Вернись, я даже овощи полюблю

Утро. Я просыпаюсь от какого-то приятного аромата, который просочился в мою комнату с кухни. Поднимаю веки вверх, поворачиваю голову к стене и смотрю на часы. Почти четыре часа дня, не так уж и поздно, если считать, во сколько я лег и сколько я выпил. Я поднимаю корпус и тут же в мою голову дает вчерашнее веселье. Хмурюсь от неприятной боли в голове и от ужасного вкуса во рту. Надо срочно попить. Сбрасываю ноги с кровати, поспешно надеваю джинсы, затем майку. Начал уже подходить к двери, тянусь к ручке, как что-то внезапно меня останавливает. А что я скажу Руслану? А как себя вести? Эти вопросы ввели меня в ступор. Хотя какого черта меня это волнует? Он просто мой друг, который помог мне в сложившейся ситуации, огромное ему за это спасибо. Выхожу на кухню, щурю глаза из-за света за окном. Спиной ко мне стоит у плиты Руслан и что-то готовит. Услышав, видимо, или почувствовав мое присутствие, поворачивается ко мне. Его волосы слегка взъерошены, но видно, что уже расчесаны, на нем надет какой-то дурацкий красный фартук, в одной руке лопатка, а в другой чугунная сковорода с какой-то непонятной массой чего-то. - О, Илья, ты уже проснулся, - Начинает говорить он, - Сейчас будет готов завтрак. Завтрак? Он видел сколько время? Ладно, пусть будет поздним завтраком. Блин, он как моя мама, хозяюшка чертова. Но , на самом деле, мне было приятно. Мало кто обо мне так заботился. Он и домой пустил, переночевать дал, сейчас завтрак, правда не в постель, но мне и этого более чем достаточно. - Слушай, Руслан... - Прерываю его я, - А у тебя не будет минералки, или там воды какой, а то во рту, как кошки... - Я понял, - Прерывает он мой поток мыслей. Ставит обратно на плиту сковороду, подходит к холодильнику, открывает дверцу и сразу достает от туда небольшую бутылочку воды, протягивая мне: - Да, держи. Смотрю на нее. Да это еще и минералка. Иисус, скажи честно, ты послал мне его в помощь? Я открываю ее, сразу делаю несколько больших глотков и жидкость охлаждает меня всего и служит просто бальзамом для моей болящей головы. Тем временем Руслан накладывает в две большие тарелки свое блюдо, какое именно я сам пока не понял, развязывает и вешает свой красный фартук на спинку стула, ставит тарелки на стол, придвигая одну из них мне, и садится напротив. - Приятного аппетита, - Говорит повар, начиная есть. - Что это? - Спрашиваю я, ковыряя вилкой содержимое тарелки. - Ешь. - Овощи что ли? Руслан улыбается, жуя свое творение. - Ты же знаешь, что я овощи терпеть не могу,- Скривив недовольную рожу, говорю я. - Да ты хотя бы попробуй, - Говорит он, состряпав глазки, прямо как тот кот из мультика про зеленого великана. Я, показательно недовольно кладу в рот то ли баклажан, то ли кабачок и начинаю медленно пережевывать. Ладно, признаюсь, это не так уж и плохо. Признаюсь не Руслану, конечно же, себе. - Ну как? - С любопытством спрашивает, поднимая бровь вверх. - Есть можно, - Говорю я, и тот улыбается, немножко прищурившись. Я все же начинаю есть приготовленный Русланом завтрак, мы дружески разговариваем, он рассказывает какую-то историю, жестикулируя вилкой, на пике которой красуется картофель, а я опять смотрю на его губы. На его блядски пухлые и красивые губы. Какого черта я опять пялюсь на них? Сейчас я вспоминаю, как болтая по скайпу с Хованским, когда речь заходила о Руслане, мы постоянно смеялись над его пидорски - красными штанами, говорили о его повадках, ориентации. А сейчас, кажется, мне стоит задуматься о своей ориентации. - Глупо, не правда ли? - Очнулся я именно на этих словах, он выделил их особой интонацией, как показалось мне, и я очнулся. - Эм... Да, да ... - Опустив взгляд, сказал я и на свою удачу доел эти "ужасно полезные" овощи, отодвигая стул, взял наши тарелки и понес к раковине. Руслан посмотрел, нахмуренно сведя брови: - Оставь, я помою, - Вставая со стула и идя ко мне, сказал тот. - Слушай, я и так тебе должен, дай хоть посуду вымою. - Илья, ты ничего мне не должен, - Заявил он, уже стоя передо мной. Лицом на против лица. И ... Опять эти блядские губы! - Ты, возможно, единственный, кому я посуду мою... - Не отводя взгляд от его губ, говорю я. - Я сочту это огромнейшим комплиментом! - Смеется он, - Ну, ладно, я тогда в душ пойду. Я сосредоточился только на мытье посуды, чтобы не забивать свою голову этими ужасными мыслями. Хотя тут и мыть-то нечего. Сполоснув тарелки, ставлю их на полку, вытерев руки о джинсы, подхожу к столу, ставлю чайник, сажусь на свой стул... Относительно свой... Достаю из кармана телефон и немного охриневаю, увидя 14 пропущенных от абонента "Хованский". Да, Юре придется многое объяснять, ведь я ушел по среди ночи, пьяный просто в стельку, распихав Линка и заявив, что ухожу спать к Усачеву. Приготовив свои уши к крику, набираю этот абонент. Гудки были недолгими, их сразу же прервало: - КАКОГО ХУЯ, ИЛЬЯ? - Не кричи, чувак, - Нахмурившись, тихо говорю я. - Не кричи? Ты у Усачева? Что-то я не слышу его голоса... - Он моется... - Чем же вы там занима-а-ались? - Протяжно и громко говорит Юра, и в его тоне нет ни намека на смех. - Иди к черту! Что я должен был делать? К вам прилечь? Или лицезреть, как ты Линка во сне обнимаешь? - Повышая свой тон, возмущенно говорю я. - Ладно. Ладно! - Прерывает он, видно отстраняясь потихоньку от этой темы с Линком, - За вещами хоть собираешься? Черт, вещи. Про них я совсем забыл. Хотя, это не очень и удивительно, если вспомнить, в каком состоянии я был вчера... - Да, сейчас Руслан выйдет с душа, откроет и я приеду, - Значительно тише говорю, смотря на настенные часы. - В рабстве там, да? Бедняжка. Ладно, жду. Ждать Руслана пришлось не долго, на удивление, он быстро моется. Открывается дверь ванной, из нее выходит Руслан, выключает свет, а за ним валит клубами пар. На нем лишь завязанное полотенце, весь он в капельках воды, на его теле видны слегка накачанные мышцы, он очень худой, такой худой, что ребра можно отчетливо увидеть даже с расстояния. Он развернулся, уже собрался уходить: - Мне нужно съездить к Юре, забрать вещи, которые я забыл вчера, откроешь мне? - Вставая и делая пару шагов на встречу, проговариваю я. Тот слегка вздрогнул от неожиданности, от чего и приподнял плечи и развернулся обратно ко мне: - Ох, конечно... - Тогда я пошел одеваться. - Можно поехать с тобой? - Внезапно и резко выдавил из себя Усачев, - ... А то планов на сегодня нет, а проветриваться надо... - Слегка помедлив, договаривает он, стеснительно улыбаясь уголком губ. - Ну, хорошо, - Странно посмотрев на него, говорю я, - Иди одевайся. - Я быстро, - Сказал питерец, исчезнув с моих глаз. Что? Да, можно? Если он пойдет со мной, то от усмешек и подстебов Хованского не спрячешься. Хотя, какая уже разница? Он все равно уже знает, что я провел у него ночь. Хорошо, что у него, а не с ним. Я зашнуровываю кроссовки, напяливаю на себя куртку и тут Руслан вышел из комнаты. Хм, а он быстро. Опять. Если он все делает так быстро, то не удивительно, что у него до сих пор девушки нет. - Пошли? - Спрашивает он, уже надевая пальто. - Не слишком ли холодно ты одет для декабря-то месяца? - Удивленно интересуюсь, смотря на его внешний вид. - Сойдет, - Отмахнулся рукой блоггер, проскальзывая мимо меня и открывая дверь. Пробежавши пару ступенек я быстро оказываюсь на улице и полными легкими вдыхаю морозный воздух и умиротворенно выдыхаю. - На чем можно доехать... - Пешком дойти можно, тут не далеко! - Перебивает он, смотря не меня, подняв брови немного вверх. - Откуда ты знаешь, где живет Хованский? - Удивленно спрашиваю я, следуя за ним. - Было как-то дело, давай в другой раз расскажу? - Устремлено видя меня куда-то, говорит тот. Меня это заинтересовало, что же мог делать Руслан у него дома? Ну раз не сейчас, то не сейчас. Мы идем особо не спеша, размеренными шагами, Усачев опять рассказывает мне какую-то байку, не сводя с меня глаз, сопровождая свой рассказ жестами рук. Я заметил, что когда он рассказывает что-либо и погружается целиком в свое повествование, то всегда изображает широкими жестами рук или мимикой лица, а иногда и то, и то. И он один из немногих, кто рассказывая, не сводит глаз с собеседника, и так же внимательно выслушивает, вникая в каждое предложение. И так, пройдя по улочкам, парку и дворам мы оказались у нужного нам дома. Подходим к двери, я начинаю подниматься, Усачев начинает следовать за мной : - Слушай, Руслан, ты не подождешь меня здесь? - Говорю ему я, на что тот непонимающе посмотрел, а затем кивнул, вставая рядом с подъездом. Поднимаюсь вверх, по коридору, к двери. Все как обычно. Стук в дверь и , на удивление, долго ждать не пришлось,Юра сразу открыл дверь и затащил меня в комнату, от чего я немного ошарашил. - Проходи, садись, выпьем, расскажешь мне все, - Не соблюдая особых пауз, говорит он, пристально смотря на меня. - Господи, Юра, ты делаешь все так, будто он забирает меня у тебя, - Смеюсь я. - А так оно все и есть, Ильюша, так и не заметишь, как пидором станешь. - Как смешно, где мои вещи? - Я решил долго с ним не разглагольствовать и сразу перейти к тому, за чем пришел. - Ты не хочешь со мной выпить? - С удивлением отвечает он вопросом на вопрос, как ебаный еврей. - Меня Руслан внизу ждет, - Ожидаю искрометных шуток. Тот молча разворачивается и подходит к дивану, наклоняясь, достает из под него сумку, подойдя тянет ее мне. - Ох, не заметишь, Илья, не заметишь, - Смеется он. Я беру сумку, перекидываю лямку через плечо, направляюсь к двери, как слышу в спину: - Ну, хоть завтра заходи, может тогда выпьем, - Говорит, садясь на стул, придвигаясь к компьютеру. - А может я сегодня уеду обратно, - Бросаю я, как сразу же слышу: - Никуда ты, Ильюша, сегодня не уедешь. У Руслачева останешься. Чем-то меня это взбесило и я резко вышел из комнаты, как в коридоре замечаю Линка, идущего к месту моего убывания с чайником в руке : - Вы уже поговорили? - Спрашивает он. - Нет, как-то не удалось. - Он очень хотел сказать тебе что-то, говорил, что бы я долго не засиживался, разговор долгий будет... - Видимо будет он не сегодня, мне бежать надо. - Хорошо, Руслану привет. Вы что, издеваетесь надо мной? - Удачи, - Говорит мне в спину Линк, а ко мне в голову внезапно приходит мысль, почему он так часто бывает у Юры. Бегу по лестнице вниз, засунув одну руку в карман, другой придерживая сумку. Сейчас не самые хорошие мысли сгустились в моей голове, не помешало бы выпить, но к Хованскому я возвращаться не буду, нет. Подхожу к двери и замечаю, город опустился во тьму, небо - сине-черные сгустки, в которых не разглядишь ни одной звезды. Было бы очень темно, если бы не желтые пятна фонарей, освещающих ее. Значительно похолодало, по телу пробежали мурашки. Руслан не заметил того, что я уже спустился, он отвернут в другую сторону, подняв плечи, как пингвин, чтобы хоть как-то не пропускать холод под пальто. Я усмехнулся своим мыслям о Усачеве - пингвине, подхожу к нему и говорю: - А я же говорил, что холодно на улице. - Н... Нормально, я почти не замерз, - Стуча зубами друг о друга, говорит он. - Ну что, продолжаем прогулку? - Смеюсь я, внезапно увидев положительный кивок головы, немного удивляюсь и усмехаюсь вновь. Мы идем по темному парку, на этот раз байки травлю я, но не размахивая руками, холодно слишком на улице для этого дела. Через минут пять я замечаю, что питерский замедляет шаг, замерзает уже совсем. Я же говорил, говорил я! Останавливаюсь и тот чуть не врезается в меня, медленно поднимая взгляд с земли на мои глаза. Я смотрю на него недовольно, от чего тот опять делает кошачьи глаза, полные чувства вины. - Говорил же... - Бубню я, сверля его взглядом. Достаю руки из карманов, начинаю снимать со своей шеи шарф, кладу ладони на плечи Руслана и слегка надавливаю, чтобы они опустились ниже, и начинаю заматывать его шею в свои теплый и клетчатый шарф, любимый, между прочим! Тот раскрывает свои глазища от удивления еще больше. Закончив заботливую процедуру, я продолжаю идти, а тот, видимо, в ступоре остался на месте. Поворачиваюсь к нему: - Ну, что встал? Пошли, холодно же! - Говорю недовольно я, а тот начинает догонять, улыбаясь во всю. Идиот. Быстро идя, но не переставая разговаривать, мы подошли к подъезду. Усачев начинает шарить по своим карманам, задумчиво смотря куда-то, потом внезапно замирает и поворачивает голову ко мне: - Зачем ты это делаешь? - Промолвил он, переводя взгляд на меня. - Что? - Непонимающе спрашиваю я. - Зачем ты постоянно смотришь на мои губы? Даже сейчас. - Слегка покраснев, говорит он. На улице темно, двор освещает лишь фонарь, но смущение его видно прекрасно. Твою мать! Я уже сам не замечаю, как глазею на его губища. Господи, кто бы мне объяснил, зачем я это делаю... Я думал, что он не замечал моих странных, не объяснимых даже самому себе, взглядов. - Я... Просто сам даже... - Как давно у тебя была девушка? - Перебивает он мое оправдание, смотря в глаза, как-будто заглядывая в душу, лишь бы получить ответ. Что сейчас происходит? Это у него спросить надо. Мир перевернулся, Усачев заподазривает меня в голубизне и спрашивает те вопросы, которые должны быть адресованы ему. - Ну... Я в подробности не углу... Договорить я не смог, потому что мою ладонь вдруг окатила теплота, передаваемая ладонью Руслана, которую он взял в свою руку. Такая большая и горячая, дарящая мне тепло... Я смотрю, вдруг мне показалось. Хотя как такое может показаться? Возвращаю взгляд на лицо Руслана, которое... Приближается ко мне! Он весь горит, все его лицо красное от смущения, а ладони - печи, готовые согреть меня всего. Его губы от моих в паре сантиметров и надо бы что-то предпринять, но мне не оттолкнуть его, не пойти на встречу. Наши губы соприкоснулись. Его губы такие горячие, так же, как и ладони, сухие и искусанные... Он проводит своим языком по моим губам и начинает проникать в мой рот, а я не могу не ничего сделать, я просто стою, когда в мой рот проникают языком. Парень. Усачев. Я невольно делаю пару движений языком, Руслан начинает отстраняться, облизывая верхнюю губу, и я слышу, как за спиной открылась дверь: - Добрый вечер, - Говорит Усачев, придерживая дверь. - Добрый, молодые люди, - Улыбнулась ему в ответ какая-то миленькая соседка, а тот проскальзывает в подъезд, когда я плетусь за ним. Открывает дверь. Мы оказываемся в коридоре его дома, он наклонился, чтобы стянуть обувь, как и я. Вот, расправившись с обувью, мы встали друг на против друга и окатываем друг друга взглядами : он стеснительным и милым, а я взглядом шокированного еблана. - Ты ничего не хочешь сказать? - Решаясь, прерываю я тишину. Его лицом опять овладевает румянец и , не долго думая, опустив глаза вниз, он говорит: - Спасибо за шарф, - Подходит ко мне и вешает на мою шею. - А я мыться пошел... А я остаюсь стоять. За шарф спасибо? А за поцелуй? И что это за хуйня сейчас была? Я снимаю шарф, смотрю на него. Нет, я дожидаться не буду, лучше сразу пойду спать, хоть мою голову и взрывают тысячи... Нет, миллионы мыслей. По поводу сегодня, по поводу слов Хованского, по поводу сейчас... Чувствую, ворочаться я буду долго.