Ловкость рук

- Что самое важное в битве на дуэли? - хитро прищурившись, поинтересовался Арамис. На что Портос хмыкнул, а Д'Артаньян серьезно ответил: - Драться честно? - Выжить, дурачок! Драться честно... Больше похоже на плохую шутку. Как они только согласились на это?! - Ты не обязан этого делать. Оставь мушкетерам их заботы, - предпринял Атос последнюю попытку отговорить их нового друга от дуэли. Однако горящие азартом глаза, морщинка, залегшая между бровей, упрямо сжатые губы - все это было мушкетеру слишком хорошо знакомо. Слишком часто он видел это выражение на лицах друзей, готовящихся к битве. На лице де Тревилля, в тот момент, когда тот одобрял один из их безумных планов... Атос понял, что переубедить этого упрямого гасконца не удастся, поэтому смирился. Во всяком случае, он лишь неодобрительно покачал головой и отошел в сторону. Раз Д'Артаньяну неймется... *** Все прошло, как и было задумано. Гвардейцы ничего не заподозрили, а мушкетеры теперь презирают и сторонятся троих друзей, полагая, что те бросили друга. Атосу, по правде говоря, в данный момент было глубоко наплевать, что о нем думают братья по оружию - его, по сути, никогда особо не волновало чужое мнение на свой счет. В отличии от того же Портоса, обиженно высказавшегося по этому поводу. Угрюмо нахмурившись, Атос стоял немного в стороне, прислонившись к дверному косяку и не слишком внимательно выслушивая их капитана. Судя по всему, Тревилль был доволен... Однако, за всеми этими уверенными речами, проскальзывало ощутимое беспокойство. И это, по непонятным причинам, еще больше злило мушкетера. Он прекрасно понимал, что едкими замечаниями и бессмысленным пессимизмом ничего не изменит, и уж тем более не поможет Д'Артаньяну, но все равно не мог заставить себя успокоиться. Черт. Ему с самого начала была не по душе эта идея. Мальчишка ведь даже не мушкетер! Простой парнишка с гасконской фермы. Талантливый. Даже очень. Но ставки все равно слишком высоки! Ставки... Ха! Всего лишь отговорка. Настоящая ставка в этой игре - жизнь Д'Артаньяна. К которому он уже успел привязаться настолько, что, - пусть его обвинят в измене за эти слова, и даже повесят, - скорее пожертвует королем Франции, чем даст погибнуть этому гасконцу. В конце концов, тот ведь еще совсем ребенок! У которого впереди целая жизнь. Жизнь, полная возможностей, славы и успеха. И, конечно же, любви... От нее никуда не деться... Упреки госпожи Бонасье были справедливы. И не смотря на то, что все это было частью их плана, на душе Атоса с каждым словом становилось все более тошно. Слова девушки задели его сильнее, чем все презрительные замечания мушкетеров. Слова, сказанные столь искренне и берущие свои истоки не в понятиях о чести или чувстве долга, нет, намного глубже. Слова, напомнившие ему о том, что кто-то в этом мире еще верит... И для кого-то любовь - не пустой звук. Любовь... Боль и страдания - вот все, что приносит любовь в этот мир. И не смотря на это, люди все время ищут ее, мечтают испытать. Убивают за нее. Устраивают войны, что влекут за собой гибель государств и уносят тысячи, тысячи невинных жизней. И все из-за любви. Из-за иллюзии, в которую верят лишь молодые и глупцы. В которую он сам когда-то верил. Которая превратила его сердце в камень, лишила чувств, оставив на их месте пустоту... Быть может, Д'Артаньяну повезет чуть больше. Констанция. Констанция Бонасье. Она милая, добрая, честная девушка. Красивая. И умная. Да, возможно у мальчишки все сложится... с ней. Однако, чтобы это выяснить, гасконец должен выжить! *** Дьявол! После инцидента в Шатле, когда Вадим сбежал, а королева чуть не погибла, Атос окончательно уверился в безрассудстве их затеи. Пусть Д'Артаньян хитер, чертовски хитер и удачлив, но одно дело сидеть с Вадимом в темнице, где худшее, что может случиться - это побои пьяного охранника, и совсем другое - находиться рядом с этим сумасшедшем на свободе. Черт знает где. Без помощи. И где гасконец может рассчитывать лишь на собственную хитрость и везение! А им, мушкетерам короля, самым храбрым и бесстрашным солдатам Франции, остается лишь бездействовать и ждать весточки от гасконского мальчишки, надеясь, что его труп не валяется в какой-нибудь канаве! Как оказалось чуть позже, мальчишка, вполне живой, дожидался их дома у госпожи Бонасье. И снова она. Но даже это обстоятельство не омрачило того облегчения, которое испытал мушкетер, убедившись, что их юный друг в порядке. Юноша, однако, по прежнему отказывался выйти из игры. И скрепя сердце, Атос вынужден был признать, что доводы гасконца вполне логичны, и безопасность королевской четы на первом месте. И если Д'Артаньян вернется к Вадиму и вытянет из того еще немного информации, помощь эта поистине будет неоценима. Вопрос лишь в том, чего им это будет стоить... - Похоже, ты ей нравишься, - лукаво подмигнул гасконцу Арамис, немного разряжая атмосферу после того, как госпожа Бонасье наконец не выдержала и, накричав на них, хлопнула дверью. Констанция и впрямь волновалась за своего юного постояльца, и, как успел заметить Арамис, пожалуй тут было кое что иное, нежели просто волнение. И Атос вновь почувствовал горький укол в, казалось бы, бесчувственное сердце. Но, обернувшись, он увидел, что Д'Артаньян смотрел вовсе не вслед молоденькой хозяйке. Выразительные глаза гасконца смотрели прямо на него. - Это слишком опасно, - тихо произнес мушкетер, гоня от себя странные мысли и предпринимая еще одну попытку отговорить мальчишку. - Я справлюсь, - Д'Артаньян невольно придвинулся чуть ближе, пристально вглядываясь в лицо мужчины, выражающее лишь вежливое неодобрение. Его мучил вопрос, почему Атос так сомневается в нем?! Почему против? Почему не верит в него? От этой мысли почему то становилось больно, и хотелось доказать этому человеку, благородством и храбростью которого так восхищался молодой человек, что пусть он всего лишь деревенский парень, но кое-чего да стоит. Что он заслуживает дружбу мушкетеров, как и доверие и уважение Атоса. Хотелось доказать себе, что он достоин. Хотелось увидеть в глазах этого мужчины что-то кроме снисходительной насмешки и отстраненной улыбки! Чтобы он смотрел на него не как на несмышленого ребенка, а как на равного. Чтобы подпустил ближе... - Доверься мне! Доверие... Неужели Д'Артаньян вправду думает, что все дело в недоверии? Какой же он все-таки еще ребенок. Качнув головой, Атос хлопнул юношу по плечу, и с невеселой усмешкой глянул вслед пулей вылетевшего из комнаты Д'Артаньяна, опасавшегося, как бы мушкетер не передумал. Мужчина тяжело вздохнул. - Мы же сделали правильный выбор? - Несомненно! - Бесспорно. - Что ж, нет причин беспокоиться... - вот только полные преувеличенной уверенности ответы друзей ничуть его не утешили. *** - Кровь... Сколько раз за свою жизнь Атосу доводилось видеть кровь, сколько раз - самому пускать ее. Но в тот момент, когда пальцы его коснулись еще не успевшей остыть темной лужицы на каменном полу, мужчина почувствовал, как сердце его пропустило удар. - Д'Артаньяна? - теперь уже и друзья не пытались скрыть своего беспокойства. - Возможно. Он сам пошел на риск, мы не могли ничего сделать, - мрачно бросил Тревилль, ловя на себе разом три пары неодобрительных взглядов. Атос молча выпрямился и обернулся к капитану. И хоть лицо мушкетера оставалось невозмутимо-спокойным, в глазах плясала холодная ярость. А тихий голос, глухо разнесшийся по небольшой комнатке, заставил Тревилля невольно вздрогнуть. - Мы могли его остановить. Должны. Должны были остановить! И пусть Д'Артаньян никогда бы не простил его за это, он был бы жив! *** - Где Д'Артаньян? Он... - голос мушкетера невольно дрогнул. - Мертв? Вадим не отвел взгляда. Потрескавшиеся губы растянулись в гнусной ухмылке, и видит Бог, лишь врожденное хладнокровие и здравый смысл не дали Атосу нажать на спусковой крючок. А как же ему хотелось стереть эту усмешку с лица мерзавца! Пристрелить на месте. Но только этот ублюдок может сказать им, где сейчас находиться их гасконец. Ослепленный гневом и обреченной уверенностью, что их юного друга они больше не увидят, Атос слишком поздно понял, что произойдет. Придя в себя после взрыва, мужчины не сговариваясь ринулись вслед сбежавшему убийце. Никто не хотел верить, что Д'Артаньян мертв, но каждый хотел отомстить. Вадиму было не уйти живым. И когда за очередным поворотом они наткнулись на гасконца, потрепанного, раненого, но очень даже живого, Атос на мгновение прикрыл глаза, с трудом сохраняя сдержанность и желание прижать мальчишку к себе. - Выходит, ты жив, - губы мушкетера едва заметно дрогнули - единственная эмоция, которую позволил себе мужчина в тот момент. Но какой бы неуловимой она ни была, даже в темноте подвалов она не осталось незамеченной. - Вроде как, - улыбка на покрытом копотью лице юноши выглядела немного напряженно и устало, однако взгляд, каким он смотрел на Атоса, этот взгляд говорил больше чем, порой, самые красивые и подходящие слова. Взгляд, в котором читалось все: облегчение, радость, гордость, благодарность. Взгляд, в котором мушкетер увидел больше, чем следовало бы... Или же виной тому был лишь отблеск факела? *** Атос с легкой насмешкой наблюдал, как Д'Артаньян оправдывается перед галантерейщиком, как извиняется перед госпожой Бонасье. Трудно было не заметить с каким восхищением и нежностью смотрит на гасконца молоденькая хозяйка, разыгрывая между тем неприступность и холодность. По устам Атоса скользнула горькая улыбка. Влюбленные глупцы... Стоит оставить их. Кивнув Арамису и Портосу, мужчина направился к выходу. Оба мушкетера последовали за ним, как и господин Бонасье, любезно предложивший проводить гостей. Оказавшись на улице, Арамис и Портос решили отправиться в любимый кабачок, отпраздновать победу и возвращение Д'Артаньяна. Атос от предложения вежливо отказался, сославшись на какие-то дела, и, простившись, они разошлись. Но не успел мушкетер отойти от дома Бонасье, как услышал за собой торопливые шаги, и, обернувшись, заметил Д'Артаньяна. - Ты разве не остался с госпожой Бонасье? - вопрос, наверное, прозвучал несколько резче, чем Атос планировал, но он слишком устал за сегодня. - Я... Нет. Зачем мне с ней оставаться? - немного вызывающе ответил гасконец, и Атос нахмурился. Это показалось странным. С чего бы парню так себя вести? Нет... Неужели тогда, в туннелях, ему не показалось, и во взгляде юноши он действительно видел... то, что видел? - Она очень переживала, когда тебя схватили. - Я знаю. Но это не причина. - Неужели? - Она мой друг. - Всего лишь? - Я... просто хочу выпить. А пить в одиночестве... Не просить же, в самом деле, Констанцию составить мне компанию?! - Тогда тебе стоит догнать Портоса и Арамиса. Они как раз отправились в "Сосновую Шишку". - А ты, значит, присоединиться к нам не хочешь? Отпраздновать успешно завершенное дело? - то, что в ходе этого дела была разрушена чуть ли не половина дворца, Д'Артаньян удачно позабыл. Атос невольно хмыкнул горячности юноши, опьяненного победой. Однако, хоть хитрый взгляд гасконца и подсказывал, что дело тут не только в победе, отказать было выше его сил. Еще раз взглянув в темные, лукавые глаза мальчишки, мушкетер подхватил его под руку и неспешно зашагал вслед уже скрывшимся в одной из улочек друзьям. Все это безумие, бред. Он не позволит этому случиться. Нет. Никогда больше он не повторит уже свершенную однажды глупую ошибку. К тому же, у Д'Артаньяна есть Констанция. Да. Так лучше для всех. Он не позволит юноше загубить свою жизнь рядом с ним. А то, что камень в его груди ветшает и дает все больше трещин, грозя и вовсе разлететься на куски, освободив давно забытые, пугающие чувства, все это ложь. Подобной глупости с ним никогда не повторится. Однако, бросая порой на юного спутника быстрые взгляды, Атос каждый раз натыкался на встречный взгляд и немного смущенную, но счастливую улыбку...