Я не понимаю, как ты покоряешь и бросаешь Таких же опасных, искушенных и порочных, как ты сам* (с)
- Кто это такая? - спросила Санса, как только они оба оказались внутри дома. - Просто одна клиентка, тебя это не касается. Знаешь, у меня есть несколько побочных компаний. - Побочных компаний? - она не совсем поняла, что он имел в виду. - Как ты думаешь, чем я занимался, прежде чем прийти в Гавань? - пренебрежительно поинтересовался он. - Но она хотела предупредить меня, сказала, это опасно... - Она была смущена. Повторяю, это тебя не касается. Ты здесь в безопасности, - своим тоном он дал понять, что разговор окончен. Что ж, этот разговор, может и окончен, но Санса определенно подумает об этом позднее. Она замерла на мгновение, глядя на него и задаваясь вопросом, как один и тот же человек мог быть настолько разным. В один момент она видела Петира заботливым, в другой - отстраненным и снисходительным. Он прервал молчание: - Нам нужно покрасить твои волосы сегодня вечером, раз кое-кто уже знает о существовании Алейны. - Вы назвали меня своей дочерью. Почему? - Санса знала, что она не могла назваться Старк, но почему именно дочь? - Так проще всего. К тому же, ты находишься под моей защитой, живя здесь.***
Его ванная была огромной с блестящими белыми стенами и полотенцами цвета свежевыпавшего снега. Краска для волос, выложенная на столике у зеркала казалась совершенно неуместной. - Ты когда-нибудь красила волосы раньше? - спросил он, вскрывая коробку и выливая содержимое в деревянную миску. - Нет, моя мать убила бы меня, если бы я сделала что-то подобное. - Она права, это недопустимо. Мне действительно будет не хватать этого цвета, - добавил Петир и в его голосе проскользнул намек на страсть. Санса взяла в руки инструкцию, изучая предельно простые шаги. Теперь это казалось настолько реальным: Петир закатал рукава своей белой рубашки и надел прозрачные перчатки, держа в руках краску и глядя на девушку выжидающе. Слезы угрожали вот-вот пробиться сквозь ее прямой взгляд. Он, казалось, ощущал ее непоколебимость и, уже держа в руках краску, добавил: - Я помогу тебе, мне уже доводилось делать это прежде. Она не возразила. Ее руки и так сильно дрожали, она не смогла бы сделать это сама. Но она не хотела, чтобы он видел ее такой. - Эта рубашка важна для тебя? Это будет грязно. Санса бросила взгляд вниз, на V-образный вырез довольно милой зеленой рубашки. Нет, она не была важна для нее, но она все же не хотела испачкать ее коричневым. С некоторым колебанием, она стянула рубашку через голову, оставаясь только в лазурном лифчике. Поняв, что только что сделала, она покраснела, вспомнив, что произошло прошлой ночью. Он же, казалось, ничего не заметил, только отступил за ее спину, взял немного краски и коснулся ее головы. Она вздрогнула, когда холодная жидкость попала на кожу, почти потянувшись к его рукам, чтобы остановить. Остановив себя, она сильно сжала руки вместе, сплетя пальцы, чтобы заставить их перестать дрожать. Нанося краску, Петир аккуратно массировал кожу, не пропуская ни одного участка, относясь к ней бережно. Сейчас он совершенно отличался от того немногословного и недоступного человека, с которым она говорила полчаса назад. Его движения успокоили Сансу, она закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями и пытаясь забыть о том, что она теряла, пусть лишь на время. - Повернись, нужно закончить спереди, - сказал он мягко, поглаживая ее голову, пока она разворачивалась. Еще несколько нежных движений, и он закончил. Наконец решившись взглянуть на результат, она распахнула ресницы и увидела, что его зеленые глаза были прикованы к ней. Что в них - беспокойство и... пожалуй, желание. - Ты в порядке? Нет. Я не думаю, что вообще когда-нибудь буду снова в порядке. Твои глаза, твой голос, ты сам станешь моей погибелью. - Да, я в порядке. Удовлетворенный ее ответом, он улыбнулся и отвел взгляд. Она отметила, что его глаза потемнели. Петир стянул перчатки, позволяя им упасть на пол, туда же отправилась и коробка. Остатки краски вытекли и запачкали белоснежную плитку. - Но пол... - начала Санса. - Переживет это. Иди сюда, - он двинулся, притягивая ее ближе. Она сделала крошечный шажок, оказавшись в его объятиях. Не задумываясь, она обхватила его руками и прижалась к плечу, ища немного тепла. Ей потребовалась всего секунда, чтобы осознать свою ошибку, но ущерб уже был нанесен. Цвет кофе на его светлой рубашке. - Петир, мне так жаль.., - ошеломленная, она попыталась извиниться, но он рассмеялся. - Это не проблема. У меня есть другие рубашки. Сравняем счет, - он начал расстегивать пуговицы, не обращая внимания на ее реакцию. Она, должно быть, не заметила этого тогда, в темноте, но как? Санса поняла, что не рассмотрела его должным образом предыдущей ночью. Он был хорошо сложен - крепкий, но не чересчур. И прямо в центре, через всю грудную клетку, проходил длинный темный шрам. Он выглядел устрашающе, но все же Санса не могла отвести взгляда. - Ты, видимо, не слышала этой истории, - он посмотрел вниз, проследив ее взгляд. - Нет, полагаю, нет. Что случилось? - Твой дядя случился. Старки не всегда были добры ко мне так, как семья твоей матери, - она услышала ноты негодования в его тоне. Санса потянулась, чтобы коснуться обезображенной кожи, но он схватил ее за запястье, направляя ее руку вниз, к своему животу. - Нет. - все, что он произнес. Затем поднял руку и осторожно коснулся ее шеи, избегая краски, которая все еще оставалась на ее волосах. Он притянул ее ближе. Она потянулась к нему, дотрагиваясь руками до обнаженной кожи и поднимая голову вверх, навстречу мягким, неторопливым поцелуям. Очень медленно, растягивая удовольствие, он проскользил вниз, по ее подбородку, шее и ключицам, ловя ее тихие вздохи, пока не опустился еще ниже, расстегивая ее лифчик и чуть прикусывая твердый сосок. Обхватывая его плечи, она вновь потянула его вверх, их языки встретились в общей страсти. Он, больше не заботясь о краске, запустил пальцы в ее волосы, обращаясь к затылку, прижимая ее к себе. Ее пальцы спустились вниз, расстегивая молнию на его джинсах, что вызвало стон одобрения с его стороны, когда вслед за ними и остальная его одежда упала на прохладный пол. Петир наслаждался ее податливостью, улыбаясь, он намеренно прочертил краской несколько полос вниз по ее шее, к плечам, скользя ох так близко к ее груди, и, наконец, доставая до бедер, захватывая их сильнее. Он развернул ее, прижимая к стене рядом с ванной, ее голова оставила темные полосы на белых стенах. Он опустился на колени, покрывая поцелуями ее живот, спускаясь ниже, используя язык и зубы. Он расстегнул молнию на ее джинсах, спуская их к лодыжкам, пока она не отбросила их в сторону, ожидая, что он вновь поднимется, желая большего. Но у него были другие планы - он остался на коленях, аккуратно избавляя ее от трусиков, покрывая ее кожу поцелуями, пока не приближаясь к самым чувствительным местам. Он взял ее бедро и закинул себе на плечо, позволяя ей расслабиться, когда он двинулся глубже. Санса всегда была тихой, но в этот раз она не нашла места для тишины, когда его рот переместился, чтобы ласкать пульсирующее тепло между ее ног. В поисках точки опоры, она уперлась рукой в раковину, почти задыхаясь от происходящего. Она почти чувствовала его ухмылку, когда он мягко (слишком мягко) коснулся языком ее плоти. Свободной рукой Санса спустилась вниз, цепляясь за его волосы, надавливая на затылок, в неосознанной попытке прижать его ближе. Бесполезно, как она поняла - как только ее пальцы коснулись его головы, он подался назад, глядя на нее - абсолютный порок в глазах. Санса посмотрела на себя, тяжело дышащую, вымазанную в краске, влажную, желающую его. - Я думаю, достаточно. Ты выглядишь совершенно бесстыдно, - он поддразнил ее, поднимаясь вверх, сильно захватывая ее губы в страстном резком, почти болезненном поцелуе. - Да, дядя, - (или отец, теперь?) она ответила, не отрывая губ от его. - Я грязная. Думаю, мне нужен душ.