Всё родом из детства

Только дома, за закрытыми дверями, в полном одиночестве и темноте вечера, Винтер позволила себе сползти по стене на драный линолеум и обматерить всё живое, что было старше и выше её по положению. С первым днём работы... Что оно ей дало, всё это? Зубрёжка, бессонные ночи, нервные срывы, мандраж и бесконечные волнения на зачётах - ради швабры и мокрого кафельного пола? Запустив пальцы в короткие тёмные волосы, Винтер закрыла глаза и вдруг вспомнила себя, только на несколько лет младше. Прилежная, вечно исправно строчащая никому не нужные конспекты, отличница... "Отличница", как её сегодня называла Дерпт. Именно так, с оттенком полного презрения и скепсиса. Капитан явно не привыкла работать со всякими кисейными барышнями, боящимися честно выполнять свою работу, пугающимися таких пустяков, как пустой коридор или серьёзный взгляд... Хорош дознаватель, нечего сказать!.. О Дерпт вообще разговор отдельный. Садистка чокнутая, на всю голову свёрнутая, и хамло бессовестное... Пальцы легонько коснулись шеи. Стиснула здесь и здесь. Две маленькие точки - и такой эффект... Только сейчас Винтер вспомнила, что изначально требовалось нащупать именно эти точки. Идиотка, где она их только не искала, а они вот, на самом видном месте, и ходить далеко не надо! Окончательно разозлившись на себя и на весь мир, рядовой поднялась, вслепую нашарила выключатель и резко вдавила кнопку. Сощурилась от залившего прихожую яркого света. Она въехала в эту квартиру, фактически, вот в этот самый момент - ОД, заботясь о новоприбывших, направляло их в своеобразные аналоги коммуналок, разбросанных по всему городу. Разумеется, непосредственный хозяин квартиры был кем-то из своих, и вообще заселение проводилось полностью с его согласия. Винтер досталась квартира на окраине, с южной стороны, недалеко от одного из городских вокзалов. Район был безликий и скучный, сплошь истыканный серыми однотипными многоэтажками. Из особых достопримечательностей можно было выделить библиотеку, старую, давно не ремонтируемую и не особо интересную - тьма публицистической литературы не очень-то прельщала Мэрилин. Добираться отсюда до работы было непросто, но все эти недостатки перекрывало одно громадное достоинство - крыша над головой предоставлялась бесплатно. Свой угол, пусть и на занюханной окраине, был куда лучше дорогого номера в гостинице, где Винтер пришлось обитать предыдущие несколько дней в ожидании получения адреса. - А можно чуть-чуть покультурнее, м? - внезапно послышалось из единственной комнаты, выходящей как раз в коридор. Мэрилин застыла, как вкопанная. Тот факт, что первый и единственно законный жилец может быть дома, как-то ускользнул от её расстроенного сознания. Отношения портить не хотелось, ситуация приняла неприятный оборот. - Извините. - виновато крикнула рядовой. - Ну не надо кричать, ну пожааалуйста... - жалобно взмолился хозяин квартиры. - Человек додремать пытается. Прислали, впервые чёрт знает где, я понимаю, но спать тоже надо, верно? - Виновата. - по привычке выпалила Мэрилин. В комнате замолчали. Затем завозились и где-то у правой стены зажёгся огонёк настенной лампы. Рядовой разглядела, что лампа висит над стареньким драным диваном, а на диване лежит, подмяв подушку под себя, заспанная рыжая девушка, невероятно всклокоченная после сна. Лежала она прямо в куртке и брюках, будто и не возвращалась со службы, только ботинки безмятежно валялись  на самой середине комнаты. - Знакомая ситуация. - девушка зевнула. - Всегда во всём виновата и ничего не можешь знать. Правильно я говорю? Рядовой как раз подошла поближе и разглядела лычки на петлицах и шеврон на правом рукаве.Соседка оказалась сержантом того же ОД. - В точку. - кивнула Винтер. - То есть... Так... - В точку. - заспанно улыбнулась сержант. - Сойдёт и "в точку". Нам ведь с тобой не по плацу расхаживать, а обитать вместе. - Да. - Винтер робко улыбнулась, радуясь неожиданно тёплому приёму. - И так хорошо. Сержант уселась на диване и со вкусом потянулась: - Как звать-то тебя? - Мэрилин. Мэрилин Винтер. - Под стать погодке фамилия, эхехе... Вот моя фамилия абсолютно ни о чём не говорит. Просто и пусто. - Почему это? - А потому. Я Кэлоуэй Гэст. - Кэлоуэй протянула руку с широкой ладонью для рукопожатия. - Черт те что, ни рыба, ни мясо. Но уж какая есть. - А по-моему, очень даже неплохо. - Винтер стиснула зубы - рукопожатие новой знакомой оказалось слишком крепким. - И имя хорошее. - Нормальное. И твоё нормальное, вообще - все имена нормальные. Не по имени ведь человека смотрят. - Это да... - Мэрилин заозиралась вокруг. - Имя вообще вещь непостоянная. - продолжала философствовать Гэст. - Хочешь - смени, хоть как назовись - любое в паспорт напечатают... Фигня ваше имя. Не отражает оно ничего, кроме, разве что, мгновенной маменькиной или папенькиной блажи... - Слушай, - прервала её размышления рядовой. - Квартира с одной комнатой, да? - Ну, правильно. - сержант снова зевнула. - Вот она эта комната и есть. - А спать... Прости, где? Кэлоуэй рассеянно огляделась. Кроме столика и дивана здесь располагался ещё небольшой шкаф, в единственном раскрытом ящике которого покоились шерстяная шапка и шарф, а две вешалки, сиротливо болтающиеся в отделении, оставались пустыми. - Не обессудь, Мэри, - невероятно заразительно улыбаясь, пожала плечами сержант. - Холостяцкий ген сделал меня самым настоящим дикарём. Сейчас соображу что-нибудь, а то из головы вылетело напрочь. - Да ладно, ничего... - Винтер почувствовала себя неудобно. - Ты только скоординируй, что, где, а я до утра перекантуюсь... - Разговоров больше. - соседка соскочила с дивана. - Делов-то на минут пять, койко-место сообразить. Старая диванная подушка была снята вместе с креплениями, которые являлись исключительно украшением, и из недр деревянного ящика на свет были извлечены плед, тощее одеяло и потёртая, но чистая простыня. - Чем богаты. - не прекращая улыбаться, прокомментировала находку Гэст. - Ну, давай сюда подушку, закроем этот бабушкин сундук. Только нежнее клади, не швыряйся, и так ведь на ладан дышит. Вот так. А теперь - прошу, укладывайся. - То есть как?.. - совесть Мэрилин внезапно и резко заболела. - А ты? - А я пойду на кухне околачиваться. Всё равно у меня смена с двенадцати, скоро уходить. - пояснила сержант. - Так вот и будем отдыхать. Я днём, ты ночью, всё правильно. - А... Ну, да. - кивнула Винтер. - Погоди-ка... - Кэлоуэй пристально посмотрела на злосчастную куртку рядовой. - Мама мия... Это где же ты так? Мэрилин смутилась и торопливо скинула куртку. - Да было дело... - Стирать надо. - уверенно заявила сержант. - И чем быстрее,  тем лучше, тебе к какому часу на дежурство? - К семи. - Тем более. Чтоб ещё высохла, не пойдёшь ведь в мокром. - заметила Гэст, направляясь к выходу из комнаты. - В ванной порошок был, кажется... На худой конец, мыло есть, а оно всё отстирает. Пошли, покажу, где там чего лежит. Заявление оказалось верным ровно наполовину - грязь отошла, а ржавчина кое-где предательски рыжела. На левом рукаве и чуть-чуть на спине. Вопреки предположениям, порошок найден не был, и спустя час самоотверженной борьбы с грязью Винтер плюнула на нарушения формы одежды и прекратила насиловать куртку куском мыла. Имеющая поистине страдальческий и жалкий вид куртка отправилась на батарею, а рядовой решила, что чем раньше удастся принять горизонтальное положение, тем лучше. Простыня и одеяло в эту ночь так и не понадобились - Винтер просто приземлилась на скрипучий диван и так и уснула, в чём была, совсем как Гэст. Только что ботинки поленилась снять. Перед тем, как отправиться на службу, сержант потушила лампу, пылающую над безмятежно дрыхнущей Мэрилин. - И первый день у всех проходит одинаково... - тихонько заметила Кэлоуэй, выходя за дверь.