Хэй, сестренка!

Мила проводила взглядом Стаса, который тащил за собой Олю. Та не особо сопротивлялась, так что школьница решила, что ее миссия выполнена, и можно, наконец, отдохнуть самой. Отобрав у пробегавших мимо восьмиклашек бутылку бормотухи, она сделала несколько щедрых глотков и, пританцовывая, двинулась в толпу в поисках знакомых лиц. Отмахнувшись от настойчиво приглашавшего ее танцевать одноклассника, она направилась к мелькнувшей в толпе Даше. — Даш, ты Дмитрия Алексеевича не видела? — с трудом перекрикивая музыку спросила она. Девушка пожала плечами и сказала, что сама ищет Макса, который куда-то пропал. Решив объединить усилия, девушки направились в сторону колонок, где в последний раз видели физрука. Школьники, пользовались тем, что на танцах из учителей присутствовали только пофигистичный физрук, лояльный ко всему, кроме своего предмета, Дмитрий Алексеевич и молодая учительница географии, которая вовсю зажигала в толпе одиннадцатиклассников. Повсюду мелькали люди с бутылками и стаканами. — И что-то мне подсказывает, что это далеко не лимонад, — усмехнулась Даша, проталкиваясь через толпу.  — Забей, — пожала плечами Мила, протягивая девушке бутылку. Усмехнувшись, она помотала головой и достала из сумки небольшую фляжку. — На трезвую голову я бы этого не пережила, — рассмеялась она, делая небольшой глоток и вздрагивая. — Хотя, после одного случая, я стараюсь не пить. И тебе не советую, — подмигнула Кутузова. Добравшись-таки до музыкальной установки, девушки обнаружили Макса и Дмитрия, которые, прячась от учеников за огромными колонками, что-то пили. — Попался! — крикнула Даша, обхватывая Макса руками сзади. — Кутузова! Так и до инфаркта не далеко, — пожаловался Макс, однако в глазах его были чертенята. — Мы тут с Димой пообщались, — он многозначительно кивнул на спрятанную от посторонних глаз бутылку, — и решили, что тут скучновато. Музыка — еще ничего, но их пляски…какой-то танец взбесившейся саранчи. Сбились в кучу и дрыгаются, как кузнечики, — закатил глаза он. — Ну, так пойдем, покажем молодежи, как надо зажигать, — улыбнулась Даша, утягивая Макса в сторону танцующих. — Кстати, Макс, я думаю, дальше мы сами справимся…может отпустим Диму домой? — предложила она мужу. — Почему бы и нет? — поддержал жену физрук. — Вперед, — он хлопнул по плечу расплывшегося в улыбке Дмитрия и подмигнул смутившейся Милене. — Спасибо, — одними губами поблагодарила растворившуюся в толпе чету Кутузовых школьница. — Может, пройдемся? — спросила она у учителя. Он мгновение смотрел на нее растерянно, а потом кивнул. — Подожди меня за воротами, я догоню, — Дмитрий Алексеевич кивнул в сторону двери. *** — Я уж думал, не сбегу, — голос за спиной заставил Милену вздрогнуть. — Замерзла? — неправильно истолковал ее поведение учитель. — Держи, — он стянул с себя кожаную куртку, набрасывая ее школьнице на плечи. — Вдруг кто-то увидит? — испуганно спросила Мила, пытаясь снять куртку. — Пусть завидует, — улыбнувшись, прошептал Дмитрий. — Тем более, тут темно, — еле слышно проговорил он, застегивая молнию и беря лицо девушки в ладони. Несколько мгновений они стояли так, под тусклым светом уличного фонаря. Он смотрел в ее широко распахнутые синие глаза, которые по яркости своей могли соперничать с самыми чистыми сапфирами, любовался изгибом капризных, полных губ, которые были немного приоткрыты в ожидании поцелуя. Который он не задумываясь ей подарил. Короткий, легкий и головокружительно-сладкий. Ветер трепал светлые волосы девушки, путая выбившиеся из прически пряди. Убрав их за ухо, Дмитрий сжал ее ладонь, увлекая за собой. Они прошли несколько слабоосвещенных дворов в молчании, пока, наконец, не остановились у какого-то подъезда. — Не хочешь чаю? — неожиданно предложил Дмитрий, внимательно наблюдая за реакцией девушки. — Чаю не хочу, — покачала головой Милена. — Я хочу тебя, — выдохнула она, краснея. — Ты не перестаешь меня удивлять, — улыбнулся учитель, набирая код и открывая перед ней парадную дверь. Милена зашла вперед, пытаясь справиться с нарастающим волнением. В прошлый раз она не волновалась — она вообще ни о чем не думала. Все произошло само собой, и еще они были у нее дома. А у Дмитрия она никогда еще не бывала. Думая обо всем этом, она не заметила, как они оказались перед дверью, которую мужчина открыл ключом. — Входи, — предложил он, внимательно наблюдая за ней. Улавливая, что она нервничает, он закрыл за собой дверь, и притянул ее к себе, скрещивая руки у нее на груди. Она накрыла его теплые ладони своими, чувствуя, как ее нервозность исчезает. Когда его пальцы потянули за молнию, расстегивая куртку, она повела плечами, позволяя ей соскользнуть вниз. Его губы нежно, едва ощутимо касались то ее щеки, то шеи, возбуждая и вселяя уверенность. Руки обжигали, дыхание участилось. Скинув обувь, Дмитрий подтолкнул Милу вперед. Они вошли в единственную в его квартире комнату, где царил спартанский порядок и минимализм. Только стопки книг, не вмещавшихся в шкаф, громоздились повсюду. Остановив свой взгляд на большой кровати, школьница подошла к ней, чувствуя, как сердце бьется все чаще. Она завела руки назад, собираясь расстегнуть платье, но Дмитрий ее остановил. — Позволь мне, — попросил он, гладя ее предплечья, покрывая их невесомыми поцелуями. Мила опустила руки, разрешая ему делать все, что захочется. Мужчина плавно расстегнул молнию на платье, и спустил лямки с плеч школьницы, позволяя ему упасть на пол. Девушка переступила через него, разворачиваясь к учителю лицом. — Моя очередь? — улыбнувшись спросила она, наслаждаясь видом разглядывавшего ее Дмитрия. Глаза мужчины жадно изучали стройное, гибкое тело. Бледная кожа в свете полной луны завораживала. Тонкое, белое кружево почти ничего не скрывало, демонстрируя очертания красивой, упругой груди, которая так идеально ложилась в его ладонь. Проведя кончиками пальцев по шее девушки, учитель аккуратно потянул за ленту, позволяя волосам Милены рассыпаться по плечам. В лунном свете они казались серебряными, придавая школьнице совершенно неземной и безумно очаровательный вид. Она прижала его ладонь к своей щеке, не отводя взгляда от его лица. — Я люблю тебя, — прошептала она, целуя его запястье. — Очень сильно, — почти не слышно добавила она, отпуская его руку и стягивая с него футболку. — А я тебя, — неожиданно ответил он. Девушка удивленно посмотрела на него, улыбнувшись уголком губ. — Что? — недоуменно спросил мужчина. — Зная тебя, я ожидала, что ты процитируешь подходящую к случаю поэму, — фыркнула Милена, обнимая его и утыкаясь лицом ему в шею. — Давно тревожа мысль мою, Мне имя сладкое звучало; Во дни блаженства мне в раю Одной тебя недоставало, — хрипло прошептал он ей на ухо, от чего по ее коже побежали мурашки. — Так лучше? — улыбнулся он. — Ты меня пугаешь, — покачала головой девушка, целуя его грудь. Ее руки скользили по его торсу, изучая, пока не остановились на пряжке от ремня. — Ты каждой своей пассии это декламируешь? — с неожиданной для самой себя обидой поинтересовалась она. — Глупая девчонка, — раздраженно сказал Дмитрий, перехватывая ее руки. Его штаны упали вниз, он отпихнул их в сторону, и притянул девушку к себе. — Я тебе первой это говорю, — буркнул он, не сводя с нее пристального взгляда. — Это — это что? — оторопело поинтересовалась Мила. — Что люблю тебя, дурочка, — ответил учитель, толкая ее на кровать. Прижавшись к ней всем телом, чтобы кожей чувствовать ее кожу, он накрыл ее губы поцелуем. Губы покусывали, языки сплетались, руки изучали тела. Дыхание становилось все быстрее, а поцелуи и ласки все откровенней. Белье оказалось сброшенным, и больше ничто не разделяло их. Губы Дмитрия прошлись по ключицам, зубы прикусывали кожу, язык оставлял влажные дорожки, пока, наконец, не остановились на груди девушки. Он медленно, и невыносимо нежно ласкал ее, срывая с пухлых губ прерывистые вздохи, а его пальцы тем временем спускались ниже, пока не остановились на внутренней стороне бедра. Неспешно поднимаясь выше, они то почти касались горячей, влажной плоти, то возвращались обратно. Милена ерзала, смущаясь попросить его. Она выгибалась ему навстречу, но он лишь раздразнивал ее, желая раззадорить еще сильнее. — Дим, — осипшим голосом попросила школьница, краснея еще сильнее. Усмехнувшись, мужчина, вернулся к ее губам, целуя, а его пальцы оказались там, где девушке хотелось. Они гладили, надавливали, безошибочно определяя самые чувствительные точки, откликаясь на любое ее движение. Милена дышала тяжело и прерывисто, одной рукой сжимая плечо учителя, а второй лаская его живот, опускаясь к напряженному члену. Обхватив пальцами возбужденную плоть мужчины, школьница стала медленно двигать рукой, наслаждаясь тем, как Дмитрий закусывает губу, прикрывая глаза. Ее движения то ускорялись, то практически замирали, заставляя мужчину недовольно хмуриться. — Играешь? — спросил он, впиваясь губами в ее шею так, что завтра там обязательно останется засос. — А что, если так? — легкомысленно спросила Мила. — Сравняем счет, — предложил мужчина, убирая ее руку и спускаясь ниже, прокладывая вдоль ее тела дорожку из поцелуев. Когда его язык коснулся ее там, школьница вздрогнула и попыталась свести ноги, смущаясь. Дмитрий не дал ей этого сделать, покрыв ее бедра поцелуями и снова возвращаясь к самым чувствительным местам. Он ласкал девушку, срывая с губ всхлипы и стоны, которые Мила не могла, да и не хотела сдерживать. Тело девушки выгибалось под его руками, которые скользили по плоскому животу, пересчитывали ребра, поглаживали бедра. — Ммм, я хочу…хочу тебя, — срывающимся голосом попросила школьница. Учитель тут же снова оказался сверху, вжимая ее тело в матрас, раздвигая ноги. Еще мгновение, и он вошел в нее, одним резким движением. Застонав от удовольствия, Милена обхватила его ногами, желая ощутить еще больше, еще сильнее. Дмитрий двигался медленно, сводя этим с ума их обоих. Наконец, школьница не выдержала и уперлась руками ему в грудь. Улыбнувшись, Дмитрий перекатился на спину, позволяя девушке оказаться сверху. Движения становились все быстрее, все глубже, губы искали губы, пальцы впивались в кожу. Серые глаза смотрели в синие, воздуха не хватало, а сердца рвались из груди. Когда наслаждение достигло своего пика, Дмитрий притянул Милу к себе, поцелуем заглушая ее стоны. — Я люблю тебя, — прошептал он, когда девушка уже лежала рядом с ним, восстанавливая дыхание. — И никогда не отпущу, — сказал он, переплетая их пальцы.