Три звезды Туманности Ориона

«Хронос» был огромен. По сути его можно было назвать полноценным городом со своей инфраструктурой. Поэтому механикам всегда находилась работа. Порой ночные смены заканчивались днём, а, бывало, длились до суток. Самыми напряжёнными считались те дни, когда на корабль с ближайшего космопорта доставлялись габаритный груз, техника и различная провизия. Девушка закатала рукава спецовки и присвистнула, прикидывая фронт работ. Она не любила работать в перчатках, так как даже самая тонкая защитная ткань не могла заменить тактильного восприятия обнажённых пальцев. А в её профессии механика-ремонтника именно прикосновения и точность выполненных действий являлась залогом быстрой и успешной починки техники. Маленькие защитные трубочки-чехлы, микроскопические соединения импульсных передаточных проводов, оптоволоконный кабель, толщиной в волосинку, которые необходимо было соединять и спаивать с точностью в микрон - всё это хозяйство проходило через её пальцы. Порой руки покрывались ссадинами, порезами и царапинами, особенно когда поломка находилась где-то глубоко в металлическом нутре роботизированной техники, и приходилось вслепую просовывать руку, задевая острые металлические детали. Вот и сейчас Лея сидела на манипуляторе пока еще деактивированного «Боба» (так в их технопарке «обозвали» 10-метрового робота-погрузчика) и разглядывала красные порезы и сбитые костяшки. Уже исправный бот «Том», собрат «Боба», поблёскивал металлическими боками в ожидании дневной смены рабочих. Девушка достала из кармана маленький баллончик и обрыскала аэрозолем места ушибов и мелких ранений. Порезы и ссадины стало моментально затягивать – наниты действовали безотказно, регенерируя кожу буквально «на глазах». Конечно, в наличии имелось множество «миников» - маленьких роботов-ремонтников, но иногда и они не могли определить точную причину поломки. А она могла, потому что была эмпатом, несильным, но всё же. Не самым приятным была та часть её работы, когда приходилось надевать «ошейник» и «прозванивать» очередного пациента. Со стороны «ошейник» выглядел как обычный маленький радиоприёмник на ремешке, что крепился вокруг шеи. Приёмник был связан с передатчиками, которые магнитными присосками облепляли всё тело робота. В момент активации сломанного механизма, эмпат принимал посредством «ошейника» сигнал и пропускал через себя информацию о состоянии вышедшего из строя объекта. Эффективный и быстрый метод обнаружения поломки, без снятия внешнего кожуха механизма, но весьма болезненный, потому как неисправность выдавала себя резкой болью в теле принимающего сигнал в том самом месте, где сия поломка произошла. Хвала небесам и Звёздному флоту, технопарк «Хроноса» состоял из новеньких робо-мехов. Но беда заключалась в том, что и криворуких идиотов, не щадящих казённое имущество, хватало. Даже на этом корабле. Сэмюэл Михальски (между техниками просто Дядя Сэм, здоровенный, как медведь, мужик с грозной внешностью, но добрым взглядом), который заведовал всем технопарком и обслуживающим персоналом, всегда говорил: «Как бы ни было развито человечество, но жопоруких уебланов не искоренить». Хронометр корабля показывал два часа ночи. Ночные смены давали возможность не пересекаться с новоявленной семьёй. Да и не горела Лея желанием после выходки старшего мужа, о чём-либо разговаривать с этим хамом. Тем более, что он так и не извинился за те обидные слова о её венерианском происхождении. Александр ей нравился больше, но с самой их первой встречи парень относился к ней, как к младшей сестре, не более, даже не делая попыток сблизиться с молодой женой. Неприязни или отвращения девушка не ощущала, младший муж любил её неоспоримо, но любовью-заботой, любовью-ответственностью. Даже если и проявлял интимный интерес, то как-то уж очень скрытно и завуалировано. Хотя делать поспешные выводы, прожив всего-то два месяца и видясь лишь во время совпадения графиков, было неправильно. А выносить сор из избы и идти с жалобами к корабельному психологу ей решительно не хотелось. Чтобы не накалять обстановку, Лорелея поселилась в рабочем кабинете, прекрасно организовав себе спальное место на удобном канапе. Комплекция и привычка спать, свернувшись калачиком, позволяли отдыхать в спокойной тихой обстановке никого не напрягая. На то, что мужья спят в одной кровати, она закрыла глаза и махнула рукой, объясняя всё тем, что Рэн и Алекс давние друзья. Старший мужчина был не просто асексуален, а до истерики боялся вторжения в личное пространство и хоть малейшего намёка на секс. Конечно, сверхкрасавицей она себя не считала, но и комплексом неполноценности по поводу внешности не страдала, понимая, что при желании могла сделать своим любого мужчину. Наследственность и генетика давали ей возможность «играть» с подсознанием всякого из сыновей Адама. Только не хотелось ей насильно ломать мужскую психику и заставлять себя любить. Пусть пока всё будет, как будет. - Ну, что, малыш, пора тебя подлечить, - хлопая «Боба» по руке-манипулятору, проронила молодая венерианка и спрыгнула на пол. Лорелея вздохнула, защёлкнула вокруг шеи «ошейник» и, морщась в предвкушении предстоящей работы, нажала кнопку активации робота. *** Вот уже второй месяц подряд Рэн крутился, как белка в колесе, с раннего утра до позднего вечера изучая в лаборатории образцы флоры и фауны «Эвриалы». Приходя домой, он буквально валился с ног, успевая лишь быстро принять душ и перекусить перед сном. Его даже уже не раздражал тот факт, что рядом посапывает наглый Александр, наотрез отказавшийся спать на полу. Сам Рэн, после того как неделю промаялся болью в спине от такого напольного сна, тихонько заползал под одеяло и, пристроившись на краю огромной комфортной кровати, забывался беспокойным сном. Просыпался он, конечно же, в крепких «дружеских» объятиях младшего мужа, выбраться из которых, не разбудив при этом парня, было просто не реально. Сейчас он стоял с лазерным скальпелем над тушкой очередного эвриальского уродца и размышлял о своём внезапном семейном положении. С одной стороны – его близкий друг Александр, с которым он был знаком более четырёх лет и который оказался бисексуалом. С другой стороны – молодая девушка-венерианка, о которой он толком ничего не знал, кроме базовых знаний, почерпнутых из курса ксенобиологии и того, что она оказалась немного не той, за которую он сперва её принял. Настораживало то, что Алекс в последнее время стал вести себя чересчур заботливо по отношению к близкому другу, иногда переступая черту. Совсем недавно, например, неожиданно поцеловал Рэна перед сном в щёку, пожелав тихой ночи. Или утром, когда они собирались на работу, слегка приобнял за плечи и невесомо погладил по спине и ниже. За такую наглость молодой ксенобиолог готов был врезать приятелю промеж глаз, но Алекс посмотрел на него таким печальным взглядом, будто хотел сказать что-то крайне важное, но не решался. Что при этом чувствовал Рэн, даже он сам не мог понять. Отвращения или брезгливости не было, просто лёгкое ощущение абсурдности происходящего. И просыпаться утром в тёплых объятиях друга не было неприятно, что пугало ещё больше. Может, он просто начал привыкать к такому образу жизни, а, может, действительно Александр был ему небезразличен, и это была не просто дружба. С Леей было сложнее. Молодую жену старший муж видел всего раза два в неделю, приходя поздно вечером домой и сталкиваясь с ней на кухне или в коридорчике, когда девушка собиралась в очередную ночную смену. Лорелея всё ещё была обижена и не желала разговаривать. Конечно, Рэн и сам начал осознавать, что был слегка не прав, и следовало бы извиниться, но с течением времени подобрать нужные слова становилось всё сложнее. А затягивать конфликт тоже было неправильно. Поэтому сегодня он решил прийти домой пораньше и, наконец, поговорить с женой. *** Александр отшвырнул электронную книгу в сторону, и устало потёр переносицу. Планета «Эвриала» считалась ненаселённой, но имелись следы давно канувшей в лету цивилизации. Поэтому задача перед лингвистами, наряду с археологами, ставилась грандиозная – досконально изучить мёртвый язык и письменность культуры коренных жителей, когда-то населяющих этот мир. Конечно, он знал, на что идёт, когда выбирал будущую профессию, но даже для его пытливого ума нагрузка при ускоренном изучении абсолютно неизвестного языка была весьма значительной. Да и внутрисемейные проблемы тоже не способствовали концентрации внимания. Будучи по натуре пацифистом, Александр вот уже какой месяц подряд пытался сдерживать конфликтную ситуацию между молодой женой и старшим мужем, поэтому чаще всего именно он находился между молотом и наковальней. Рэн всё так же цеплялся к Лее по мелочам, а девушка либо игнорировала его, либо отвечала весьма в грубой форме, не желая идти на уступки. Недавно, выйдя рано утром на кухню, он имел возможность созерцать вполне ожидаемую картину. Лея только пришла с ночной смены, и, устало облокотившись о консоль регенератора, пила чай. Она ещё не успела снять перемазанный синтетическими жидкостями комбинезон, и даже кепка, козырьком сдвинутая набок, всё так же оставалась на голове, не давая пушистой чёлке закрывать глаза. Взгляд девушки утомлённо уставился в одну точку, было видно, что смена выдалась тяжёлая и ей отчаянно хочется спать. В столовое помещение зашёл только что проснувшийся «старший». - Вообще-то при приёме пищи на кухне принято головной убор снимать, - язвительно поддел Рэн, вместо утреннего приветствия. - Захлопнись, расист грёбаный, - Лея сжала кулачок и показала средний палец «старшему», гордо удаляясь в ванную комнату. - Ты куда пошла!? – выкрикнул краснеющий старший муж. - Сейчас моя очередь. Мне на работу через двадцать минут! - А мне насрать, надо было раньше телиться! – донесся из-за двери душевой злорадный голос девушки, перекрываемый шумом воды. И такие ситуации случались каждый раз, как только совпадали орбиты этих двух планет-антагонистов. Александр пытался хоть как-то образумить парня и девушку: - Ребята, может, хватит уже? Ведёте себя как дети малые. Пора повзрослеть. В ответ лишь надутые губки и злобные зырканья из-под сведённых бровей. *** Очередная ночная смена началась как обычно, и ничего экстраординарного не предвиделось… - Лея! Осторожно! Трос!.. Девушка отшатнулась, пытаясь увернуться от стальной змеи, но всё же край разорванного каната, рассекая воздух, просвистел совсем рядом и полоснул по левому плечу. Лорелея коротко вскрикнула и зашипела от резкой боли. Из-под разорванной ткани спецовки заалела вспоротая плоть. Венерианка зажала рукой рану и, бледнея, присела на пол. По рукаву начали расплываться красные маки кровавых пятен, сквозь пальцы зажимающей рану ладони просачивалась кровь, падая на пол багряными точками – ранение оказалось глубоким, и наниты однозначно не справились бы. - Мать вашу! Я же приказывал не перегружать грузоподъёмник! – бесновался Михальски, краснея от гнева и трясясь от негодования так, что, казалось, даже усы вставали дыбом. - Руди, быстро отведи Лею в медотсек! – скомандовал Дядя Сэм рыжеволосому парню, подскочившему к девушке. - Привет, Док! У нас тут небольшая проблема, - втаскивая девчонку в медкабинет, привычно проронил Рудольф. Доктор Уотсон был высоким широкоплечим афроамериканцем, со стальной хваткой мускулистых рук, что для хирурга-травматолога, прошедшего ни один вооруженный конфликт, оказалось весьма полезным качеством. - И тебе вечер добрый, Руди, - спокойно поприветствовал Уотсон посетителей, отрывая взгляд от медкарт персонала. - Кто тут у нас опять? Опять ваша «тех-мех-братия» куда-то вляпалась? Мужчина подошёл к пациентке и, отнимая её ладонь от раны, внимательно посмотрел на рассеченное плечо. - Где же тебя так угораздило, девочка? - Трос оборвался, - выдохнула Лея, подавляя приступ тошноты от накатившей волны острой боли. - Руди, свободен. Передай Дяде Сэму, что всё в порядке, я вашу девчонку подлатаю быстро, - кинул Док парню, топтавшемуся в ожидании у порога. Тот махнул на прощание рукой и мгновенно удалился, так как наблюдать процесс лечения особо не горел желанием. Лея присела в удобное манипуляционное кресло, откидывая голову на подголовник. Доктор Уотсон привычным движением обработал руки антисептиком и включил ультрафиолетовую лампу, направляя излучение на разрез. Далее взял стерильные ножницы и аккуратно разрезал рукав курточки. Стальной канат рассёк не только кожу, но и мышцы, врезаясь до самой кости. Обработав рану и кожу вокруг неё антисептиком, Док немного раздвинул края плоти и ввёл дозу анальгетика, наблюдая, как девушка бледнеет ещё больше и закусывает нижнюю губу в попытке сдержать болезненный стон. Ей было жутко больно, судя по участившемуся дыханию и появившейся на лбу испарине. Но упрямая венерианка молчала, сжимая челюсти и прикрывая глаза. - Потерпи, сейчас обезболивающее начнёт действовать. Я смотрю у тебя два кольца? Два мужа, значит, - пытаясь отвлечь внимание пациентки от неприятных ощущений, начал разговор Док. – Не трудно? Справляешься? - Хвала небесам, стиркой, готовкой и уборкой теперь занимается техника, так что…, - сглатывая комок тошноты, подкативший в очередной раз к горлу, ответила Лея. - Я не об этом. Ты же сама понимаешь, о чём я, - спокойно произнёс доктор Уотсон, наблюдая за реакцией пациентки на препарат. - Да не с чем там справляться, - нехотя вымолвила Лея. - А ну, девочка моя, давай выкладывай, что у вас там за проблемы? Я всё же главврач, так что обязан знать о проблемах экипажа. - Мне бы не хотелось это обсуждать, это сугубо личное, - тихо произнесла та, отводя глаза. - А мне не хотелось бы принудительно выписывать вам направление к психологу. Всем троим сразу. Так что выбирай, я за свою жизнь повидал многое, авось, чем и помогу без лишней шумихи. Лея вздохнула и, стесняясь, поведала Доку всё как есть. Вернее всё, как она видит, добавив в конце рассказа: - Я иногда задаюсь вопросом - Рэн такой из-за своего отвратительного характера или у него какие-то физиологические отклонения? И… прошу Вас, доктор, не говорите Высшему руководству о нашем весьма странном союзе. Я понимаю, это всё фиктивно. Но я всю свою сознательную жизнь желала попасть в экспедицию и доказать, что мы, венерианцы, способны не только на… Ну, Вы сами понимаете. - Понимаю. Не бойся, не выдам. Это не преступление, ваша троица не первая такая на «Хроносе». Сиджи Рэннэнкампф, - задумчиво проронил Док, доставая из бокса запаянную стеклянную капсулу с «минидоком» внутри. – Будь уверенна, я знаю всех и каждого на этом корабле. Так вот, у Рэна с физиологией и психикой всё нормально. Проще говоря, он не импотент, если тебя это интересовало и не гомосексуалист-женоненавистник. Я, правда, не могу тебе сказать о кое-каких особенностях его организма, хоть ты и его жена. Всё же это врачебная тайна, как ни крути. Но, надеюсь, рано или поздно он сам решиться рассказать. Главное в этой ситуации не торопить его и постараться найти ключик к его непростому сердцу. А сейчас вы как общаетесь? Сильные пальцы надломили капсулу, вытряхивая на плечо маленького стерильного робота, похожего на креветку, только с более длинными лапками. Тот, почуяв свежую кровь, моментально активировался и, быстро шмыгнув к месту ранения, моментально принялся «штопать» изувеченную плоть. Со стороны процесс можно было сравнить с тем, как паук плетёт свою сеть, так как «минидок» вытягивал ниточку из маленького стального чрева и своими малюсенькими лапками вплетал её в мышцы, попутно соединяя разорванные нервы и кровеносные сосуды. Лея с неподдельным интересом следила за работой трудяги, копошащегося у неё на плече. - Да никак. После того, что он сказал в мой адрес, мы не разговариваем. Иногда парой фраз по необходимости перекинемся, успевая даже при этом поскандалить. С «младшим» у меня отношения пока на стадии «брат-сестра», мне так кажется. Но Александра я вижу крайне редко, в основном на выходных и то он постоянно штудирует учебники по лингвистике. - А ты будь умнее, не дуйся и сделай первый шаг. Тихо, ненавязчиво попробуй приручить строптивца. Поначалу дай ему привыкнуть к тебе и осознать, что у тебя на уме не один лишь секс, как он считает. - Да…да я вообще-то не особо опытная в делах такого рода «приручения», - косясь на свежий рубец на плече, произнесла Лорелея. - Интуиция тебе подскажет и эмпатия, - подмигивая венерианке, проронил Док и подставил ладонь, на которую тут же прыгнул справившийся со своей задачей «минидок». *** В рабочем кабинете их квартирки было тихо. Голографические обои, проецировали далёкие заснеженные горы под ночным звёздным небом, на разложенном канапе, привычно скрутившись клубочком, спала Лея. Рэн тихо присел рядом и стал разглядывать спящую девушку. Обычная земная девочка, молодая, симпатичная, очень даже ничего, когда спит. В груди у парня от созерцания спящего милого существа начало просыпаться чувство нежности и даже какой-то ответственности за молодую жену. Конечно, она не виновата в том, что её мать была венерианкой и тем более в том, что от неё отказались родители. Да и работу выбрала не совсем женскую, упрямо пытаясь доказать окружающим, что способна на большее, нежели то, что предначертано судьбой. Но этот цвет волос и глаз, откровенно свидетельствующие о её происхождении, раздражали и страшили его до дрожи в коленках. Парень подобрал с пола сползшее одеяло и хотел прикрыть Лею, но вдруг увидел светлый шрам под лямкой белой майки, пересекающий плечо и ключицу девушки. Кожа на ране была совсем свежая, нетрудно было догадаться, что регенерация производилась совсем недавно, не более суток. Сам того не замечая, Рэн прикоснулся кончиками прохладных пальцев к блестящему рубцу. Лея дёрнулась и приоткрыла глаза, пару минут непонимающе поморгала, затем села на диванчике, сонно потирая глаза, и ошарашено уставилась на сидящего рядом парня. - Что… Что-то случилось? - Я просто хотел… Понимаешь, ну, я должен тебе сказать одну вещь. Как бы это верно выразится… Как я могу объяснить это правильно? В общем, я как-то немного неправильно повёл себя. Тогда сказал слишком много такого, чего не следовало говорить… И я хотел извиниться за те слова. Лея почесала висок указательным пальцем и задумалась, пытаясь спросонья слепить в логическую кучку всё сказанное мужем. - В общем, прости меня, я немного предвзято отношусь к некоторым расам, принцип жизни которых немного расходиться с моими взглядами касательно нравственности, но я был не прав в отношении тебя. - Приятно, что ты осознал это, Рэн. Надеюсь, ты понимаешь, что насиловать и принуждать я тебя не собираюсь, - спокойно произнесла девушка, кутаясь в одеяло. Рэн тут же вспыхнул. Даже в предрассветной синеве был виден танцующий на щеках румянец: - Не надо говорить таких вещей! - А что я такого сказала? Рэн, может, хватит уже? Мы не подростки, слава богу, совершеннолетние люди. Что с тобой такое? – совершенно искренне спросила Лея, глядя на дрожащего парня. – Стоит лишь завести разговор об интиме тебя начинает потряхивать. Ты хоть осознаёшь, что само понятие «колонизация новой планеты» неотрывно связано с деторождением. А детей рожают женщины от мужчин и, как ни крути, лучше делать ЭТО старым дедовским способом. Я понимаю, что наш союз фальшив. Но неужели я так противна тебе, что ты даже поцеловать меня не можешь? Просто так, без принуждения. Ну, чего ты молчишь? - Я… я просто… Это неожиданно, а я не люблю неожиданности, - промямлил Рэн, опуская глаза. - Или барону фон Рэннэнкампфу претит даже сама мысль простого поцелуя с безродной простолюдинкой? – язвительно проронила Лея, но вовремя прикусила язык, осознавая, что опять раздувает огонь ссоры. Рэн всё так же молча сидел и смотрел куда-то в сторону. - Ладно, забудь. А то тебя опять припадок хватит. Ей-богу, ты какой-то странный, закомплексованный, что ли… - без задней мысли проронила Лея, потягиваясь и зевая. За горами начинал зажигаться рассвет, а это означало, что скоро ей собираться в смену. - Зато ты у нас раскомплексованная через край, – фыркнул светловолосый парень. - Ты пришёл извиниться, я тебя почти простила и ты опять начинаешь? – в голосе девушки зазвенела угроза, однако, вспомнив совет Дока, она глубоко вдохнула, посчитала до десяти и, медленно выдохнув, спокойно произнесла. – Если хочешь, мы можем начать всё сначала, но лишь при условии, что ты оставишь свои расистские замашки в прошлом. Рэн скрипнул зубами: - Попробовать? Можно… Да, вот ещё что. Я вернуть хотел. Парень достал из кармана лазурную подвеску-кристалл и протянул Лее, та приняла кулон, тут же одевая его на шею. Девушка решила прислушаться к совету доктора Уотсона и использовать эмпатию. Прикрыла глаза, прислушалась к внутренним ощущениям, постепенно начала проявляться картина эмоций сидящего рядом: боязнь, смущение, смятение, интерес, возбуждение, беспокойство, стремление отстраниться одновременно с желанием обнять… Яркий калейдоскоп, психоделическое буйство красок. Каким бы стервецом на первый взгляд ни был Рэн, но всё же его стало даже немного жаль. Он старался казаться независимым, но на самом деле был одинок. Лея тихо прильнула к груди «старшего» и уткнулась носом в плечо. - Спасибо, – негромко поблагодарила. Дрожащими руками молодой мужчина робко обнял девушку, застывая в неловком недоумении с немым вопросом «Что делать дальше?». Но, похоже, пока и этого было достаточно. На настенной голограмме из-за заснеженных пиков показалась оранжевая кромка солнца, освещая помещение мягкими рассветными лучами. Двое сидели в тишине, боясь нарушить хрупкое равновесие и шаткое перемирие, наконец-то воцарившееся в стенах этой квартиры. *** Последующие полтора месяца прошли без боевых действий на территории их совместной кают-квартиры. Лея старалась изо всех сил приучить и приручить старшего мужа, ненавязчиво проявляя к нему интерес и заботу, а тот пытался держать язык за зубами и относиться к девушке более сдержанно и толерантно. Уже спустя три недели после примирительного разговора, Александр с улыбкой наблюдал, как, уходя на работу, девушка чмокает в лоб «старшего», а тот, краснея и опуская глаза, желает ей удачной смены. Первый раз, правда, Рэн чуть со стула не свалился, дёрнувшись от такой обыденной неожиданности, как прощальный поцелуй. Алексу доставался лёгкий поцелуй в щёку и искренняя улыбка. Откровенно говоря, парень был рад, что с молодой женой отношения складываются именно таким образом. Неторопливое, но настойчивое продвижение к более близкому контакту. Девушка обладала весьма непростым характером и старалась доказать, что ей не свойственна озабоченность одним лишь сексом, как всем представителям её расы. Несомненно, младший муж испытывал симпатию к Лее и был бы не против более близкого контакта. Но вся проблема заключалась в том, что все его помыслы и романические фантазии вот уже более четырёх лет связывались с упрямым неприступным парнем. Было бы неверно предположить, что за всё студенчество Алекс вёл себя как монах, давший обет безбрачия, отнюдь. Случались кратковременные романы, как с парнями, так и с девушками, но сердце безраздельно было занято его другом Рэном. Тем более, что срок совместной семейной жизни в четыре месяца был ещё слишком мал, чтобы найти «точки соприкосновения» и вывести отношения на иной уровень. Получалось уравнение с двумя неизвестными. С одной стороны – непреклонный Рэн, и его непонятное асексуальное поведение, обычно не свойственное 25-летним мужчинам, с другой – Лея, привлекательная девушка, но слегка вспыльчивая и немного обидчивая, когда дело касалось интима. - Бля… я так скоро загнусь от «недотраха», - невесело произнес Александр, вглядываясь в проекцию далёких планет, распростёршуюся над головой. – Пора уже заканчивать ходить вокруг да около. Пятый год пошёл, а я до сих пор ни хрена не понимаю, как с этой «снежной королевой» правильно поступать. И если Рэн до сих пор не понял, либо делает вид, что не понимает, придётся сказать ему это прямо. Корабль не такой уж и большой, никуда он от меня не денется… *** - Александр, убери руку с моей задницы, ты меня своим поведением заставляешь нервничать, - угрожающе сказал Рэн, сверкая золотистым взором из-под сведённых к переносице бровей. В пятничное утро ксенобиологу совсем не улыбалось в очередной раз испытывать замешательство и стыд от странного поведения близкого друга. - Послушай, Рэн, неужели ты действительно настолько несообразительный или делаешь вид, что ничего не замечаешь? – припирая старшего мужа к стенке, посмотрел в глаза Александр. - Ты вообще о чём? – пытаясь перевести разговор в другое русло, и попутно выскользнуть в коридор, проронил светловолосый очкарик. - Опять «на дурачка» падаешь? Может, уже хватит, Рэн? Нам давно пора откровенно поговорить. Рука Алекса сжала тонкое запястье друга и он, не мешкая, поволок брыкающегося главу семейства в спальню. - Отпусти, идиот! Нам на работу пора! – пытался вырваться из стальной хватки Рэн. Но никто его не хотел слушать. Затащив в каюту, Александр швырнул разозлённого друга на кровать, решительно над ним нависая. - Потерпит твоя работа. Хватит! Ты не лучше меня знаешь, что у тебя ужасный характер и ты способен легко и без зазрения совести оскорбить и обидеть человека. Очень часто незаслуженно. И, несмотря на все твои бзики, я уже пятый год рядом с тобой. Это не просто дружба. Надеюсь, ты догадываешься, в чём причина? - Только не говори мне, что ты… - отползая к спинке кровати, процедил сквозь зубы разозлённый старший муж. - Я люблю тебя, Сиджи. С самой первой нашей встречи, - изумрудные глаза сверкали лихорадочным блеском. В комнате повисла гнетущая тишина. - Ты, верно, шутишь? Издеваешься надо мной? – скулы «старшего» начало заливать румянцем. - Нет, мои чувства серьёзны. Ты даже не представляешь, как я был счастлив, когда нас обвенчали. Я понимал, что после окончания университета нас, скорее всего, разбросает по разным галактикам. А то, что мы останемся вместе, было почти невозможно, понимаешь? Крошечный шанс один на миллион. Не это ли судьба? - О какой судьбе ты говоришь? – ещё больше краснея от злости и смущения, фыркнул Рэн. – Я в фаталистику и прочую чушь не верю. - Не переводи разговор на другую тему! Почему ты такой упрямый дьяволёнок?! – не выдержал Александр. – Признайся откровенно, какие чувства ты испытываешь ко мне. - Зачем ты говоришь такие смущающие вещи? - отвёл глаза Рэн. - Тебе отвратительны гомосексуальные отношения? – прямо спросил Алекс. - Да ты … ты… ах, чёрт! Алекс, ну как тебе объяснить? Неужели и ты меня считаешь каким-то гомофобом и расистом, отсталым от жизни? Мне… не отвратительны такие отношения. Но я всё это время считал тебя своим самым близким другом, и для меня твоё признание уж слишком внезапно. Меня пугают неожиданности. Мне нелегко вот так прямо разобраться в своих чувствах и решить. - Тогда я тебя немного подтолкну к решению, - похотливо улыбнулся Александр, наблюдая, как нервничает и смущается его любимый. Не в силах больше сдерживать себя и понимая, что находится на пределе, Алекс быстро стянул лёгкий свитер и расстегнул брюки. - Ты что надумал?! – золотисто-карие глаза в недоумении часто заморгали, уставившись на оголенный подтянутый торс друга. Рельефные мышцы на груди и кубики пресса под загорелой кожей завораживали, и Рэн не заметил, что даже немного залюбовался полуобнажённым парнем. Изумрудные глаза Александра взволнованно блестели, на высоких скулах заиграл яркий румянец, шумное учащённое дыхание свидетельствовало о крайней степени возбуждения. Младший муж наклонился над Рэном, и немного хрипловатым от взволнованности голосом прошептал на ухо: - Извини, Рэн, но для мужчины любовь и секс – понятия неразделимы. Я слишком долго ждал, но ты всегда был холоден. Я больше так не могу. - Алекс, прекрати, ты же мой друг, ну как так можно?! – безуспешно пытался выкрутиться из крепких рук друга Рэн. - Не волнуйся, я буду нежен. - Александр, зачем?.. Сопротивляться не было смысла, Александр был сильнее и выше. Да и с точки зрения законодательства он не нарушал закон, поскольку с Сиджи состоял в законном браке, не исключающем гомосексуальные отношения. Рэн прикрыл рот ладонью и весь сжался, когда его нежно, но настойчиво начали раздевать руки Александра. Конечно, парень понимал, что последует за поцелуями, не настолько он был непросвещенным в делах секса, потому, как любил читать разную литературу. Но одно дело читать, а другое, когда тебя раздевает и ласкает в самых запретных местах лучший друг, ставший твоим мужем… После того как последний предмет одежды был отброшен в сторону, Алекс с непередаваемым восторгом воззрился на обнажённого дрожащего приятеля, зажимающего одной рукой рот, а другой пытающегося заслонить голую промежность. Глаза парня при этом были прикрыты, щёки заливала краска стыда, кончики пальцев заметно подрагивали. Александр нежно отнял руку от лица и прикоснулся к устам Рэна своими губами, сначала лаская ненавязчиво, легко, как в их самый первый раз перед свадьбой. Трепет тела стал сильнее, поцелуи опустились на шею, ключицу, грудь. Влажный язык очертил напрягшийся сосок, губы слегка прихватили нежную кожу, руки скользнули по бокам и бледной коже плоского живота. Под ласковой ладонью дёрнулся и начал наливаться член недотроги. Алекс старался касаться вожделенного тела слегка, невесомо, задевая чувствительные места одними кончиками пальцев. Руки бесстыже исследовали давно желанное тело, ненавязчиво раздвигая ноги и касаясь маленького отверстия между ягодиц. Александр облизал пальцы и, немного помассировав анус у входа, вошёл одним в тугое колечко мышц. Рэн дёрнулся и тихо всхлипнул, впиваясь пальцами в плечи любовника, когда ощутил проникновение внутрь. - Потерпи немного, это естественная часть наших отношений, - негромко произнёс «младший», продолжая постепенно растягивать и расслаблять тугие мышцы анального отверстия. В ответ лишь взгляд, говорящий: «Я знаю, не настолько тупой!». Когда кареглазый упрямец немного привык к ощущениям внутри своего тела, к одному пальцу присоединился второй. Возбуждённый член неприступного льдинки-мальчика подрагивал и сочился смазкой, свидетельствуя о чувственности и отзывчивости его тела. Алекс лизнул головку и вобрал трепещущую плоть любимого полностью в рот. Рэн лишь выгнулся от неожиданности, не успев возразить или извернуться от столь интимных ласк. - Т-ты… Что ты делаешь? – выдохнул парень, ощущая как идёт кругом голова от новых ощущений. Жар похоти и страстного желания разливался по телу, концентрируясь внизу живота, заставляя сердце вырывать из груди, когда возбуждённая плоть погружалась в горячий влажный рот. Спустя несколько минут предварительных ласк тело «принимающего» достаточно расслабилось для дальнейшего проникновения. Александр приставил головку своего члена к влажной дырочке Рэна и медленно вошёл в податливое тело. Из уст любовника вырвался болезненный стон. - Потерпи немного, не задерживай дыхание, дыши глубже, - тихо успокаивал любовника более опытный партнёр. После того, как Рэн немного расслабился, Алекс толкнулся внутрь и начал медленно двигаться, давая мужу возможность привыкнуть к новым ощущениям. Когда член зеленоглазого брюнета задел бугорок простаты внутри тела Сиджи, тот выгнулся и затрепетал, изящные руки обвили шею, голова откинулась на подушку, из груди вырвался тихий стон. Конечно же, Александр знал, что Рэн был девственником во всех отношениях, поэтому внутри было узко и горячо, а самому «принимающему» больно и дискомфортно. Безусловно, ключевую роль играл психологический фактор восприятия ситуации. Но вскоре боль понемногу сменилась иным ощущением. Рэн приоткрыл глаза и взглянул на любовника. Светло-карие глаза потемнели и казались шоколадными от расширившихся до предела зрачков и паволоки неподдельного желания. Вдруг Сиджи ловко перевернул Алекса на спину и, тяжело дыша, уселся на его бёдра. От такого неожиданного манёвра «младший» немного растерялся и удивился. С негромким похотливым стоном Рэн сам насадился на твердый горячий члена любовника, и начал медленно двигаться, одной рукой оглаживая влажный от испарины живот друга, а другой лаская свою напряжённую плоть. Он ускорил фрикции, стоны становились всё громче и развратней, светлые пряди волос прилипли к влажным вискам и лбу, обычно бледные губы порозовели и изогнулись в загадочной полуулыбке, глаза чуть прикрылись, на щеках заплясал румянец возбуждения, сменяя краску смущения. В парня словно демон вселился, так неистово он двигался и похотливо извивался, сам задавая темп и даруя любовнику невероятное удовольствие. Александр из последних сил сдерживался – настолько восхитителен и превосходен в постели оказался обычно холодный строгий Рэн. Даже не верилось, что у парня это впервые! - Быстрее… быстрее! Ещё… Да! … Да!! … Да-а-а!!! – уже не стесняясь, кричал блондин. Движения светловолосого мужчины стали скованней и быстрее, тело затрепетало, напряглось и со сладострастным громким стоном Рэн излился на живот Алексу. От одного только вида выгибающегося в сладкой судороге любимого можно было кончить раз десять. Александр крепко сжал бёдра парня ладонями и после нескольких сильных движений достиг кульминации. Они лежали молча, словно в какой-то блаженной полудрёме, переводя дыхание и прикрыв веки. Вдруг Александр услышал тихие всхлипы, а на щеках Рэна отчётливо заблестели дорожки слёз. - Что случилось, Рэн? Тебе было неприятно? - Уйди, Алекс, я прошу тебя, - сквозь слёзы еле слышно произнёс парень, закрывая лицо руками и продолжая тихо рыдать. - Рэн, прости, я был груб? Тебе больно? – обеспокоено спросил брюнет, наблюдая как «старший» подтягивает колени к груди и скручивается в позу эмбриона. В ответ парень отрицательно помотал головой. - Тогда что, Рэн, что не так? Ты же сам так страстно отвечал на мои ласки, и твоё тело было таким отзывчивым. Я не понимаю. Признайся, в чём твоя проблема? - Прошу, дай мне побыть одному, - тихо проронил в ответ блондин, и спрятался под одеяло с головой. - Хорошо, как скажешь, - невесело промолвил Алекс и, подбирая с пола свои вещи, вышел из комнаты прочь. В голове Форестера крутилась одна лишь мысль: «Да что с этим парнем твориться, чёрт побери?»