Верить

Риза не хочет встречаться с ним где-либо – ни на территории Ишвара, ни позднее в пределах штаба. И все не потому, что он маньяк, алхимик, помешанный на своей работе; причина кроется в другом. «Например... Вы, юная леди, - указывает Багровый алхимик на Ризу Хоукай, ухмыляясь. – «Я делаю это против своей воли» - вот что написано на вашем лице... И, гордясь своим мастерством, неужели хоть на мгновение Вы не испытываете удовлетворение от проделанной работы?..» Но как назло, они снова сталкиваются, на этот раз – холодной ночью у пылающего посреди палаток костра, чьи языки пляшут в их глазах: ее – полных грусти и задумчивости, его – горящих синим пламенем безумства. - Вы не спите, юная мисс? – вежливая полуулыбка, легкий поклон – он слишком вежлив, слишком тактичен и деликатен для маньяка. Зольф садится напротив снайпера, которая неотрывно смотрела на танцующее пламя. - Скажите, Кимбли-сан... - М? – вопросительно поднял брови подрывник, посмотрев на измученное лицо Хоукай. - А вы верите в любовь? – Риза тут же осекается, поняв, что сморозила глупость, и усмехается, сама отвечая на свой вопрос: - Впрочем, какое дело вам до любви, майор. Такие, как вы, вряд ли умеют любить... - Вы так думаете? – все так же вежливо и спокойно спрашивает Зольф, ухмыляясь. Он смотрит вверх, туда, где находится ночное небо, усыпанное звездами, и взгляд его синих глаз становится совсем другим: в очах загорается загадочный блеск, и смотрит Зольф так, как обычно смотрят романтики. Конечно, он не расскажет юному спайперу о своей покровительнице с небесно-голубыми глазами и волосами цвета золота, которая понимает его как никто другой, которая даже знает его лучше, чем он сам. Он не расскажет Ризе о ней, потому что это тайна, тайна его сердца, о которой не должен знать никто, кроме них двоих. - Значит, у вас есть кто-то, кто вам дорог, кому вы верите целиком и полностью? – грустно усмехаясь, спрашивает Хоукай. - Можно сказать и так, - отвечает Зольф, вставая. Он бросает на снайпера взгляд, вновь полный равнодушия, и уходит туда, где его ждут, где ему всегда будут рады, где ему, несмотря на его безумную тягу к работе, всегда открыта дверь в пустынный замок изо льда.