Возьми меня за руку

Масаюки был уверен, что победил свой страх. Конечно, он вспоминал о том, как раньше его тело пронзала липкая, холодная дрожь, стоило ему посмотреть вниз с какой-нибудь высоты, но это был уже далекий отголосок прежней фобии. Почти неуловимый шепоток, почти угасший звон, вспыхивающий болезненной точкой лишь в кошмарных снах, и то изредка. Жить без страха — лучше, особенно когда ты уже знаешь, насколько этот страх может омрачать твое существование, и когда ты все-таки сумел одолеть его и стать сильнее. Новые привычки приобретаются быстро, и то, что прежде казалось невозможным, на деле легко воплотить в реальности. Например подойти к краю школьной крыши или облокотиться на перила моста и дерзко с гордостью окинуть взглядом пространство, лежащее под ногами. Когда-то Масаюки пугала одна лишь мысль об этом, теперь же подобное занятие стало обыденностью. Он мог часами смотреть вниз, и у него даже голова не кружилась. Боязнь высоты затерялась в днях прошлого, страх умер. По крайней мере Масаюки так думал. Он и не подозревал о том, что страх просто дремал в глубине его сознания. Клубочек колючего, мерзкого чувства выжидал подходящего момента, чтобы запульсировать, ожить, выстрелить ядовитым соком внутрь его тела и вновь подчинить себе. Масаюки ощутил странное беспокойство, когда начал подниматься по лестнице, но не придал этому значения. Раз его друзья решили взобраться на смотровую площадку, он тоже пойдет. Оставаться внизу в одиночестве — скучно и совсем не в его стиле. К тому же экскурсия может получиться интересной, особенно если вспомнить о большой упаковке шоколадных палочек в рюкзаке Таро. Ребята собирались опустошить ее сладкое содержимое на скамейке обзорной площадки. — До встречи наверху! Кто придет последним, до конца недели будет зваться черепахой! — крикнул Хошино, перепрыгивая через две ступеньки. — Это будет твоим прозвищем, — парировал Масаюки. Он взял хороший темп при старте и первое время поспевал за другом. Мысли его были сосредоточены на цели: оказаться наверху быстрее остальных, — поэтому он смотрел только вперед, отсчитывая, сколько лестничных пролетов осталось позади. В какой-то момент Масаюки все же глянул вниз, мельком, и у него потемнело в глазах. Он схватился обеими руками за перила и зажмурился. Сейчас пройдет, сейчас полегчает, только не надо снова глядеть вниз. «Не смотреть, не смотреть!..» — твердил про себя Масаюки, боясь отпустить поручень и совершить хотя бы один шаг. Ему казалось, будто под ногами разверзлась бездна и, если он перестанет за что-либо держаться, просто туда упадет. — Я не боюсь... Это всего лишь иллюзия, дурацкая галлюцинация. Я не могу опять бояться. Не должен! — Масаюки нервно расмеялся, запрокидывая назад голову. Он приложил ладонь ко рту и сделал глотательное движение. Тошнота отступила, но в горле все равно стоял комок. Юноша глубоко вздохнул, кое-как преодолевая еще несколько ступенек. Узкая лестничная площадка стала для него спасением. Масаюки перевел дух, застыв почти в центре металлического прямоугольника с ограждением по трем сторонам. Как теперь спускаться или тем более идти дальше, он не представлял. Хорошо, если неожиданный приступ паники скоро закончится и он сможет продолжить путь. Масаюки не хотелось выглядеть в глазах друзей трусом и слабаком. Но что если... если страх вернулся насовсем и, сколько ни жди, он не исчезнет? Как тогда быть? Услышав, что со стороны лестницы, по которой Масаюки поднимался, приближаются шаги, парень подсобрался. Он чуть расстегнул молнию на вороте толстовки и неловко прислонился к ограждению. — С тобой все в порядке, сенпай? — Естественно, отзывчивый Таро не мог пройти мимо. Масаюки кивнул, силясь изобразить свою беззаботную усмешку. — Малость дыхалку свело. Я все-таки не привык столько ходить пешком. Да и вид отсюда открывается неплохой. Хочу сделать пару снимков. Таро медлил. Похоже, он не особо ему верил. Масаюки протяжно хмыкнул: — А что, для мальчика, который каждый день наведывается в храм Комагусу, слабо покорить эту вершину? Малышка Мияко в тебе разочаруется, если ты так быстро сдашься. Таро покраснел, смешно наморщив нос, что-то пробормотал и шустро затопал вверх по лестнице. Но расслабиться Масаюки не дали. Еще один визитер тоже решил проявить интерес к его судьбе. Более своеобразно, без церемоний и не слишком довольным голосом. — Сделать пару снимков... Бредовое объяснение. Мог бы что-нибудь оригинальнее придумать. Кого ты рассчитывал этим обмануть? На висках Масаюки выступил пот. Он утер его, улыбаясь по-прежнему, нарочито весело. — С таким ростом, как у тебя, Макото, ты давно должен быть наверху. Коротышка Таро и то тебя обогнал. Не боишься прослыть черепахой? — Да мне все равно. Я никуда не спешу, — пожал плечами Огами. Он стоял рядом с Масаюки и смотрел на него с презрительным безразличием. — А вот ты, похоже, боишься кое-чего другого. Зачем тогда полез сюда? «А разве можно все предугадать? Как будто я специально...» — мелькнула мысль. Впрочем не такая важная, чтобы ее озвучивать. Макото не из тех людей, кто станет сочувствовать, да и жалость надменного Огами нужна ему в последнюю очередь. Масаюки тряхнул волосами и прижался спиной к ограждению. — Сказать честно? — он хитро прищурился и с томлением в голосе поведал: — Мне до смерти захотелось шоколадных палочек. — Дурак, — фыркнул Макото. — А ты, как обычно, категоричен в своих суждениях. Макото помедлил, не сводя с него глаз, и чуть тронул Масаюки за плечо. — Не надейся, что я тебя тут оставлю. Это было бы слишком просто. Если ты постараешься... сможешь идти? Масаюки удивился. Вопрос был задан с плохо скрываемым волнением. Получается, Макото беспокоится о его самочувствии? Ну и ну. Только вот как Масаюки ни старался, а страх не исчезал. Сейчас он притупился, замаскировавшись легким занавесом отстраненности: Масаюки отвлекся на беседу с Макото и не циклился на своей фобии. Но когда парень снова будет один, страх накроет его с большей силой и Масаюки даже за тонну шоколадных палочек добровольно не сдвинется с места. Вниз — еще может быть, но только не наверх. Очевидно, поэтому Масаюки и ответил на вопрос Макото утвердительно. Только бы не оставаться в одиночестве на маленьком островке металла, висящим над многометровой пропастью. — Эй, Макото... а ты возьмешь меня за руку? Огами мотнул головой, бормоча: «Какой же все-таки идиот», но крепко стиснул кисть Масаюки в своей руке. Это не было больно, зато Масаюки ощутил поддержку. Вместе с Макото сделать шаг наверх оказалось неожиданно легко. К финишу они, естественно, пришли последними. Хошино и Таро дожидались их, сидя на скамейке. Упаковку палочек извлекли из рюкзака, но она стояла нетронутая. Держат обещание, отметил весьма обрадованный этой деталью Масаюки. Хошино в нетерпении вскочил им навстречу. — Эх вы, парочка черепах! Где потерялись? Мы с Таро уже хотели отправиться за вами на поиски. — Мы видом любовались, — убедительно соврал Масаюки. — Да здесь во сто раз красивее! Вы только взгляните! Вся долина как на ладони, — и Хошино дополнил свою пылкую речь несколькими фактами из путеводителя. Таро зашелестел упаковкой, разрывая ее. Масаюки не без внутренней дрожи приблизился к парапету. Он закрыл глаза, стараясь контролировать дыхание. Сердце в груди стучало гулко и быстро. Сейчас я сосчитаю до десяти и без опаски посмотрю вниз, решил Масаюки. Его приобняли за талию, а на правую руку, вцепившуюся в поручень, легла знакомая теплая ладонь. Масаюки замер, а потом с изумлением оглянулся на Макото, прижавшегося к его спине. — Кажется, кто-то здесь нагло пользуется моей слабостью. Макото пытался сохранить невозмутимое выражение на лице, однако потом его губы расслабились и изогнулись в слабой, но все же улыбке. — Ты сам разрешил... подержать тебя за руку. Разве не так? — Тогда держи крепче, — кивнул Масаюки. Смело подставив лицо ветру, он посмотрел сначала вдаль, в размытое облаками небо, а потом опустил взгляд на зеленеющий колодец долины, замкнутый внушительными горными склонами. Сердце ухнуло в пятки, как будто он с разбега прыгнул в безмятежную, манящую глубину. По телу прошлась сильная дрожь. Макото крепче сжал его руку, и кровь Масаюки словно зарядилась уверенностью и непоколебимым духом Огами. Страх отступил, потерпев поражение. Стоять у самого края пропасти и ощущать мощную энергетику гор, откинувшись на сильное плечо друга, — Масаюки не жалел бы провести так всю жизнь. Конечно, этот момент единения с Макото не будет длиться вечно, но зачем думать о грустном? Вдруг победа, которую они одержали вместе, это начало чего-то нового. Для них обоих.