Tractus

«I don't need your forgiveness I don't need your hate I don't need your acceptance So what should I do*»

Вздрогнув то ли от холода, то ли еще непонятно от чего, я испуганно разлепил глаза, понимая, что ничем не могу пошевелить: ни рукой, ни даже единым пальцем. Прозрачная, чуть матовая крышка над головой отнюдь не прибавила спокойствия. А от невозможности пошевелить головой, приходилось полагаться только на боковое зрение, которое, признаться, было «так себе». Создавалось ощущение, будто я лежу в непонятной капсуле, полностью примагниченный к ее поверхности. Никаких трубок или еще более пугающих иголок я не обнаружил, и то, что я еще не чувствовал никаких откликов боли давало немаленькую надежду на то, что завершится все вполне благополучно и Тим все-таки меня найдет. И спасет. Где, спрашивается, был этот недомонстр, когда меня похищали? В то, что он вышел сам, не предупредив меня, верилось с трудом. А вот если его намеренно отвлекли, чтобы потихоньку стырить меня — это да, это возможно. Только кому и зачем это было нужно? Неужели таракашка так ненавидит меня, что только ради своей мести решил за что-то поквитаться со мной? Или же ему надо было намеренно задеть Тима, а кроме меня надавить на него было нечем? Но… что за фигня-то? Мое эгоистичное эго требовало взять реванш и поквитаться с зарвавшимся сшаском. Только вот весьма затруднительно это сделать, если ты находишься непонятно где и непонятно с кем. Снова попытавшись двинуться, недовольно осознал, что шанса выбраться отсюда самостоятельно у меня нет. Закусив губу, попытался разглядеть, что было за прозрачной пленкой капсулы, но кроме яркого света и белых стен я ничего не увидел. Обидно. Грустно посопев, решил, что надо себя чем-то развлечь, пока меня не пришли добивать. И единственным, что мне пришло в голову, была песня «дай, мазафака, дай*». Так что, примерно вспомнив начало, я, всячески издеваясь над мотивом песни и английским языком в целом, спел целое четверостишье, радуясь, что в этой капсуле хотя бы можно поговорить. Правда, самому с собой, но это уже детали. А после того, как я замолчал, рассчитывая немного подышать и восстановить дыхание, капсула внезапно резко перевернулась и, раскрывшись с тихим пшиком, вывалила меня на холодный гладкий пол, в котором я сразу же увидел свое перепуганное лицо и еще пару деталей, которые люди обычно скрывают под одеждой. — Твою ж ма-а-ать, — рядом кто-то застонал. — Когда я покупал икс бокс, я и не рассчитывал на такой результат… Оперативно скомпоновавшись, любопытно посмотрел в сторону голоса, моментально встречаясь с крайне удивленным взглядом парня примерно одного со мной возраста. Тоже голым, кстати. И, да, в помещении оказалось две капсулы. — Почему мне кажется, что игра не лицензионная? — он осторожно поднялся, недоверчиво тыкая в свою капсулу и подозрительно смотря на меня. — И почему мы голые? Что за хрень, вообще? — Не знаю, — почесав лоб, с кряхтением поднялся, с любопытством смотря на своего… сокамерника? — У тебя тоже был свой сшаск? — Что? Нет, у меня был свой икс бокс, диск с ГТА пять и семь минут назад я был у себя дома! Как бы, — мрачно возведя очи к потолку, парень вознегодовал: — Я же даже на заставку не успел посмотреть! — парнишка грустно посмотрел на меня и, неуверенно подойдя ближе, протянул руку. — Меня Миха зовут, если чоу. Куницын. — Дима Воронцов, — пожав руку, заметил, что мы почти одного роста и комплекции. Только вот если у меня черные волосы, голубые глаза и довольно подвижная мимика, то у Михи светло-русые волосы, карие глаза и почти полное отсутствие мимики, как таковой. — И я просто охреневаю. — Нет, это я просто охреневаю! — взъерошив короткий ежик волос, Миха хмуро посмотрел на потолок и глубокомысленно изрек: — Как же я неистово зол на этот гребаный мир и всех людей в частности. Мой несчастный комп остался в полном одиночестве, — поджав губы, он посмотрел на меня и обреченно вздохнул. — Я настолько же геймер, насколько и дрыщ. И формально являюсь тестировщиком компьютерных игр, где-то уже года три, наверное. И мне целых двадцать лет, из которых пятнадцать я потратил на обычные компьютерные игры, неистово заваливая монстров целыми пачками, — зевнув, Миха с любопытством посмотрел на меня. — А ты чем занимаешься? Сколько тебе лет? — Восемнадцать. И единственная игра, которая меня зацепила, была, вроде бы «Outlast», если не ошибаюсь. Там, где без оружия бродишь по психлечебнице и периодически прячешься в шкафчиках для одежды, — усевшись вместе с Михой около моей капсулы, прикрыл все самое ценное и немного передумал: - Ну, как зацепила… я доиграл ровно до первого монстра, а после пошел искать утешения у холодильника, зарекаясь больше вообще не трогать эту пакость. — Да ладно? Это ты про того мясника, который скидывает тебя со второго этажа? Он же красавчик, потом еще в двух… Но не успел он договорить, как невидимые ранее двери с мерным жужжанием разъехались в стороны, открывая в проеме разозлённое лицо тараканоподобного, который сразу же впился в меня хищным взглядом. — Матерь Божья… — Миха с ужасом уставился на монстра, к которому я тоже приятных чувств не питал. — Димон, еще есть шанс прочитать «Отче наш»? Не обращая внимания на второго парня, сшаск целенаправленно приблизился ко мне, яростно швыряя Миху чуть ли не в другой конец помещения, в ту же секунду с силой придавливая меня к капсуле и злобно скалясь. — Тебе очень повезло, букашка, что было принято решение вас всех дезинфицировать и нанитизировать. Возможно это и спасло твою никчемную жизнь, — сшаск с ненавистью смотрел на меня, больно сжимая своими цепкими щупами. Я же, больше беспокоясь за жизнь Михи, с ужасом смотрел на тело парня, которое после удара об стену перестало подавать какие-либо признаки жизни, недвижимо замерев на полу. — … строгая иерархия. Ты по-другому пахнешь, — сшаск, недоуменно замерев, со свистом втянул воздух около моего уха. — Что… что ты наделал? — в страхе переводя взгляд со сшаска за его спину, оттолкнул замешкавшегося монстра и в ту же секунду оказался около Михи, пульс которого хоть и редкий, но все же слабо ощущался. Облегченно выдохнув, стер пот со лба и обернулся на сшаска, который пораженно замер подле меня, во все глаза разглядывая Миху и к чему-то принюхиваясь. Потом, осторожно отпихнув меня в сторону, монстр поднял Миху на руки, предварительно стараясь не касаться его когтями и сильно не сжимать. — Это его… запах? — уткнувшись парню куда-то в область живота, сшаск сначала испуганно посмотрел на меня, а затем перевел завороженный взгляд на Миху, изучив чуть ли не каждый сантиметр его кожи. Обеспокоенно встряхнув человека, сшаск нервно спросил: — Что с ним? Почему он не шевелится? — Потому что ты чуть не убил его, кинув с такой силой об стену, что я не удивлюсь, если ты ему что-то сломал, — осторожно поднявшись, во все глаза посмотрел на монстра, который ни на секунду не отводил взгляда от Михи. — Я… не хотел, — сшаск, словно нехотя, осторожно переложил парня на пол и с сожалением посмотрел на меня. — Я до последнего не понимал, что эта связь возможна. И я действительно считал, что ограждая капитана от тебя, делаю ему лучше, — монстр, поникнув, опустил взгляд на Миху. — Мне жаль… что так вышло, — кивнув своим мыслям, сшаск быстро вышел из помещения, сказав, что вернется через несколько минут и принесет все необходимое. Мне же осталось только облегченно вздохнуть и посочувствовать Михе, которому предстоит в ближайшем будущем терпеть этого несносного монстра. ______ * Dope — Die Motherfucker Die