Никому нельзя доверять 2

Прошёл, наверное, уже месяц, как мы с ХёкДже в первый раз переспали. С того момента и началась моя «весёлая жизнь». Для хёна нормой стало написание смс в полночь, сообщающее, что он ждет меня чуть ли не на другом конце города через час, и, если я не успею, мне будет плохо. Сама абсурдность этой ситуации в том, что в каком бы убитом состоянии я не находился - всё равно должен ехать в то место, куда он прикажет, и раздвигать перед ним ноги. Во мне это поднимает только волну омерзения (здоровый зрелый парень, которого привлекают девушки, должен спать с парнем… уму непостижимо), но я не могу его ослушаться из-за той фотографии. Конечно, я пытался удалить фото, и один раз это у меня даже получилось, но потом я в шоке обнаружил данное изображение в роли фона рабочего стола на моём компьютере. У меня тогда глаза на лоб полезли только от осознания того, что я чуть не отдал ноут Кюхену пару минут назад. Тогда я, впервые с начала наших с ХёкДже «отношений», кричал на него. После, за это опрометчивое, со всех сторон, поведение, я очень тяжело поплатился неделей неспособности сидеть на мягком месте. Так что для своей же безопасности я оставил попытки сопротивления. Хёна ужасно злит, когда что-то идёт не по его планам, но всё-таки эта игра доставляет ему какое-то садистское удовольствие. Он управляет мной словно марионеткой, безвольной куклой, и я с каждой личной встречей с ним всё больше чувствую невидимые нити, обвивающие моё тело. Я расстался со своей девушкой… Надоело каждый раз вздрагивать от пришедшего ей сообщения. Масла в огонь также добавило то, что в последние дни она начала вести себя как вконец чокнутая истеричка и сердиться из-за чепухи. Опасаюсь, что если фотографии, сделанные Хёком, попадут в её руки, это может перерасти для меня в ещё большую угрозу, поэтому разрыв - самый лучший выход. Мои мысли отвлекает вибрация телефона... От ХёкДже: «в 01.00 в отеле «***» ». Как всегда многословен... Чертыхаюсь про себя и, кляня весь мир в своей доверчивости, быстро собираюсь - он злится, если я опаздываю. * В 00.55 захожу в фойе отеля-небоскрёба, предварительно нацепив на себя кепку и шарф, чтобы закрыть лицо. Тут же встречаю портье, сообщающего, что меня уже ждут. На вопрос, откуда он знает, что именно меня, получаю ответ, что мой товарищ по группе пару минут назад остановился в одном из номеров. Зашибись. Ну ладно, будем считать, что маскировался я чисто ради приличия. Наконец добираюсь до номера люкс, расположенного на самом последнем этаже. Дергаю за ручку - дверь не заперта, и я медленно вхожу в комнату. Там темно, и единственный источник света - большое окно во всю стену. Из него представляется шикарный вид на ночной Сеул. Яркие огни соседних зданий. Это, несомненно, очень красиво, и, если бы не одно обстоятельство, сидящее сейчас в кресле, я бы с радостью приклеился к стеклу. Но причина моего появления здесь отнюдь не любование городским пейзажем. Я бросаю взгляд на знакомый до боли силуэт. - Хён,- разрываю я тишину. ХёкДже лениво поднимается, маня меня к себе. Послушно иду. - Ты не думаешь, что плохо заставлять других ждать, - его горящие адским пламенем глаза устремлены прямо на меня, - а, донсен? - взгляд тут же начинает блуждать по моему телу, и, могу поспорить, в его голове сейчас крутятся сотни идей по поводу того, что нам попробовать сегодня. Точнее, что ЕМУ попробовать сегодня. - Прости, - бросаю я. На моём лице, конечно же, нет и тени сожаления, а напротив - омерзение. Хоть я и ясно осознаю, что спорить с ЫнХёком, с тем ЫнХёком, которого я вижу в данный момент - себе дороже, но всё равно сопротивляюсь. Да, сначала это бывает уверенно и высокомерно, но, когда дело доходит до действия, мне остаётся лишь умолять его прекратить. Однако в этот раз настроение хёна подозрительно хорошее, поэтому я не лечу на холодный паркет от удара, а продолжаю ждать в вертикальном положении. - Что-то ты сегодня особенно недоволен… ПМС замучил? – надменно вздёргивает бровь хён. С крайне наигранной нежностью он проводит по моей щеке рукой, на его лице на миг появляется выражение беспокойства. Я в очередной раз поразился его актерской игре – за неё в пору бы давать Оскар. Но эта роль быстро надоедает Хёку, он сбрасывает совершенно не свойственную ему маску, и, наконец, появляется его настоящее лицо - холодное и расчётливое. Движение по щеке заканчивается так же быстро как началось. - Что стоишь? Раздевайся быстрей, – в типичном для него приказном тоне прошипел ЫнХёк, срывая с меня кепку и отбрасывая в дальний угол. Понимаю, что медлить не имеет смысла - этого уже не избежать, поэтому поднимаю глаза на хёна, стараясь показать ему свою невозмутимость, но она выветривается из меня в один миг, когда я ловлю на себе вожделеющий взгляд. Это плохо. По всему моему телу проходит дрожь. Её, конечно же, замечает ХёкДже. Стягиваю шарф, снимаю куртку. Медленно и плавно поднимаю руки, расстегиваю рубашку, начиная снизу. Доходя до верха, поправляю воротник, а затем резко сбрасываю ее с плеч. Не хочу дальше, зажимаюсь. Он замечает, по лицу вижу - не доволен. Грубо дергает за ткань, срывая с меня рубашку окончательно. Я лишь оголил торс, а уже чувствую себя, словно распятым на площади для всеобщего обозрения. Спрятаться, хочу спрятаться. Смотрю в сторону пустыми глазами, сжимая зубы и кулаки. Вот сейчас он снова взбесится… Хек резко берет меня за подбородок и разворачивает к себе. - Что ты делаешь? Опять забылся? Что я делаю? Лучше бы поинтересовался, что я при этом чувствую, хотя толку-то… Сейчас бы врезать по этой садистской роже, но нельзя – проходили уже. В тот раз я посчитал, что лучше б уж сам себе врезал. Нехотя берусь за ремень, расстегиваю со скоростью черепахи. А он смотрит. Далее пуговица брюк, ширинка… Руки застывают, не могу дальше. Он приближается ко мне вплотную, опускает мои руки, прижимается, обнимая за талию. - Неужели тебя что-то не устраивает? - дьявольски улыбается. - Конечно, не устраивает. Я презираю тебя больше всего на свете, – шиплю сквозь зубы. Сейчас я готов согласиться с чем угодно, но только не с тем ужасающим фактом, что этот человек способен возбуждать меня, даже не коснувшись. - Дааа… Конечно, - ухмыляется хён, жестоко разворачивая меня лицом к окну. Я теряю равновесие и спасают меня от падения, только вовремя выставленные вперед руки. - Может спросим у твоего тела? Что именно тебе не нравится? – выдыхает мне в спину ЫнХёк. – Это? – он водит руками по моей груди, задерживаясь на сосках. Его пальцы сжимают их, вызывая приступы дрожи по всему телу. Это отнюдь не болевые спазмы, в которые мне так хотелось верить, это желание, начинающее есть меня изнутри. По телу уже разлилось приятное тепло. – Или это… - продолжает пытку, кусая чувствительную кожу шеи. - И, тем более, тебе не нравится это… - руки следуют вниз, стягивая брюки и оттягивая ткань трусов. Но его рука… она не касается меня ТАМ, она лишь находится в паре миллиметров. Хёк проводит языком за правым ухом, слегка прикусывает мочку и нежно касается носом щеки. Обмякаю в его объятиях, судорожно выдыхаю и вдруг замечаю, что мой член сам уже упирается ЫнХеку в ладонь. Он добился этого. Опять добился, чтобы я «настроился» САМ. Таков его любимый вид игры: дать понять, что он не принуждает, что это с моего согласия. Теперь главное держаться. Пока я не сдамся, пока не покажу, что это не только физическая реакция – все будет в порядке. Стягивает с меня этот уже не нужный последний кусок одежды. Одной рукой начинает поглаживать мой член, второй блуждает по торсу, вжимается в меня сильней. Я чувствую его разгоряченное дыхание на своей спине, неосознанно поворачиваюсь к нему навстречу. Он ведет языком от шеи по щеке, к уголкам губ. Далее путешествует по контуру моего рта, но не более. Я сам инстинктивно тянусь к его губами и… Черт, я попался!!! С победной улыбкой ХёкДже отстраняется от моего лица. Он выиграл эту игру и получил сигнал к старту. В тоже мгновение, ЫнХёк резко сдавливает рукой мою плоть, со всей силы прижимает к себе, впиваясь ногтями в кожу живота и царапая ее, томно выдыхает мне в шею. Недовольно мычу, хочу оттолкнуть, но хён лишь резко толкает меня, продолжая при этом удерживать одной рукой. Стою, упираясь в стекло, а ведь какой прекрасный вид. И мое счастье, что этаж последний, иначе какому-нибудь репортеру-полуночнику повезло б запечатлеть сенсационный материал - окна во всю стену, как-никак, и с улицы содержимое номеров, находящихся на приличной высоте, отлично просматривается… Из секундных мыслей меня выводит резкий укус в шею, от неожиданности откидываю голову назад, машинально вжимая в плечи. В этот же момент его рука быстро перемещается назад, и он вгоняет два пальца внутрь меня. Непроизвольно с моих губ срывается звук, больше похожий на скулёж. Я понимаю, что это грязно, и не может возбуждать, но моё тело всё же откликается на каждое прикосновение. От внезапного дискомфорта я напрягся, а он довольно грубо, без лишних нежностей начал растягивать меня. Пара движений и пальцы сменяются его разгорячённой плотью. Я пропустил тот момент, когда он успел расстегнуть свои штаны: сейчас я потерян во времени, пространстве, даже в своем собственном сознании. Перед глазами все плывет. Он входит в меня на полную длину, и я кричу от резкой боли. Не давая опомниться, начинает быстро двигаться во мне. Каждое его проникновение будит все большую боль, но вместе с тем, моё тело предательски возбуждается от этого быстрого темпа. Его толчки всегда резкие, требовательные, порабощающие, заставляющие моё тело подчиняться, вовлекая в пучину болезненного удовольствия… - Ну что? Не нравится? – выдыхает Хёк. - Конечно… Ненавижу это, - выдавливаю я. - Именно поэтому твоя жопа принимает меня с каждым разом всё охотней? - Неправда! – кричу я. В моей голове абсолютная пустота, а сопротивление его словам - это сродни привычке, остаточный эффект. Я сам не верю в то, что говорю. - Если ты думаешь, что я вру, - шепчет он мне на ухо, не прекращая движения, - сам посмотри на своё похотливое лицо! – хен берёт меня за волосы и резко тянет на себя. Я вижу своё отражение в стекле… Это не могу быть я: пересохшие приоткрытые губы, по подбородку стекает струйка слюны, глаза широко открыты, пунцовые щеки. Стоны-крики, вырывающиеся из моего рта при каждом проникновении, ещё больше дополняют картину. Это ужасно! «Так не должно быть!!» - кричу я про себя, плотно закрывая глаза. Тогда ЫнХёк с особым удовольствием делает очередной очень сильный толчок. Мои глаза непроизвольно распахиваются, и я кончаю, громко крича. - Уже всё? Тебе вроде никто не разрешал кончать, - шепчет ХёкДже, продолжая двигаться в моём обмякшем теле. Через несколько толчков он тоже срывается, изливая свою сперму мне на спину, словно помечая своей собственностью. Я сползаю на пол. ЫнХёк говорит что-то едкое, но его голос доносится до меня словно через стену. Так и не дождавшись ответа, хён отправляется в душ, а после, одеваясь, кидает фразу, поразившую меня: - Подумай как-нибудь о том, что я тебе показал сегодня. Может натолкнёт на какие-либо мысли. Когда дверь закрывается, в комнате наступает тишина и темнота. В воздухе ещё стоит мускусный запах секса. В окно падает слабый лунный свет. Душно. Прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Дыхание все никак не восстановится. Перед глазами стоят картины только что произошедшего. И мое отражение в стекле… Я всё никак не могу отделаться от отвращения к самому себе. Что же я делаю? Почему моё тело реагирует так чувственно на каждое его прикосновение? Почему это происходит именно со мной? И главный вопрос: когда это кончится?