Безграничное доверие

       Я знал, что это не приведет ни к чему хорошему. Знал, хотя не признавался в этом даже себе.        Я смотрю на него.        Эти родные глаза цвета янтаря. Они притягивают меня, я тону в них, теряя и так не свойственную мне способность размышлять.        Эти холодные голубые отблески в их бесконечной теплоте. Как жаль, что тогда я не придал этому значения, приняв их за отбрасываемую тусклой лампой лечебницы тень. Или же я до последнего пытался отодвинуть неизбежное? - К чему ты снова задаешь эти вопросы? Уверяю, тебе не нужно этого знать. Разве ты не доверяешь мне, Гаррет? Просто помоги...        Мои мысли занимали не глобальные проблемы, а он - как и всегда, когда он рядом. Его бледная кожа, острые скулы, тонкие напряженные губы, длинные, нервно подрагивающие пальцы. Он ждал моего решения. И разве я мог ему отказать? - Конечно. Я это сделаю. Все, что захочешь...        Все, что он захочет. Думаю, если бы он захотел, я бы тут же перерезал себе горло. Разве он может быть не прав? Разве я имею право сомневаться в нем? Доверие не должно иметь границ. Я притянул его к себе, жадно зарываясь носом в золотистые волосы, наслаждаясь этим моментом, стараясь надежно запечатлеть его в памяти. Как и все, связанное с ним. Может, именно поэтому я не заметил, как на долю секунды его благодарная улыбка исказилась, превратившись в кривую усмешку.        Я снова смотрел на него - так, как смотрел много раз до этого и одновременно так, как не смотрел никогда. Откуда взялись эти морщины на лбу и у глаз? Этот отчетливый отпечаток обреченности на его лице? И вместе с тем мрачная, зловещая решимость? - У меня не было выбора, Хоук. Я совершил то, что должен был. И готов заплатить за это своей жизнью.        Мне нечего было сказать. - А был ли вообще ритуал, Андерс? Слова даются тяжело. Я уже знаю, что услышу - и не хочу этого слышать. - Нет. Я врал тебе.        Он совершенно спокоен. Я ожидал запинки, смятения, извинений - чего угодно, но не равнодушного признания. В голове, словно рой пчел, носятся обрывки мыслей, которые никак не желают сформироваться во что-то осмысленное. Отдельные жалящие слова. Доверие. Безграничное. Ложь. Мне больше нечего сказать ему. Я разворачиваюсь и ухожу. - Он преступник и должен быть наказан. - Он хочет смерти. Дай ему то, чего он хочет. - Это нельзя простить. - Как ты можешь сомневаться? А если бы там был тот, кто тебе дорог?!        Я и не сомневался. Я просто ни о чем не думал. Меня обволакивал тягучий туман. Я безумно устал от всего. От бесконечной борьбы в этом безумном городе. От разрушений и войны, которая никогда не закончится. Небо неестественного ядовитого цвета настойчиво давило на плечи. В воздухе все еще кружилась каменная пыль. Я смотрел на пустое пространство, где еще несколько минут назад горделиво возвышалась Церковь. - Ты заслуживаешь смерти.        Я сам не узнал своего безжизненного голоса. - Я знаю.        Как и в тот раз - он не задумывался над ответом. Ни малейшей задержки. Ни раскаяния. Всего лишь признание своего поступка.        Я стоял прямо за его спиной. Мне достаточно одного точного удара, чтобы совершить правосудие, отомстить за множество невинных жертв - и за себя. Я медленно достал кинжал. Всего лишь одно движение - и все будет кончено. И для него, и для меня. Я знал, что он не обернется. Его жизнь - в моих руках. Равнодушно прицелился, выбирая наиболее уязвимое место. Замахнулся.        Разве не это - безграничное доверие?        Кинжал рассек ткань робы и кожу, оставив глубокий порез. Я скорее почувствовал, чем увидел, как он вздрогнул, услышав лязг стали об камень мостовой. - Помоги мне все исправить, Андерс.        Медленный поворот головы, долгий изучающий взгляд. И слабая улыбка - почти такая же, как раньше. - Конечно. Я сделаю все, что ты захочешь.        И я напрасно искал холодные голубые отблески в его глазах.