Не от мира сего

Июль 200… Он уже давно разочаровался в людях и свое мнение не собирался менять, даже из-за нее. Странная девчонка, явно ненормальная. Ведь не станет человек в своем уме отдавать зонт бездомному котенку, чтобы самому мокнуть, а вот она отдала. Вся одежда уже давно промокла, а по волосам стекали ручьи. Сидит, дрожит, губы посинели, а по телу проходит мелкая дрожь, но улыбается. Про таких говорят не от мира сего. Сентябрь 200… А он оказывается ее не забыл, только подумать ведь в его жизни были личности и по занимательней. Он помнит многих, кто по его мнение, был значимым для него. Она же была прохожей, что проходили мимо него миллионами за все его века существования. Но почему, же едва уловив ее взглядом, он тут, же вспомнил о ней? А история повторяется, вот она опять сидит и смотрит на котенка, все также улыбается, хорошо, что дождя нет, а то опять мокла бы. Но почему его это волнует? Теперь он рассмотрел ее более тщательно. Красивая, даже слишком. Как говорят сейчас, модельная внешность. Правильные черты лица, статная фигура и длинные смоляные волосы. Но глаза явно не соответствовали образу, скорее они принадлежат старухе, что прожила свою жизнь и увидела многое, но никак не шестнадцатилетней девчонке. Что же с ней произошло, что так состарило ее душу? Она явно не должна улыбаться. Но почему, же тогда? Странная девчонка явно не от мира сего. Декабрь 200… Он начинает верить в рождественское чудо. Встретить ее один раз или два может быть случайностью или совпадением, но встретить ее в третий раз, не возможно, а может судьба? Ведь кто как не он должен понимать это. Вот она стоит чуть поодаль него. Ее взгляд устремлен, куда-то вдаль, а на губах опять эта улыбка. Ветер развивает складки ее пальто и волосы, принося запах жасмина и смерти… Странно, раньше он этого не замечал, а может и не считал нужным увидеть это. Теперь понятно, почему стара ее душа. Смерть не щадит никого. Вот только почему на ее лице эта улыбка? -А что еще мне остается делать? Плакать? Нет, спасибо. Пусть моя жизнь коротка, но я не собираюсь падать на колени и молить пощады. Да у меня есть сожаления, есть мечты, которые я хочу осуществить. Мне есть за что стыдиться, но мне есть чем и гордиться. Вампира сложно удивить, особенно старого как он, прожившего не одно тысячелетие, но ей это удалось. Странная девчонка, она не от мира сего. -Читать чужие мысли нехорошо. -Подглядывать за незнакомым человеком тоже. Не бойтесь, глубоко в мысли я залезть не могу, могу прочесть лишь то, что плавает на поверхности, в данном случае ваш вопрос. -Я и не боюсь. А ты? -Чего? Вас нет, а смерти да. Кто ее не боится? -Зря. Я страшнее смерти. -Может быть. Вам не кажется странным наш диалог? -Может быть, - Она впервые улыбнулась, не так как обычно, та улыбка была неправильной, а эта словно живая, – но все что связано с тобой, мне кажется странным. -Прямо таки все? - А вблизи она еще прекрасней. Для человека даже слишком. Кажется, он повторяется. – О да, определенно ты не вписываешься в рамки нормального. -Мне часто это говорят, а еще, что я не от мира сего. Он давно не смеялся, уже даже забыл, что это такое, и теперь просто не мог остановиться. Чудеса случаются, он это точно знает. Эта встреча была неспроста, как говорят, случайности не случайны. Теперь, когда она стоит рядом, ее тепло окутывает его. Она точно не принадлежит этому миру, она принадлежит ему. Он ее никуда не отпустит и никому не отдаст, тем более смерти, ведь он страшнее нее. -Ты боишься? -Вас? Нет. -Зря. – На вкус ее губы великолепны. Глупая девчонка, зачем же ты так ко мне доверчиво прижимаешься? Беги, беги дура и не оглядывайся, а лучше обними меня еще сильней. … Где-то, в кровати крепко обнявшись, лежали двое. Маленькая хрупкая девушка льнула к мужчине, пытаясь вжаться в него, словно хотела раствориться в нем. На что мужчина смотрел на нее и улыбался, прижимая ее к себе все сильнее. -Спи малышка, теперь ты в своем мире.