Король

Напряжение сигаретным дымом клубится под потолком. Узумаки подбирает с пола линялые брюки и, удерживая равновесие на одной ноге, натягивает их на свои узкие бедра. Шикамару переворачивается на живот, подмяв под себя подушку, и со скукой наблюдает за потугами блондина отыскать скинутую впопыхах футболку. — В коридоре посмотри, — говорит он, потягиваясь и натягивая на себя одеяло. Возвращается Узумаки уже в футболке, присаживается на край постели и бьет по руке потянувшегося к пачке Шикамару. — Не со мной. Нара недовольно скалится, убирая руку. Всё, что бы он ни делал, сводилось к устало-грозному «Не со мной»: курить, работать, трахаться лицом к лицу — «Не со мной». Особенно последнее. Шикамару прикрывает глаза и трет пальцами виски, пытаясь отследить момент, когда все пошло из рук вон, но теряется между ощущениями: привязанность к Узумаки существовала все время, просто однажды накалилась до предела, являя свету что-то посерьезнее дружеской преданности. Блондин поднимается, убирает сигареты в карман джинс и, взяв со стола расческу, дерет спутавшиеся, еще влажные после душа волосы, всматриваясь в стеклянную дверцу книжного шкафа, продолжая молчать. Поймать его волну с каждым днем становится все труднее — Узумаки уходит вглубь, закрывая люки, срубая все попытки как-то помочь на корню. Сначала очевидное «Все хорошо», затем — молчание. Мертвое, идущее из той самой глубины, на которую он погружается. Шикамару не понимает, почему Наруто продолжает брать все проблемы на себя, считая, что они не касаются никого другого. — Наруто. Блондин оборачивается, а Шикамару кусает губы, видя, как боль переливается в синих глазах. На войне, когда вероятность потерять жизнь была на сто процентов больше, чем вероятность выжить, он зарекся стать для него опорой, зарекся быть рядом. Всегда. Как отражение в зеркале. Но, находясь сейчас всего в паре сантиметров, он так и не смог стать его частью, не смог стать опорой. И создаётся впечатление, что Шикамару причиняет ему еще больше боли. — Я не смогу прийти завтра. — Понятно, — Шикамару поднимается с постели, пропуская недовольное фырканье, и прижимается к спине Узумаки, скрещивая руки на его животе. Наруто никогда не объясняет своих действий — он может приходить или не приходить, когда ему захочется, не имея причин ни для первого, ни для второго. Он — дикая кошка, позволяющая кормить себя из рук время от времени. — Оденься, — блондин прикрывает ладонью глаза, тускло улыбаясь, когда Нара зубами подцепляет ворот футболки, спуская ее с плеча, и языком проводит по коже. Шикамару просовывает ладонь в карман штанов, вытаскивает сигареты и отстраняется от Узумаки, прихватывая стоящую на тумбочке пепельницу. Забирается с ногами на кровать. — Какая же ты сволочь, Шикамару, — усмехается Наруто, натягивая кроссовки. Нара перехватывает глотку тлеющей сигарете, выдыхая дым. У Шикамару есть две зависимости: Узумаки Наруто и сигареты. И он даже не пытается бороться с ними.