Одна из историй средневековья.

Тем вечером шел сильный ливень. Казалось, мир превратился в сплошную водную стену. Проселочные дороги превратились в болота, а небольшая речушка и несколько ручейков в неуправляемые грязевые потоки. Вода давила и, кажется, хоронила под собой. Укрыться от подобной стихии можно было только в жилище. На окраине одного из небольших поселений жил молодой и одинокий земледелец Зойсайт. Его быт был более чем скромен. Чтобы выжить и заплатить все налоги своему феодалу, он вынужден был проводить на поле больше, чем день, отмеренный солнцем. Этим вечером ему относительно повезло. Он смог добраться домой до того, как дождь начнется в полную силу. Он сидел в своем небольшом глиняном домишке и попивал горячий напиток из высушенных полевых цветов и трав. Ему всего семнадцать лет. Он уже считался взрослым и опытным мужчиной. У него не было семьи, не было друзей. Его родители умерли несколько лет назад, оставив сыну ветхое жилище и долги, расплатится с которыми он мог только честно работая на синьора. Кажется его судьба уже предрешена. Через пару месяцев он женится на какой-нибудь юной девочке лет тринадцати, родители которой не смогли найти кандидатуры на роль мужа их дочери лучше одинокого пахаря. Потом у них родится один или два ребенка (больше он не сможет прокормить). Женщины их мест не славятся выносливостью, поэтому примерно через семь лет скончается жена, оставив на него детей, хозяйство и вновь приобретенные долги. Примерно так было с его отцом и дедом. Так будет и с ним. Неожиданный стук в дверь оторвал молодого человека от его приятных размышлений. Услышать подобный звук в такое время было плохой приметой. Картина на пороге шокировала юношу. Насквозь промокшая девушка шестнадцати, а скорее пятнадцати лет, старательно укутывалась в какую-то неспасающую от дождя тряпку, переступала с ноги на ногу и пыталась придать своему лицу милый вид, чтобы её пустили в дом и позволили хотя бы высохнуть, хотя это ей удавалось из рук вон плохо. Нормальный хозяин прогнал бы прочь такую особу, она ведь может и умереть прям на этом самом месте. -Можно войти?, - еле слышно дрожащим голосом спросила она. -Да, конечно, - он не мог отказать. Его совесть даже начала побаливать от того, что он продержал девушку под дождем лишнюю минуту. При свете печи Зойсайт заметил, что девушка вся в грязи и эта грязь смешана с дождевой водой и, кажется, кровью. Он занес в дом несколько ведер, которые оставил в такой ливень на улице, чтобы запастись водой до следующего дождя. Повесил большой котел в печку, залил в него воду и подошел к девушке. Он сам снял с неё эту ужасную накидку. От вида одежды этой девушки он стал ещё более шокированным, чем до этого. Лохмотья, которые по виду носились не первое поколение, были изодраны, с них стекала вода, а вместо узора на ткани красовались грязь и кровь. -Снимай одежду, - почти приказал он. -Зачем?, - дрожащим голосом спросила она. Девушка все ещё тряслась. Тепло дома позволило ей немного согреться. но дрожь все равно не проходила. Сейчас в её глазах вместе с первоначальным отчаянием появились страх и ужас. -Ты не задавай лишние вопросы, а раздевайся и проходи к той ванне, - его почему-то начало трясти от необъяснимого чувства злости. Ему даже стало страшновато от собственных слов. Девушка повиновалась. В её ситуации протест бы смотрелся глупо. И у неё уже не было сил на пререкания с эти мужчиной. Нельзя сказать, что она испытывала стеснение, ей просто нечего уже стеснятся, скорее всего это просто какая-то неловкость ситуации действовала на неё. Тем временем Зойсайт приготовил воду и достал из сундука какую-то плотную ткань, чем-то напоминающую полотенце. -Можешь не стесняться. Я ничего нового там не увижу, - говорил он, подходя к ванне, в которой уже сидела девушка. Он лукавил. Видеть девушку обнаженной уме приходится впервые, но сейчас ему больше всего на свете хочется спасти от холода и будущего заболевания эту совсем юную девушку, нежели любоваться её наготой. Он вылил на неё почти все ведро почти горячей воды, от чего та, кажется, даже взбодрилась. Потом он сходил ещё за одним ведром и попытался промыть девушке волосы. Затем взял какое-то подобие мочалки и протянул её своей гостье со словами:"Дальше мойся сама.". А он в это время снова полез в сундук. Он никак не мог найти старое платье своей матери, поэтому достал только свою рубаху и штаны, с веревкой вместо пояса. Через некоторое время девушка спросила: -Можно полотенце? -Оно лежит на табурете рядом с тобой. -Спасибо. -За такое не благодарят. Вытрись и одень вот это, - он указал на лежащие на сундуке рубаху и штаны. Девушка послушно выполнила его указания. Зойсайт в это время приготовил и на её долю свой чудесный напиток из сушеных трав. Когда она села напротив и взяла в руки деревянную чашку, то он заметил, что она до сих пор вся дрожит. Он как-то слишком резко встал и пошел за пледом. В его доме это была единственная вещь, которую он сам смог приобрести. Она все ещё дрожала, даже укутанная пледом. Она жадно пила то, что ей дал хозяин дома и не смела даже позволить себе заикнуться о том, что голодна. В конце концов сейчас уже ночь. Этот мужчина скорее всего разрешит ей остаться на ночь и она сможет уснуть, а во сне есть как-то не особо хочется. Но бурчащий желудок выдал её. -Ты хочешь есть? Она виновато посмотрела на него. Этот взгляд заставил совесть молодого человека ещё раз напомнить ему о его плохих манерах. Он встал и прошел к небольшому буфету, где хранилась вся его еда. Нижнее отделение для круп было пустым, яиц также не наблюдалось, зато был хлеб. Это последнее, что осталось в его доме. До продажи зерна, часть которого он отдает хозяину в качестве долга и оплаты, осталось около недели, может больше. Но парень без раздумий достал последнюю булку, отрезал от неё внушительных размеров ломоть и подал его гостье. Та с дикой жадностью, которая сродни животному инстинкту, накинулась на пищу. Зойсайт только подлил ей свой чудесный отвар. Пока она ела, он заносил в дом наполненные дождевой водой ведра, которые должны были помочь ему дожить до следующего дождя. Общим колодцем он не пользовался, почему-то решив, что таким образом отбирает воду у более нуждающихся. -Пора спать, - сказал он и пригласил жестом девушку на кровать. Его взгляд снова не терпел возражений. Кажется, он сам для себя решил, что знает как и что лучше для его гостьи. Она же боязливо замотавшись в плед, быстрыми шагами переместилась на кровать и вжалась в стенку. Он лег рядом. Она снова начала дрожать. -Не бойся. Я к тебе не прикоснусь, - сказал он, будто прочитав её мысли и предчувствия. -Я не боюсь, - бесцветно произнесла она. -Тогда почему дрожишь? -А разве нельзя? -Можно, конечно. Просто это странно. Дальше она не отвечала. Зойсайт только встал и загасил в печи огонь. Потом снова лег на рядом с девушкой и отчаянно предпринимал попытки уснуть. Но его разум никак не желал спать. К тому же и девушка под боком ворочалась. Кажется, тоже не могла уснуть. В это время дождь пошел с ещё большей силой и теперь сопровождался ужасающими раскатами грома. Девушка начала всхлипывать и сильнее поджимать по себя ноги. Зойсайт сел, оперевшись на спинку кровати и обнял девушку. Та насторожилась и уже собиралась что-то сказать в знак протеста. Но Зой вовремя все понял. -Не бойся. Я же обещал. Ты вся трясешься, хотя давно согрелась. Надеюсь в моих объятиях ты наконец успокоишься. Сейчас его голос звучал как-то по-особенному и будто гипнотизировал девушку. Она действительно начала успокаиваться. -Зойсайт, - неожиданно произнес свое имя он. -Что?, - не поняла она. -Меня зовут Зойсайт. Мы так и не познакомились. -А Я Ами. Тут грянул мощный раскат грома. -Как? Аминь? Ну, и имя у тебя. -Нет, не Аминь, а Ами. Меня зовут Ами. -Очень приятно, Ами. Недолгое время они снова лежали в тишине. Девушка удобно устроилась под боком Зойсайта, а тот в свою очередь о чем-то думал, не забывая при этом втягивать в себя аромат дождя исходивший от Ами. -Почему ты тут? -Потому что ты меня впустил. -Я не это имел ввиду. Почему ты вообще оказалась на пороге моего дома. Одним движением головы она дала понять, что не желает об этом говорить. Зойсайт принял это как должное и не стал мучить милую девушку. Но потом она сама взяла слово. Что-то в этом мужчине заставило её доверять ему. -Я из соседнего села. Мой отец кузнец, а мама умерла пару лет назад. Мы живем бедно, собственно как и все. Когда мне предложили пойти работать служанкой в дом хозяина, я сразу согласилась. Смешно сказать, но у меня совсем нет приданного. Отец долго отговаривал меня, но потом согласился. Сначала все шло так, как и должно было. Но потом я стала замечать на себе странные, почти животные, взгляды хозяина. Однажды он пригласил меня к себе и попросил стать его любовницей. Я отказалась. Тогда он начал угрожать мне расправой над отцом. Я и тогда отказалась. Через три дня отца увели какие-то люди в доспехах. Тогда хозяин сказал, что если я не отдамся ему, то моего отца казнят. Я и тогда отказалась. Он удостоился только плевка прямо в лицо. В моих мыслях уже была идея организации спасения отца. Но не успела я покинуть его комнату. Он меня резко притянул к себе и стал разрывать мою одежду. Подробности и хронологию дальнейших событий я плохо помню. В памяти только отпечатались нестерпимая боль и ужас. После он просто спустил меня с лестницы и объявил всем, что я ведьма. Следующие два дня прошли как в тумане. Я все время бежала. Было страшно и больно. Но вот пошел дождь и ноги сами привели меня на твой порог. Её рассказ сопровождался короткими паузами, набором воздуха в легкие и редкими всхлипами. Кулаки Зойсайта все сильнее и сильнее сжимались. Так сильно, как сейчас хозяина, он ещё никогда и никого не ненавидел. Они вместе сравнительно короткий промежуток времени, но он точно знает, что уже никогда не позволит ей покинуть себя. Кажется, он влюбился. Это случилось само собой. Он ещё сам не в полной мере осознает это. -Прости, - еле слышно сказал он. -За что? Тебе не за что извиняться. -Прости, что меня не было рядом. Прости, что держал тебя на пороге, что не сразу дал хлеб. -Не извиняйся. Ты ни в чем не виноват. Они все лежали и лежали, а дождь все шел и шел. -Ты тоже это чувствуешь?, - спросил он. -Что именно? -Тепло. Ты чувствуешь, как тепло разливается у тебя в груди, и сердце начинает биться так быстро? -Это любовь. Я её чувствую. Она прижалась к нему поплотней, а он обнял её покрепче. Так они и уснули. Утром их разбудил настойчивый стук в дверь. Хозяин пошел открывать. Когда он увидел своих ранних посетителей, то сильно пожалел о том, что вообще встал с кровати и не дал девушке шанса спрятаться. Несколько крепких мужчин в доспехах прошли внутрь, грубо подняли девушку с кровати и зачитали ей её приговор. Сегодня днем её сожгут на костре на центральной городской площади. Зойсайт попытался что-то изменить, но его усилия были бессмысленны. Его, как укрывателя, сделали виновным. И теперь из обоих ожидало пламя. Они колдуны, а значит их удел смерть. Этим двоим выло сложное время жизни. Никто не стал бы разбираться в справедливости обвинения ради жизней бедного земледельца и дочери кузнеца. Они провели вместе всего лишь ночь. Этого, конечно, мало для крепкого земного чувства. Но ведь впереди у них целая вечность. Они покинули этот мир вместе, стоя спина к спине у одного столба.