D.N.A.

Стайлз не хочет знать и понимать, почему с того момента, когда он расслабился и признал, что он не Альфа, дышать стало легче, воздух вокруг стал теплее, а все краски ярче. Стайлз не собирается разбираться, почему волку удалось разом утихомирить Альфу и Омегу в его голове. Он просто знает, что волк выбрал его парой и теперь имеет над ним контроль. Почти безграничный, но при этом дающий свободу и помогающий справляться с трудностями. Стайлз вообще не хочет думать. Он хочет успокоиться и жить дальше. В конце концов, не обязательно всем знать правду. Ошибки бывают везде. Это норма жизни. Поэтому вечером он просто спускается к ужину, держа Дерека за руку, тихо сообщая отцу, что это и есть отец его ребёнка. Шериф делает удивлённые глаза, а Дерек, с присущей ему вечной хмуростью и твёрдостью, заверяет мужчину, что всё будет хорошо, и он никогда и никому не позволит обидеть своего Стайлза. И только мимолётный зрительный контакт между ликаном и отцом, пока Стайлз отворачивается на секунду, выражает всё, что не может быть сказано вслух. Немое взаимное «спасибо». Искреннее, необходимое, спасающее. Ещё через неделю, когда приходят все результаты анализов, и врач убеждается, что со Стайлзом всё действительно в полном порядке, они с Дереком рассказывают остальным, что скоро в их маленькой стае станет на одного волчонка больше. На все удивлённые расспросы Дерек тихо и твёрдо чеканит, что много лет назад случилась врачебная ошибка, что так бывает и что тема закрыта. И в самом деле. Как по волшебству волшебной палочки, тема больше не поднимается. Все просто радуются тому, что всё хорошо, что Стайлз не умирает, а странный порыв Лидии был лишь отражением эмоций самого Стилински. Когда Дерек впервые приводит Стайлза к Дитону, мужчина лишь усмехается и коротко замечает, что это у Дерека «семейное». Ликан лишь закатывает глаза, рассказывая любопытному Стайлзу, что его бабушка, мать Талии, была человеком. А когда Стайлз осторожно интересуется, сколько же лет ветеринару, тот лишь уклончиво улыбается и пожимает плечами, отвечая, что в душе ему всегда двадцать пять с половиной. Стайлз не замечает, как медленно его жизнь возвращается в прежнее русло, мягко подстраиваясь под обстоятельства. Не замечает, как привыкает к тому факту, что по утрам Хейл и отец частенько пьют кофе на кухне, как сам он становится чуть мягче, отчасти грациознее, при том, что характер и поведение не меняются вовсе. И даже тошнота теперь не кажется ему такой уж ужасной вещью. Он просто ворчит на волчонка, не особо отдавая себе в этом отчёта. Экзамены, выпускной, вечеринка и рассвет на поле для лакросса – ничего не стало хуже, никто не стал относиться к нему иначе. Жизнь не кончилась и не разрушилась, как казалось совсем недавно. Она просто немного подстроилась под него, позволяя Стайлзу переводить дыхание чуть чаще и не чувствовать себя при этом тряпкой. Стилински вдруг отчётливо понял, что те самые голоса в его голове таки договорились, поделив Стайлза на части и умело управляя им в тандеме, делая его жизнь чуточку проще, от чего стало только интересней. *** *спустя полгода* - Нет! Нет-нет-нет! И ещё раз нет! – ворчит Стайлз, стоя посреди отремонтированной комнаты в особняке, которую они с Дереком запланировали как детскую, - Жёлтый цвет раздражает зрение и нервы! И вообще, ассоциируется у меня исключительно с психушкой! - Стайлз, - Дерек чувствует, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит, - это тёплый цвет! Комната будет светлой и уютной! Мы повесим зелёные или голубые шторы, да и оттенок выберем посветле… - Нет! – окончательно взрывается подросток, положив руку на заметно выпирающий и шевелящийся живот, - Даже он против! Персик или салат! Нейтрально, тепло и приятно глазу! Понял? Хейл тяжело вздыхает и закрывает глаза. Последние несколько дней Стайлз казался ему невыносимым: постоянно был чем-то недоволен, рычал не хуже любого оборотня, плохо спал и ещё хуже ел. - Ты голоден? – резко меняет он тему, - Персик, салат… Может, ты просто есть хочешь? - Ты идиот? – Стилински закатыват глаза и развернувшись на пятках выходит из комнаты, так и не дожидаясь ответа, но при этом продолжая ворчать, - Как ты не понимаешь, жёлтый – не сочетается с той кроваткой, которую заказал отец, жёлтый вообще мало с чем сочетается! И я не хочу есть! Я хочу, чтобы у нас была нормальная детская! И вообще, - орёт он уже с лестницы, - где ёлка? Рождество на носу, а у нас даже задрипанной гирлянды и облезлого венка на двери нет! Дерек сокрушённо вздыхает и сбрасывает смс строителям, чтобы те купили салатовый коллер, а потом спешит догнать Стайлза: - Ёлку привезут вечером, уже украшенную, коробку с прочей рождественской ерундой тоже, - он идёт рядом с парой, незаметно поддерживая его, - тебе не стоит так нервничать. - Дерек, - подросток тяжело вздыхает и опускается на последних ступенях на пол, усаживаясь удобнее, - я не нервничаю, я просто хочу, чтобы всё было хорошо. У нас остался всего месяц, а ещё ничего толком не готово. Отец, конечно, не против, даже всеми руками «за», чтобы мы как можно дольше жили с ним, но это не повод затягивать с ремонтом. Хейл хмурится, чувствуя в воздухе запах боли и страха. Это не Стайлз, он научился отличать эмоции мальчишки. А эти запахи были для него вновинку, от чего волк вскинул морду и навострил уши. Стайлз потёр поясницу и шумно выдохнул через рот: - Какой же он тяжёлый… Ей богу! Мне иногда кажется, что я скоро буду переваливаться вперёд! - Ты в порядке? – на всякий случай уточняет он, - Ничего не болит? - Спину тянет так, словно я тягал мебель с первого этажа на второй, - пожимает плечами подросток и гладит живот, стараясь утихомирить разбушевавшегося волчонка, - а так нормально. Ну и вот… он сегодня явно не в духе. Возится и возится, даже на минуту не затихнет. Успокой его! Дерек кладёт руку на живот парня и мягко приобнимает его второй рукой, чуть улыбаясь. Такой Стайлз, сбавивший обороты и чуть улыбающийся, нравился ему куда больше. Тот всё ещё вел себя как Альфа, не собираясь, похоже, меняться, хотя и стал заметно мягче. Но Дерека это ничуть не смущало. Ему было важно видеть, что Стайлз чувствовал себя в своей тарелке. - Ничего, осталось немного, и малыш родится, - улыбнулся ликан, - переедем в дом, всё встанет на свои места окончательно. - Честно сказать, - Стайлз прикрывает глаза и прижимается ближе к своему волку, - я боялся, что ты не захочешь детей. Такой весь из себя брутальный, зубастый волк… А на деле ты оказался другим. - Просто до тебя я был уверен, что ничего не заставит меня снова испытывать эмоции. Я запрещал себе, не хотел, чтобы мне снова было больно, - тихо отвечает Дерек, - но ты всё поменял. Ты и маленький волчонок. Боль приходит слишком резко и неожиданно, потому Стайлз даже не может вскрикнуть, лишь выгибается и раскрывает рот, часто задышав. Тело словно разрывают на куски, руки и ноги не хотят слушаться, будто они чужие. - Нееет, - сдавленно стонет он, - нет-нет-нет-нет… ещё рано! Ещё целый месяц! - испуганно тараторит он, глядя на живот, - Не пугай меня так! Дереку же слова не нужны. За последние полгода он научился различать все эмоции и чувства Стайлза с точностью. И сейчас отчётливо чувствовал адскую, скручивающую боль и страх. - Стайлз! – он резко поднимается на ноги и подхватывает подростка, - Смотри мне в глаза! Не смей отключаться! - Ещё рано! – снова вскрикивает он, скручиваемый новым приступом боли, - Дерек! Скажи ему, что ещё не время! Хейл даже не одевается, просто выскакивает на улицу и летит к машине. Он так и не рассказал Стайлзу, – хотя и обещал – как проходят роды у оборотней. И сейчас понял, что не зря! - Позвони Мелиссе, - командует он, всунув в руку мальчишки телефон, - скажи, что мы едем! К тому моменту, когда «камаро» затормозила у стен больницы, Стайлз уже перебрал все матерные и не только слова, которые знал, стараясь переорать собственную боль, казавшуюся невыносимой. - Блять, Дерек! Он что, решил разорвать меня на куски?! - На самом деле, - ликан снова несёт его на руках, прижимая к себе и чуть дрожа от волнения, - да. Волчата зубами раздирают живот матери и выбираются, а самка восстанавливается дня через два! Но ты не оборотень! В приёмном покое их встречает Меллиса, хирург и личный врач Стайлза, а чуть в стороне стоит и Калли. Когда мальчишку забирают из рук Хейла, она тут же подходит к ликану и кладёт руку ему на плечо, тихо шепнув: - Не бойся. Я укушу его, если что-то пойдёт не так. - Только подойди к нему! – срывается на рык Хейл, отталкивая от себя девушку, - И я лично перегрызу тебе глотку! Его пускают в операционную не сразу, но стараниями Мелиссы, он всё же пробивается к своей насмерть перепуганной паре и берёт мальчишку за руку, чуть улыбаясь: - Эй, Стайлз, я с тобой! Всё будет хорошо! - Какой нахуй хорошо?! – вопит что есть мочи Стайлз, возмущённо зажмуриваясь от боли, - Он пытается выгрызть во мне дыру! Блять! Ты хоть понимаешь, КАК это больно?! - Стайлз, - голос ликана в миг становится тихим, жёстким, - успокойся. Ему тоже страшно. Ещё страшнее, чем тебе. Но ты можешь помочь вам обоим, - Хейл как может, старается успокоить неугомонного подростка, - он знает и помнит твой голос, он будет гораздо спокойнее, если ты не будешь орать, а поговоришь с ним. Дай ему понять, что ничего ужасного не происходит. - Не происходит?! Ты в своём уме?! Он должен был родиться в конце января! А сейчас середина декабря! И это ни хрена не нормально! Очередная вспышка боли, тело сводит судорога, а Стайлз чувствует, как по бёдрам стекает что-то липкое и тёплое. До ноздрей Дерека долетает металлический, холодный запах и он дрожит, крепче сжимая руку Стайлза, который теперь тихо шепчет: - Нет-нет-нет… Маленький, зубастенький! Не надо так! Господи, какая же адская боль! – постепенно язык подростка начинает заплетаться, глаза закатываться, а пульс, до этого частивший, замедляется. - Мы дали ему обезболивающее и снотворное, - тихо сообщает Мелисса Дереку, - вы вовремя, открылось кровотечение, ещё немного и всё… - Не смей! – рычит Дерек, сверкнув глазами, - Они оба будут в порядке! Дитон выходит и малыша, и Стайлза. Он даже нашёл альфу, на случай, если Стайлзу будет совсем тяжело. - Калли может сделать тоже самое, - напоминает она. - Нет! – мотает он головой, - Я не подпущу её к Стайлзу и на пушечный выстрел. Я ей не доверяю. Их прерывает надрывный, оглушающий крик малыша, от которого волк вскидывает Морду и воет, а Дерек весь сжимается, обращаясь в слух. - Мальчик! – радостно сообщает акушер, - Крепкий и судя по голосу здоровый! Дерек переводит взгляд на кричащий, окровавленный комок и чувствует, как под рёбрами скатывается в комок гордость вперемешку с волнением. У малыша заметно выпирают коготки и видны клыки, но это, кажется, никого не пугает. Тем более что стоит Хейлу взять малыша к себе, тот принимает вполне себе человеческое обличие и затихает. - Идём! – Меллиса тянет Дерека за собой, чуть улыбаясь, - Хирург зашьёт Стайлза, и его привезут в палату. Находясь словно в гипнозе, мужчина прижимает к себе малыша и подчиняется, не смея оторвать от крохи взгляд. Это ЕГО, Дерека, сын. Его и Стайлза. Маленький, пока ещё слабенький волчонок. - Давай я его вымою и сниму необходимые показатели, - тихо просит женщина, но Дерек лишь выпускает клыки и рычит, закрывая малыша, от чего МакКолл вскидывает руки, - Хорошо, не лезу. Эти ваши волчьи штучки… Дерек садится прямо на полу в процедурном кабинете и кладёт малыша на колени, изучая его своим волчьим сканером, убеждаясь, что с ребёнком и в самом деле всё в полном порядке. На удивление, кроха ведёт себя тихо, так же неотрывно следя глазами за отцом. Он не похож на других, обычных малышей. Он кажется уже вполне разумным, даже взрослым. Волк внутри Дерека быстро устанавливает связь с волчонком и снова воет, а сам Дерек тихо рычит, от чего клыки и когти малыша снова показываются наружу. А в следущую минуту происходит то, чего Хейл ожидал меньше всего. Тело начинает трансформироваться, рык становится почти животным, в то время как ребёнок становится снова полностью человеком. Волчонок, рождённый от истинной пары, рождённый в почти погибшем роду, покорно отдаёт свои силы молодому волку, превращая его из беты в альфу. *** Когда Стайлз открывает глаза, то не сразу понимает, где он и что случилось. Противный писк приборов, приглушённые голоса и мягкий, тусклый свет говорят ему, что он в больнице, а память по крупицам возвращает всю картинку. Начиная от первой схватки и заканчивая белым потолком операционной. Мальчишка тут же подскакивает, пытается сесть, но со стоном падает обратно, закрывая глаза от боли. - Стайлз, - родной, до боли знакомый голос дрожит от волнения, - сынок, ты в больнице, лежи, я позову врача. - Где Дерек? Что с ребёнком?! – Стайлз хватается за прикоснувшуюся к нему руку и смотрит на отца со страхом, - Скажи мне, что всё хорошо? - Тише, - улыбается шериф и с облегчением выдыхает, - Дерек в соседней палате, спит. В палату заходит врач и улыбается: - Проснулся? Вот и славно! – быстро сделав укол обезболивающего, он осматривает подростка. – Всё прошло хорошо, тебе правда придётся с недельку полежать у нас, пока не сойдутся швы, но в целом ты в порядке! - А ребёнок? – не унимается Стилински, стараясь держать себя в руках, - Я хочу его увидеть! И Дерека! Позовите его! - Стайлз, - Джон улыбается шире, понимая, что даже такое потрясение, как роды, его сына не изменит, - дай ему поспать. А малыша я тебе сейчас сам принесу. Пока врач заканчивает все необходимые процедуры, Джон заходит в соседнюю палату и бережно, осторожно берёт на руки мальчика, мирно сопящего в кроватке. Дерек тут же распахивает глаза, готовый накинуться на того, кто посмел прикоснуться к его сыну, но успокаивается: - Джон? Он проснулся? - Да, я не хотел тебя будить, - кивает мужчина, - но он хочет видеть тебя и малыша. Не говоря больше ни слова, Хейл забирает сына и спешит в палату своей пары. Волк ликует, скребётся лапами по стенкам живота и радостно поскуливает: - Стайлз! Стайлз, - только и может выдавить из себя Дерек, безумно глядя на взволнованного подростка, - Альфа! Он Альфа! Стилински молча протягивает руки, бережно перехватывая малыша и чувствуя, как внутри что-то встаёт на место. Что-то, что последние полгода свербило в голове и никак не хотело успокаиваться. Что-то, что называется, видимо, той самой пресловутой связью Омег с малышами. - Привет, - тихо урчит он, с восторгом разглядывая кроху, - а ты совсем не похож на хмуроволчью морду. Ты же совсем как человек! Дерек улыбается и смотрит молча, дожидаясь, когда Стайлз вдоволь насытится чувством успокоения. Волк радостно затихает, складывает морду на лапы, понимая, что всё так, как должно было быть. - Дерек, - наконец зовёт его подросток, - Дерек посмотри! Какие маленькие ручки! Я думал, он будет раза в два крупнее! - Ему пять часов отроду, - шепчет Хейл, целуя висок подростка и садясь рядом с его постелью, - и он человек… Как ты. Полностью человек. - Но, - хмурится мальчишка, поднимая на ликана удивлённый взгляд, - это разве возможно? Ты ведь оборотень! А он твой сын! - Смотри, - выдыхает мужчина и прикрывает глаза, чтобы в следущую секунду блеснуть алым взглядом, - Стайлз, он сделал меня альфой! Его волк отдал силы моему. Такое бывает редко. Почти никогда. Но бывает. Стилински с восторгом пялится на алый, пронзительный взгляд любовника и тихо шепчет: - Охренеть! *** Их выписывают на третий день. Потому что малыш полностью здоров, а Стайлза залечивает Дерек. Залечивает так, что не остаётся и следа от шрама, не остаётся боли и страхов. Стайлз не выпускает сына из рук, перебирая имена, безумно улыбаясь и чувствуя себя окончательно счастливым. Дерек не отходит от них ни на шаг, непривычно широко и счастливо улыбается и часто целует Стайлза, безмолвно говоря спасибо. - Может Джеймс? – тихо предлагает шериф, сидя рядом с Меллисой в гостиной отстроенного особняка Хейлов, - Или Джейк. - Фу, - фырчит Стайлз, а Дерек закатывает глаза, прижимая к своей груди подростка, - пошло и незвучно! Тут нужно что-то особенное! - Грегори? – осторожно предлагает Дерек и получает тычок локтём в бок. - Ага, Лестрейд! Вы ещё предложите Шерлоком его назвать! - Стайлз, - улыбается миссис МакКолл и мягко пожимает ладонь шерифа, - попробуй позвать малыша по имени. Обычно, они на это откликаются. - Ричард, - спокойно и уверенно выдаёт он, - Ричард Стилински-Хейл. Я ещё осенью вычитал этот способ в интернете. Вроде как на Ричарда он реагировал. - Почему Стилински-Хейл? – чуть хмурится Дерек. - Потому что я не собираюсь менять фамилию, - спокойно выдаёт он, улыбаясь, - а малыш у нас вроде как общий. Да и как звучит! Стилински-Хейл! Только вслушайся! Все тихо смеются, и никто не собирается спорить. Потому что бесполезно. Стайлз был, есть и будет Альфой. Неправильным, слабоватым, но Альфой. Потому что Омега, даже самая стойкая и отважная, не смогла бы пройти через всё это и не сломаться. А Стайлз смог. Всё сошлось. Встало на свои места. Потому что так заложено в его ДНК.

Nothing more to say. It's in his DNA.