Улыбнуться любой ценой.

Я никогда не была самой примерной и образцовой ученицей, но смело могу сказать, что, если мне что -нибудь и нравится, то в это я вложу всю себя, всю свою душу до последней капельки эмоции на моём лице, и это я так хотела показать тому, кто, может лучше всех, оказался способен понять, кто же я есть, на самом деле. Не верится, что у такого доброго и искреннего человека нет ни единого друга, кто смог бы протянуть, такую нужную сейчас, руку помощи. И я поклялась сделать всё, что в моих силах, что бы он улыбнулся, чего бы мне это не стоило, я принесу сенсею хотя бы капельку счастья, ведь тогда и я стану самым счастливым человеком на всей Земле. Вот только как? Что способно заставить сенсея улыбнуться и забыть про все проблемы? Нуу… он не похож на ребёнка моего возраста, и я не совсем уверенна, что то, что бы я подарила, к примеру, однокласснику, смогло бы порадовать его хоть немного, но он и не похож на обычного взрослого человека. Что ж, ладно, к чему терзать себя напрасными сомнениями? Лучше пойду посплю немного. С утра, выйдя на балкон, я обнаружила, как всё вокруг было прекрасно. Свежий туман, радующий глаз, скрыл долой все холодные крыши многоэтажек и небоскрёбов- гордости мегаполиса. И было в этой чистоте нечто прекрасное и немного печальное, совсем как, часто печальное и загадочное, лицо Масады сенсея. Я тихо вздохнула, взяла в руки цветные карандаши и начала рисовать открытку. Совершено бессмысленную, не имеющую текста или хотя бы намёка на случай, которому она была посвящена. Как всегда, я вовремя явилась на занятия, но увы, как я и ожидала, на учителе вовсе не было лица. Хотя он, как и прежде, всеми усилиями старался быть вежливым и приветливым со своей юной ученицей. -Сенсей, у вас что- нибудь случилось? Я часто замечаю, вы очень грустны в последнее время. Затем я вручила открытку, и слегка устыдилась её, далёкому от идеала, исполнению. И хотя я вложила в неё душу, мне хотелось бы стать самым лучшим в мире художником, что бы нарисовать что- нибудь учителю. И вот, свершилось самое лучшее, что только могло бы быть- сенсей улыбнулся застенчивой и милой улыбкой, но другой мне и не надо. Учитель тихо с улыбкой поцеловал Мадоцуки в лоб. *** Два месяца спустя… -Никому из учеников не сообщили. Зачем отвлекать детей от учебного процесса? -Ох, и всё таки, какое горе! Такой молодой и талантливый… -А кто та странная девочка, что так внимательно всё рассматривает, расхаживая по комнате? -Говорили, вроде бы одна из его учеников. -Тогда, не многие же его вспомнили… А я ходила по комнате, где мы раньше занимались игрой на фортепиано, то вперёд, то назад и из разу в раз мне казалось, что она становится всё мертвее. В конце концов эксперты один за одним покинули помещение, шёпот и тихие голоса умолкли, осталась только я и фортепиано…такое же красивое и большое, слишком большое для меня одной. Маленькая девочка за большим фортепиано, а на стене одиноко и брошено, весела яркая открытка, всё такая же полная живой радости и нежных улыбок. Накрытого окровавленной простынёй уже давно вынесли из комнаты, а следом её покинула и я. Его убили так нагло и вероломно, и никто никогда не узнает, за что?.. Прейдя домой, я закрылась в своей комнате, не желая что-нибудь видеть или слышать. Я попыталась заснуть, но вскоре, проснувшись, обнаружила, что мне ничего не приснилось, совсем ничего, впервые за долгое время совсем ничего… -Я снова вышла на балкон; Туман рассеялся, и всё стало чётким и ясным, как прежде не бывало, то ли мой опечаленный взгляд так устал от размытого изображения. Воздух был таким свежым и чистым, что пьянящие его волны унесли меня за собой, уговорили утонуть, раствориться в их упоительной сладости полностью и без остатка. Но внутри у меня было совершенно пусто, душа моя всегда оставалась с Масадой сенсеем, даже если он на небе. Но я плыву, лечу совсем не вверх, меня отвергла голубизна небес, чарующая меня высь, отвергла… Я вновь коснулась земли. -Что такое? Мадоцуки робко тронула свою голову маленькими пальчиками и, к её удивлению, они были окрашены кровью. Девочка закрыла глаза, и на мгновенье ей показалось, что у неё даже вышло умереть…тихо и спокойно, без слёз, теперь уже без потерь и скорби. Однако она снова проснулась. И только она открыла глаза, как услышала чей-то резкий голос: -Ну что, не вышло так легко покинуть этот Мир, да? Мадоцуки лежала уже в просторной белоснежной палате в больнице, голова её была перебинтована, а напротив около окна, стояла белокурая девушка с большими зелёными глазами. Она положила на одеяло закрытую тетрадь, по-видимому, дневник, и ручку. -Теперь ты часть игры…