Мятежный дух: сожаление о прошлом

«...о любви давно все сказано, но чувства каждого — неповторимы...» Пабло Бустаманте.

Разгневанный Пабло поднялся со своего места, и не желая дальше слушать подобные гадости в адрес Мариссы, поспешил встать на ее защиту: — Какой подонок написал эту несусветную чушь?! Кто посмел это сделать? — горланил он на весь класс, и не услышав ответа, он дальше продолжал надрываться. — Вы что оглохли? Я не позволю вам порочить ее честь! Сол, приглаживая свои волосы, встала со стула, направляясь в его сторону: — Пабли-и-и-то, ты чего так рассердился из-за какой-то «путаны»? Схватив ее за запястье, отчего у нее вырвались вопли и крики, он ей ответил: — Лучше закрой свой рот!!! Ты и мизинца ее не стоишь! Гвидо, которого забавляла вся эта ситуация, добавил: — Пабло, да прекращай уже! Повеселился и хватит! Твоя «ночная бабочка» этого не оценит. С бешеными глазам, Пабло бросился на Гвидо: — Ну, конечно... как я сразу не догадался... это же твоя работа! Ты давно на нее зуб точишь. Так знай, мерзавец, ты сейчас же признаешься, что это твоих рук дело! Гвидо решил, что Пабло в очередной раз сошел с ума из-за Мариссы: — Какая работа? В чем и кому я должен признаться? — недоумевал он, спасаясь от натиска Бустаманте. — Не надо меня дурачить! Это ведь ты прислал это омерзительное сообщение? Я раньше слышал от тебя эти паскудные слова, только они были вырваны из общего контекста. Выходит, что мой так называемый друг решил опорочить девушку, которую я люблю?! Всеми правдами и неправдами Гвидо пытался доказать Пабло свою невиновность: — Друг, ты ошибаешься... я бы не стал клеветать на твою обожаемую Мариссу, да еще и пытаться унизить ее в присутствии ребят. В этом деле у нас мастер — сама Спиритто. — неожиданно в памяти Гвидо всплыла сцена позавчерашнего разговора его с Пабло и Томасом. Он наклонился вперед и прошептал Пабло на ухо, — Я кажется догадываюсь кто решил шуткануть над твоей избранницей. — Так говори! — произнес взвинченный Пабло. Гвидо, указывая ему на соседку по парте Мии, продолжил: — У меня есть веская причина полагать, что это Фелиситас, — убедительно сказал он, — Как раз таки именно Фели донесла до нас эту неприятную информацию... вернее сказать, распространила слухи. Опрометчивый Пабло, теперь уже поспешил в сторону Фели: — Безумная, ты что творишь?! — сказал он, схватив Фелиситас за руку, — По какому праву ты лезешь в наши с Мариссой отношения?! — Но... но я... я не писала это сообщение... — пыталась она вставить оправдательные слова. Мия была вынуждена вмешаться: — Не смей нападать на Фелиситас! И Вико вслед добавила пару фразочек: — Дело было вот как, Фели увидела как Марисса тайком встречалась с Франом у себя в комнате! А Лухан их прикрывала — вот тебе вся правда, Пабло! Франсиско, на которого сейчас не отрывая глаз, смотрела вся аудитория, широко распахнул свои глаза от услышанной околесицы: — Это какое-то недоразумение! Я и Марисса?! Нет... вы точно рехнулись! А у тебя что-то с глазами, Фели! Потому что я встречаюсь отнюдь не с ней... Лаура отрицательно качала головой, пытаясь намекнуть Франу, не выдавать ее. Больше всего ее беспокоило, что новость тут же дойдет до Лолы. — Я встречаюсь... — увидев одновременно неодобрительный взгляд Лауры и вопросительно-требовательные лица ребят, он позволил себе нарушить данное им обещание, — …с Лаурой... мы давно уже встречаемся, но прячемся от ее чокнутой сестренки... После этих слов, Фели стала сомневаться в своих убеждениях: — Ладно... ладно... — психовала она, — может быть я и напутала что-то, но не писала это отвратное сообщение. — Защитник нашелся... — добавила Вико. — Паблито, ты меня поражаешь своими поступками. Неужели Марисса стоит всех твоих мучений?! Она что, обладает особыми качествами? Или у нее есть свои секреты... Пабло, которого в данной ситуации было легко завести с пол-оборота, сейчас просто рвал и метал во все стороны: — Кому-кому, а тебе стоит помолчать! — ответил он к Вико, — не удивлюсь если узнаю, что ты приложила руку в этой ситуации. Я лично найду этого писателя, обещаю! Твои дни сочтены! — его обращение было направлено всем присутствующим, — Хотите знать правду?! Все что написанное — неправда! У Мариссы не было близких отношений с другими парнями... — и тут Пабло смолчал, решив, что не имеет права рассказывать о вчерашней ночи, проведенной с Мариссой. — в общем, это все — гнусная ложь! На протяжении десяти минут Блас наблюдал за четверокурсниками, но увидев, как Пабло покидает помещение, он был вынужден вмешаться: — Довольно! Прекращайте дискуссию. А ты куда направился? Вернись, Бустаманте! Напрасно было переубеждать его, он пулей вылетел из кабинета и, никого не слушая, покинул пределы класса. Друзья Пабло лишь неодобрительно косились на него: — Он точно решился рассудка из-за Мариссы. — Если у него он был... * * * * * * * * * * Пабло, торопя заскочил в свою комнату, чтобы поскорее собрать вещи, поскольку рискует столкнуться с Бласом и с руководством колледжа. Ведь своей выходкой, он лишний раз навлек на себя гнев со стороны старосты и, возможно, даже директора. Достав из шкафа ранец, и поместив в него все необходимое, он вынул из нотной тетради фотографию Мариссы с последнего концерта: сама Марисса обошлась без косметики, здоровый румянец украшал ее щеки, а рыжие волосы были спрятаны под шапочку голубого цвета. Глядя на фотографию, он по-детски улыбнулся, представив себе, что однажды придет тот день, когда Марисса забудет обо всем, и они снова будут вместе... Весь день он думал о ночи, проведенной с ней. Безусловно, что та ночь была лучшей в его жизни, и при одном воспоминании о ней - мурашки пробегали у него по коже. Вдруг послышались шаги в коридоре. Пабло был уверен, что за ним примчалось обезумевшее стадо педагогов, в лице Кармен, Дунофф и Бласа. Он припрятал свой ранец и ожидал внезапного гостя. В комнату вбежал обеспокоенный Томас, который по приказу старосты отправился вслед за ним: — Пабло, как хорошо, что ты здесь! — совсем не в радужном настроении сказал он, — На тебя объявили «охоту». Охрана у выхода предупреждена о твоем уходе, мало ли надумаешь сбежать. А меня направили прямиком за тобой — вернуть тебя в класс. Блас тотчас же поскакал к директору, так что жди их прихода с минуты на минуту. Пабло отчаянно взглянул в глаза Томаса: — Томми, ты должен помочь мне сбежать! Спасай меня... если меня заметят, то не выпустят из колледжа до самого вечера, а там предок моментально появится и упечет меня на все выходные взаперти. Он в очередной раз решил представить мне свою подружку, да еще и ее сыночка. Но я не желаю ни знакомится с ними, ни проводить выходные... Во всяком случае эти... Томас скептически покачал головой: — Думаешь, что у тебя получится сбежать? Но каким образом? Может быть не стоит наводить на себя гнев Серхио? Пабло отлично понимал, что не обнаружив его в колледже, Серхио будет готов растерзать его в клочья: — С отцом я потом объяснюсь. — настоял он на своем. — Мне нужно сбежать прямо сейчас! — Ты спешишь к Мариссе? — догадался его друг, — Что случилось прошлой ночью? Поделись, и, в конце концов, не пой мне небылицы, что между вами ничего не произошло. На душе Пабло было муторно. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме постоянных мыслей о Мариссе. Пабло полностью доверял Томасу, и как бывает необходимо порой, поведал ему о самом сокровенном, так как не в силах держать в себе немалый груз: — Я надеюсь, ты не проболтаешься! — взял он слово со своего собеседника, — Мы с Мариссой провели вместе ночь. — Так значит, все написанное о ней — правда? — помрачнел Томас. — Нет! — возразил Пабло. — все не так... — он ощущал себя подлым мерзавцем, продолжив свой рассказ, — я совершил непоправимую ошибку. Я не понимаю, как это могло произойти — моя дружеская нежность внезапно превратилась в наступательную силу: я не пытался услышать ее... когда она призналась в том, что у нее не было мужчин, в глубине души, я ей поверил, но захотел сам в этом убедиться. Я не отставил ей выбора: взял ее на руки и перенес в спальню, где Марисса покорно отдалась мне, поскольку знала, что этого не избежать... — Выходит, ты ее изнасиловал?! — возмутился Томас. — Ты вконец с ума сошел! Как ты мог с ней так поступить? Как тебе вообще в голову пришло совершить с ней такое, даже если бы эти слухи оказались правдой... — Ты не представляешь каково мне! — с горечью произнес Пабло. Едва услышав его, Томас пришел в страшное возбуждение: — А каково сейчас Мариссе?! Ты унизил ее, ради своей похоти... Пабло глубоко переживал из-за произошедшего, а сейчас совсем поник: — Я окончательно потерял покой! И после случившегося, я понял, что влюблен в нее, как мальчишка! Я хочу исправить свою ошибку! Теперь, у меня есть самое главное — чувства к ней, ради которых я готов преодолеть любые препятствия. Я действительно хочу вернуть ее! — он произнес эти слова с такой болью, что Томас не счел возможным что-либо комментировать, а лишь по-дружески похлопал его по плечу, — Поэтому, я должен немедленно убраться отсюда и найти ее, чтобы попросить прощения! — Пабло, ты должен понимать, что это дело будет не из легких... Пабло не претендовал на оригинальность, но, говоря о Мариссе, чувства переполняли его: — Мне остается лишь надеяться на то, что она когда-нибудь простит меня. По крайней мере, я сделаю все для этого. Томас, я безумно люблю ее... настолько сильно, что мне хочется кричать на весь мир. Я знаю, что о любви давно все сказано, но чувства каждого из нас — неповторимы... невозможно описать словами то, что я испытываю к ней. Меня поймет лишь по-настоящему влюбленный человек — я хочу быть с ней, смотреть на нее, говорить с ней, наслаждаться вкусом ее сладостных губ... Слова Пабло вмиг прогнали дурное настроение Томаса: — Она действительно совершила чудо! Пабло, борись за нее! Поразмыслив, счастливая улыбка, блуждавшая на губах Пабло, вдруг сбежала: — Я часто задаюсь вопросом: простит ли меня Марисса? А если она не желает ни видеть, ни слышать обо мне и на моих же глазах начнет новую жизнь с другим парнем, достойным ее? Но я все-таки верю в то, что однажды придет тот день, когда я буду с ней — и я буду самым счастливым человеком на Земле! Томас не отказал в помощи другу — в то время как он отвлекал охрану, Пабло удалось незаметно уйти... Когда Блас вошел в комнату мальчиков, там никого не оказалось. Он и дальше продолжил свои поиски... * * * * * * * * * Пабло мчался по извилистым дорогам, по небольшой тропинке, ведущей к дому Мариссы. Опьяненный мыслями о ней и внезапно нахлынувшей радостью, он побежал вперед... Пабло неожиданно вспомнил тот день, когда поцеловал ее в школьном холле — в ту самую минуту, он, как безумец приревновал ее к своему другу Факундо. Перед друзьями он пытался сделать вид, что сломит строптивую Мариссу, на самом деле, им горело желание — узнать ее поближе. Благодаря спору, что он заключил, он понял, что давно уже любит ее и любит очень сильно... Сердце Пабло было не на своем месте — тяжело дыша, он сел на землю. С тех пор Пабло Бустаманте не переставал думать лишь о ней. Одной лишь Мариссе удалось растопить прежний лед в душе Пабло. На протяжении шестнадцати лет, Пабло воспитывался по суровым отцовским правилам: в будущем Пабло должен был стать великим политиком — Бустаманте старший готовил его в свои приемники, в связи с чем с него был жесткий спрос. Поэтому Пабло вырос слегка высокомерным, эгоистичным и неверующим в любовь... И без ложной скромности, Мариссе удалось пробудить в нем самые лучшие качества — Пабло не только изменился в положительную сторону, но и поверил в настоящие и искренние чувства, которые никогда не проходят... До дома Мариссы оставалось пройти сто метров. Пабло нисколько не сомневался в правильности своего решения — навестить Мари, и упасть перед ней на колени, в надежде вымолить прощение. Быть снова вместе и заключить ее в своих объятиях и не размыкая их, мечтать с ней о будущем. Знать, чувствовать, что они — одно целое, и что впредь, ничто не сможет разлучить их! Каков бы не был ее ответ, Пабло упрямо будет стоять на своем, даже если Марисса не простит его с первого раза, он попытается снова и снова... до тех пор, пока она сдастся. Лучше помучиться сейчас, чем мучиться потом всю жизнь, потеряв ее... На протяжении этого времени, Пабло просидел на земле с видом пса, которого бросил хозяин. Что-то похожее на зубную боль выматывало душу Пабло — его мучили боль и чувство собственного отвращения. Каждое воспоминание о той «черной ночи» было острым ножом для него, и не в силах больше терпеть эту пытку, он, наконец, решил приподняться и вперед направиться к своей любимой... Паблито на крыльях прилетел к воротам ее дома, и теперь уже со счастливо сияющими глазами, он глядел на распахнувшиеся настежь дверцы балкона: — Теперь-то она меня услышит, — думал он. — Возможно, я сейчас совершу величайшую глупость в своей жизни, но я это сделаю, потому что хочу быть счастливым... Пабло поставил в сторону рюкзак и достаточно громко произнес ее имя, стараясь перекричать уличный шум и гвалт: — Любовь моя! Марисса-а-а-а-а-а...