Пару секунд я не мог отвести глаз от направленного на меня оружия, пытаясь уловить движение указательного пальца на курке, но Кролл почему-то медлил. Тогда я не выдержал и перевел взгляд на облитый красным светом лампы мускулистый торс, и сразу увидел четкий полукруглый шрам на левом плече. «Цапнул его зубами за плечо, прям до крови...» - тут же прозвучал в моей голове голос Джастина, и я похолодел. А ведь это настоящее клеймо, стукнуло у меня в голове, оно никогда не пройдет, он не успокоится... И тут он насмешливо произнес:
- Боже, какая радостная встреча! Кинни, с вашей стороны было очень любезно так упростить мне задачу. Проникнуть в чужой дом, ночью, как грабитель... Гениальная идея. А теперь - раз и все!
И он улыбнулся, показав идеальные белые зубы, сверкнувшие, как волчий оскал в тусклом неверном свете. А я, вдруг осознав, что терять больше нечего, почувствовал прилив сил и так же насмешливо парировал:
- Точно. Раз - и все! И не видать вам Джастина, как своих ушей!
- В смысле? - и он, шагнув вперед, поставил светящуюся голову Горгоны на стол и слегка опустил револьвер.
- Не прикидывайтесь, Кролл. Парень будет с вами, пока он за меня переживает, и уж, точно, пока я жив. Думаю, вам это прекрасно известно, вы же опытный шантажист. А если он меня разлюбит или я умру, то только вы его и видели. Не так ли?
Кролл, застыв на несколько долгих секунд, смотрел мне в лицо, а потом обошел стол и приблизился к сейфу с другой стороны, оказавшись всего в трех метрах от меня. От его мощного тела исходила такая сильная волна ненависти, будто он готов был просто задушить меня на месте голыми руками. Это добавило адреналина мне в кровь и я, посмотрев ему в глаза, нагло засмеялся. Не знаю, зачем я это сделал, может, чтобы он окончательно потерял самообладание и все-таки кинулся на меня? Однако результат моих идиотских действий оказался прямо противоположным. Он неожиданно опустил руку с оружием и спокойно сказал:
- Вижу, я переплатил своим экспертам. Они ведь утверждали, что вы ни за что не станете бороться за мальчишку. За что угодно станете, а за это - нет! Почему же они ошиблись? Почему... Точно! Вы встретились с ним и о чем-то переговорили... Мне, значит, тогда не почудилось, я действительно видел вас по ТВ в русских новостях! О чем вы говорили?
- А какая вам разница? Вас же чужие мысли и чужие чувства не интересуют, вы-то думаете только о себе...
- Кинни, вы чего сейчас добиваетесь? Чтобы я выстрелил? Могу вас расстроить, я передумал. Пожалуй, вызову-ка я полицию и засажу вас в тюрьму...
- Это вряд ли! - вдруг раздался чей-то голос, и мы с Кроллом, синхронно дернувшись, разом обернулись.
В дверях, выделяясь белым торсом и белой головой на фоне черного проема, стоял Джастин, тоже одетый в одни только джинсы.
- Джастин, послушай, он... - начал было Кролл, но парень прервал его движением руки.
- Я не буду слушать человека с оружием в руках. Положи револьвер на стол, Алекс, - твердым голосом сказал он, глядя своему старшему партнеру прямо в глаза.
Я почувствовал, как меня снова слегка тряхнуло от страха, но на этот раз не за себя. Однако Кролл, помедлив не более секунды, с грохотом швырнул смертоносную игрушку на стол, а потом спросил:
- Так почему «вряд ли», Джастин?
- Потому что я скажу полиции, что он не проникал в дом. Скажу, что это я его впустил, потому что он - мой любовник. Я ведь внесен в постоянный список и могу приводить кого угодно, верно?
И тут я понял, чем американские миллиардеры отличаются от нас, обычных рядовых граждан. Кролл, внезапно взяв себя в руки, отодвинул огромное кожаное кресло и сел за стол, властным жестом указав нам с Джастином на два стула. Мы, быстро переглянувшись, тоже сели. Картина вышла, прямо скажем, сюрреалистическая - горящая красным светом голова Горгоны посреди огромного стола и три сидящих вокруг человека, двое из которых были полуголые, а один, наоборот, упакован в черное с головы до ног, включая перчатки на руках.
Несколько секунд длилось молчание, а потом Кролл спокойно сказал:
- Джастин, я люблю тебя больше всего на свете. Ты это знаешь. Это уже никогда не изменится, учитывая мой возраст и то, что со мной это впервые. Кинни, вы можете сказать о себе то же самое?
- Не знаю, - честно ответил я, и мое сердце снова тяжело застучало.
- Я так и думал. Я ведь тоже хорошо понимаю твои чувства, Джастин. Он очень красив, молод, безумно сексуален и достаточно успешен. Но он никогда, следи за рукой, НИКОГДА, не сможет дать тебе всего себя. Он - ярко выраженный интимофоб, его пугают чужие, а еще больше, свои чувства. Он скорее сдохнет, чем признает вслух свою зависимость, он всегда будет трахаться на стороне, и он ничего не сможет тебе дать...
- Нет, смогу, - вдруг сказал я.
- Что, что вы можете ему дать, чего не могу я? - подался вперед безумный миллиардер.
- Свободу, - просто произнес я, и Кролл застыл в своем кресле, словно красные лучи жуткого светильника наконец-то настигли свою цель.
Джастин, вдруг абсолютно бесшумно поднявшись со своего стула, скользнул к нему и легко положил руку прямо на мощное загорелое плечо с собственным клеймом. Кролл, сильно вздрогнув, сцепил лежащие на столе руки в замок и опустил голову. А Джастин, блестя светлыми глазами из темноты, тихо сказал:
- Алекс, ты все забыл. Я ведь ушел не к нему, я ушел от тебя. Даже если бы я никогда не встретил его, я не вернулся бы обратно. Ни за что. Что же до него, то он меня всегда слушает, уважает мои занятия и мой образ жизни, даже если ему что-то не нравится. Он не пытается мне мешать, и он не ставит свои интересы выше моих. Тебе этого не понять, ты слишком привык управлять другими...
- Джастин, я для тебя готов всем пожертвовать, - вскинул голову Кролл.
- Вот-вот. Как раз основной признак деспотии, - вставил я.
- При чем тут...
- При том. Деспоты всегда обращают в жертв тех, ради кого готовы всем пожертвовать.
Джастин вернулся на свое место, и несколько томительных минут мы все трое молчали, глядя друг на друга. Точнее, нет, Кролл смотрел только на Джастина, а я поражался, как такой мелкий мальчишка выдерживает этот тяжелый, вспыхивающий рубиновыми огоньками, напряженный взгляд. Потом магнат перевел взгляд на темную поверхность стола и вдруг увидел на ней наш фальшивый контракт, который я так и не успел положить в сейф. Он взял его в руки и, поднявшись с кресла, подошел к стальному ящику. Я задержал дыхание, ведь подлинный контракт-то я из сейфа тоже не успел вынуть! Однако Кролл, мельком заглянув в черное нутро, положил фальшивку внутрь и захлопнул тяжелую дверь.
- Надеюсь, Кинни, у вас хватит ума не лезть на рожон второй раз? - посмотрел он в мою сторону, а я никак не мог отойти от шока, не понимая где же настоящий договор, и что, вообще происходит.
- Алекс, я... - начал было Джастин, но тот покачал головой.
- Я понял. Я больше тебя не держу, ты свободен, - и Кролл еще раз посмотрел в мою сторону. - Ну, а контракт останется у меня, вы ведь, все-таки, его нарушили, а мой сегодняшний настрой может измениться. Завтра, через неделю или через год, а может никогда... А сейчас советую больше не испытывать моего терпения!
Я хотел было открыть рот, но Джастин схватил меня за рукав и потащил в темный коридор. Потом он залетел в какую-то комнату и, напялив в темноте куртку прямо на голое тело, вытащил из ящика стола свои документы и, схватив квадратную сумку и кроссовки, кинулся к выходу. Я тоже не стал медлить, и уже через две минуты мы практически выбегали с территории этого гребаного парка для чокнутых миллиардеров.
На улице Джас слегка притормозил, но я обнял его за плечи и повел через дорогу в наши апартаменты, предвкушая удивление и радость моих помощников. Но действительность превзошла все ожидания. Два вопящих от радости придурка запрыгнули на остолбеневшего от удивления пизденыша и практически свалили его с ног. И пока этот визжащий щенячий клубок катался по полу, я все пытался осмыслить сегодняшнее странное происшествие с договорами.
Наконец, Джастин освободился из дружеских объятий и уставился на меня.
- Что? - напрягся я.
- Брай, я не понял, откуда на столе взялся твой контракт?
- В смысле? - забрезжил в моей голове свет истины. - А почему бы ему не взяться на столе? Может, я его из сейфа достал?
- Ты не мог его достать из сейфа. Я его вчера оттуда вынул и уничтожил.
- Что?! - хором вскричали я и еще двое несостоявшихся уголовников. - Ты что, знал код?
- Знал. У нас еще в пентхаусе был этот сейф, и код я сто лет назад выучил. А я после Москвы подумал, чего я туплю-то? Надо забрать контракт и сжечь... Только я не понял, откуда он на столе-то взялся? Ты что, ему свой экземпляр приволок? Или рукописи, правда, не горят?
Мы переглянулись с парнями и захохотали.
- Это фальшивый контракт. Мы его хотели подменить, чтобы Брайан мог в суде от всего отпереться, - ржал Шон.
- То есть, получается, Алекс сам положил в сейф фальшивый контракт? Он подумал, ты его из сейфа только что вынул? Блядь, круто... Ну, вы даете!
Джастин с восхищением смотрел на меня огромными синими глазами и солнечно улыбался, а я... Наверное, я тоже как-то так на него уставился, что недоголубой Сэм вдруг сказал:
- Шон, а ведь у нас с тобой дела. Нам пора.
- Чего? Это в четыре-то утра? - затупился было этот натуральный тормоз, но тут же сориентировался. - Точно. Нам к Штейгеру надо. Утром увидимся.
И они моментально и деликатно смылись. А мы остались стоять посреди огромной гостиной, пожирая друг друга глазами. А ведь это первый раз, когда между нами никто и ничто не стоит, вдруг сообразил я, мы оба свободны и можем делать все, что захотим!
Джастин почему-то стоял неподвижно, тогда я сделал несколько шагов вперед и запустил обе руки ему под куртку, с наслаждением прикасаясь к теплой шелковистой коже, и только хотел притянуть его к себе, как вдруг он уперся обеими ладонями мне в грудь, останавливая и даже слегка отталкивая.
- Что? - уже слегка хриплым голосом спросил я.
- Брайан, подожди... - и он опустил глаза. - Ты вовсе не обязан оставаться со мной, все уже позади, и я, правда, не обижусь.
- Ты о чем? - никак не мог сообразить я.
- Ну, понимаешь, сперва он тебя прислал за мной, потом ты почему-то чувствовал себя виноватым, теперь вроде как мы ушли вместе... Это все - вынужденные ситуации. А я так не хочу...
Я все-таки преодолел сопротивление маленьких ладошек и, притянув мальчишку к себе, приподнял глупую белобрысую голову и заглянул в его синие глаза. Они стремительно темнели от накатившего возбуждения, я отчетливо слышал, как учащается его дыхание, и был искренне поражен этой поистине героической попыткой выяснить отношения в таком состоянии. Хотя лично я поддерживать это его начинание не собирался. По крайней мере - сейчас.
Поэтому я просто сгреб в кулак золотистые волосы на затылке и приник к пухлым мягким губам. Он, предсказуемо утратив всякую способность трезво мыслить, приоткрыл свой рот и принялся с упоением целовать меня, периодически требовательно покусывая мои губы. Его руки, перестав упираться, начали судорожно сдирать с меня куртку и майку, одновременно пытаясь выдернуть из шлевок ремень. Я, слегка ошалев от такого напора, подхватил его за задницу, обтянутую мягкими домашними джинсами, и, запнувшись об упавшую одежду, рухнул вместе с ним на белый ворсистый ковер.
Он на секунду замер, а потом ловко вывернулся, оседлал мои бедра и, зажмурившись, начал бешено целовать и вылизывать мою шею и плечи.
- Хочешь цапнуть до крови? - прошептал я, кусая маленькое розовое ушко. - Давай!
Он распахнул ставшие почти черными глаза и так испуганно помотал головой, что я с трудом сдержал смешок. А пизденыш, похоже, слегка разозлившись, еще крепче обхватил меня ногами и, прижавшись своим твердым членом к моему, принялся яростно тереться, и вот тут мне сразу стало не до смеха. Волна возбуждения обрушилась на мой усталый мозг, обострив все чувства, и я сразу ощутил мягкость упавших мне на голую грудь светлых волос, свежий запах мяты и юную искрящуюся сексуальную энергию, которую источало его гибкое, уже полностью обнаженное тело. Я обхватил его руками за талию, непроизвольно выгибаясь, а он снова начал исступленно покрывать меня поцелуями, дрожа и бормоча «я так испугался... этот ебаный револьвер… я никогда в жизни так не пугался...». Тогда я не выдержал и, перевернувшись, прижал его спиной к ковру, затыкая все это его горячечное бормотание поцелуем. Он, глухо застонав, снова обнял меня ногами, а я, с трудом оторвавшись от его мягких губ, нашарил рукой куртку и достал презерватив и тюбик смазки. Джастин, приподняв голову, следил за моими действиями, тяжело дыша и непроизвольно облизывая губы, а я все пытался унять странную и запоздалую дрожь в своих спешащих руках. Наконец, не выдержав, он выхватил у меня из рук пакетик и смазку и, моментально расправившись с ними, снова прижался ко мне нетерпеливым телом, простонав «Брайан, давай». И после этого я, уже не сдерживаясь, вцепился ему в бедра, разводя их шире, и толкнулся в узкое горячее нутро сразу на всю длину. Он громко вскрикнул, выгибаясь и вцепляясь руками мне в плечи, а я, на несколько секунд замерев, начал медленное движение, глубоко вбиваясь в доверчиво раскрытое, подающееся навстречу, тело, при каждом толчке припадая пересохшими губами к манящему стонущему рту. Волны тягучего удовольствия прокатывались по телу при каждом движении, медленно приближая развязку, перед глазами уже мелькали разноцветные сполохи, и вдруг пизденыш, громко выдохнув «я люблю тебя!», забился в судорогах, пачкая наши животы густой теплой спермой. И то ли от этих его слов, то ли от особо сильной пульсации в обнимающей меня тугой заднице, какой-то совершенно запредельный оргазм вдруг накрыл меня с такой силой, что я тоже, кончая, назвал его по имени, а потом рухнул сверху, и, словно в последнем приступе страсти, зачем-то еще вцепился зубами ему в плечо...
Очнулись мы одновременно, и, оторвавшись друг от друга, лишь молча переглянувшись, поплелись сразу в мою спальню, минуя душ и прочие дурацкие излишества. Ну и, разумеется, проснулись мы оба только в середине следующего дня, да и то не самостоятельно, а получив несколько пинков и неприятных угроз от вернувшихся компаньонов. У них уже все было готово для обратной поездки домой, в родимую провинцию, навстречу унылым будням, протекающим у нас под лозунгом «секс, наркотики и умца-умца».
***
Спустя две недели. Питтсбург.
Мелкий осенний дождь моросил третьи сутки, не останавливаясь ни на минуту, ни днем ни ночью. Мы с Джастином брели пешком по ночной улице, проигравшись в пух и прах Шону и его подзаборным дружкам в бильярд. Мой корвет был на профилактике, такси в это гребаное гетто отказалось ехать наотрез, пришлось добираться в лофт на зеленоглазом метро - оставаться ночевать в джастиновом гадюшнике я не хотел ни за какие коврижки.
Мы шли, крепко обнявшись, точнее, он обхватывал меня за пояс, а я держал его за плечи, и тихо переругивались, пытаясь свалить друг на друга основную вину за обидный проигрыш:
- Ты бы побольше на игровое поле смотрел и поменьше на крепкие задницы пялился, - предсказуемо гундел пизденыш. - Тем более, что там все - натуралы.
- А ты бы с кием половчее управлялся, а то шафт держишь, как член во время минета. Я конечно понимаю, что привычка - вторая натура... - парировал я, и сразу получил тычок острым локтем под ребра.
Зашипев, я хотел дать ему небольшой подзатыльник, и уже занес было руку, но тут мой взгляд натолкнулся на ярко освещенную витрину автосалона. Да, это была та самая памятная витрина, только теперь там стоял не красный, а черный, нереально крутой сверкающий байк. Джастин, заметив куда я смотрю, повернул голову, а я, отлично помня наш давний скандал, сразу нейтрально отвел глаза. Тогда он вдруг засмеялся и сказал:
- Ладно. Ты можешь сделать мне дорогой подарок!
- Да?! - воодушевился я. - Только давай закажем такой же, но красный, тебе красный больше подой...
- Не мотоцикл, - остановил он меня.
- Нет? А что?
- Помнишь, ты в Москве увел меня с Патриарших прудов? Я в результате так ничего и не посмотрел, ни музей, ни остальные места... Давай туда опять съездим и все посмотрим?
- Давай, я в Москву еще раз бы съездил... Блядь!! Вот я мудак!!!
- Тоже мне, новости! И чего так орать? - фыркнул Джастин, заглядывая мне в лицо.
Но мне некогда было ему отвечать. Выхватив из кармана мобильный телефон, я лихорадочно тыкал пальцами в экран, печатая смс-сообщение своему загадочному русскому бодигарду:
«ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ХОРОШО. ПРОСТО Я РЕАЛЬНО ЗАБЫЛ ПРИСЛАТЬ!».
