Муки любви

      Обезболивающие начало действовать, и я смог чуть спокойнее вздохнуть, расслабив напряженное тело.       До сих пор не веря в произошедшее, я не мог оторвать взгляд от спящего на диване Кела. Его осунувшееся лицо заставляло сердце сжиматься от боли. Темные круги резко выделялись на бледном личике. Сейчас он мирно спал, даже во сне сжимая мою руку. Сказать, что сердце трепетало - ничего не сказать. Любовь переполняла всё моё существо. Это возможно? Как же мне страшно, что я неожиданно проснусь и пойму, что все это происки измученного алкоголем и внутренними терзаниями сознания.       Последний месяц был похож на ад.       Решив, что я потерял любимого навсегда, я понял, что больше нет смысла в этой жизни и начал пить. Даже страшно вспоминать, как я вел себя все это время. Сколько раз ввязывался в драки, желая, чтобы меня если не убили, то хотя бы избили до беспамятства. Сколько алкоголя я выпил за это время... Я хотел забыться в объятиях другого, но почувствовав однажды возбуждение своей истинной пары, альфа больше не может идти против природы и быть с другими омегами.       Сколько раз в беспамятном состоянии я приходил к его дому и сидел под окном Кела, желая, чтобы тот выглянул хотя бы на секунду, заметил хотя бы на мгновение моё сожаление, простил, принял... Но видя только неясную тень в зашторенном окне любимого, я уходил. Каждый день был наполнен адскими терзаниями рассудка.       И сейчас просто невозможно в полной мере осознать, что ад закончился. Человек, которого я любил так долго, испытывал взаимные чувства ко мне. Это невероятно! В ушах до сих пор стоит голос любимого, признающегося мне.       Из окна подул легкий утренний ветерок, и худенькое тело Кела чуть вздрогнуло. Привстав, я попытался освободить руку из крепких оков любимого, но даже во сне тот не отпускал её. Улыбнувшись от нахлынувшей нежности, я поднес другую руку ко рту, и зубами аккуратно выдернул иголку и удерживающий ее пластырь. Поморщившись от неприятных ощущений, я почувствовал, как закружилась голова, но зато рука освободилась. Очень неловко я постарался укрыть любимого, но мало того, что одной рукой это сложно сделать, так и каждое движение отдавалось адской болью в ребрах. Сжав зубы, я кое-как закончил начатое и без сил опустился на кровать. Хотелось, конечно, перетащить спящего к себе в кровать, которая по размерам спокойно вместила бы нас двоих, но это точно абсолютно невозможно в моем нынешнем состоянии. Тяжело вздохнув, я повернул голову и начал наблюдать за тем, как солнечные блики ласкают лицо возлюбленного.       Это так смешно и глупо, но ревность волной поднялась в душе. К солнцу, которое может прикасаться к моему возлюбленному и так нежно поглаживать его кожу, делать то, что я не могу сейчас.       Видя болезненно исхудавшую фигурку Кела, захотелось тут же покормить малыша, приласкать и убрать малейшие следы беспокойства с его прекрасного лица. Дверь в палату приоткрылась, и зашёл медбрат. Увидев, что иголка от капельница валяется в стороне, он беспокойно произнёс: - Вы что, не хотите вылечиться или просто мазохист? - поморщившись от его громкого голоса, я бросил быстрый взгляд в сторону омеги, который продолжал спать, не обращая ни на что внимания, и я, прочистив горло, прошептал: - Вы не могли бы говорить чуть-чуть тише, пожалуйста.       Он недовольно приподнял брови, поняв ситуацию, но его взгляд немного смягчился. Мужчина подошел к кровати, сменил иголку в капельнице на продезинфицированную и заново вколол её в вену на моей руке. - На этот случай у нас есть кнопка для вызова персонала, - намного тише произнёс он. - Незачем губить всю работу, которую проделал доктор.       Он бросил быстрый взгляд на Кела и продолжил: - Он приехал сюда с Вами, просидел все ночь без сна и отказывался от еды. Редко можно встретить такую преданность в наше время. Вам очень повезло с возлюбленным.       От широкой улыбки заболели скулы, но я кивнул и с любовью посмотрел на омегу. - Даже не представляете, как.       Закончив с уколами и приемом таблеток, медбрат оставил нас наедине, прикрыв дверь.

***

      Через несколько часов в палату зашел высокий, стройный омега. Сегодня его волосы были собраны в высокий хвостик. Выглядел он свежо и как всегда стильно, одетый в кремовую майку и синие шорты, сидевшие на его бедрах как литые. Знакомство с этим парнем было странным и запоминающимся. Именно ему я и помог тогда... семь лет назад. Поэтому в какой-то степени должен быть ему благодарен за влюбленность Кела. В тот день у Рэя началась первая течка, и растерянный парень не знал, что делать. Почувствовавшие соблазнительный запах омеги, несколько альф пристали к нему. Бедняжка сопротивлялся, как мог, но их было больше. К тому же в таком состоянии особо не подерешься. Выросший в детском доме, я знал, что такое уличная жизнь, и как нужно в ней выживать. Я вытащил мальчишку из рук возбужденных альф, и к нам вовремя подоспел Марк, который на тот момент был едва знаком со мной. Однако он быстро среагировал, отведя меня к себе домой и отдав на попечение Келу, а сам увел дрожащего омегу в другое место. Потом я узнал, что парня зовут Рэй и что в тот вечер ему помог справиться с течкой Марк. Ума не приложу, как в тот момент мне удалось откинуть собственную тягу к текущему омеге...       В дальнейшем мы часто пересекались, я знал, что после того случая Рэй влюбился в меня. Я с самого начала, когда ещё не знал о чувствах к своей паре, дал понять омеге, что не смогу ответить ему взаимностью, и между нами ничего не может быть, кроме "постельных отношений", которые помогали нам обоим.       Несмотря на это он не хотел прекращать наши отношения, принимая ту малость, что я ему мог дать. Это очень жестоко, я знаю, и бесчисленное количество раз пытался прекратить любые отношения между нами, но каждый раз он умолял остаться хотя бы друзьями. На этом мы и сошлись. Ну а когда я осознал, что влюбился в Кела, секс с ним прекратился. Казалось, что это двойное предательство по отношению к нему. Рэй единственный, кто знал обо всем. С самого начала. И поддерживал меня... - Ну ты и переполошил всех, засранец, - опустив приветствия, начал омега. Он подошел ко мне и заметив переплетенные руки со всё ещё спящим омегой, улыбнулся. В его глазах мелькнула боль, но она тут же исчезла, сменившись принятием. - Рэй... спасибо тебе, - никаких слов в этом мире не хватит, чтобы отблагодарить омегу, который спас меня вчера. Спас мое больное сердце и истерзанную душу. - Ты же не думал, что я смогу оставить тебя в таком состоянии. К тому же, теперь я, наконец, отплатил тебе за тот случай.       Рэй улыбнулся, присел на край кровати и, наклонившись, прикоснулся губами к моему лбу, в его глазах мелькнули слезы. - Я рад, что ты наконец-то счастлив, Ксандр. Это делает меня очень счастливым. И спасибо, что был со мной все это время.       Видя этого прекрасного омегу, я чувствовал лишь вину: - Прости, что не смог подарить тебе то, что ты желал. Прости, Рэй... - Просто заткнись, Ксандр, - засмеялся парень, - не делай мне ещё больнее.       Несмотря на смех по его щеке скатилась слеза, но он быстро утер её и наклонился вниз, к пакету, который я не заметил раньше. - Я подумал, что Келу захочется переодеться и перекусить, всё-таки, чтобы заботиться о таком магните для неприятностей, нужно много сил, - он улыбнулся, доставая вещи и кладя их на диване рядом с моим возлюбленным, а фрукты, маленький термос и несколько глубоких чашек поставил на стол. - Спасибо... - все, что я смог выдавить из-за сжатого горьким комком горла. - Пожалуйста, - улыбнувшись, ответил парень, - я зайду еще как-нибудь, а сейчас мне пора бежать. - Он направился к двери, но взявшись за ручку, остановился и, не поворачиваясь, произнес: - Мы же можем остаться друзьями? - Конечно, - спокойно ответил я, - ты всегда можешь рассчитывать на меня, Рэй.       Послышалось тихое "спасибо", и дверь за омегой закрылась. Тяжело вздохнув, я прикрыл глаза. Мне правда, было жаль, что я не смог стать для мальчишки с большим, чистым сердцем, тем, кого он во мне видел. Судьба распорядилась так, и сейчас я желал, чтобы она так же подарила этому замечательному омеге истинную пару. То, чего он достоин. - Мне уже начинать ревновать? - послышался тихий шепот со стороны дивана. Повернув голову, я встретился с взглядом зеленых глаз, в которых тонул бесчисленное количество раз. - Зачем притворялся, что спишь, малыш? - ласково спросил я, большим пальцем поглаживая тонкие пальчики. - Я подумал, что ему есть, что сказать, - он на мгновение замолчал, - а еще, я был уверен, что ни ты, ни Марк не расскажите мне точно, что вас связывает, поэтому хотелось услышать все самому. Знаешь, я, оказывается, очень ревнивый. Не позволяй никому к себе прикасаться или говорить такие вещи.       Я тихонько рассмеялся, чувствуя, как в груди разливается тепло. Я не один такой собственник в нашей паре. Потянув любимого за руку, я сократил расстояние между нашими лицами. - Тебе не о чем волноваться. Мое сердце, тело и душа принадлежат полностью тебе, и только тебе, - прошептал я ему в самые губы, а затем в подтверждение подарил нежный поцелуй, но вздрогнул, почувствовав ощутимый укус на губе. - Я еще не забыл твое показательное выступление на лестничной площадке, - сузив глаза, прошептал омега. Мучительно застонав, я прикрыл рукой глаза, зная, что щеки покрылись румянцем. - Я был не в своем уме, к тому же уверенный, что ты меня ненавидишь. Я думал, что мне одному больно, поэтому эгоистично хотел причинить боль и тебе, прости, малыш. Я клянусь, этого больше никогда не повториться.       Мягкие губы, сладко пахнущие клубничным мороженым, коснулись моих губ. Нежный поцелуй перерос в страстный, посылая наслаждение по всему телу. - Только в этот раз, - тяжело дыша, произнес омега. - Может, тогда ты позволишь мне искупить вину и немного помочь тебе? - облизнув губы, я легко погладил выпуклость под брюками моего омеги, но он отстранился и покачал головой. - Я не шутил, когда говорил, что пока не выздоровеешь, никакого секса. Сейчас самое главное - твое здоровье, а потом уже все остальное. - Но это часть моего выздоровления! Сам представь, если я еще и неудовлетворенным желанием буду мучиться, то восстановление замедлиться! - отчаянно выдумывая на ходу оправдания себе, я старался говорить как можно убедительней. - Ага... - только и ответил, открывая крышку от термоса.       Так и прошли две мучительно долгих недели в больнице.       К нам заходил Марк, и мы смогли спокойно поговорить. Ну, спокойно, не считая угроз, что если я заставлю его брата плакать, он не просто убьет меня; нет, это будет слишком легкой участью, он кхм... вдоволь поиздевается над теми частями тела, что ниже пояса с ножницами в руках. С огромным неудовольствием он дал нам свое "добро", но, похоже, нам понадобиться еще очень много времени, чтобы Марк перестал шипеть и пытаться увести от меня подальше своего братика, каждый раз видя, как мы держимся за руки или целуемся.       Я думаю, никого не удивит, если я скажу, что после двух недель воздержания, находясь в прямом контакте с объектом своего желания, не осталось в этой больнице ни одного человека, на которого бы я не сорвался. Хотя вру, остался - Кел. Единственный, на кого я не мог повысить голос или сказать что-либо грубое. Но от этого настроение не становилось менее мрачным. Оральные ласки, которые позволял Кел, не могли заглушить вечный аппетит, что появлялся у меня, стоило омеге появиться в поле зрения. Они лишь раздразнивали, делая настроение еще более мрачным. Без сомнения, могу сказать, что Кел не легче переносил эту ситуацию, но мужественно держался до последнего не позволяя затащить себя на больничную кровать. Подбадривая себя мыслями о том, что не выпущу парня из постели как минимум неделю, я смог протянуть все это время. Он почти не оставлял меня, за исключением недолгих отлучек в душ и уборную. Марк ежедневно привозил ему свежую одежду, фрукты, книги и фильмы для ноутбука, который привез раньше. Хотел еще кровать поставить, благо, руководство больницы не разрешило.       Ребра до конца не зажили, но врач разрешил двигаться и делать почти все, что душе угодно, только не поднимать тяжести и обязательно надувать шарики. Так и прошли мои "каникулы" на больничной койке, пока в один прекрасный день к нам не зашел врач и не разрешил выписаться.