался сделать так, чтобы я это заметил. Но в итоге, неодобрительно покачав головой, уехал. Сейчас я в одиночестве сидел в участке, в большом помещении, большую часть которого занимали столы, стулья, кресла и замысловатые проходы между ними, больше напоминающие лабиринт. Места других детективов были не заняты, ведь все уже сидели дома со своими близкими, смеялись, радовались теплу и уюту. А здесь царил холодный, отталкивающий полумрак. Большая часть ламп была выключена, а оставшиеся с трудом разгоняли тьму своим тусклым светом. И вот в такой атмосфере приходилось работать. Но в данный момент я не обращал внимания на окружающую обстановку – моё внимание было направлено только на смартфон Пирса. После смерти жены я серьёзно увлекся современной техникой и электроникой, в качестве хобби, поэтому относительно быстро смог разобраться и в этом устройстве. Но я оказался не готов к тому, что нашёл там. Это было невероятно. За прошедший час я получил больше информации, чем за весь прошлый месяц. Интриги политиков, секреты простых жителей города, данные о преступниках – и я только копнул на поверхности. У Эйдена Пирса был неограниченный доступ ко всему этому, к любой тайне, которую он захочет узнать. У нас тоже есть определённый доступ к ctOS, но он серьёзно ограничен. Пирса же не сдерживало ничего, никакие рамки. Он мог узнать что угодно и когда угодно. Более того – Эйден может управлять всей Системой. Ему подвластна вся сотовая связь Чикаго, точки доступа Wi-Fi, электричество, камеры, светофоры и многое другое. Такая сила у одного человека! Теперь становится понятно, почему вся полиция получила приказ на его арест. И почему до сих пор не смогла его выполнить. За пару минут я смог подключиться к камере, которая висела тут же, в этом помещении. Слегка подрегулировав угол обзора, я смог увидеть самого себя со стороны, сидящего в кресле и уставившегося в телефон Пирса. Рекурсия какая-то… Я поднял голову и посмотрел на камеру в дальнем углу. Это было довольно странно и непривычно. И опьяняюще. С помощью этого смартфона я мог контролировать любую электронику, я мог выключить свет во всём участке, даже отрубить всё улицу, и никто бы никогда не понял, что произошло. В порыве воодушевления и куража я начал ещё яростнее раскапывать пласт секретов и загадок, горя желанием добраться до чего-то особенного, до Тайны, которая поможет мне и моей дочери. И докопался. Вот только это оказалось не то, чего я ждал. Огромный файл, содержащий компрометирующую информацию почти обо всех директорах Blume, компании, которая создала ctOS. Чего здесь только не было: взятки, угрозы, шпионаж и даже убийства. А пару раз я наткнулся на что-то, сильно напоминающее самое настоящее рабство. Все эти данные могли не только серьёзно навредить всей компании, но и поставить под сомнение саму ctOS, ведь её создатели пользовались своим положением, чтобы скрыть не только собственные преступления, но и незаконные действия других людей – разумеется, за определенную сумму. И только сейчас я понял, насколько сильно вляпался. Для меня эти данные были не ценными. Они были опасными. Как полицейский, как детектив, я должен фиксировать и расследовать все нарушения закона – использование ctOS в личных целях очень даже к этому относится. И что это значит? Что мне нужно завести дело против Blume, самой могущественной компании штата? Их возможностей хватит на то, чтобы за одну ночь превратить мои слова в ложь, а также приписать мне парочку преступлений и посадить под замок. В лучшем случае. А ведь есть ещё и более реальные проблемы – тот же Пирс, который вряд ли оставит этот "подарок" у меня. Как вариант, можно отдать смартфон директорам Blume, но их реакция абсолютно непредсказуема. По идее, мне стоит рассмотреть все возможные варианты и выбрать наименее опасный. Но любая опасность вообще неприемлема – несколько часов назад я чудом остался в живых, что, если в следующий раз мне повезёт меньше? Что будет делать Лили без меня? Я отложил телефон Пирса и уронил голову на руки. Это тупик. Любое моё решение подразумевает опасность, однако бездействие может оказаться ещё хуже. Пирс прикончил журналиста, следившего за ним, и с той же лёгкостью может разобраться со мной. Пожалуй, у меня есть пара дней, пока он будет приходить в себя после случившегося сегодня. Но потом этот хакер снова объявится. Если только я не поймаю его раньше. Лучшая защита – это нападение, и сейчас это единственный выход для меня. С помощью смартфона Пирса я смогу узнать всё о нём и о его сообщниках. А потом схватить их всех – возможно, снова воспользовавшись этим устройством. Конечно, этот выход не намного лучше других, но выбирать мне не приходится. Итак. Я снова взял в руки мобильник Пирса. Всё, что мне нужно, находится здесь. Осталось лишь найти. И я позволил себе погрузиться в водоворот информации. Фотографии, видеозаписи, факты, ниточки, ведущие к другим фактам – чем больше я узнавал, тем больше понимал, как огромен тот океан, что сейчас открылся мне. В нём можно плавать несколько дней подряд, но так и не достичь горизонта. И тут в помещении выключился свет. Вообще весь. Я недоуменно поднял глаза на потолок, который лишь несколько секунд назад был освещен лампами. Сейчас единственным источником света являлся телефон Пирса, который всё ещё был у меня в руках. Что-то почувствовав, я отключил яркий экран смартфона и опустился на корточки. Наверное, это можно назвать интуицией. Или инстинктом самосохранения. Или, мать её, паникой! Я думал, что Пирс заляжет на дно, а он уже пришёл за своим добром. Как бы то ни было, я, забыв про логику, здравый смысл и больную ногу, пополз по холодному полу в сторону больших окон. Так, стоп. Что-то ты, Итан, немного распсиховался. Чертыхнувшись, я нырнул под ближайший стол и замер. Что я делаю? Разве в участке свет выключается впервые? Конечно, нет. Увлекшись изучением телефона, я даже не заметил того, как мои нервы натянулись до предела. И сейчас я чуть было не переступил этот предел. Конечно, никакого Пирса здесь нет, как и какой-либо опасности. Похоже, я правда схожу с ума. Пора взять себя в руки. Я вздохнул поглубже и задержал дыхание на пару секунд, возвращая себе хладнокровие. А ведь я запросто могу заново включить электричество, для этого надо лишь немного поднапрячься. Снять блокировку смартфона оказалось просто, найти нужную опцию – немного труднее, но тоже вполне выполнимо. В итоге я получил доступ к системе энергообеспечения. Спустя секунду в помещении вновь зажегся свет. Я мог контролировать электричество, просто сидя на месте – и это было потрясающе. Но в тот момент, когда лампы вновь тускло вспыхнули, со стороны входа раздался какой-то звук. Я замер, напрягая слух изо всех сил и пытаясь уловить ещё хоть что-нибудь. Учитывая моё состояние, мне вполне могло и показаться. Но вылезать из-под стола я пока что не собирался. И снова до меня поздновато дошло, что устройство в моих руках могло стать ключом к любой загадке. Но подключиться к камерам видеонаблюдения я не смог – они просто не работали. На этот раз мне не удалось решить проблему. Зато снова погасло освещение. Я судорожно вздохнул, почувствовав, как сердце забилось быстрее. И громче. Что за чертовщина? Электричество теперь работает по собственному графику? В голове панически метались мысли, выражая в целом одно и то же: Пирс. Зачатки паники появились ещё когда электричество отрубилось в первый раз. А сейчас она развернулась как следует. Я не знал, что делать, у меня не было ни единой идеи, поэтому я просто снова подключил здание к городской электросети. А когда появилось освещение, я сделал ещё одну глупость. – Пирс? Я не стал думать о возможных последствиях, просто сжал пистолет покрепче (когда я его достал?) и вслушался. Гудение старых ламп было единственным ответом. До поры. – Детектив Браун? Я вздрогнул. Голос прозвучал откуда-то сзади, из-за моей спины, но довольно близко. Но сидя под столом, я не видел его обладателя. Постаравшись хоть немного успокоиться, я решил, что лучший выход – продолжить разговор с хакером. – Что тебе нужно? – Ты знаешь, что. У тебя моя вещь, – теперь, судя по звуку, Пирс был совсем близко. Я бросил взгляд на смартфон. Безумие. Пирс пришёл сюда только ради этой вещицы. По сути, в самое опасное для него место в городе. Как можно решиться на такое? – Ты осознаёшь, что находишься в полицейском участке? Мне достаточно вызвать подкрепление, да просто выстрелить в воздух – и вся полиция города окажется здесь через пару минут. – Попробуй, – голос звучал холодно, – и ты больше никогда не увидишь свою дочь. Мне показалось, что моё сердце перестало биться. И что дыхание оборвалось. Я умер. На какие-то несколько мгновений угроза Пирса стала для меня явью. Я терял контроль над собой. А хакер тем временем продолжил: – Ни мне, ни тебе не нужны проблемы. Всё просто – ты отдаешь мне смартфон, а я забываю о тебе и твоей семье. Но ответил ему уже не я. Страх, ярость, любовь к Лили – эти чувства вытеснили здравомыслие и говорили с Пирсом от моего имени. – Может, попробуем другой вариант? Ты сейчас сдаешься мне, а я не выкладываю твои данные в сеть. Наступила тишина. Пирс стоял где-то там, с другой стороны стола и думал над ответом. Мы всё ещё не видели друг друга, и это, наверное, к лучшему. В противном случае, после таких угроз мы бы уже давно могли начать перестрелку. – Ты не понимаешь, – со мной говорил всё тот же человек, но голос будто бы уже не принадлежал ему. Что-то сильно изменилось. – На смартфоне действительно очень ценная и опасная информация. Но я говорю не обо всех этих подкупах, шантажах и убийствах... – И я не о них, – изучая информацию со смартфона, кое-что я всё же нашёл. – Мы оба говорим о твоей семье, Пирс. Не так давно близкие тебе люди уже пострадали из-за твоих действий. Если я выложу информацию в Интернет, это снова повторится! Мне достаточно лишь нажать. Пирс не видел меня, а значит, не мог убить. Конечно, он мог выстрелить наугад, надеясь на то, что первая же пуля пробьет поверхность стола и мгновенно прикончит меня. А это было практически невозможно. Так что пока я в относительной безопасности. Мой палец завис над кнопкой, которая отправит все имеющиеся на смартфоне данные в сеть. Трудно представить, что тогда произойдет. В руки обычных пользователей попадут гигабайты компромата на городских чиновников, основателей и директоров многих компаний...и Эйдена Пирса. Такие действия спровоцируют скандалы и, возможно, беспорядки, но это единственный способ остановить хакера. А его нужно остановить. И жители Чикаго должны знать правду о тех, кто контролирует город. Это мой долг. А долг превыше всего. Но нажатие этой кнопки приговаривает к смерти меня и Лили. Даже если это не сделает Пирс, желающие найдутся. Стоит ли истина жизни моей дочери? Не стоит. В любом случае, только что я загнал ситуацию в тупик. Ни у меня, ни у Эйдена не осталось выбора. Возможно, сначала он на самом деле просто хотел забрать телефон и больше не вспоминать о моём существовании. И если бы я вёл себя более хладнокровно и рассудительно, всё сложилось бы по-другому. Но теперь у нас просто нет пути назад. – Я знаю, кто сбил твою дочь. – Что? – я поднял взгляд. Оказывается, Пирс уже обошёл стол и сейчас стоял напротив меня, настороженно рассматривая смартфон в моей руке. Оружия у него не было. – Ты думаешь, камеры в том районе не работали совершенно случайно? А ctOS просто не смогла вычислить машину? Это не совпадения, – Пирс присел и осторожно протянул руку. – Отдай мне смартфон, и я расскажу всё, что знаю. У меня не было причин верить ему. Но чем дольше я держал в руках это устройство, тем больше понимал, что от него могут быть только проблемы. Я всегда уделял много внимания своим обязанностям, всегда ставил работу полицейского превыше всего. Если я отдам смартфон Пирсу, это будет называться содействием преступнику, если не хуже. Но если выбор стоит между Лили и долгом... Что ж, я готов его сделать. Я протянул телефон его владельцу. Будь что будет. В конце концов, Беретта всё ещё была у меня в руках. Пирс отошёл и занялся смартфоном. Наверное, пытался оценить, сколько всего мне теперь известно. Я переложил Беретту в правую руку и встал в полный рост, опираясь на стол и не сводя глаз с хакера. Что он задумал? Я слышал об этом парне совершенно разные, противоречащие друг другу мнения. Некоторые считают его опасным преступником, другие – «народным мстителем», человеком, который сам борется с преступностью. Не знаю, кто он на самом деле и не знаю, правильно ли я поступил. Как полицейский, я только что предал свои идеалы. Как отец, я спас жизнь своей дочери. Но мне по-прежнему нужны ответы. – Ну, так что? Ты действительно что-то знаешь, или это была просто уловка? Пирс взглянул на меня и улыбнулся. – Я знаю всё, – он убрал смартфон в карман плаща и прислонился к столу. – Я знаю номер той машины, знаю её цвет и марку, знаю, кто сидел за рулём. Но я не хочу, чтобы ты в это вмешивался. – Как это? Он сбил мою дочь. А ты хочешь, чтобы я игнорировал это? – Водитель – довольно важная шишка в Blume. У него достаточно мозгов и власти, чтобы манипулировать ctOS. Он взял под контроль камеры, отключил их и стёр все записи за тот день. Именно поэтому я прошу тебя не связываться с ним. Обвинять в чём-либо сотрудников компании, которая контролирует целый город – не самая мудрая мысль. Я беспомощно посмотрел на хакера. С самого первого дня я мечтал найти и посадить ублюдка, который сломал жизнь моей девочки. Теперь у меня есть нужная информация, но разве что-то изменилось? Я по-прежнему ничего не могу сделать. Одна из задач ctOS – борьба с преступностью, но именно из-за Системы преступность и процветает. – Я сам с ним разберусь. – Что? – я его прекрасно слышал, но просто не мог поверить в то, что он на это пойдёт. Пирс оттолкнулся от стола и направился к выходу. – У меня с ним свои счёты, так что не думай, что я это делаю ради тебя, – он остановился прямо у двери и обернулся. – Но спасибо, что отдал смартфон добровольно. Мне не хотелось устраивать стрельбу в полицейском участке. – Но зачем было так рисковать и лезть сюда, если у тебя есть ещё один, точно такой же? – Этот – не мой, – Пирс снова улыбнулся. Это второй и, наверное, последний раз, когда я вижу улыбку на его лице. – Да и ты же не думал, что мы оставим тебе такую власть? Он уже развернулся и открыл дверь, когда я снова окликнул его: – Эйден! – он замер. – Мне…жаль твою племянницу. Я смотрел в его неподвижную спину и думал, что он сейчас вернётся и пристрелит меня. У Пирса есть сестра – Николь, и несколько месяцев назад неизвестные убили её дочь. И всё это я узнал из его смартфона. – Мне тоже, – так и не обернувшись, Пирс вышел из офиса. А я всё думал об этом смартфоне, о том, сколько возможностей он открывает. И неожиданно вспомнил слова Эйдена: «Ты же не думал, что мы оставим тебе такую власть?» – Кто – «мы»? – прошептал я, и электричество снова отключилось, оставив меня наедине с темнотой и мрачными мыслями. 2 часа ночи. Находиться в полицейском управлении больше не было смысла. Но я был настолько измучен морально и физически, что просто не осталось сил поехать домой. Поэтому я отправился в больницу, к Лили – она была значительно ближе. На входе меня узнали и разрешили остаться на ночь. Хотя, я бы в любом случае остался. В палате, отведённой моей дочери, было довольно темно. Огни с улицы слабо освещали комнату через окно, позволяя увидеть лишь две кровати и очертания тихо попискивающей аппаратуры. Я наклонился и провел рукой по светлым волосам Лили. Бедная девочка... Больше ни на что сил не хватило. Не раздеваясь, я упал на вторую кровать и позволил сну забрать меня. Какой-то негромкий звук быстро пронёсся по комнате и так же быстро исчез. Именно он заставил меня проснуться, хотя прошло ещё несколько минут, прежде чем я понял, что это было. В первую очередь я встал с кровати и подошёл к Лили. Сейчас было уже достаточно светло – солнечные лучи проникали в палату, спеша известить о наступлении утра. Один из лучей падал прямо на лицо моей дочери, придавая ему выражение беззаботности. И тут я вспомнил, что меня разбудило. Я сунул руку в карман штанов и достал свой смартфон. Одно новое сообщение. Похоже, что мой сон прервало послание от сотового оператора. Или счёт за медицинские услуги. Или ещё какая-то никому не нужная фигня. Но я ошибался. Первое, что бросалось в глаза – это отсутствие номера отправителя. Впервые вижу, чтобы в Чикаго можно было скрыть свой номер телефона. «Я действительно не собирался стрелять в тебя. Но не потому, что мы были в полицейском участке и не потому, что ты – коп. Всё дело в твоей дочери – я не хотел оставлять её без отца. Так что можешь считать, что она спасла тебе жизнь. Теперь твой долг – спасти её. Проверь свой счёт_» Я проверил. Потом проверил ещё раз. И ещё. И так до тех пор, пока окончательно не убедился в увиденном. На моём банковском счету было 78.616$. Спустя несколько дней я выходил из больницы в приподнятом настроении. Присланных денег с лихвой хватило и на лекарства, и на операции, которые прошли успешно. А вчера Лили пришла в себя и первым делом пожаловалась на боль в ногах; я сидел рядом, слушал её и старался, чтобы она не видела моих слёз. Болят – значит, чувствительность осталась. Теперь я постоянно думаю об Эйдене Пирсе. Кто он? Опасный преступник, беспощадно убивающий всех, кто встаёт у него на пути или человек, пытающийся восстановить справедливость? Честно говоря, я до сих пор не могу дать однозначный ответ на этот вопрос. Он спас жизнь девятилетней девочки, но на чьи деньги? Не из воздуха же они появились. Да, я благодарен Пирсу и я понимаю его. Кажется, в стремлении отомстить обидчикам он хочет следовать по своему собственному пути. Но Эйден борется с системой, а это может плохо закончиться – не только для него, но и для всего города. Даже сейчас видна опасность ctOS. Она не в самой Системе, а в тех, кто ею управляет. Пирс пытается добраться до этих людей, и что произойдёт, когда это у него получится? Что будет с Чикаго? С его жителями? В любом случае, у Эйдена Пирса впереди очень трудная дорога, на которой ему ещё не раз придётся сделать выбор. И от того, что он решит, зависит наше будущее.