Голубее неба

Мило поблескивая цветом фламингового крыла, вывеска оглашала всему миру не особо лицеприятное и странное название «Unicorn Porn». Именно тут и начинается моя история. Или нет, не так. Именно тут начинается мой личный ад, перевернувший всю мою скучную жизнь вверх тормашками. Зовут меня Василий – именно так, гордо и величественно. Но вот фамилия подкачала. Голубенький я. Василий Голубенький. Если кому-то везет, так это мне. Надо мной жизнь всегда стебалась, знаете ли. В школе дразнили, но потом вытянулся, пошел в зал – дразнить перестали. Была девушка – бросила. Зато мамина гордость, потому что поступил в престижный вуз, так еще и на бюджет. Но, как и всем студентам, жить на что-то нужно, вот и начал искать работу. Никто не хотел брать меня официантом, мол, ростом не вышел. Раздачи листовок тоже не мой конек – люди пугаются. Вот и устроился полы мыть. В секс-шопе под эпичным названием «Unicorn Porn». Платили там достаточно хорошо и график подходил. Да и руководствовался я принципом, что все работы хороши. Вот и в тот роковой вечер я тихо-мирно намывал полы, мурлыкал себе под нос новую песню, как распахнулась дверь, и вошел он, кошмар моих будущих снов. Невысокий парнишка с модельной блондинистой стрижкой. Темные, уж очень узкие, джинсы обтягивали ноги, светлое пальто и шарфик создавали образ холенного мажорчика. Его взгляд плавно, и как-то тягуче обвел весь зал, остановился на мне, поднялся на стойки с какими-то кожаными штуковинами и снова на меня. Вот именно в тот момент мне стоило напрячься, и, возможно, даже дать деру. Но, я же победитель по жизни, так что я гордо остался на месте и продолжил мыть полы. Мальчонка этот прошелся по магазину (по вымытому полу, скотина ты эдакая), и вернулся к тем стойкам с кожаными атрибутами. По року судьбы, которая на мне решила отдохнуть, я уже заканчивал, и финальной точкой была подсобка около этих самых стоек. – А интересно, – достаточно громко сказал он. – Как бы эти штуки смотрелись на тебе? – я аж ведра выронил. – Это ты кому? – тихо проговорил я, все еще охуевая, простите меня за мой французский. – Тебе, чудик, кому же еще, – улыбнулся он во все 32. – А не прихуел ли ты? – шок спал, а я расправил плечи, невольно отмечая, насколько он ниже меня. – Да нет, а ты? – милая улыбка и я снова в ступоре. Он, что педик? И меня за такого посчитал? – А я не голубой, – не нашел ничего лучше, как подчеркнуть сей факт. – А твой бейджик говорит, что он самый, голубенький, – он уже ржал, а мне вот было не до смеха. Снова эти подстебки из-за фамилии. – Слышишь, хлыщ, сейчас полетишь вон, – ну не могу я, когда меня цепляют. Детская травма. Он миленько так улыбнулся, похлопал меня по плечу и четко произнес: – Мы, дорогой, оголубим любого. А ты и так уже голубенький, – протянул он, и походкой от бедра ушел. Зачем приходил? Я так и не понял, но в ступоре находился долго, пока на меня не прикрикнул администратор. Уже в общаге, на неудобной скрипучей кровати, я подумал снова об этом странном парне.