Словно она.

Я шел к нему. Глаза разъедал солнечный свет, жар, исходивший от асфальта, медленно плавил мою обувь, голова кружилась, и я понимал, что дальше в таких условиях идти было нельзя. Зная, чем это может обернуться, я все же скинул с себя кожаную куртку и рубашку. Помутневшее сознание посчитало это неплохим решением, но внутренний голос твердил мне, что зря я это затеял. Он шептал верные вещи. По спине пот стекал крупными каплями, его соленый вкус беспрестанно чувствовался на языке. Я прошел уже очень далеко, моя куртка осталась в километре ходьбы, ее уже было почти не видно.  Сердце бешено билось, в глазах мутнело, нужно было остановиться. Я встал на месте, из глаз полились слезы, рухнув на колени, на тот самый обжигающий асфальт, я начал рыдать. Каждую минуту своей истерики я прикладывал ударами кулаки к асфальту, получая от этого неистовую боль, но и горячее наслаждение. По мокрой спине вдруг пробежал прохладный ветерок. Все тело ожило и ветерок, будто в доказательство, что это не мираж,  снова скользнул по моей коже. Стало значительно свежее и легче, я знал, что самое время идти. Мое тело взбодрилось, появились силы, однако мой разум говорил: «Ты что? Думаешь это конец?». Жуткий смех моих мыслей раздался в моей голове. Я знал, что смеются они над моей наивностью и начал ожидать чего-то плохого. Я шел, ничего не видя кроме своей цели. Я видел ее всегда, с самого начала этого пути, она была так близка, и казалось, только дымка отделяет меня от нее. Господи, как же я был далек от истины! Уже десять месяцев я не могу коснуться его, с каждым днем я все ближе подбираюсь к цели, но каждая ночь отдаляет меня от нее. Я хочу коснуться ее, я хочу ее достичь, я хочу ее познать, она мне нужна, но так далека. Ветер все не переставал, вскоре я начал чувствовать кожей покалывающий морозец, подняв свой взгляд к небу, я увидел крупные снежинки, они размерено опускались, лишь иногда траекторию их полета правил ветер. Когда первые снежинки ложились на мое до сих пор разгоряченное тело, они моментально таяли, оставляя на плечах и груди мелкие капли воды. Палящего солнца не было видно вовсе, всю высь затянуло сине-серыми тучами. Стало холодно. Возвращаться к своей одежде было далеко и бесполезно, она не спасла бы меня от такого мороза. Обхватив себя руками за плечи, я двинулся к нему, стучали зубы и сердце, теперь уже холодный воздух щипал лицо и тело, я бежал, что есть мочи. Резкие порывы северного ветра сбивали меня с дороги, снег летел в лицо. В конце концов, у меня подкосились ноги, я упал в свежий снег.Не могу сказать, что происходило дальше, я отключился, перед глазами плавали красные круги на черном фоне. Сколько времени я провел в таком состоянии, тоже не знаю, знаю только, что когда пришло время очнуться, была глубокая ночь. Лежа на холодной белой перине, я всматривался в глубокое темно-синее небо, тускло светил молодой месяц и далекие звезды манили мерцанием. Сон снова поглотил мое сознание. Мне снилась она. Ее взгляд, такой холодный, но такой сладостный. Ее бледные губы, которые никогда никого не целовали по-настоящему. Гладкие русые волосы, белые плечи и грудь, веснушки. Она казалась такой мягкой и теплой, а оказалась дьяволом. Мы миллион и один раз расставались, миллион раз сходились снова. Каждый ее отказ припомнился мне в этом гадком сне. Я открыл глаза, мне почудилось прикосновение ее холодных рук, но это всего лишь снова пошел снег, было тяжело дышать. Легкие спирало от холода и начинающейся пневмонии. Мои руки были синими и ничего не чувствовали, а я лежал и смотрел в небо. Оно было темно-серым, я устал от его вида и медленно повернул голову набок. Когда я увидел то, что простиралось по правую руку от меня, я был в полнейшем недоумении. В половине метра от меня стояли полуоткрытые кованые ворота, а за ними моя цель. Тяжелый трехэтажный каменный дом стоял как крепость за этими вратами, непреступен и холоден. Резные деревянные двери в этот замок были приоткрыты, как бы непреступен он не казался, я спокойно вошел туда. Дверь за моей спиной с оглушающим звуком затворилась. Оказавшись в первой комнате здания, я огляделся. Прихожая комната была довольно промерзшей и мрачной комнатой. Множество запертых дверей, по-видимому, входы в другие комнаты. На стенах были потускневшие обои с геральдическими лилиями, висели старые темные картины в массивных рамках. Посередине прихожей находилась широкая деревянная лестница, ведущая на верхние этажи, пахло сыростью. Я шагнул с большой каменной плиты у самых дверей на бордовый ковер и двинулся к лестнице. С каждым шагом я все четче слышал гулкий грохот, он напомнил мне биение сердца, ее сердца. Внутри было немного теплее, чем на улице, по крайней мере, ветер уже не ощущался. Я снова мог шевелить пальцами. Взойдя по лестнице на второй этаж, я оказался в длинном ярко-освещенном коридоре с множеством дверей, некоторые из них были приоткрыты, а часть распахнута. Здесь было уже куда теплее, чем на первом этаже, пахло сиренью и корицей. Стены были не столь мрачны, но тень черноты все еще присутствовала. Грохот, который было слышно еще в самом низу, стал отчетливым стуком, но кроме него слышны были еще разговоры. Решившись посмотреть на тех, кто разговаривал я пошел вдоль коридора. Заглянув в щель приоткрытой двери, я увидел два человеческих силуэта. Первый был явно мужчина, в черном костюме, черно рубашке и шляпе, его собеседником оказалась дама с пышными формами, так же в черном платье и с черной фатой на лице. Он кричал ей что-то, а она глядела на него и содрогаясь плакала. Было решено продвигаться дальше. Следующая дверь была открыта нараспашку, было страшно оказаться замеченным, но увидев там двух людей стоявших ко мне спиной страх пропал. На этот раз в комнате была молодая пара. Светленькая девушка в розовом платьице стояла у открытого окна и что-то с задором рассказывала своему слушателю, стоявшему подле нее в темно-синем костюме. Они смеялись, молодой человек становился все ближе к девушке, когда они уже стояли непосредственно рядом, девушка нежно взяла ладонь своего друга и замолчала. Парень тоже стоял молча. Взявшись за руки они смотрели вдаль. Было не видно их лиц, но мне казалось, они безумно счастливы. Третья дверь оказалась закрыта, однако, мое любопытство взяло надо мной верх и я легонько толкнул кусок дерева, отделявший меня от комнаты. На мое удивление дверь легко открылась. В комнате стояла снова пара в черной одежде. Мужчина стоял на коленях и молящим тоном причитал, а дама стояла к нему спиной, скрестив руки на груди. Эта сцена показалась мне ужасно знакомой. Я невольно прошептал обращение к Господу. Мужчина видимо услышал меня и обернулся. Сначала я потерялся, но потом понял, что не могу больше оставаться на этом этаже. Рванув на лестницу, я не увидел продолжения третьей истории. Сердце ужасно стучало. Чего я так боюсь? Поднимаясь по ступеням, я слышал стук еще громче и отчетливее. Наконец третий этаж. Добравшись до самого конца лестницы, я попал в гигантскую золотую залу. Золотистый паркет, кремовые стены, фрески с ангелами, вазы с желтыми тюльпанами по углам, а в центре огромный золотой маятник. Именно это чудо механики издавало звук, так похожий на сердцебиение. В зале было так тепло и уютно, я бы остался там навечно, только вот… Это была ты. Я все понял, когда увидел этот маятник. Это твой центр. Это ты, тот самый большой каменный замок с чугунными воротами, то самое неприступное место, это твое сердце. Твое настроение так же неустойчиво, как погода снаружи. Временами ты так горяча, но через двадцать минут ты готова убить меня, однако, еще через пять минут ты хочешь видеть меня своим благоверным, а затем все по кругу. Твое сердце полно противоречий, но оно мечтает о спокойствии и любви. Они знают тебя как холодную и мрачную личность, но узнай они тебя лучше, все бы поняли, что ты полна нежности и ласки. Прошу тебя, пожалуйста, дай мне шанс попасть в центр твоего каменного сердца, впусти меня к себе, я знаю кто ты. Ты настоящая драгоценность в шкатулке, ты боишься, что ее украдут, поэтому выстроила каменные стены вокруг. Но поверь, я не как они, я никоим образом не оскверню твое золото. Я лишь хочу понять тебя. Будь со мной, пожалуйста.