Метод графа Олафа

Чтение умных научных книг всегда было прерогативой Клауса. Вайолет читала мало. Уважая любовь брата к книгам, она придерживалась мнения, что силы и время, потраченные на чтение, можно направить на более полезные вещи, например, на конструирование какого-нибудь нового механизма. Теперь она очень жалела, что в своё время отвергала книги. Если бы она много читала, то наверняка нашла бы выход из того безнадёжного положения, в которое попали бодлеровские сироты. Она вспомнила, что однажды, когда они ещё жили счастливо с родителями, ей в руки случайно попалась книга по какой-то гуманитарной дисциплине. Просмотрев её и не найдя для себя ничего интересного, Вайолет тогда отдала книгу Клаусу, который к тому моменту ещё и читать толком не умел. Единственное, что Вайолет запомнила из этой книги, было самое первое определение из первой главы: «Метод – это способ достижения какой-либо цели, решение конкретной задачи». На тот момент она ещё не способна была понять весь смысл, вложенный автором в эту фразу, но теперь она очень хорошо понимала этот смысл и усвоила его. Она даже могла наблюдать реализацию метода в действии. Граф Олаф хотел завладеть миллионным состоянием Бодлеров. Это была его цель, и он разработал метод для её достижения. Метод продуманный, дерзкий, не вписывающийся в рамки обыденности и в какой-то степени гениальный, потому что если бы он не был гениальным, он бы не сработал. У Олафа был метод, и он его с успехом использовал, превратив в один миг жизнь сирот Бодлеров в ад. У Вайолет не было метода, который бы помог ей вернуть всё назад, и это её жутко расстраивало. Вернее сказать, она находилась в полном отчаянии. В голове роились сотни и сотни мыслей, которые никак не хотели выстраиваться в единый, логически построенный механизм. Господи, да о каких механизмах сейчас может идти речь, когда, поставив подпись в контракте, она разрушила последние надежды Бодлеров на счастливое будущее! Воспитание в семье Бодлер всегда было довольно жестким, несмотря на любовь и уважительное отношение к детям. Точнее не то, чтобы жестким, но Бодлеры-старшие воспитывали детей в строгости. Особенно это касалось Вайолет. «Вайолет, детка, тебе стоит научиться справляться с проблемами самой. Когда мы с папой умрем, ты останешься за старшую, и маму ты позвать не сможешь». «Вайолет, дорогая, терпи. Воспитывай в себе стойкость. Ты же старшая»… Старшая, старшая, старшая… Вайолет была старшим ребёнком, после появления на свет Солнышка она окончательно осознала это, а благодаря вот таким советам научилась терпеть и справляться с невзгодами, коих было мало, и они были настолько незначительными, что она могла запросто от них увернуться. Гораздо сложнее было увернуться от поцелуя своего… законного супруга. Говорят, когда человек оказывается перед лицом смертельной опасности, у него за одну секунду вся жизнь проносится перед глазами. У Вайолет вся жизнь пронеслась перед глазами, когда после злополучного спектакля уже за кулисами Олаф, на глазах у своих актёров, на глазах Клауса и Солнышко, театральным собственническим жестом притянул её к себе и впился в её губы поцелуем. Девочке казалось, что прошла вечность, прежде чем Олаф отпустил её так резко, что она чуть не упала. Кто-то из актёров зло рассмеялся. Вайолет в ужасе уставилась на своего мужа, который смотрел на неё с жестокой усмешкой, при этом глаза его странно блестели в свете тусклых прожекторов. Девочка знала, что где-то слева от неё неподалёку стоит Клаус с Солнышком на руках, но почему-то не могла себя заставить посмотреть в их сторону. Сердце защемило от непонятного чувства вины перед ними, и Вайолет старалась изо всех сил сдержать слёзы. — Пора домой, дорогая. Деланно мягкий голос мужа как хлыст рассёк воздух, возвращая Вайолет в реальность. Больно прикусив губу, чтобы не зарыдать тут же, как маленькая девочка, она с опущенной головой прошла к машине и села на заднее сидение рядом с Олафом. Собрав всё своё мужество, она бросила взгляд на Клауса и Солнышко. Что с ними теперь будет?.. Словно угадав её мысли, Олаф невозмутимо ответил на её немой вопрос: — С ними всё будет в порядке, если ты не будешь делать никаких глупостей. Глупостей… Она уже сделала глупость, выйдя замуж за этого страшного человека. Ведь должны же быть другие методы, чтобы исправить положение, должны! Если бы у неё было время, хотя бы один день, один час, одна минута… — И прекрати на меня так смотреть. Вайолет хотела фыркнуть, но вовремя сдержалась. Теперь она действительно должна быть осторожной. Ради брата и сестры. А за окнами автомобиля уже проносились равнодушные дома…