Холодное пламя

       - Отрубите ему голову, сир Намайрон, да поживее: на улице сучий холод, и я продрог до последнего волоска на моей заднице.       Скрипучий голос старого ублюдка навсегда засел мне в душу. Его лысый череп, на котором красовались только лишь три седые соломинки, зачесанные на бок, еще долго снился мне во снах. Глаза, что поблекли под старость лет, не выражали в тот день ничего. Совершенно ничего! Он все стоял и потирал свои жалкие ручонки, пытаясь вернуть к жизни озябшие пальцы.       Старик был лордом крохотного замка на самом краю света, о котором боги уже двести лет, как забыли. Голод одолел Ламрас, из-за чего простые люди вроде меня и моего отца были вынуждены помирать от голода, тогда как богачи вдоволь набивали и без того огромные брюха жирной свининой. Некоторые прибегали к воровству, но часто попадались, поэтому большинство крестьян ходило с отрубленными кистями рук. Самые же умелые воры, которым несколько дней подряд удавалось таскать еду из закромов лорда, были вздернуты на площади в напоминание о том, что такое будет с каждым, кто посмеет приложить грязную лапу к еде, которая простолюдинам не принадлежит...       Мой отец всю свою жизнь служил оруженосцем лорду Гардейну, но особым доверием старик к нему никогда не проникался. Во время совещаний его выгоняли, а уборку стола после пиршества доверяли только тогда, когда все важные бумаги были убраны и надежно спрятаны. Ублюдок был параноиком, но моего отца он буквально ненавидел и всегда сверлил его взглядом, в котором так и читалось желание лишить его жизни.       И вот настал день, когда его мечта воплотилась в жизнь. Мой отец был якобы пойман за воровство карты потайных ходов Ламраса и обвинен в измене. За такое полагалась смертная казнь. Лорду было наплевать, что у моего отца голодающее семейство, в котором вот-вот должен был родиться уже шестой ребенок. Все дети были мальчиками. Казалось бы, что может быть лучше, чем целых пятеро сыновей? Но мои мать с отцом хотели девочку.       Оруженосцам ведь и так не платили за их службу, поэтому отцу приходилось еще и надрываться в конюшне за гроши, вычищая за лошадьми, которых и то кормят лучше, навоз. Я всегда гордился им, потому что он любил свою семью и делал все возможное, чтобы нам жилось лучше. Я помогал, как мог, но мне на тот момент было шесть лет. Максимум, что мне могли дать за мою работу, - глоток воды, и то, если только работодатель попадется прилежный.       Отец был единственным кормильцем семьи, хотя старшие тоже работали. Одному было шестнадцать, и он разгружал торговые корабли, а также прислуживал купцам, если покажет себя с хорошей стороны. Вот только в Ламрас они приезжали только ранней весной и поздней осенью, а деньги и еда нужны были всегда... Второму - четырнадцать, и он ежедневно, с утра до ночи, проводил время в пекарне, а один раз его взяли на кухню в замок, где он испек такой хлеб, что мы после целый месяц спали на мешках с крупами! Третьему было почти десять лет, и он работал в кузнице. Оплата за его труд зависела от того, сколько мечей он сможет выковать за день и сколько из них удастся продать. Чтоб вы понимали всю серьезность ситуации, я скажу, что мой брат получил прозвище Половинчатый не просто так. Ему было тяжело даже замахнуться молотком, чтобы ударить по раскаленному железу.        - Не стойте столбом, сир Намайрон. Сделайте уже свое дело.       Намайрон Рамонт был рыцарем, но не простым. Мой отец называл его человеком чести, который никогда не убьет невинного и не обесчестит женщину, если она сама этого не захочет. Он был одним на миллион. Как-то раз отец даже пошутил, сказав, что подобных на свет рождает само пламя, из-за чего они с детства чисты и честь свою не пятнают до самой смерти.       Но он ошибся.       Намайрон Рамонт навсегда опозорил свое благородное имя, когда занес меч над головой моего отца. Она покатилась с холма, но в нее ткнули пикой, не позволив отцу стать свободным даже после смерти. Я помню, как алым водопадом лилась кровь. А еще я помню, как обесчещенный рыцарь с трудом удерживал улыбку на своей паршивой роже.       В тот день я чуть было не сорвал голос и не выплакал все слезы. Эти свиньи притащили всю мою семью, чтобы они увидели справедливость. Но в тот день мы не увидели ничего, кроме людской жестокости. Все мы потеряли отца и кормильца, защитника и друга. Он был моим героем. И я пообещал отомстить и Рамонту, и лорду Гардейну за содеянное, когда подрасту и смогу с уверенностью держать меч в руках.       Но то были лишь детские мечты. Я вырос и стал другим, позабыв о мести и о родном доме. Меня зовут Арадор, и я расскажу вам, как однажды поменял мир.