Хэй, сестренка!

Оля видела десятый сон, распластавшись на кровати морской звездой, в тот момент, когда кто-то беспощадно выдернул из-под ее головы подушку. — Что…что происходит? — сонно пробормотала девушка, пытаясь сфокусировать зрение. Перед ней невозмутимо стоял Стас в одних пижамных штанах черного цвета в маленькую белую черепушку. Волосы парня были слегка всклочены после сна, хоть лицо и выглядело вполне бодро. — Не знал, что ты пускаешь слюни, когда спишь. Как мило, — усмехнулся он. — Совсем сдурел?! — возмутилась Оля, глядя на часы. — Семь утра, суббота! — слова про слюни, тем не менее, заставили ее густо покраснеть от стыда. — Поднимайся, у предков сюрприз для нас, — не обращая на ее вопли никакого внимания, Стас пошлепал босыми ногами в гостиную. Чертыхаясь, девушка вся лохматая побрела за ним прямо в серых пижамных шортах и длинной мешковатой футболке. ***  — Оля, Стас, простите, что так внезапно… Женя устроил мне сюрприз ко дню рождения, — щебетала смущенно-счастливая Елена, прыгая на огромном чемодане, пытаясь его застегнуть, — сама узнала только позавчера. Я очень сомневалась, можно ли вас оставлять на полтора месяца одних, все же Оля никогда не оставалась одна в квартире на столь долгое время, но Стас… Спустя полчаса бессвязных, радостных речей мамы и не менее нелепых извинений, Оля больше не могла слушать все это. Они уезжают. На полтора месяца. В Испанию. На медовый месяц. ‘Хоть на Мадагаскар, блин! Нет, я, конечно, рада за них. Мать последние шесть лет, после смерти отца только и делала, что работала в клинике днями и ночами, она заслужила счастья и отдыха…и Жеку, но я не хочу! Не хочу жить вдвоем со Стасом полтора месяца! Не хочу! ’ — Найдите мне там настоящий испанский дублон для моей коллекции монет, — вместо этого пробормотала растерянная Оля, прокручивая в голове разговор с Милой накануне. ‘Оль, успокой уже свое эго и дай матери счастья! Ты знаешь, как тяжело одинокой женщине в сорок найти приличного мужика, а Жека ее на руках носит, и богат, и красавчик, и к тебе хорошо относится. Ну, подумаешь, сынок его шизанутый. Не общайся с ним и все’ — примерно так Мила и сказала. Вздохнув, Оля пожелала им хорошего отдыха. Жека же под шумок увел Стаса в соседнюю комнату на серьезный разговор. — Ты думаешь, я не вижу? — отец пристально посмотрел на сына, закрывая дверь кабинета. — Уже что-то устроил? Почему Оля от тебя шарахается? — Я примерный сын, — ехидно пропел Стас, нагло смотря прямо в глаза отцу, — пеку блинчики и не даю сестру в обиду. — Стас, — взревел отец, — ты думал, я не узнаю, что тебя чуть не вышибли из колледжа в Лондоне? Мы уже много раз говорили о твоей агрессии и драках. — Нет! Говорили не мы, а твои психиатры, папочка! — фыркнул парень, прищурившись. — Я — не псих, на все мои драки были причины, — уже спокойнее продолжил парень. — Все будет нормально. Езжай в свою Испанию. — Стас, — обреченно простонал отец. — Я же столько раз извинялся. Ты тоже не прав. — Я знаю, — спокойно ответил сын. — Ладно, забыли, проехали. Елена классная, отдохните, развлекитесь, тебе давно пора свои кости к морю вывезти. За Олей присмотрю. — Почему она тебя избегает? Я же вижу, — с нажимом спросил Жека. — Ну, знаешь, юношеский максимализм, все дела, мать ревнует ко мне. Елена от меня в восторге. Хочет быть одним ребенком в семье, наверное, — невинно продолжил парень. — Честно говоря, от этого так больно. — Еще слезу пусти, актер, — хмыкнул Жека. — Оля — хорошая девочка, обидишь ее, я тебя в бараний рог скручу. — Да, да, я буду хорошим братом, — Стас развернулся к двери, но Жека положил тяжелую руку ему на плечо, ощутимо сжимая. — Стас, один звонок мне от Оли, что ты подрался или что-то отжег, я с тебя шкуру спущу. — Как скажешь, — лениво бросил Стас, и, дернув плечом, вышел из комнаты. Оля тем временем помогла матери собрать остатки вещей и все слушала и слушала ее напутствия. — Ольга, — строго вещала мать, — веди себя хорошо. Стаса не обижай, он хороший мальчик. Если он мне позвонит и скажет, что ты плохо себя ведешь, я тебя прибью, слышишь? — Мам, — простонала девушка, — я взрослая уже, мне не нужна нянька. — Елен, не волнуйся, — улыбнулся Стас, появившись в дверном проеме, оперевшись на косяк. — С плохими мальчиками гулять ее не пущу, сигарет не дам, пить алкоголь тоже, по английскому подтяну. На последнем уроке у нее была тройка. — ЧТО?! — одновременно спросили женщины. — У тебя тройка по английскому? — возмутилась мать. — Ты мне не нянька! — негодующе крикнула Оля сводному брату. — Так, спокойно, — Жека сгреб в охапку и чемоданы, и Елену, направляясь к выходу. — Стас, не борщи, Оля, тройка — крутая оценка, Елена, дети не маленькие, а водитель уже подъехал. Вручив школьникам напоследок по кредитной карточке на расходы и пригрозив, чтобы не тратили все деньги в первую же неделю, а заодно дав последние распоряжения, родители отчалили. — Что ты хочешь на завтрак? — невинно поинтересовался Стас. — Мм…кофе…и отсутствие тебя на этой жилплощади, — в тон ему пропела Оля. — Я тоже хочу кофе, приготовь и на мою душу, — усмехнулся Стас. — Я в ванную. — Я тебе в чашку плюну, — прошептала гневно девушка, ставя чайник. *** — Вернусь поздно и пьяный, — деловито сказал Стас в восемь вечера, обувая фирменные кеды в прихожей. Оля скептически смотрела на высокого парня в черной футболке с черепом, кожаной куртке и темных джинсах. — Я тоже уйду гулять, — обиженно сказала девушка, хотя собиралась смотреть новое крутое аниме. — Тебе уже поздно. На улице темнеет, — безапелляционно отрезал Стас, — учи домашку по английскому. Приду, проверю. — Слушай, ты, ты…деспот! — выпалила Оля. — Ты мне не указ! — Сейчас договоришься, закрою дома и ключи отберу, — спокойно сказал Стас, забирая у нее из рук телефон на несколько минут. — Верни мой телефон! — Успокойся, — улыбнулся кровожадно парень, — я его со своим соединил. Теперь буду знать о всех твоих передвижениях. А если ты его отключишь или оставишь дома, я… — Что?! Пожалуешься матери? — Накажу! Нелепое слово угрозы звучало на полном серьезе, и что-то в глазах Стаса заставило Олю поежиться. — Мне не пять лет, — наконец, спокойно ответила девушка. — Я, по-твоему, в детском саду, чтобы выключать телефон и убегать в закат? Стас на мгновение посмотрел на Олю с уважением. — Не заставляй меня волноваться за тебя, — бросил он, закрывая за собой дверь. Почему-то последняя фраза звучала не так лицемерно-лживо, как обычно, и в душе Оли на секунду стало приятно, что кто-то, кроме матери пытается выказать заботу о ней. А потом она вспомнила мыло, сигаретный дым по всему дому, ехидные замечания и команды в свой адрес и тут же пришла в себя. — Уж я-то за тебя волноваться не буду! — девушка поплелась в комнату смотреть аниме, английский она решила принципиально не делать. Как минимум, сегодня. *** На часах было уже почти двенадцать, а Стаса все не было. Оля, досмотрев очередную серию аниме, с тоской посмотрела на молчаливый телефон и поежилась под пледом. — А если он не придет, что я скажу Жеке с мамой? А если с ним что-то случится? — задала вопрос сама себе девушка и тут же успокоилась. — Да он сам кого угодно в кому отправит, психопат! Не буду я волноваться. — Я просто иду за мороженым, — успокаивала себя школьница, натягивая джинсы и толстовку, — не буду я ему звонить. Заперев дверь, девушка преспокойно сходила в магазин и уже подходила к подъезду, все еще размышляя, позвонить ли Стасу, как вдруг увидела у двери подъезда подозрительного парня, прислонившегося к стене. Перебитая в кровь рука шарила в телефоне, как вдруг парень поднял голову, и в тусклом свете фонаря Оля испуганно вскрикнула, выронив мороженое. — Я просил сидеть дома, время видела? — как ни в чем ни бывало, спросил парень, вытирая тыльной стороной ладони кровь со впалой щеки. — Кто? Что?! Стас, — совсем испуганно позвала Оля, подбегая вплотную и заглядывая ему в лицо снизу вверх. Парень недовольно отвернул голову, но Оля отчетливо видела разбитую губу и короткий, но довольно глубокий порез на щеке. — Тебе нужно в больницу, — девушка дрожащими пальцами стала набирать номер скорой, как вдруг разбитая рука накрыла ее кисть с телефоном. — Не надо, пошли домой, это царапины, — Стас, не дожидаясь ее ответа, чуть пошатываясь, открыл дверь подъезда и впихнул туда Олю. Уже в лифте девушка заметила, как с лохматой головы парня стекает вниз по лбу капелька крови. — У тебя голова разбита! — охнула девушка. — Я звоню родителям. Стас в мгновение дернулся, прижимая девушку к стенке лифта. Оля неожиданно почувствовала запах сигарет и алкоголя. — Не надо никому звонить, — хрипло прошептал парень, — сказал же, царапины. — Немного нетрезвое тело навалилось на школьницу сильнее, вдавливая в лифт жестче. Девушка чувствовала мускулы парня, скрытые одеждой, а также неровно вздымающуюся грудь. — Что случилось? — также тихо прошептала она, поднимая лицо вверх, смотря на разбитую губу и порез на щеке. Стас лишь сказал, чтобы она открыла дверь. Уже в прихожей, пьяно покачиваясь, парень скинул кеды и устало сел на пуфик. Оля же, наоборот, собралась, схватила брата за руку и молча потащила в ванную промывать раны. — Мама — элитный стоматолог со своей клиникой, — зачем-то говорила Оля, дрожащими пальцами, открывая огромную аптечку, — у нас дома много чего из лекарств есть, и я тоже когда-нибудь стану стоматологом, я немного знаю, как оказывать первую помощь, а, черт! О чем я?! — нервные пальцы выронили перекись, разливая ее по полу. — Прости, — прошептала девушка, поднимая бутылочку. Стас молчал, с едва заметной тенью улыбки на лице. — Я думал, опять орать будешь, что я — уголовник. — Ты — идиот! — девушка аккуратно промывала его разбитую голову под чуть теплой водой, затем залила ее перекисью и затем, разбавленной водой, зеленкой. — У тебя пальцы нежные, художница, — пьяно усмехнулся Стас, моя руки в раковине. — Я не скажу родителям, — прошептала девушка с бешено бьющимся сердцем, — расскажи, что случилось…пожалуйста. — Я встретил старых знакомых, — просто сказал Стас. — Тех, кого побил в четырнадцать? — уточнила Оля. — Да, пришлось им сломать носы и ребра еще раз, — усмехнулся Стас, доставая из кармана пачку сигарет. Взбесившись, Оля обхватила лицо, сидящего на борту ванной Стаса, и подняла кверху, заглядывая в глаза. — Не кури сейчас, — упрямо шикнула девушка, а затем, едва касаясь, стала обрабатывать порез на щеке. — Как скажешь, сестренка, — улыбнулся парень, выкидывая пачку парламента в чашу ванной. В шоколадных глазах водили хороводы черти. — Когда мне было четырнадцать, я пошел на вписку к друзьям. Там было много левого народа, и два ублюдка стали клеить мою одноклассницу. Она прямо дала понять, что не хочет с ними никуда идти, но они настаивали. Я тогда их избил очень сильно, в больнице они долго провалялись. У одного из них был батя-мент, меня плохо знали, поэтому хотели привлечь, но мой предок отмазал меня, а потом отправил в Англию. — Почему? — Оля закончила с его щекой и, чуть смущаясь, намазала мазью разбитую губу. Стас на мгновение замолчал, чувствуя, как тонкие прохладные пальцы совсем нежно касаются его больной губы, даря необыкновенные, новые ощущения. — Не ешь мазь, — строго сказала Оля, все пытаясь унять бешено бьющееся сердце, — так почему он отправил тебя в Англию? Ты спас девушку. — Он не поверил, что я защищал девушку, — усмехнулся парень, поднимаясь с борта и нависая сверху над Олей. — До этого он почти два года водил меня по психологам и психиатрам. — Почему? — Оля застыла, шокированная услышанным. От Стаса пахло алкоголем, сигаретами, мазью и до одури приятными духами. Расстояние меж их тел неумолимо сокращалось. — Отец всегда был богат и всегда был трудоголиком, а еще наивным. Нашел себе не ту женщину, породившую меня. А потом она украла кучу денег, кинула отца с грудным ребенком и свалила к черту на куличики. Батя ушел в запой, скинув меня на нянек, а потом с семи лет отправлял меня к отмороженному дяде фсбэшнику на все лето несколько лет подряд. Началась моя Спарта. И как говорят мои врачи, ‘У мальчика психика поехала’. Ну, там еще много заумных слов, что-то про неконтролируемую агрессию и прочий бред, только херня это. Со мной все нормально. Просто отец не верит. А дядя был не так плох, драться круто научил и секретные приемы показал. — Прости, я не знала и сделала ошибочные выводы, ты не так плох, — Оля смущенно отодвинулась от нависшего над ней Стаса, только уперлась спиной в раковину, а парень, не обращая внимания, сделал шаг вперед, сокращая расстояние до минимума. — Я рад, что ты поменяла мнение, — улыбнулся Стас, наклоняясь так, что их лица были на одном уровне. Оля вмиг забыла и про разговор, и про его раны, уставившись на его губы, шептавшие осипшим голосом какую-то чушь. — У тебя небольшое рассечение на макушке. Это не страшно, сотрясения тоже, скорее всего, нет, максимум шишка будет, — затараторила девушка, меняя тему и вжимаясь в раковину плотнее, — на щеке может остаться маленький шрам, губа — вообще фигня. Стас, у тебя что-то еще болит? — Ага, — усмехнулся парень, беря ее руку своей красной, разбитой, и прижимая к своей грудной клетке, — что-то тут закололо, — прошептал он совсем низким голосом. Оля тут же округлила глаза, прощупывая пальцами его грудь, уточняя, где болит. — Да пошутил я, все нормально, — парень, наконец, отодвинулся от нее. — Если б еще пьяный не был, после встречи с братом Гамова, вообще, даже царапин не получил. — Ты — идиот?! — взорвалась Оля. — Тебя могли убить или довести до комы! Хватит выпендриваться, а если они придут за тобой еще раз?! — Успокойся, сестренка. Во-первых, они сейчас сами почти в коме, ладно, шучу, в травмпункте, во-вторых, больше не подойдут. Помнишь отмороженного дядю и брата Гамова из той же конторки? Так вот, я им позвонил, проблем больше не будет, а отцу они эту ситуацию не сольют, если только ты не скажешь. В-третьих, ты за меня волнуешься? — Стас деловито снял пыльную футболку и бросил в корзину с грязным бельем, ничуть не стесняясь присутствия Оли. — Во-первых, — в тон ему начала девушка, — не умничай! Во-вторых, да, ты теперь мой брат, и я буду волноваться. В-третьих, я ничего не солью, только… — девушка вдруг стушевалась и смущенно прошептала в пол, чтобы Стас больше не дрался и не ходил по ночам по всяким подворотням. — Я постараюсь, — усмехнулся парень, раскрывая объятья, приглашая Олю обняться, — ну, что, мир? — Мир, братиш, мир, — Оля по-настоящему тепло и крепко обняла Стаса, думая впервые о том, что, возможно, он станет ей и другом, и братом, и членом семьи. Только девушка не видела, как в отражении зеркала разбитые губы парня недовольно скривились, когда она с чувством назвала его братом. *** Лежа в кровати в наушниках, слушая музыку и стряхивая пепел с сигареты в кружку с водой, Стас вдруг подумал, что совсем не хочет быть братом Оли, да и что греха таить, не захотел им быть с самого начала, когда увидел ее в первый раз на свадьбе. — Посмотрим, — парень прикрыл глаза, все еще чувствуя прикосновения сводной сестры. Алкоголь потихоньку выветривался, а мысли о сестре в нелепой пижаме, напротив, прочнее цеплялись за больную голову. Оля же за стенкой лежала в своей кровати и с улыбкой думала о том, как же ей повезло и с Жекой и со сводным братом. Девушка чувствовала себя полной дурой за свои ужасные мысли. И все же что-то не давало покоя, мешая спать. Что-то грызло изнутри, заставляя сердце сжиматься. Уже засыпая, Оля с тревогой поняла, что у нее плохое предчувствие. Но списав это на расшатанные нервы из-за раненого Стаса, девушка все же уснула.