Ты мой. В поисках утраченного счастья

Костер горел на развалинах старого города, освещая своим волшебным светом руины, делая их еще более загадочными и таинственными. У огня сидел молодой воин. Отблески света плясали на его красивом гордом лице. Длинные, до пояса темно-каштановые волосы в ночи казались почти черными, а шоколадные глаза отражавшие пламя спокойно и грустно смотрели на небо. Там высоко две луны как две половинки одного целого стремились навстречу друг к другу. Говорят, что когда-то давно луна была одна. В те далекие времена все было по-другому, но однажды луна разделилась, жизнь изменилась, а старые развалины все что осталось от того прошлого мира. ЮнХо за годы своих странствий слышал много легенд, мифов и самых разных историй о прошлом. Говорят, древние люди совсем не обладали магией, но имели не виданный технологический прогресс. Ну и правда, зачем кому-то изнуряющая магия, если за них все делала техника? Еще говорят, что тогда люди были отдельным видом не связанным с животным миром и не имели тотемных зверей, потому были слабыми и жили недолго. В последнее время воин думал, что возможно это было и хорошо. Потому что за свою долгую жизнь парень поведал многое, а последние сто лет его поддерживала только мысль о том, что он найдет свое счастье и тогда следующие триста-четыреста лет не будут такими пустыми, как тот и все последующие дни, когда он потерял душу. Иногда ЮнХо хотелось посмотреть на мир, в котором все было иначе. Ведь точно известно, что в древности было много женщин, и только они умели рожать детей. Сегодня женщины — редкость. Дети, которых они рождали, всегда были самыми сильными, выносливыми и талантливыми. Они жили дольше остальных и могли иметь не одного, а нескольких тотемных животных. Парень часто представлял и сравнивал свои знания о прошлом с настоящим, развлекая себя; останавливаясь на ночлег вот в таких же безлюдных местах, все равно заняться было нечем. Провидцы рассказывали, что планета должна была погибнуть, но мудрые люди, что остались после великой катастрофы приложили много усилий, чтобы их вид выжил. Имеющие божественные знания они наделили своих оставшихся в живых немногочисленных потомков способностью к магии, телепатии и предвидению, они подарили долголетие, наделив животными сущностями, научили тела мужчин продолжать род. Хотя это мало помогло. Мужчина мог родить только один раз и только мальчика. Говорят, были исключения, но на своем пути воин таких не встречал. Женщины рожали детей обоих полов, но девочки рождались реже. Нередко женщины не могли забеременеть вообще никогда, так как должны были найти только идеально совместимого партнера, а таких часто не было. Может, не рождались, а может, гибли в бесконечных клановых войнах и разборках или становились жертвами диких животных, бесчисленное множество которых бродило по территориям, нападая на людей по поводу и без. Порыв ветра, что потревожил пламя, донес далекие звуки ночных хищников, но те опасались подходить близко к одинокому путнику, чувствуя в нем тигра — сильного самца и вожака стаи. Да, когда-то давно, сотню лет назад, он таким и был. Жил своей жизнью, правя небольшим, но сильным кланом. Его воины славились на весь континент, к нему в ученики присылали самых способных молодых людей. Правители многих кланов заключили перемирие и жаждали видеть если не другом, то точно не врагом. ЮнХо всегда знал, чего хотел от жизни, всегда умел получить желаемое и ничто никогда не тревожило его душу до того весеннего дня, когда у ворот родового замка появился молодой высокий парень с красивой смущенной улыбкой и странным музыкальным инструментом за плечами. Его большие почти черные глаза, светлые до лопаток волосы и светлая кожа выдавала в нем гибкую ласку. Хотя присмотревшись можно было также разглядеть и какую-то птицу. Правда, какую, хозяин замка определить так и не смог. Стоя на стенах укрепления, он взирал на неожиданного гостя, что вышел из туманного леса и, совершенно не ощущая магических препятствий, подходил к замку с безмятежным выражением лица. Бесспорно: это — ребенок женщины. Красив, талантлив, обладает как минимум двумя тотемами и гораздо старше учеников, которых обычно присылали ЮнХо. На вид парню было лет триста-четыреста, тогда как его ученикам редко когда было больше ста пятидесяти. Посланник или случайный путник? А может, наемник? Нет, все же оказалось, что ученик. Прислал его старый знакомый воина, ЮЧон. Сильный провидец, который передал с парнем послание — всего несколько строк: «То, без чего невозможно прожить». Знать бы заранее, что значили эти слова. А тогда… тогда ЮнХо спросил, что же заставило парня подумать о военном искусстве. Тот беспечно пожал плечами и ответил, что должен суметь защитить себя и тех, кто ему дорог, когда придет время. Молодой воин до сих пор помнил, как сжалось его сердце, когда глаза нового ученика встретились с его собственными. Как захотелось отказать, но он был многим обязан провидцу и потому решил оставить все как есть. ДжеДжун – так звали парня, был на удивление не способным. Первые месяцы были тяжелыми. ЮнХо не знал, что делать, так как ни ежедневная муштра, ни бесконечная отработка одних и тех же движений не приводили к нужному результату. Воины его клана и другие ученики не принимали новенького, и вожак видел, как тому некомфортно, но понять, почему так происходит, никак не мог. ДжеДжун как будто боялся сделать что-то не то, как будто старался быть незаметным. Часто воин ловил на себе долгие изучающие взгляды парня во время тренировок, трапез или других занятий. Ученик никогда не заговаривал с ним, никогда не подходил близко и всегда опускал глаза, как только вожак обращал на него внимание. В один из вечеров, закончив с делами клана раньше планируемого, ЮнХо решил попробовать с ДжеДжуном индивидуальные тренировки за стенами замка, предполагая, что отсутствие зрителей может раскрепостить парня. Не найдя ученика среди других своих подопечных, вожак удивился и, представив образ белокурого юноши, начал мысленный поиск, но к его удивлению парня как будто вообще не было. ЮнХо прервал его помощник, пришедший решить какой-то неотложный вопрос. - Разве ДжеДжун не в замке? - Хм, новенький? Нет, он по вечерам уходит к реке. Наши парни его не слишком жалуют, - на секунду задумавшись, выдал ДжунСу - Но это недалеко. Почему я его не чувствую? - ЮнХо, на этот вопрос есть только один ответ, — чуть помявшись, помощник продолжил, — То, что он неровно к тебе дышит видно невооружённым глазом. Может, и закрылся именно поэтому от тебя. Я отчетливо чувствую его у реки. - Но ведь это только миф. - Как знать, как знать. Но смотрит он на тебя как брошенный бездомный кот. И смеясь, ДжунСу ушел по своим делам. Воин вздохнул и отправился на поиск своего странного ученика, который похоже еще и влюбился в него, так как тут он был готов согласиться с Су, с чего бы еще парню закрываться от него? ЮнХо почти не верил в этот миф, но все же оставалась вероятность. Говорили, что когда сильные маги рожденные женщинами в кого-то влюблялись, то их аура приобретала оттенок. И чтобы этого избежать они должны были закрываться от объекта своей любви. Тогда это могло проходить для всех незаметно, но было одно малюсенькое но… осуществляя мысленный поиск, возлюбленный не мог увидеть закрывшегося мага. Юноша обнаружился, как и говорил Су, на берегу реки. Но раньше, чем его увидел, ЮнХо услышал голос, красивый мягкий, немного с хрипотцой, такой насыщенный и глубокий, от которого невольно пробегали мурашки по спине. Голос ангела. Выйдя к берегу, ЮнХо обнаружил ДжеДжуна, который пел, перебирая струны на инструменте. Тихая, волшебная мелодия лилась, смешиваясь с шумом леса и плеском воды. Это была баллада, что рассказывала о девушке, которая ищет своего парня, но никак не может понять, почему же все, кто встречаются на ее пути, не могут сказать, где он, но она чувствует его, и потому верит в их встречу. В момент, когда парень закончил петь, в голове у наставника образовался план. Знал бы он, чем обернется его решение. Но даром предвидения он наделен не был, а ЮЧон был далеко. - Ты прекрасно поешь. Почему делаешь это только тут? Остальным бы тоже понравилось. - Они и так меня плохо воспринимают, а так и вовсе убедятся, что мне не быть воином, а только и делать, что развлекать народ. - Знаешь, ведь владение боевым искусством сродни владению голосом, а сам бой как песня, которую ты слагаешь. - Оу, скажешь тоже, - парень удивленно распахнул глаза. - Давай так, ты ведь можешь сотворить мелодию вокруг себя? - Могу. - Хорошо, тогда смотри на меня и пусть музыка льется. А когда почувствуешь, присоединяйся. Воин скинул рубаху и обувь, обнажая смуглую кожу, закаленную ветром и солнцем. Оставаясь в одних светлых штанах, широкий кожаный пояс которых подчеркивал рельефность мышц. Мужчина взял в руки меч и начал бой с невидимым противником, отрабатывая прием за приемом, как будто танцуя. Через какое-то время воздух разрезала мелодия, она была сильная и яркая, живая, но не агрессивная, скорее просто динамичная. Она идеально подходила ЮнХо. В течение получаса упражнений одна мелодия сменяла другую. В какой-то момент воин встретился глазами со своим учеником и кивнул ему, приглашая присоединиться. ДжеДжун потоптался в нерешительности, но потом, также оголив торс, стал напротив мужчины и поднял меч. - Живи музыкой – не думай головой, чувствуй. И ДжеДжун почувствовал. Выпуская свой тотем и растворяясь в музыке, он стал грациозен и быстр. Мелодия сменилась, как бы почувствовав единение силы. Парень на глазах приобрел легкость движений, ловкость и скорость. Конечно, не хватало еще мастерства, но сейчас перед вожаком стоял, несомненно, один из самых талантливых учеников. Через два часа ДжеДжун стал выдыхаться, и парой точных ударов мастер заставил того упасть на траву. Меч отлетел к кромке воды, а музыка оборвалась. - Неплохо! – похвалил ЮнХо, протягивая руку парню и помогая подняться. Они оба тяжело дышали, тела покрылись испариной. Когда ученик практически поднялся, вожак рванул чуть сильнее, и тело парня оказалось в его объятьях. ДжеДжун был не на много ниже ЮнХо, да и держал тот его не слишком крепко, но юноша замер в нерешительности. А чуть подняв глаза, встретился с глазами своего учителя. - Ты ведь сын женщины и сильный маг? - Да, – парень чуть кивнул и попытался отстраниться. Но воин не дал ему этого сделать, прервав несмелые попытки, сжав объятья сильнее. - Дже, - вкрадчиво и ласково прошептал ЮнХо. - Да? - так же тихо ответил тот. - Я тебе нравлюсь? – воин смотрел как будто в душу юноши, и тот, не смея соврать, снова несмело кивнул и тут же опустил глаза. ЮнХо поднял руку и нежно, еле касаясь, провел ею по щеке парня. В этот момент в душе воина от теплого тела рядом, от прикосновения к нежной коже, от очаровательного голоса, что все еще звучал в голове, поднялась настоящая буря. Но мужчина был верен принципам, которыми жил много лет, а потому взял себя в руки, решив действовать по сформировавшемуся ранее плану. - Хочешь меня? – наклонившись совсем близко к уху парня, все также шепотом спросил он. ДжеДжун вскинул взгляд, в котором испуг смешался с надеждой. Он закрыл на мгновение веки, а после посмотрел более уверенно, как будто решив что-то для себя. - Да. ЮнХо зарылся пальцами в волосы молодого мага и сожалением посмотрел на него. - Я не сплю с учениками, но сделаю для тебя исключение, если только ты докажешь, что достоин этого? Глаза ДжеДжуна потемнели, и сразу стал проглядывать его второй тотем - гордость и изящество. ЮнХо опять не смог разобрать, что за красивая птица проступает в его образе. Вскинув голову, парень попытался стряхнуть руку, что так нежно ласкала его волосы. - И что я должен сделать? - Ты должен стать лучшим учеником, лучшим из всех, кого я обучил, и тогда я подарю тебе ночь любви. Наступила пауза, прерываемая лишь тихим дыханием мужчин, что стояли так близко друг к другу ЮнХо поняв, что юноша собирается отказаться, не веря в свои силы, решительно склонился и приник к его теплым губам в страстном, властном поцелуе. Он ласкал его губы решительно, но не подчиняя, а скорее делясь силой и уверенностью. А в момент, когда ДжеДжун ответил, обвивая руки вокруг талии воина и прижимаясь теснее, тому пришло в голову, что если этот поцелуй вызывает в парне столько эмоций, что же будет с ними в постели? - Итак? – спросил воин, оторвавшись от мягких губ, когда воздуха совсем стало не хватать. - Хорошо, я попробую, - ответил Дже, уже по собственной инициативе приникая к губам ЮнХо. И он попробовал. Это были самые удивительные и самые сложные годы в жизни воина. Он помнил момент, когда парень первый раз материализовал музыку во время тренировок и какой эффект это произвело на окружающих. Он наблюдал как у того появляются друзья, как он становится увереннее в себе и своих навыках. Теперь его ученик не уходил к реке, а играл и пел сидя вместе со всеми. Однажды ЮнХо увидел, как откровенно с ДжеДжуном заигрывают пару его наемников, и в сердце что-то кольнуло. Что-то очень сильно похожее на ревность. Но вожак подавил в себе эти эмоции и взял в постель одного паренька из своего клана. ЮнХо помнил глаза ДжеДжуна на следующий день. Они были большими и печальными. Впервые во время тренировок музыки вокруг парня не было. Когда Су спросил, почему, тот ответил, что музыка есть, только звучит она глубоко. А вожак подумал, что это хорошо, что парень стал сильнее, что не зависит уже так сильно от своих чувств. А все, что тревожило душу и молило подойти, обнять и успокоить, отодвинул подальше. Так прошло три года. Мужчина не мог признаться, что привязался, что восхищается настойчивостью, силой, хитростью и ловкостью парня, который шел к своей цели и всегда прямо смотрел в глаза. Любовники в постели вожака были не редкостью. Чаще остальных там бывал тот самый молодой паренек. Но это были свободные отношения - отношения без обязательств, детей и клятв. Каждый из партнеров был вправе уйти в любой момент. Это было удобно, это должно было отвлечь молодого воина от пронзительных глаз и волшебного голоса белокурого юноши, который все так же оставался один. Должно было... А после началась война, и ЮнХо собрав всех учеников и преданных соратников, ушел защищать границы своих и соседских владений. Это было тяжелое время. Много хороших воинов погибло. Многие были на грани истощения, так как применение магии требовало немало сил и энергии. Но они уверенно шли к победе. Его мальчик… да, да, вожак уже давно так называл про себя ДжеДжуна. Его мальчик дрался как настоящий хищник. Один из немногих, кто удачно сохранял в себе баланс силы. На рассвете одного осеннего дня должно было состояться решающее сражение. Враг подтянул все имеющиеся силы. Их численность значительно превышала армию ЮнХо. Но воины противника были мало обучены и плохо вооружены. К тому же способности большинства оставляли желать лучшего. Предводитель осознавал, что это — одна из самых сложных битв. В предрассветных сумерках он бесшумно пробирался к месту отдыха ДжеДжуна. Зачем? Даже себе он не мог ответить на этот вопрос. Почти достигнув цели, воин повстречал своего любовника. И тот, чувствуя беспокойство вожака, постарался отвлечь его хоть на пару часов. Повода отказать ЮнХо не нашел, и подумал, что наверное так правильно. Потому что впереди серьезная битва и кто знает, что ждет сегодня. Утром солнце окрасило все вокруг прозрачным холодным светом, смешивая желтые и багряные краски на деревьях. На мягких высохших травах равнины сошлись в бою два мощных потока. Тотемы и магические способности, боевые навыки и заговоренное оружие, сила, хитрость, сноровка – все шло в ход. Ближе к вечеру, казалось, противник ослабил свои позиции, уступая воинам ЮнХо. И те с удвоенной силой ринулись в атаку в самую гущу врагов. Среди них был и парнишка, что так беспокоился сегодня утром за своего вожака. ЮнХо боковым зрением уловил, что его и еще троих воинов взяли в кольцо, и что те оказались явно в невыгодном положении. Оттолкнув от себя очередного нападающего, вожак собрал остатки магии и, посылая волны ветра перед собой, очистил путь и пробился к своим людям. Вместе у них было гораздо больше шансов. И они почти расправились с плотным окружением, когда предводитель увидел недалеко от себя главного своего врага. Тот занес руку с мечом над головой парнишки, и в следующее мгновение она покатилась отделенная от тела острой, разбивающей все магические заклинания сталью. ЮнХо, круша все направо и налево, подобрался к врагу. Прошли мгновения, а они уже сцепились в страшной схватке. Вожаки были равными по силе, и выпущенный на волю тотем, явно проступал в чертах сражающихся. Тигр против медведя. Сила, ловкость, грация, мощь. На это было жутко и одновременно завораживающе смотреть. Но ровно до тех пор, пока противник ЮнХо не почувствовал, что слабеет и не призвал на помощь отряд личной охраны. А вот они, как раз, были очень хорошо обучены и силы их не были растрачены часами боя. Молодой воин поморщился, понимая, что сыграли на его желании победить главу враждебного клана и тем самым прекратить бой. Он угодил в ловушку. Ну что ж, не бывает двух смертей. Откуда в момент, когда силы совсем стали его покидать появился ДжеДжун, вожак так и не понял. Но пробившись к ЮнХо, он постарался встать спиной к спине и, открывшись, озарил все вокруг магическим светом. Противники замерли. Это было нереально прекрасное зрелище. Свет мягкий, серебристый исходил от светловолосого парня и укутывал вожака как крылья большой прекрасной птицы, наполняя того силой. Через пару мгновений главный соперник опомнился и ринулся в бой, подгоняя остальных. Все закончилось еще через пару часов, когда ДжеДжун переключил внимание главаря на себя, позволяя тому напасть. Юнхо среагировал молниеносно, но все же недостаточно быстро. В момент, когда клинок вожака пронзил сердце противника, меч того полосонул по плечу и груди парня. Бой был окончен, более того была окончена война. Понимая, что они проиграли, остатки армии противника покидала поле боя, отступая. Но ЮнХо было не до того. Он смотрел, как у его ног оседал его мальчик, а красная кровь окрашивала одежду, струясь с пальцев рук, окрашивая собою траву и впитываясь в землю. Поймав помутневший взгляд, он подхватил ученика на руки и практически бегом устремился к палатке знахаря, так ни разу и не обернувшись на поверженного врага, пытаясь успеть спасти самое дорогое, что у него было. - Ну, кто?! Кто тебя просил подставляться, бестолочь?! – орал он на парня, все ускоряя и ускоряя шаг. - Я не мог поддерживать больше твои силы. Раны слишком глубоки. А ты должен жить, - ответил парень и умиротворённо закрыл глаза. Только добравшись до знахаря, ЮнХо понял, о чем говорил ДжеДжун. Он был ранен, сильно. Вожак после вспомнил, что совсем не чувствовал боли ровно до того момента, пока целитель не накрыл его мальчика невидимым пологом своей магии, прерывая установленную тем связь и прекращая поток энергии, что все еще поддерживал ЮнХо. Мужчина осознал, что все это время молодой маг не только боролся бок о бок с ним, он практически спас его, спас, возможно, ценой собственной жизни. ДжеДжун выжил. Когда ЮнХо его увидел, тот был слабым и бледным. Повязки пропитались кровью, а глаза утратили свой блеск. - Кто тебя просил меня спасать? – агрессивно выкрикнул вожак. - Без тебя могло погибнуть много людей, - резонно и как-то спокойно ответил парень. - Не смей решать за меня жить мне или умирать. Не смей лезть, куда тебя не просят. - Я не мог иначе ЮнХо, ты сделал бы то же самое для каждого из своих людей. - Ты — не я. - Извини. Я люблю тебя, я не мог иначе, - слова ДжеДжуна были простыми и такими правильными, что у воина на мгновение сбилось дыхание. - Напрасно, я не смогу тебе никогда ответить взаимностью, в моем сердце нет места таким чувствам. Все, на что ты можешь рассчитывать это — ночь секса. Если, конечно, когда-нибудь сможешь меня победить, тем самым доказав, что ученик лучше учителя. ЮнХо говорил, а внутри все разрывалось на части. Но он знал, что сейчас парень закрыт от него и ничего не почувствует, к тому же, слабость. Он не мог допустить, чтобы его мальчик рисковал так собою ради него еще хотя бы раз. Он не знал, как пережил те дни, пока Дже восстанавливал силы. Никто не видел, как долгими ночами вожак прижимал к себе бесчувственное тело, не обращая внимания на собственные раны, и рычал подобно своему тотему, изливая тоску и страх. Никто не знал, как прижимаясь к прохладным губам, отдавал последние силы, поддерживая жизнь, наутро падая без чувств на пороге своей комнаты. Нет, если эта любовь может навредить жизни этого светлого создания, самого лучшего в мире, ЮнХо готов обойтись без нее. - Это из-за твоего любовника? Ты его так любил, что не хотел жить? – сделал свои выводы молодой маг. ЮнХо даже не сразу понял, о ком речь. Но сообразив, медленно кивнул. А чем не версия? - Да, любил. И место в моем сердце всегда будет занято. Он не кривил душой, это место уже занято, навсегда – им, ДжеДжуном. Парень быстро шел на поправку. Но с физическим выздоровлением свет так и не вернулся в глаза ученика. А потом как-то невзначай Су рассказал, что ДжеДжун ответил, наконец, на ухаживания нескольких воинов, установив правила свободных отношений. И выйдя на тренировочное поле, увидел, как его мальчик целует по очереди двух высоких и сильных воинов. Про себя ЮнХо отметил, что ДжеДжун доминировал над ними. Это чувствовалось в каждом жесте. В ту ночь вожак впервые, поправ все законы безопасности, ушел в туманный лес один, выпустил звериную сущность и метался по всей округе, выливая свою ненависть, ревность и обиду. А утром, он был также холоден и рассудителен, будто смирившись с таким положением вещей. И только темными ночами сны, в которых его мальчик был в чужих объятьях, заставляли просыпаться вожака в холодном поту. Все изменилось. Изменился ДжеДжун, до неузнаваемости. Перед ЮнХо был совсем другой человек. Он стал сильнее, его тело превратилось в тело воина. Кожа приобрела более смуглый оттенок. Песни звучали все реже, и никогда в них не было слов о любви. Сменяя любовников и ухажеров, казалось, он совсем не задумывается о них. По сути, парню было все равно, сколько сердец упадет к его ногам. А они падали, укладываясь в штабеля, привлеченные темной, порочной стороной сильного воина, который был сосредоточен на совершенствовании своих навыков и умений. Единственное, что оставалось неизменным это то, что ученик так и не открылся вожаку. И это давало последнему призрачную надежду и в то же время сводило с ума. Что это значит? Его мальчик все еще любит или это старый барьер, который новый ДжеДжун за ненадобностью забыл снять? Через несколько лет все закончилось так же внезапно, как и началось. Хотя, вожак уже год как знал, что его ученик стал лучшим. В континентальном турнире в финале ДжеДжун и Юнхо встретились как равные соперники, победив всех остальных претендентов. ЮнХо никогда не желал выиграть больше чем сейчас, ведь тогда у него будет возможность еще три года до следующего турнира не отпускать от себя своего мальчика. ЮнХо никогда не хотел так проиграть, потому что тогда, он наконец-то сможет узнать, каково это быть в постели у этого демона, что отобрал его душу, лишив покоя. Он проиграл. И не потому, что хотел. А потому, что он воспитал великолепного воина. Вечером, когда темноту рассеивал мягкий свет фонарей, ЮнХо велел позвать к себе своего ученика. Тот пришел спустя полчаса. Откинув полог палатки и осматривая ее неприхотливую обстановку, остановил сосредоточенный взгляд на вожаке. - Ты звал? - Да, сегодня последний день, когда ты был моим учеником. Мне нечему тебя уже учить. Ты лучший, и этот турнир доказал это, - в голосе ЮнХо звучала гордость и горечь, и не разберешь, где заканчивается одно и начинается другое. - Спасибо, - парень склонил голову, - Я благодарен за все. - Подойди, - толи попросил, толи приказал вожак. ДжеДжун медленно прошел вглубь шатра и, повинуясь жесту старшего, сел рядом на теплые шкуры. Вожак протянул бокал с вином парню и поднял свой в немом приветственном жесте. - Ты выполнил свое условие, мой черед выполнять свое. На лице, бывшего теперь ученика, скользнула тень понимания и неверия, сменившись холодностью. - Не стоит. Это уже не нужно ни тебе, ни тем более мне, - и отставив бокал, он стал подыматься, решив уйти. Но вожак не дал этого сделать. Дернув за руку и лишив равновесия, заставил сесть назад. - Не люблю оставлять за собою долги, - произнес он и склонился над лицом парня. Какое-то время они смотрели в глаза друг другу. Перед взором ЮнХо проносились все годы, все события с участием его мальчика. Ему так хотелось попросить снять защиту, чтобы увидеть тот серебристый свет, укутаться волшебными крыльями той диковиной птицы, и в то же время он страшился узнать, что этого света больше нет. - Дже, - простонал он, припадая к губам парня, обвивая руками, окружая собой. И его мальчик ответил. Ответил страстно, с большим умением. ЮнХо кольнуло уже знакомое чувство ревности. Но он отбросил эти мысли, ведя ладонями по рельефным мышцам на груди парня. Это тело… как долго он мечтал о нем! Как часто вспоминал тот единственный поцелуй! Мужчина в его руках был другим, он был сильнее в разы. Но кожа на фоне самого ЮнХо так и казалась нереально светлой, хотя и приобрела ровный загар за времена пребывания в клане. Его волосы стали длиннее и сейчас перепутались с темными волосами вожака. Движения были уверенными и соблазняющими. Они раздевали, ласкали, узнавали друг друга в безумном порыве, как два изголодавшихся зверя. Юнхо хотелось прикоснуться к каждому миллиметру парня, растворить в себе, изучить, сделать своей каждую частичку его шикарного тела. Язык, губы, руки, снова язык. Стоны, вздохи, неясный шепот. Запахи, шорохи, отблески приглушенного света в затуманенных старостью глазах. ДжеДжун сам раскрылся навстречу ему. Он стонал и выгибался, принимая ласки, а потом и самого ЮнХо, цепляясь за плечи, ища опору. Он отдавал, доводя до исступления мужчину своими губами и руками, поддаваясь заданному ритму, стремясь навстречу. Это была безумная ночь, наполненная сексом, страстью, безумными стонами и пошлыми, откровенными словами. Ночь, когда ЮнХо понял, что никогда он не сможет полюбить никого. Потому что он уже полюбил, давно и навсегда. Засыпая в объятьях прижавшегося к его плечу юноши, молодой воин думал о том, что завтра, когда будет ясно видеть глаза своего Дже, он скажет это ему. Завтра он попросит остаться с ним навсегда... Но завтра принесло только боль, только одиночество. Его мальчик ушел, не оставив ничего после себя. Из состояния черной депрессии его вывел провидец. Однажды раскрыв глаза, мучаясь в очередном приступе похмелья, ЮнХо увидел ЮЧона и Су рядом со своей кроватью. - И так уже полгода, – прокомментировал последний. - Мило. – констатировал ЮЧон. - Уходите, - простонал вожак, - все уходят, - и попытался отвернуться к стене. - Он спас тебе жизнь. Был рядом до тех пор, пока не посчитал, что опасность миновала, пока мог терпеть твое безразличие, - упрекнул его друг, - Чем ты недоволен? Вожак резко развернулся, внимательно всматриваясь в лицо провидца. - Ты знал! Ведь это ты прислал его ко мне. Ты знал, что я не смогу без него! Мужчина вскочил и стал метаться по комнате. - Дурак ты, Юно, - по-дружески упрекнул провидец, - я увидел, что только он может спасти тебе жизнь. Один шанс. Без него ты не выжил бы в той страшной битве. - А любовь? - А это уже вы сами, я тут не причем! - Ючон поднял руки, как бы демонстрируя свою непричастность. - Но если он тебе нужен, ты найдешь его. - Ты видишь это? - Нет, прости, я не всегда могу видеть то, что хочу. Но это лучше, чем спиваться, лучше, чем медленно опускаться, волоча за собою весь клан. И ЮнХо ушел. Ушел искать то, без чего он не мог жить. Оставив свой клан на ДжунСу и ЮЧона, взяв с собой только меч, он ушел на целых сто лет. Он обошел всю планету, вернее те ее участки, что были хоть как-то населены людьми. Участвовал во многих битвах, посетил множество разных кланов и селений. Спас много жизней, заслужив прозвище одинокого странника. Его слава шла впереди него. Часто люди склонялись перед силой и умом воина, предлагая власть, богатство, даже преданность и любовь. Но они не могли предложить то, что было нужно бывшему вожаку. Несколько раз, как ему казалось, почти удавалось напасть на след своего ДжеДжуна. Но робкая надежда умирала едва зародившись. Все было напрасно. И вот сейчас лежа у костра на развалинах старого города, ЮнХо думал о том, что, наверное, пора возвращаться домой. Давно пора. Но призрачная вера все еще жила в нем, так как каждый раз мысленно ища ДжеДжуна, он все еще не чувствовал его. Но зато, во снах его тигр сидел на берегу реки, а маленькая ласка грелась у него под боком, наблюдая за прекрасной белоснежной гордой птицей. Давно пора возвращаться домой, только разве это возможно без него? И воин, посмотрев последний раз на две луны на небесах, прикрыл глаза.