Beyond Enemy Lines.

POV Луи 4:30AM Вста­вать до вос­хо­да сол­нца для боль­шинс­тва лю­дей - нелёг­кая за­дача. Вста­вать рань­ше, чем пти­цы, гнез­дивши­еся за их ок­на­ми, мог­ли от­крыть свои гла­за. Меч­ты, сох­ра­нив­ши­еся сквозь умы, и пок­ры­вала, спря­тан­ные вок­руг их тел. Зак­ры­тые што­ры бло­киру­ют лю­бую воз­можность про­сочить­ся све­ту в ком­на­ту и на­рушить по­кой тех, кто еще ле­жит в пос­те­ли. Всё это бы­ло для мно­гих нор­мой ве­щей, но, ко­неч­но, не для ме­ня. Сон был для ме­ня боль­шой при­виле­ги­ей. Я не мог пол­но­цен­но спать па­ру не­дель, ис­клю­читель­но да­же ме­сяцев. Моё те­ло при­вык­ло к та­кому ре­жиму. Да­же ес­ли бы я хо­тел, то не мог бы спать доль­ше пяти ча­сов. Но я по­нял, что вре­мя не бес­ко­неч­но. Ка­жет­ся, сейчас слиш­ком ра­но. Я по­лучил воз­можность ви­деть од­но из ве­ликих кра­сот жиз­ни — вос­ход сол­нца. Будь я до­ма или в пус­ты­не, он ос­та­нет­ся та­ким же не­опи­су­емо кра­сивым. То чувс­тво, ког­да пер­вые лу­чи сол­нца пог­ло­ща­ют всё на сво­ем пу­ти, зас­тавляя ть­му об­ра­тить­ся в бег, ты за­быва­ешь, как ды­шать. И не важ­но, ка­кая бу­дет по­года: жар­ко или хо­лод­но, дож­дли­во или су­хо, в не­бе всег­да си­яют од­ни и те же от­тенки: яр­ко-жёл­тый, оран­же­вый и иногда да­же си­ний. Они сме­шива­ют­ся в не­бе, и ты уто­па­ешь в этой кра­соте, ты жи­вёшь толь­ко этим мгно­вени­ем, за­бывая обо всём. Эта встре­ча, ко­торую я с не­тер­пе­ни­ем жду каж­дое ут­ро, про­сыпа­ясь на жёс­ткой кой­ке. Раз­де­ва­ясь, воз­вра­ща­ешь­ся на­зад, под тон­кое, совсем не греющее оде­яло, обу­ва­ясь в тёп­лые са­поги, пок­ры­тые пылью и вос­по­мина­ни­ями, ко­торые луч­ше и не пом­нить. Нетя­жёлый ка­муф­ляж, шта­ны и пид­жак оде­ты иде­аль­но. Фу­раж­ка оде­та на го­лову, моя фа­милия от­важно от­пе­чата­на на спи­не, рас­ска­зывая мою ис­то­рию. Том­линсон. В па­ру ша­гах от ме­ня ле­жала зак­лю­читель­ная часть мо­ей фор­мы — вин­товка M16A4. Мои ру­ки иде­аль­но под­хо­дят под неё. Я знаю каж­дый её из­гиб, изъ­ян. Она соз­да­на для ме­ня, а я - для неё. Те­перь она по­ко­илась в мо­их ру­ках, где мог­ла про­вес­ти бы весь день, не те­ряя ме­ня из ви­ду. Это - то, что зас­тавля­ет ме­ня сто­ять на ули­це, око­ло мо­его «до­ма» с дру­гими трид­цатью муж­чи­нами. Всё, что мне ос­та­ёт­ся, — смот­реть за го­ризонт. Автоматически пыль за­пол­ня­ла мои лёг­кие,при­нося с со­бой неч­то бо­лее при­выч­ное, чем све­жий, чис­тый воз­дух. Зву­ки мар­ши­ру­ющих ног слыш­ны вок­руг. Зву­ки из тихого разго­вора, зву­чание вос­хо­дяще­го ут­ра, в то вре­мя как пер­вые кру­ги бы­ли прой­де­ны. Каж­дый вы­пол­ня­ет свой при­каз, ни од­но­му не ­увиль­нуть. Это был мой дом. То, чем я жил, ел, ды­шал и за что бо­рол­ся. Всем этим был я. Спе­ци­алист Луи Том­линсон. 21 год. Со­еди­нён­ные Шта­ты Аме­рики.

* * *

- Опять встал рань­ше сол­нца, Том­линсон? Я ус­лы­шал гру­бый го­лос ря­дом с со­бой, рез­ко па­дая на скамью ря­дом с чем-то схо­жим на зав­трак, го­товившимся спе­ци­аль­но для нас. Ли­ам Пейн - спе­ци­алист в армии - так же, как и я, - при этом мой луч­ший друг. Он по­видал нам­но­го боль­ше в свои 20 лет, чем ему сле­дова­ло бы. Он с не­веро­ят­ной ско­ростью прод­ви­га­ет­ся впе­рёд и впе­рёд. Я не удив­люсь, ес­ли че­рез па­ру лет он ста­нет на­чаль­ни­ком шта­ба. - Мы вмес­те прос­лу­жили 3 го­да, Пейн, по­ра бы уже при­вык­нуть. Я, улы­ба­ясь, под­мигнул. Моя вил­ка ле­ниво пе­реме­ща­ет­ся че­рез то, что, чёрт возь­ми, нель­зя наз­вать едой. Но я дол­жен зас­та­вить съ­есть се­бя это, ибо весь день пат­ру­ля на го­лод­ный же­лудок не су­лит ни­чего хо­роше­го. Он, так же улы­ба­ясь, фыр­кнул и взял­ся за по­еда­ние сво­ей еды. На­ши ле­нивые раз­го­воры всег­да про­ходят лег­ко. Мне нра­вит­ся ду­мать, что это - единс­твен­ное, что дер­жит нас ещё в бо­лее-ме­нее здра­вом уме, за три­девять зе­мель от ци­вили­зации. Для ме­ня это мно­го зна­чит. Мне нра­вит­ся слу­шать его го­лос, его ед­ва за­мет­ный бри­тан­ский ак­цент, опи­ра­ясь на од­ни сло­ва боль­ше, на­поми­на­ющее мне чувс­тва мес­та, ко­торое я ког­да-то на­зывал до­мом. Мы уже за­ранее зна­ли, что по­хожи друг на дру­га, преж­де чем встре­тились. Он ро­дил­ся в Ан­глии, как и я, но ме­ня с семь­ёй выс­ла­ли в Аме­рику, ког­да мне бы­ло все­го 10 лет. Его от­ца при­няли на ра­боту в Ка­лифор­нии, и им приш­лось пе­ре­ехать в чу­жой для не­го дом, вда­ли от род­но­го ему мес­та. На про­тяже­нии мно­гих лет его ак­цент на­чал уга­сать, и на­чали по­казы­вать­ся на­мёки аме­рикан­ца внут­ри не­го. Мы каж­дый раз драз­ним друг дру­га, но это не пор­тит на­ше об­ще­ние. В от­ли­чие от Ли­ама, я ро­дил­ся и вы­рос в Дон­касте­ре, Ан­глия. Я ду­маю, я не дол­жен сме­шивать всё вы­ше пе­речис­ленное, но я там ро­дил­ся и пе­режил 18 лет мо­ей жиз­ни. На мой 18-ый день рож­де­ния я по­лучил би­лет в один ко­нец — Аме­рика, ни­ког­да боль­ше не ог­ля­дыва­ясь на то свя­тое дерь­мо, ко­торое я ког­да-то звал до­мом. Я на­чал но­вую жизнь, в ко­торой су­щес­тво­вал толь­ко я, и это бы­ло не лег­ко. По­лучив пос­то­ян­ную ви­зу, я по­шёл слу­жить в The United States Army. Я не прос­то хотел это­го - мне бы­ло это не­об­хо­димо. Не­кото­рые мо­гут ска­зать, что это су­мас­шес­твие, но я смот­рю на это, как на спа­сатель­ную бла­годать. - Ну, что, го­тов к трём не­делям ти­шины и по­коя? - он вдруг спро­сил ме­ня. По­жав пле­чами, я бро­саю взгляд на ча­сы. Ос­та­лось все­го 10 ми­нут до не­выно­симо­го дня в жа­ре и пы­ли. - К че­му имен­но я дол­жен быть го­тов? - бро­сив вил­ку, я взгля­нул на не­го, ух­мыляющегося. Он всег­да пы­тал­ся най­ти луч­шую сто­рону ве­щей, да­же ес­ли мы в чёртовой зо­не бо­евых дей­ствий. - Да лад­но те­бе, Лу. Ты ведь не ду­ма­ешь, что мо­жешь про­сыпать­ся, ког­да хо­чешь, рас­по­ряжать­ся сво­им вре­менем, как хо­чешь..? - мяг­ко про­из­не­сён­ные сло­ва, которые не смо­гут ме­ня пе­ре­убе­дить. - Мне это лег­ко нас­ку­чит, - сно­ва по­жимаю пле­чами, как ни в чём не бы­вало. - Мне нра­вит­ся быть здесь, - ска­зал я спо­кой­но, и Пейн вздохнул. - Да, я знаю. Прос­то хо­телось по­делить­ся вол­не­ни­ем с кем—то, - он ти­хо про­бор­мо­тал се­бе под нос и опус­тил взгляд вниз на та­рел­ку. - Прос­ти, при­ятель. Я знаю, как ты рад. То есть, те­бе есть ку­да пой­ти, - я улыб­нулся, ста­ра­ясь го­ворить как мож­но ти­ше. Он быс­тро по­вер­нулся, убе­див­шись, что нас ник­то не слы­шит, тог­да он ки­ва­ет и рас­плы­ва­ет­ся в ши­рокой улыб­ке. - Я не мо­гу дож­дать­ся, что­бы уви­деть его. Его сло­ва рас­тво­ря­ют­ся так ­же быс­тро, как он их про­из­нёс, и вско­ре мы вер­ну­лись к об­сужде­нию дру­гих ве­щей. Это тот ред­кий слу­чай, ког­да Ли­ам нач­инает говорить о сво­ей ли­ной жиз­ни, ко­торая ждёт его до­ма. Он не поз­во­ля­ет се­бе го­ворить об этом с кем-ли­бо, кро­ме ме­ня. При этом, ему пот­ре­бова­лось пол­то­ра го­да, что­бы рас­ска­зать о сво­ём пар­не, и ещё ме­сяц, что­бы ре­шить­ся по­казать мне чёр­то­ву фо­тог­ра­фию. Я ни­ког­да не осуж­дал его, а, на­обо­рот, был бо­лее чем счас­тлив, ког­да он на­чинал рас­ска­зывать о Зей­не. Тем не ме­нее, он дол­жен быть ос­то­рож­ным. Ес­ли кто-ни­будь уз­на­ет - ему придёт­ся до­рого за это зап­ла­тить. Но, ког­да нам хо­рошо, вре­мя про­ходит слиш­ком быс­тро, и вско­ре мы сто­яли на ули­це с ору­жи­ем и жда­ли рас­по­ряже­ний на се­год­ня. Бо­евые шле­мы и сна­ряже­ние ус­та­нов­ле­ны, мы бы­ли го­товы вмес­те с ко­ман­дой ко все­му то­му, чёрт возь­ми, что нам при­гото­вили.