Научи вновь дышать.

Пламя такое жгучее и пленяющее своим диким танцем красно-алых искр, вспыхивающих при соприкосновении с потрескавшейся землей, так и манило к себе девушку с некогда яркими и живыми карими глазами и точно впитавшими в себя все тепло Солнца пшеничными локонами. Потухшие, почти безжизненные глаза с холодным безразличием смотрели на то, как вековые сосны воспламеняются и, скрючившись, медленно исчезают на глазах, точно воск свечи. Сжимает дрожащую левую руку в кулак, впиваясь ногтями в сухую кожу, вновь раздирая ее до кровоточащих царапин и нервно выдыхает, пытаясь не потерять рассудок и не податься внутреннему желанию сгореть так же, как эти деревья, как поселения и города, обращенные в руины и груды черного пепла; как судьбы тех, кому уже никогда не увидеть новый день. Воспламениться и стать безжизненной пылью, что уже не встретит ни восход, ни закат и не увидит бездыханные трупы друзей, своими телами до последнего прикрывавших горожан… — Люси! — Хриплый испуганный голос, прозвучавший где-то вдали, заставляет вздрогнуть и очнуться от очередного забвения, едва не стоившем жизни. Отпрянув от колыхающегося на ветру огненного столба, она закашлялась и прикрыла лицо рукой, щурясь, ощущая как глаза застелила пелена едкого дыма. Правая нога от ступни до колена болезненно запекла и зашипела: огонь успел оставить еще одно уродливое клеймо на измученном теле, ввиде нового ожога. Что ж, будет ей уроком, ведь она обещала дорогим сердцу людям, что не сдастся, не сломается и до последнего вдоха будет бороться со смертью, что какую ночь подряд следует по пятам и шепчет на ухо, что ей не долго осталось. — Люси… — Тихий отчаянный шепот доносит слабый порыв ветра, что тут же подносит новые трепещущие звуки леса и гогот ворон, пролетавших над головой Хартфлии, несущий за собой лишь новую беду. Сердце, точно сжимает в тиски, а сбитые в кровь ноги несет в сторону голоса, туда, где ранее спал человек, ставший для нее целым миром. Единственным спасительным кораблем, хоть и медленно погружающемся на зыбкое морское дно, ну и пусть, она не прочь утонуть вместе с ним, когда у нее не останется иного выбора. С этим человеком она была знакома еще в мирное время — он был членом гильдии «Саблезубые Тигры» и носил имя Роуг Чени. Теперь же это был безымянный юноша с тревожными и испуганными затуманенными темно-алыми глазами и нарушенной психикой. Он утратил свои воспоминания, а точнее пожелал их утратить, чтобы окончательно не сойти с ума от горя и отчаяния, заполонившем каждую клеточку тела. Иногда воспоминания возвращались с нестерпимой головной болью, сопровождаясь лихорадочными приступами и солеными слезами, что кривыми полосами стекали по бледным щекам. Когда однажды он спас Люси от обломка раскрошившегося, точно мелок, здания в месте, что раньше было городом прекрасным и процветающем городом Магнолия, на его лице в первый раз за долгое время заиграла слабая улыбка. Эта девушка стала для него глотком свежего воздуха в этом чуждом ему мире хаоса и огненного безумия. Хартфилия признала его, хоть и не сразу, но из-за потери памяти Чени знакомство началось заново. Каждый раз, смотря на него, Люси понимала, что ей повезло и то, что ей пришлось пережить не сравнимо с тем, что пришлось вынести ему. Товарищи Роуга умирали у него на глазах, сгорая заживо, а ей… Она не видела, как умирали ее друзья: во время сражения с драконом и эвакуации мирных жителей, в голову девушке попал кусок, отлетевшей от близ стоящего дома черепичной крыши, и она потеряла сознание, а когда пришла в себя, то вокруг были лишь груды обломков и окровавленные мертвые тела, среди которых находились и ее друзья. Во время того, когда приступы возобновлялись, девушка клала его голову себе на колени и нежно поглаживала левой рукой по струящимися между пальцев угольно-черным длинным прядям, шепча что-то свое или рассказывая наспех придуманную сказку со счастливым концом, пытаясь успокоить и вобрать всю его душевную боль и страдания в себя, при этом еле сдерживая подступавшие к глазам жгучие слезы. — Со мной все в порядке. — Произносит осипшим и слабым голосом, ускоряя шаг, или обратно к выступу в скале, где на время разбили «лагерь» из всего уцелевшего, что нашли. — Не волнуйся… — Договорить не успевает, так как парень, все это время шедший ей навстречу, заключает ту в крепкие объятия. Дыхание перехватывает, сердце начинает безудержно барабанить по ребрам, а тело покрывается приятными мурашками, от осознания того, что она жива и ее грудь все также медленно вздымается и опускается, сопровождаясь обрывистым горячим дыханием. От осознавания, что Люси здесь, рядом страх в душе медленно стихает, уступая место спокойствию, какое он может позволить себе лишь чувствуя тепло ее тела рядом с собой. Хартфилия ощущая его прикосновения будто на какое-то мгновение оживает, становясь той же веселой и беззаботной девушкой, желавшей жить каждым днем и стараться не пропустить что-нибудь интересное. Рядом друг с другом хочется встретить рассвет и прожить еще один день, не заботясь о том, какой из них станет последним…