Мамочка

Всегда любила мечтать. С детства. И во снах и наяву грезила о том, что взмахну руками и поднимусь в воздух. Чувство полета. И свобода… Даже в свои тридцать пять серой и одинокой жизни мечты не оставляли меня. Ведь кроме них только скучная работа переводчика в издательстве и пустота одиночества. Ни мужа, ни детей. Ни сейчас, ни в перспективе. Я старалась себя утешить тем, что многие так живут, но получалось плохо. Здоровый эгоизм говорил, что многие – это не я. Если честно, то отсутствие мужа не тревожило совершенно. Ну нет – и проблем в жизни меньше. А вот дети… Как же я хотела прижать к груди своего малыша, хотя бы одного, но, - увы. Даже при современных достижениях медицины моя ситуация была безнадежна. Когда я об этом узнала – рыдала несколько дней, а потом решила не показывать свою тоску никому. Зачем давать людям бесплатный повод для злорадства и сплетен. Усыновить малыша не позволяло положение одинокой и незамужней. И как назло, подходящей кандидатуры в отцы поблизости не наблюдалось, а до той степени отчаяния, чтобы заключить фиктивный брак с первым попавшимся, я еще не дошла. Возможно, что никогда не дойду. Кто ж тогда знал, что мое «никогда» окажется таким коротким? А заодно на несколько мгновений осуществится мечта о полете? С девятого этажа… Удачно это я перед праздниками решила гардину повесить. И голова у меня закружилась наредкость вовремя. Страха не было совсем. Только в голове крутилось: «Странно у тебя, Лилька, мечты сбываются…» Но все перебивалось восторженным визгом: «Я лечу!» Пофиг, конечно, что вниз. И перед тем, как меня поглотила темнота, сама собой оформилась мысль: «Хочу быть птицей…» *** Допросилась. Нет, ну точно у кого-то там наверху потрясающее чувство юмора. Или это только мне так везет? Поосторожнее надо быть с мечтами… Но что теперь говорить, хотела быть птицей – будь ты, Лиля, совой. Получите и распишитесь – тушка обмену и возврату не подлежит. Осталось владеть и радоваться. Но это я сейчас зубоскалю, когда уже поняла, что не умерла и не свихнулась. Когда прекратила попытки разбить голову и малость пообвыкла. Наверное остатки моих мозгов спас природный фатализм. Ну не попрешь против судьбы, даже против такой – не попрешь. Ладно, смирилась я с тем, что стала совой. А что, белая, полярная, не самый худший вариант еще среди обитателей того магазинчика, в котором я отныне поселилась. И как только я гордо перышки почистила, радуясь жизни, как получила новое потрясение. Похоже, нехило я красотой своей ненаглядной об асфальт приложилась, если меня птичкой в добрую старушку Англию выкинуло. И ведь точно Англия, американский и канадский выговор я слышала – ни капельки не напоминает. Ну это еще не самый плохой вариант, а могла бы в Китае или Японии оказаться. Там бы точно постоянно медитировать пришлось – знания языка ни бум-бум, а просвещенные, готовые тратить свое время, чтобы научить говорить птицу только в сказках встречаются. А с моим знанием английского прожить можно. Правда я в нем как собака – все понимаю, легко перевожу, но стоит мне попытаться что-то сказать… бедняги те, кто это услышит. К счастью, от совы никто разумной речи не ожидает, да и не приспособлен птичий речевой аппарат к человеческой речи. Значит, вводить своим оригинальным произношением в ступор никого не придется. Так мирно и спокойно протекала моя жизнь. Долго. Целый месяц. А потом в наш магазин зашел великан. Здоровенный такой, бородатый, в странном одеянии. От неожиданности я икнула, даже не задумываясь о том, что совы икать не могут. Дернулась я, в общем, не вовремя, чем и привлекла внимание этого посетителя. - Да, - пророкотал он, протягивая ко мне свои громадные пальцы, - я думаю, Гарри эта красавица в самый раз будет. Хозяин лавки засуетился, расхваливая меня покупателю и объясняя чем кормить такой редкий экземпляр и как за ним ухаживать. Да я и сама справлюсь. Не дура. Если выживу. Потому как этому огромному и волосатому моя тушка как раз на один зуб. Кто его знает, может у него любимое блюдо совятина под чесночным соусом. Не дамся! Чтобы донести до великана эту мысль, внимательно смотрю ему в глаза. Отставить панику! Я такие глаза видела у тех, кто на животных помешан. Те, у кого такие глаза, последний кусок хлеба питомцу отдадут. Утешая себя подобными выводами, я позволила посадить себя в клетку. Но на замок смотрела очень внимательно, просчитывая, как я его открыть смогу. Ну не люблю я ограничений свободы. Я ж сова. Белая. Полярная. Клетка для меня – не комильфо. Да и возможность удрать в случае чего греет душу, а то мало ли какой он, Гарри этот. Вдруг с ним дело иметь не стоит. Ну подозрительная я и недоверчивая, характер такой, прошлой жизнью наработанный. Тут уж ничего не поделаешь. Да и не вижу я смысла меняться – не для чего. А мальчишка ничего так, очкастенький, на настороженного суслика похож. Только вот худенький слишком, словно его почти не кормят и бледный. Может недавно болел? Да и одет странно, в поношенные шмотки на несколько размеров больше. Мода, наверное, здесь такая, хотя вряд ли. Остальные люди на улице вообще в какие-то хламиды одеты. Интересно, такой фасончик на моей прошлой фигурке хорошо бы смотрелся? Хотя куда бы я такое одеяние носить смогла? Увидели бы соседи – мигом к лику сумасшедших причислили бы. К разговорам я не прислушивалась, потом узнаю все, что мне нужно. А пока просто на мир потаращусь, благо глаза подходящие, круглые. От удивления еще больше не выпучу, хотя захотелось. Когда сундук увидела. А чемоданы что, уже не в чести? Как я от жизни отстала. Мальчишка обрадовано схватил клетку и пошел следом за великаном к какой-то неприметной стене. Что уж они там делали, я толком не разобрала, но мы оказались в забегаловке. Мдя, чистоту здесь явно не уважают, хотя место многолюдное, вон почти все столики заняты, да и народ разношерстный. Запах еды просто потрясающий, кто бы здесь ни готовил, он в своем деле мастер. Прям попробовать захотелось, отвыкла я на этих совиных харчах от человеческой пищи, даже простила затрапезный вид забегаловки. До тех пор, пока спиртное не увидела. Это куда ж этот гигант недоделанный ребенка приволок? Да я ему всю бороду повыщипываю! Хорошо хоть задерживаться не стали, а то бы я этому экскурсоводу мозги вправила. Если там, конечно, есть, что вправлять. Может у него все в рост ушло, а на ум у природы ни сил, ни терпения уже не хватило. Но что-то моя задумчивость и возмущение до добра не довели. Наверное, это конфликт птичьего умишка и человеческого сознания меня такой невнимательной сделал или просто надоело в магазине безвылазно сидеть? В любом случае я пропустила момент, когда великан испарился. Так, стоп. Это выходит он оставил мальчишку одного автобусом до дома добираться? С сундуком и совой в клетке? Это чтобы малец, а по нему видно, что ехать в общественном транспорте он точно не привык, стал легкой добычей воров и мошенников? Нет, это без меня. Не позволю! Завыл сиреной нереализованный материнский инстинкт, и решила я взять ребенка под свою опеку, раз больше некому. Нормальные родители своего ребенка непонятно с кем и непонятно куда точно бы не отпустили. Пока мальчик смотрел в окно, я принялась открывать клетку. С непривычки это было не таким уж и легким делом, придется потренироваться. Хорошо хоть додумалась сделать это в автобусе, на улице, в качающейся клетке открывать замок было бы гораздо сложнее, а расправить крылья хотелось до жути. Да и обстановку оценить внимательнее, а то уже и так многое пропустила. Даже великана умудрилась проворонить. Так что как только мальчик выбрался из автобуса, я сразу же вылетела из клетки. - Хедвиг, - воскликнул мальчишка (Гарри его зовут, Гарри, вспомнила я только сейчас), - ты хочешь от меня улететь? Так, Хедвиг – это, похоже, мое здешнее имя. Неплохо, просто непривычно. Может намекнуть, что мне Лиля нравится? Хотя это может и подождать, с именами как-то позже разобраться можно, а вот то, что ребенок подумал, что я могу его бросить, мне совершенно не понравилось. Но даже для того, чтобы его успокоить я не собираюсь лезть в клетку. Сделав небольшой круг над автобусной остановкой, я уселась у ног мальчишки. Он немного расслабился и присел передо мной на корточки. - Тебе просто в клетке надоело, - Гарри слегка вздрогнул от моего утвердительного кивка, но продолжил. – Понимаю. Мне тоже не нравилось, когда тетя с дядей меня в чулане держали. Я впала в бешенство. Да как они могли так с племянником поступить. Теперь я была точно уверена, что эти люди моего мальчика впроголодь держали, потому и заморышем таким вырос. Да и одежда эта точно не писк детской моды. - Нужно идти, а то они ругаться будут. Я отрицательно помотала головой. Не внушали мне эти родственники никакого доверия, могут и покупки отобрать. Может, я о них плохо думаю, но подстраховаться не мешает. Надо будет найти местечко неподалеку, где вещички можно спрятать от греха подальше. Чуть позже я с ними обязательно разберусь, интересно ведь, что в сундуках носить могут. - Не надо идти? Но ведь не на улице же мне ночевать? А что, здесь стоять? Вновь утвердительный кивок и Гарри уже даже не удивляется. Как-то он слишком легко воспринял то, что сова ему отвечает, хотя мне это только на руку. Я расправила крылья, собираясь взлететь, и внимательно глянула на мальчишку. Послушается или нет? - Хорошо, Хедвиг, я подожду. Только ты недолго, пожалуйста. Замечательно. Теперь можно и на разведку слетать. Городок просто поражал воображение – чистенький, прилизанный, с однотипными домишками. Такой скучный, что хотелось нагадить. Но сейчас мне было необходимо найти место, куда можно спрятать вещи Гарри. Причем не просто надежный тайник, а то, где и посидеть без лишних глаз можно будет.