1
Холодно. На улице дико холодно. Натягиваю рукава куртки на замёрзшие покрасневшие пальцы. Когда я уезжала, было так же мерзко. Да и сейчас ничего не изменилось. Хотя... Дети. Да, сейчас на площадке бегают дети. Тогда не было этих непосед. Стояла ночь. А сейчас день, зимнее ярко-стеклянное солнце. Сейчас всё хрупко как тонкий лёд. Даже смех детишек звенит словно осколки. Мерзко. - Чёрт! Встань! Что я тебе сказала?! А ну живо перестала жевать снег! - ты всё та же, тот же голос с хрипотцой, треском. Похудела, джинсы новые, а куртка прежняя, твоя любимая. Помню. А вот ребёнок новый. - Прости, она такая непослушная, - ты вернулась, села рядом. Руки в варежках, на земле пакеты. Улыбка на твоём лице, но, как будто, неживая. Живи! - Сколько ей? - Три, - Четыре. Прошло четыре года. Девочка подбегает к нам, на ней толстая болоневая красная куртка. Ты не любишь красный цвет! Он любит? Детская улыбка радует глаз. - Кто это!?- светлые волосы выбились из под белой шапочки. - Моя старая знакомая. Иди играй, мы скоро пойдём! - улыбка всё такая же, только немного теплее. - Знакомая!? - я усмехнулась, провожая взглядом неуклюжую девчушку. - Нет, я должна была сказать, что мы просто трахались когда-то. Да?! - жёстче, ты стала жёстче. Я ничего не ответила, мы молчим. Неуютно, скучаю, по дому, по прошлому. - Я пойду, надо к матери заглянуть, - встаю и поворачиваюсь к тебе спиной. Пошёл снег, мелкий, похожий на дождь. - Эй! Когда ты уезжаешь? Может ещё встретимся? Я ведь скучала! - я знаю, ты сейчас улыбаешься, ты всегда улыбаешься, даже когда «холодно». - Ага. Созвонимся, - помнишь!? Ты должна помнить! Наша первая встреча... Зря я вернулась. Снег усиливается...2
- Нет! Я же сказала, что задержусь!...Пока не знаю насколько!...Да, позвоню...Я тоже люблю тебя, милый, - нажимаю отбой. Прошло три месяца с тех пор, как я вернулась. Скучно, в этом городе ничего не происходит. Никогда не происходило. Чёрт! Роняю тарелку. Мама ругается. Её голос мягок до сих пор. Она меня любит. Ругается. Хоть и любит. Не выдерживает, я ей надоела, настроение ни к чёрту. Весна. Всё тает. Слякоть гораздо приятнее снега. Правда ноги так же мёрзнут, хотя солнце теплее. Звонит телефон. Номер не определён. - Привет! Через два часа в кафе. Ты помнишь его, не могла забыть! Целую! - голос звенит. - Как же я соскучилась по вам, ребята! В назначенное время я пришла в кафе. Руки понемногу начали отогреваться. Сегодня не на шутку холодный день. Будто снова возращается зима. Я жду. Всегда приходилось их ждать. - Хэй! Как же я скучал! - парень, что побольше, обнял меня. Волосы тёмные, красится. А Ты нет. Я видела тогда, на детской площадке. - Я тоже скучала! - обнимаю блондина, он ненамного выше меня ростом, с карими глазами. У Тебя тоже карие, правда, они почти чёрные, а у Макса - каштановые. - Как вы? Вижу, у вас всё хорошо? - я рада за них, они долго боролись за своё счастье. - Конечно! Меня повысили на работе. А Макс домохозяйка! - Сэм засмеялся. - Да иди ты! - блондин толкнул его в плечо. - Я ищу работу, - робкая улыбка. Я скучала по ней, очень. Ещё раз обнимаю их. Слишком сложно смотреть им в глаза. Слишком много воспоминаний. - Ты как? Есть пара? - Хорошо! Скоро свадьба, - рада. Просто рада. - И кто эта счастливица? - Это он, - румянец вспыхивает на щеках. - Брайн, мы уже 2 года знакомы, - мы садимся за столик и делаем заказ симпатичной официантке. - Ого! Не ожидал от тебя! Ты нас бросила! - смех говорил о том, что это шутка, вы не в обиде, вы ведь друзья. - Люди меняются. Я не исключение. - тоже выдаю улыбку, больше на автомате, а сама думаю: "Ты поменялась?". И понимаю, что не хочу этих перемен в тебе. - Мел в городе! - Я скажу больше: она идёт сюда! - я оборачиваюсь, Ты стягиваешь с худых, оголённых майкой, плеч свою весеннюю куртку, слишком лёгкую для сегодняшней погоды. Губы слегка посинели. Твои нежно-розовые пухлые губы сейчас холодны... Отворачиваюсь, мне немного не комфортно. - Привет! - хрипота пугает, ты болеешь. - Привет! Сколько лет, сколько зим? - Макс обнимает тебя, ты его сестра, но ты не любишь всех этих нежностей. Я помню. - Посчитать? - смеёшься. Пожимаешь руку Сэму. Твои ладони. Он морщится, видимо, они холодные. - Привет, Мел, - мой голос звучит уверено, я не оплошаю и не уйду, как три месяца назад. Не знаю, зачем ты пришла, но первая я не уйду. - Так и не позвонила, - улыбка колкая, от этого холодно. - Ты тоже, - моя линия губ ненамного отличается от твоей. - Зачем пришла? - да, Макс всегда прямолинеен, как и ты, в общем-то. - Увидела вас, решила зайти. Вы против? - Да! - Сэм всегда тебя не любил. - Хорошо. Братишка, позвони мне. Мать приглашала нас на ужин, - ты опять натягиваешь куртку, чёрт, какая же тонкая ткань, зачем ты её надела!? Пялюсь на тарелку перед собой, когда ты прощаешься. Ты тоже никогда не любила Сэма, не знаю почему. Ты ушла, и я набросила плотную ткань пальто, ведь стало холодно. Наверное, из-за того что ты впустила холод, открыв дверь.3
Примерно через неделю ко мне приехали подруги из моего «нового мира». У меня должен был быть девичник. Я не знаю почему решила устроить его в родном городе. Просто хочу попрощаться со своей старой жизнью. Забыть, стереть всё из памяти раз и навсегда. Забыть Тебя. Такую хрупкую и родную. В первый же вечер мы пошли в клуб. Ты не любишь всех этих сборищ. Публичных мест. Да и я с тобой солидарна. Честно. Помнишь как мы сбегали? Думаю, это уже давно затуманилось в твоей голове новыми впечатлениями. Музыка. Ты любишь музыку. Но не клубную. Нет. Другую, такую, чтоб будоражило сознание, выворачивало все чувства наизнанку. Просто невыносимо давила грустью или, наоборот, сжигала дотла радостью. Ты была непостоянна во всём. Но я принимала тебя такой, какая ты есть. Теперь я могу слушать только клубную музыку. Во всех остальных жанрах меня поджидаешь ты. Ты пропитана ими, как торт сладким джемом. Это невыносимо горько слушать. Ты бы меня поняла. Я уверена. Многие глотают ЛСД, заливают в себя алкоголь, а ты куришь музыку. Но теперь я хожу в клубы и вдыхаю смог очередного здания, в углу давлюсь битами «музыки». - Вон та наркоманка постоянно на тебя пялится, - прошипела моя знакомая, указывая на балконы. Я прослеживаю путь взглядом и вижу Тебя. Ты стоишь одна и делаешь вид, что наслаждаешься атмосферой. Ха! Ты хорошая актриса, но только не для меня. Резко поворачиваюсь и ледяным тоном произношу: - Бывшая лучшая подруга. Не обращай внимания. - У неё такой больной вид! Просто ужас! - я промолчала. Неужели ты употребляешь наркотики? Я не хочу в это верить. Но тогда, в кафе, увидев твои острые худые плечи, я должна была это заподозрить. Но Ты слишком идеальна, со всеми своими недостатками. - Боже, она идёт сюда! Может уйдём? - одна из них, подруг, схватила меня за руку, но я даже не дёрнулась. Если честно, я хотела, чтобы ты подошла и звуками своего хриплого голоса, разорвала, как когтями, ту скуку, которая царила вокруг нас. И вытащила меня из этого смога. - Ты так и не позвонила. - шёпот кажется жутко громким. Я краснею. Ты не пьяна. Ты понимаешь, что делаешь. Целуешь меня сзади в шею, прямо там, где начинаются волосы, в маленькую впадинку. Я прикрываю глаза. Ведь только Ты знала, что тут самая чувствительная точка. Даже Он, мой жених, не знает. Он целует меня сюда, но всегда промахивается с точными координатами. - Ты тоже, - подруги пялились на нас. Они не поймут, никто не поймёт. Или всё таки постараться им объяснить? - Кто это?! - в голубых глазах было презрение. Они не привыкли к тому, что одна девушка целует другую в шею. Да и я начала отвыкать. Но Ты сейчас рядом. Беру тебя за руку. Твоя кисть холодная, как морозное утро. Значит, ты нервничаешь. Я помню, твои руки всегда становятся холодными, когда ты переживаешь или волнуешься. Я сильнее сжала твою ладошку. Я тащу тебя к выходу. Там тише. Но зато холоднее - постоянно хлопает дверь. Твои глаза. Боже, твои глаза, чёрно-коричневые, многие говорят, что такой цвет пугает и нагоняет тоску. Но только не для меня. Твои глаза сейчас полны неуверенности. - Давай встретимся завтра в нашем кафе? - ты киваешь, тёмные волосы доходящие до плеча колышутся от этого невинного жеста. Я до сих пор помню, какие они на ощупь. Плотные, густые, но в тоже время гладкие и мягкие. Я любила гладить тебя по ним. Не замечаю, как твоя ладошка выскальзывает из моей. И я больше не чувствую от тебя ту жгучую прохладу. Ты уходишь. Так ничего и не сказав. Странно. Обычно ты очень открыта и общительна. Но я забыла. Сейчас между нами чёрная дыра, засасывающая все чувства. Но завтра мы должны её преодолеть. Интересно сколько ещё чувств она успеет засосать? Я возвращаюсь к подругам. И говорю им всю правду про нас. Что тут скрывать, они всё равно ничего Ему не расскажут.4
Больше никогда не назначу свидание так поздно! Мои нервы просто не выдерживают. Как же я по тебе соскучилась! Мать постоянно спрашивала, куда я собралась. Почему по дому разбросана одежда. И что с моей речью, я постоянно сбивалась и запиналась. Мысли путались. За всё то время, что я находилась в этом городе, я не чувствовала себя живее. Даже в первую нашу встречу. Поскорей бы! 20:00. Над входной дверью яркая вывеска названия, а с крыш капают слёзы сосулек. Кажется, моя рука просто примёрзла к ручке. Не могу открыть дверь, не хватает смелости. Помогает прохожий, видимо тоже опаздывающий на свидание. Свидание... Ты сидишь за угловым столиком. У стены. Красные стены прекрасно сочетаются с твоими алыми губами. Прохожу и сажусь напротив. Твои чернично-карие, в этом освещении, глаза наполнены непониманием, от этого ты съедаешь помаду, покусывая губы. - Ты опоздала. - а ты всё испортила своими словами. Отворачиваюсь и делаю заказ. Брюнет-официант как-то странно на нас смотрит. Ты всё не отводишь от меня взгляд. Я задаю немой вопрос. Ты его читаешь по моим глазам. - Просто ищу в тебе изменения.- голос игриво-прохладный. Да ещё и эта хрипота.... - И как, находишь? - Миллион! А может и больше, - разворачиваешь столовые приборы и принимаешься за свой десерт. Я не думала, что всё будет так официально. Я так не хочу! - И какие же? - пытаюсь заглянуть тебе в глаза. Ты спокойно ешь, что-то шоколадное. Мы молчим уже часа три. Просто сидим и смотрим друг на друга. И мне, если честно, не наскучило. С нами пытался флиртовать официант, но ты его, мягко говоря, послала. И теперь наш столик обслуживает миловидная молодая девчонка. - Сколько? - Пока 23, - сухо и непривычно. - А я насчитала пока только 5, - смеёшься. Конечно, ты проницательней. А я заметила только новую куртку и ребёнка. А ещё мужа. И может, не одного ребёнка. Стало грустно. И ты это заметила. - Что? Что не так? - поправила волосы. - Дети! Сколько их у тебя? - Ни одного. - А ту девочку ты украла? Да? - ты засмеялась с новой силой, заполняя вакуум пустоты. - Нет! Это сестры друга. У неё же красная курточка. Ненавижу красный! Ты меня, видимо, совсем не знала, - как камень с души. Потом мы опять молчим. И от этого просто неописуемо комфортно. Хотя, прохлада между нами осталась. Ведь я до сих пор не задала все сжигающие меня вопросы. 00:15. Нас выгнали из кафе. Метро закрылось. - Можно я останусь у тебя? - спрашиваю. Ты живёшь всего в квартале от этого заведения. Просто киваешь и, надев старые потрёпанные серые варежки, шагаешь в строну дома. А я за тобой. Дико непривычно. Обычно мы ходили наравне. Иногда за руку. А сейчас я тащусь за тобой. Я просто баласт и сама в этом виновата.5
В квартире прохладно. Обстановка немного изменилась, хотя, что значит немного? Ты белой краской закрасила наш с тобой рисунок на стене. Моя память хранит каждый яркий момент картины. Каждого прохожего на дождливой улице. Ты любишь дождь, а я люблю держаться за один зонт, идя очень близко, когда маленькие облачка пара сливаются при разговоре. Сейчас остались лишь разводы на белой поверхности и какие-то непонятные картины цветов, закрывающие их. Я долго стояла около этой стены рассматривая картину-воспоминание. - Душ помнишь где? - я выхватываю у тебя полотенца и сменную одежду. Четыре года на моём теле не было твоего запаха. А он не изменился. Может только чуть-чуть. Но сегодня я утону в твоём запахе, он смешается с моими волосами, проникая через подушку. Я забыла, каково это, лежать с тобой рядом. Но пока между нами чёрная дыра. Вопросы. Ты поможешь мне ее преодолеть. Я скучала. И я вернулась. Чтобы разобраться. И попытаться отпустить. Ведь я, вроде как, начала жить заново, тогда, четыре года назад. - Не смотри на меня так! - твоя спина вздымается равномерно. Ты отвернулась от меня. - А то что? - провожу кончиком ногтя по твоей спине через тёмно синюю кофту. Она была лёгкой, растянутой и слишком большой. Тогда была похожая, но бежевая, мы вместе её купили в секонд-хенде. - Будешь спать на полу, - ты заёрзала, сворачиваясь в комок, сквозь ткань выпирает дуга позвоночника. Это пугает. А слова обжигают, и я отворачиваюсь, натягивая на себя одеяло. - Просто мне завтра рано вставать. Понимаешь? - голос низок и хрипл, слегка извиняющийся. Ты никогда не говорила "прости". Никогда. Так что это своеобразное извинение. И этим ты дала знак, что готова на контакт. Нет, не сейчас. Чуть позже. Завтра...6
Утро. Холодно. Ты рано ушла на работу. А я, проснувшись, накинула оставленный тобой тёмно-синий махровый халат, сильно пахнувший тобой, и пошла на кухню. Без тебя страшно скучно. Да, мы с тобой очень мало говорим. Но это не означает, что нам не о чем. На столе ключи и записка. Ты пишешь, что есть нечего, что не готова была к гостям, и поэтому, если я хочу, могу сходить в магазин. У тебя всегда были оригинальные способы сказать банальные вещи. Например, "я хочу чтобы ты осталась".7
К матери возвращаться не хотелось, но это следовало сделать. - И где ты была?! Ты забыла какой у нас район!? Тебя некому спасать, Брайна здесь нет! - гневный карий взгляд. Я должна была позвонить. - Намалевалась, разоделась и ушла. На всю ночь! Боже! Где ты ночевала? - последний вопрос звучит уже более мягко. - Мам, я была у Мел, - сейчас начнётся. - У этой лесбиянки?! Что ты делала у нее?! Только не говори, что... - Нет! Мы просто решили встретиться, мы давно не виделись. - И лучше бы так и оставалось. Поди эта стерва опять за старое взялась. Опять соблазняет мою дочь, - мама нервно мыла посуду, её руки покраснели, вода была слишком горячей. - Мам! Она и тогда меня не соблазняла! Мы же с ней были просто друзьями. -Хороши друзья! Ты и сейчас со своими подругами спишь?! - Нет, - обида захлёстывала меня, прижигала, как удар скакалкой. - Милая, прошу не порти всё, - она мыльными горячими руками обхватила мои холодные и сухие. - Я не порчу. Просто я не могу выкинуть из головы те три года, что мы были вместе. - Так и не выкидывай, просто отпусти и живи дальше. Ты же сама приняла тогда решение. - Да, - тишина сгущалась и липкой ватой накрывала нас. С каждым разом всё тяжелее. С рук капает на пол вода и пена. Я не выдерживаю первая. - Всё, я пошла, - хватаю полотенце. - Я поживу у неё до отъезда. - Рита! - Что?!- гневно смотрю на неё. - Не наделай глупостей. - Мам. Теперь я взрослая. После этих слов я собираю чемодан, с которым приехала и везу его к Тебе. Не зная, как ты это воспримешь, но ты сама дала мне ключ.8
Мир прекрасен. И Ты вместе с ним. Я у тебя дома. Ключ в замке громко щёлкнул. Послышался громкий мужской смех. Что? Я выглядываю в приоткрытую дверь. Вижу, как высокий статный мужчина стаскивает с плеч куртку. Ты смеёшься, потом неожиданно смотришь на дверь, за которой босиком стаю я. Резко прячусь. Знаю, ты идёшь сюда. Я бегу до кровати и забираюсь под одеяло. Притворяюсь спящей. Дверь скрипнула. Негромко произносишь моё имя. А я не откликаюсь. Зачем? Ведь и так всё понятно. Дверь закрывается. Кто-то из вас ставит чайник на плиту. Гремит посуда. Шуршат пакеты. Скрипят мои зубы. Низкий мужской шёпот. Шелест одежды о моё тело. Течёт вода. Я слышу это настолько ярко, что становится противно. Ты с ним. Потом молния моих джинс. Закрываю глаза, щелчок ручки чемодана. В голове уже крутятся слова, которые мне скажет мать, увидев меня так скоро с чемоданом. Могу и соврать ей. А могу и нет... Долго не могу открыть дверь. Сижу на полу и слушаю ваш шёпот. Один тонкий и скользящий, воздушный, другой томный и грузный. Не разбираю слов. Лишь оттенки эмоций. Вам весело. Вы пьяны? Я вам мешаю? Надо идти. Вызываю такси и говорю шёпотом. У меня спрашивают, всё ли в порядке. А я вешаю трубку. Такси приедет через 15 минут. Время пошло. Открываю дверь. Колёсики, как маленький поезд, оставляют звук на паркете. Закрываю глаза и вхожу в кухню. Надо же тебя предупредить. Сидишь ко мне спиной. А твой парень симпатичный, у тебя неплохой вкус. - Мы тебя разбудили? Прости, - голос всё ещё весел после недавней шутки. Но увидев чемодан, ты меняешься в лице. - Ты привезла вещи. Не ожидала. Не распаковывай. Все равно... - Я ошиблась и уже ухожу, - безэмоционально. Как же глупо я поступаю. Это она должна обижаться. Я её кинула, тогда, чёртовых четыре года назад. А сейчас играю на публику, как дура. Но я не могу. Я же вернулась. - Куда? Уже поздно. Два часа ночи, - ты встаёшь, заправляешь прядь волос за ухо. - К матери. Я такси вызвала. - Хорошо. Я закрою. Мы идём к двери. Я открываю её. Выхожу, ты идёшь за мной в носках по коридору. Ещё одна дверь. Я медлю. У меня есть пять минут, до приезда такси. - Почему? - Что почему? - мой голос звучит выше твоего. - Ты вновь уходишь. - Я вам мешаю. - Ты привезла вещи. - Ты оставила ключи. Кстати, - поворачиваюсь. Протягиваю их тебе. В прошлый раз я ушла иначе. Ничего не сказав. Ты помнишь, это читается по твоим глазам. Ты отводишь свой тёмный взгляд. Принимаешь ключи. Отворачиваюсь. - Ты не могла уйти днём? Ты не могла уйти пока меня не было? Как раньше? Так проще? Зачем ты устроила всю эту сцену? Что ты хочешь этим показать? - три минуты. Нужно идти, но я стою. Сжимаю руку на мягкой ручке чемодана. Ты на взводе. - Я хотела остаться, - резкий поворот. - Ну да?! И сейчас ты так пафосно уходишь, тоже по этой причине? - Я вам мешаю. - Я оставила тебе ключи. - Зачем? - Хотела, чтобы ты осталась, - твой голос стал тих. - Я вам мешаю. И поэтому ухожу, - поворот, потом резкий обратный поворот, и твои губы. Задыхаюсь от неожиданности. Чемодан с грохотом падает. Я прижимаю холодные руки к твоим щекам. Ты хватаешь их и отстраняешься. Тепло твоих ладоней всё ещё греет. Смотришь на меня. Я вновь тебя целую. Мы так долго терпели. И я ждала от тебя этого шага. Шага к прощению.9
Спустя две недели мы начали обживать новую квартиру. Она была куда больше предыдущей. Ну, конечно, огромная гостиная, спальня с окном во всю стену. Все вещи из старого гнезда у нас пока лежат в спальне, мягкий матрац лежит прямо на полу, а перед ним телевизор, всё остальное аккуратно сложено в углу. Ну если это можно так назвать. Раз в неделю хожу к матери. Пытаюсь что нибудь придумать, когда звонит Брайн. А так, наслаждаюсь жизнью. И буду наслаждаться всю ближайшую неделю. Щелчок. Потом ещё два, и нежное «соскучилась?». Ты и так знаешь ответ, но это настолько вошло в привычку. Прохожу к тебе в прихожую. Узкая чёрная юбка и такого же цвета блуза. Яркие волосы в пучке. Пока ты вешала куртку, я быстро сдёрнула резинку и волосы распахнулись, и как множество ярких крыльев колибри, кончиками задели плечи. Ты бросила игривый взгляд, а я показала язык и убежала в гостиную, там пахло краской. Забыла открыть окно. - Рит, я в душ,- через полминуты. - Фу! Ну сколько раз говорить, не принимай душ передо мной, ненавижу, когда всё сыро, влажно и вокруг пар. - Прости! - хотела устроить сюрприз, ну да, мы слишком долго были врозь, я забыла. Достаю из сумки диск, который купила утром. И вставляю в проигрыватель. Надеваю пижаму и ложусь на кровать, пока просто включаю телевизор. Первый попавшийся канал. Уже поздновато, почти девять. Ты сегодня сильно задержалась. Выходишь с полотенцем на голове, тёмно-синим, твой любимый цвет. До сих пор помню. И в домашней одежде. Обычная рубашка. Твоего дедушки. Твоя любимая вещь. Опускаешься рядом на пухлый матрац. - Чёрт, нужно всё таки купить кровать, а то я себе всю попу отбила, - я засмеялась. - У меня для тебя сюрприз. - Я помню все предыдущие. Может не стоит? - Всё будет отлично, - ты покосилась на меня. Угольки глаз были пропитаны интересом и отчаяньем. Я включила купленный диск. Ты уставилась в экран, накручивая на палец ворсинки с края полотенца. Через пятнадцать минут ты закрыла глаза ладонью. - Я не буду это смотреть! Блин нам же не по 17 лет! - А ты всё таки помнишь! - Нет! Я забыла наш первый раз! Конечно! - Ну кто тебя знает, - я засмеялась. - Может выключим? А то получится как тогда! - А ты не хочешь? - с экрана стали доноситься пошлые фразы. - Я не знаю... - ты уткнула взгляд в экран. Я поцеловала твоё плечо. - У тебя был кто-то за эти четыре года? - Да, - сухой ответ. В зрачке отражается экран, на котором две девушки уже целуются. - Мужчины? - звучит немного грязно, но я знаю тебе нравится. - И они тоже, - смеюсь, снимая полотенце и вытирая тебе волосы. Целую шею. - Нет! - ты отодвигаешься и поворачиваешься спиной к экрану, лицом ко мне. - Почему? - А зачем! Что это даст? - Ну, для начала, удовольствие. - А потом, что? Ты свалишь, а мне опять вспоминать, как было хорошо. Прости, но мне это надоело! Да, я позволила тебе быть рядом. Но не настолько! - Просто давай хорошо проведём время. - Нет! - Смотри, на этом месте мы сорвались, - ты оборачиваешься к экрану. И усмехаешься. - Всё из-за тебя! Чёртова натуралка! Ты меня подначила посмотреть этот фильм! - Ты была не против, когда я тебя поцеловала, - и тут я резко целую тебя. - Зачем тебе всё это? - Я так хочу, - касаюсь губами твоей шеи. Потом за ухом. Пальцами нежно касаюсь спины, поясницы. Под рубашку. Ты резко выдыхаешь, и это у тебя получается в унисон с девушкой с экрана. Мы обе смеёмся. - Я тебя ненавижу, - и ты сорвалась, позволила сделать эту неделю жаркой. Точнее её остаток, ведь сегодня уже четверг.10
- Мел! Мел, вставай! Да, вставай, тебе говорю! - я толкала тебя, пытаясь разбудить. Но выходило плохо. Точнее, вообще никак не выходило. Я вновь толкнула тебя в плечо, сквозь преграду плотного тёмно-синего одеяла. - Да чего тебе? - Ты опаздываешь! - откидываюсь на подушку, и мой голос слегка спотыкается о резко вышедший воздух. - У меня выходной, - также смотришь в потолок. - И испорченное утро, - улыбаешься уже тёплой улыбкой. - Я могу приготовить завтрак. Хочешь? - Было бы неплохо, - мельком целуешь меня. - Только попозже, - мямлю я, обнимая и утыкаясь носом тебе в плечо. Усмешка, простая, знакомая, добрая усмешка. Как я люблю. - Знаешь, я подумала, а может мы в последние дни раскрасим, как в прошлой квартире, стену? У меня даже задумка есть. Не банальную картину дождя, а... - Нет! Только попробуй и эту квартиру испоганить воспоминаниями! - Что?! - мне стало не по детски обидно от таких слов. Я как лучше хочу, а она! - Что слышала. Да, нам хорошо. Но это закончится в поставленные сроки. - Но.. да хотя бы это просто красиво. - Я могу позвать любого другого дизайнера. - Ага и он сдерёт с тебя кругленькую сумму. - Всё, я не буду продолжать спорить. - Ах, значит так?! Да!? - я вскочила с кровати, и мне было всё равно, что я голая. Я прошла в гостинную взяла краску и вернулась. Она оказалась красной. Беру кисть и, отвернувшись, рисую солнце. Наш символ, как бы раковину улитки, и от неё зигзагообразные лучи. - Я смогу зарисовать это белой краской. - Но ты всё равно будешь знать, что оно там было. Ты будешь помнить, как я, голая, рисовала на этой чёртовой стене! - кидаю кисточку в банку, летят брызги. Ты встаёшь, молча подходишь к комоду, берёшь какую-то тряпку, протягиваешь мне, я молча принимаю её. - Тогда я вновь накоплю денег и перееду, - в глазах грусть, ты чуть ли не плачешь. Но я не совсем понимаю причину. Твоё так же нагое тело чуть темнее моего, может быть всего на тон. Тряпка, простой клочок старой одежды вылетел из твоих рук, как птица из клетки, и ты этими руками-прутьями приобняла себя и направилась на выход. Я медленно оттирала краску с тела, уже слегка схватившуюся. На кухне зашипела сковорода. Вот тебе и приготовленный мною завтрак. Потом зажурчала вода, а это принятый совместный душ. Утро отнюдь не радостное. Одевшись и оттерев пол, я направилась на кухню. Перевернула подгоравшую яичницу и поставила чайник. Кофе - мой спаситель. Выходишь из ванной уже одетая. Волосы влажные, и капли воды с них стекают на рубашку. Наливаешь себе чай, да, ты не пьёшь кофе, это всё ещё есть в моей голове. - Будешь? - оборачиваешься, видишь как я мотаю головой. Чувствую себя виноватой. Да, наверное, ты права. Я просто стружка воспоминаний. Те маленькие кругляшки конфетти, от которых потом очень трудно избавиться. Подхожу и приобнимаю сзади. Ты выше меня, и поэтому я дотягиваюсь до твоей шеи и целую. - Я закрашу. Прости меня. - Это ты меня прости, - твой голос зажат в тески слёз. Только не плачь! Ну что ты! Опять целую и крепче прижимаю тебя к себе. Ты больше не плачешь громко. Теперь у тебя просто текут слёзы. А раньше было не так. - Я думаю только о себе! - Я тоже, - лёгкая усмешка срывается с твоих губ вместе с приступом удушья едва сдерживаемых слёз. Поворачиваю тебя к себе. - Я тебя люблю. Просто искренне люблю. - Ты никогда не говорила этого. - А ты говорила, и не раз. Так вот, настал мой черёд, - прижимаюсь к тебе, целуя шею. - Прости меня, я не хотела тебя обидеть, честно. - Я тоже была неправа. Уж поверь. - Я согласна. Нарисуй. Я хочу помнить. Прости меня. - Ещё раз скажешь это слово и я обижусь, - усмехаешься. Ты тоже помнишь, как раньше я тебе говорила тоже самое, когда мы ещё были просто друзьями. - Завтрак! - отрываешься от моих губ. Резко открываешь крышку. Ну, как и раньше в общем то, ничего не изменилось, у тебя всё подгорает. Я смеюсь, и достаю новую пару яиц.11
Всё рано или поздно приходит к логическому завершению. Всё. Наша с тобой неделя подходит к концу. Она должна была закончиться. Дольше оттягивать время невозможно и, в общем-то, бессмысленно. Вещи собраны. Но мысли разбросаны по всей этой чёртовой комнате. Я обнимаю тебя, потому что ты любишь, когда тебя обнимают, а я люблю обнимать. Прижатая к твоей спине, я заставляю себя не уснуть. Мы молчим целый день. Мы нарушаем тишину молчанием. И поэтому мой сдавленный голос совершенно выбивается из ритма сегодняшнего дня. - Почему нет? - Это сложно. - Я это уже слышала. Почему ты не хочешь поехать со мной? Ты поворачиваешься на спину и смотришь в потолок, тебя это успокаивает. Ты медленно начинаешь: - Я не хочу и хочу одновременно. Я вновь ничего не понимаю. Когда ты вернулась, я думала, что убью тебя, - смеёшься, -Ты вернула меня обратно. Ты вернулась, и я вновь почувствовала, что нам семнадцать, что всё впереди, что главная проблема - сбудутся ли мечты. - Ты так говоришь, как будто мы старухи! - я прижала кончик носа к тебе и почувствовала мягкие ворсинки рубашки. Ты улыбаешься и продолжаешь более активно, напористо: - Но спасибо тебе за это. Я должна была дожить наше чувство. Посадить его не в банку, а в просторный сад, понимаешь? Где оно будет мирно жить, не мешая мне, не борясь и не вырываясь наружу. Не руша всё! Боже! - ты резко встаёшь, ты словно порыв ветра, неуловимая, невесомая. - Я не знаю, я не хочу тебя тупо трахнуть. Да и раньше это не было приоритетом, но теперь... Я хочу прижаться к тебе. Обнимать так сильно, как это только возможно, чтобы было трудно дышать, чтобы хрустели кости. И даже этого недостаточно. По-настоящему почувствовать мешает тело. Хочется разорвать его и прикоснуться не к материи, а к душе... Господи, что я несу! - я медленно села, и ты опустилась рядом. Эмоции переполняющие тебя, немного утихли. Ты посмотрела на меня: - Раньше я жалела, что я не мужчина. Что я не могу быть мужчиной для тебя. Я знаю, что просто меня всегда будет мало. Но сейчас я понимаю. Я женщина. Я женщина, которая любит других женщин. Я женщина, которая любит тебя. Только тебя, - ты смотрела прямо перед собой. Ты теребила край рубашки. Ты. Срываюсь и начинаю целовать тебя. Бездумно, куда попало. Я не могу. Я просто не могу. Я не знаю что ещё нужно сделать. - Почему так? - Я не знаю. Я не знаю, почему не могу остаться. Я не знаю, Мел, - встаю, а голова кружится. - Просто всё заканчивается. Мы научились это принимать. - Да, - я впиваюсь в тебя объятием. Я не знаю, почему уезжаю. Но знаю, что так будет правильно.