Упавшая с небес

Глубоко. Чудовищно глубоко. Боль, отчаяние, горечь. -Нет, нет, не трогайте меня, отпустите!- я просыпаюсь от страха, запустившего свои мерзкие грязные щупальца. Руки дрожат, а сердце выбивает ритм агонии. Пальцы посинели и ошарашенный, больной взгляд натыкается на открытую балконную дверь. Я вздрагиваю. Невольно, неосознанно, натягиваю на голые плечи шелковый халат, который , вместо желаемого тепла, приносит лишь ощущение могильного холода. Быстро вскакиваю и подлетаю к окну. С глухим звуком опускаю руки на стекло и спустя секунду, понимаю, что по хрупким кистям тонкими полосками течет алая кровь. Разбитое окно осколками лежит у босых ног. Медленно поворачиваюсь и кричу. В зеркальной поверхности шкафа появляется искаженная болью, гримаса маленького ребенка. Кусаю губы и понимаю, что дальше тьма… --- -Аня, Аня, очнись, черт!- чьи-то горячие ладони бьют меня по лицу, зачем, не трогайте меня, не надо…- Аня, посмотри на меня, ну!- я словно ныряю в холодный омут. Напротив, с распахнутыми от ужаса, глазами стоит Артем. Он надрывно выдыхает и резко откидывается назад. Я молча пытаюсь подняться и снова громки вскрикиваю от боли. Ладони обезображены крохотными порезами от осколков. Тема резко подрывается и тащит меня на кровать. И только сейчас я понимаю, что ступни тоже болят. Опускаю глаза вниз и зажимаю рот ладонью, пытаясь сдержать крик. Ноги, ниже лодыжек, перепачканы кровью. -Тема…,- родной голос кажется чужим и сиплым, бывший муж поднимает на меня уставшие глаза. Я не могу произнесли ни слова и он, тяжело вздыхая, начинает объяснять. -Ночью, у тебя, похоже, снова был приступ. Ты разбила балконную дверь и сильно поранилась. Я уже вызвал врача, он подъедет с минуты на минуту,- он замолчал. Гнетущая тишина сводила с ума. Я тихо всхлыпнула. -Тем, я снова ее видела… Мужчина вздрогнул, словно от удара. Обхватил лицо руками и тихо чертыхнулся. -Аня, ты не виновата. Эти твари накачали тебя наркотиками, ты была невменяема и … -Какая разница!!!- я подорвалась с постели, и снова упала, сдерживая стон от мучительной боли.- Артем, я убила ребенка, я все помню, слышишь?! Я помню глухой звук удара, помню, как ее маленькое тельце упало на капот моей машины, я все помню, Тема, все, и ее мертвые глаза, и…,- я закачалась из стороны в сторону, обхватывая ладонями тонкие колени. Мужчина молчал. Гнетущую обстановку нарушил звонок в дверь и, спустя несколько минут, комната наполнилась людьми в белых халатах. -Ну что такое, Анечка?- старый, седой врач опустился на кровать.- Снова были галлюцинации? -У нее раны от стекла,- неловко бросил бывший муж, стараясь не смотреть в мою сторону. Доктор покачал головой и что-то сказал остальным. Потом в мою руку, обтянутую тугим жгутом, вошла длинная тонкая игла и я снова провалилась в спасительную темноту. --- Пробуждение было тяжелым. Но оно спасло меня от повинности досматривать очередной ночной кошмар. Я вспоминала ту страшную ночь постоянно, я металась в небытии, моля о пробуждении. Каждую ночь память услужливо мучила меня воспоминаниями о чужих руках, мерзких похотливых взглядах и пьяном смехе, изнасиловавших меня уродах. Да, я знала, что все трое сейчас сидят в тюрьме, но я все помнила. Помнила и медленно умирала от боли и стыда, с каждой прожитой минутой. Эта история облетела наш небольшой городок и стала достоянием общественности. Еще бы, умница и красавица, дочь местного богача, жена уважаемого человека, и вдруг пропала, возвращаясь домой. Меня искали 4 дня. Безуспешно. Я помню день, когда вырвалась. Эти скоты, закончившие свои развлечения, бросили меня в доме одну. Не знаю, где я нашла силы, но я угнала их машину и рванула с места своего позора. Дорога перед глазами расплывалась, эти сволочи постоянно накачивали меня наркотой, чтобы не кричала. .. Я съехала на тротуар. Затем глухой удар, визг тормозов и на лобовое стекло упало искалеченное тело 5-летнего ребенка… Меня признали невиновной. Видимо, отец задействовал все свои связи. Но самым страшным оказался другой суд. Который устроила мне память и совесть. Искалеченное и , перекошенное гримасой злобы и боли, лицо ребенка, преследовало меня везде. В зеркалах, стеклах, любых блестящих поверхностях. Вечными истериками и слезами я добилась развода. Артем любил меня, сильно. Но я не хотела ломать жизнь и ему. Слишком много горечи спрятано в моей душе. Я не хотела изливать ее на любимого. --- В комнату вошел , уже знакомый врач. Начал говорить что-то о пользе моего пребывания в психушке, внимательных медсестрах и тщательном уходе. Я нервно хихикнула. Действительно, зачем держать зверушку на воле, если для нее приготовили такую замечательную клетку. Неловко смущаясь, доктор сообщил, что мои родители дали разрешение на принудительное лечение. Что ж, Бог вам судья, папа. Я накажу себя сама… Следующие потянулись долгой чередой однообразных моментов, наполненных липким холодом по ночам и кошмарными снами. Успокоительные, от которых мои вены разбухали, как у законченного наркомана, не помогали. С каждым днем становилось все хуже- теперь я не только видела лицо ребенка, но и слышала его плач и рыдания его матери. Доходило до маразма- я билась головой об железную спинку кровати, в надежде потерять сознание. Иногда получалось, иногда нет… Артем навестил меня лишь один раз. Он неловко сидел, перекатывая в руках пакет с фруктами, и молчал. Я его понимала. Вместо, некогда красивой, ухоженной жены, его встретило тощее существо, с лохматыми волосами и исцарапанными в кровь руками. Я сама попросила его уйти. Просто, чтобы не мучить. И он ушел, напоследок преувеличенно бодро пожелав мне скорейшего выздоровления. А потом я осознала, что мне не жить. Что я действительно сошла с ума. Что на моих руках кровь невинного ребенка. После этого осознания стало проще. Я украла на кухне маленький нож и спрятала в ванной. Написала записку. Мне всегда нравился именно этот элемент самоубийства. Так драматично. «Я ухожу, не в силах больше жить с этой болью. Я виновата перед Богом и собой. И я сама исполню свой приговор. Мама, папа, не сожалейте о моем поступке. Только так я смогу быть счастлива. Артем, я люблю тебя, и всегда буду любить. И , что бы ты не говорил, я умерла ради твоего счастья. Не плачь обо мне, родной. Клянусь, мне будет легче Там…» Вот и все. Дальше механические движения сломанной куклы, которая еще несколько секунд двигается по инерции. Зайти в ванну, открыть кран с холодной водой, заткнуть пробкой дно, глубокий вдох перед неизбежным. -Я люблю вас, родные. Легкое движение по запястью. finite la commedia. И снова проваливаясь в глубокий сон, я увидела в воде лицо убитой девочки. Она смеялась и протягивала ко мне тонкие ручки. И я счастливо рассмеялась из последних сил. Впервые за последний год я была счастлива… Навеки.