Засни, позволив мне проснуться

Следом за Лидией идут яркие хитрые лисы и грузные неповоротливые медведи. С ее приходом в лес врывается теплый ветер, и прячущиеся под землей полевки становятся наглее, выпрыгивая под ноги, и уже не так страшась все еще холодного снега. Деревья приветственно покачивают ветвями, когда она ступает босыми ногами по тающему белому ковру, и набухают почками. Она такая же рыжая, как и ее юркие лисицы, и такая же непреклонная, как пробирающиеся сквозь чащу медведи. Эллисон это не нравится. Она щурится, созывая белых снежных волков, она слушает своих ночных сов, возмущенно ухающих о наглых ярких птицах, не дающих им охотится своими громкими голосами, но все же отступает под мягким натиском. Ночь все еще принадлежит ей – легкий южный ветер сменяется острыми холодными порывами северного, взметающего редко падающие снежинки. Эллисон позволяет волкам резвиться, валяясь на мягкой уже земле, втирая в шкуры влажный снег, и сама с наслаждением втягивает носом свежий морозный воздух. А утром снова восходит солнце, и сквозь ветви пробивается его яркий слишком жаркий для нее свет. Лидия показывается из-за деревьев, мягко и плавно, словно просто отделяясь от одного из исполинских дубов, и Эллисон вскидывает лук, собирая из кружащегося вокруг нее снега стрелу. Волки прижимают уши, припадая к земле и угрожающе рыча, где-то за ее спиной тревожно ухают совы. Лидия улыбается, подходя к ней, и стрела в руке Эллисон плавится, стекая водой по пальцам и капая на проступающую под ногами траву. Эллисон дергается назад, но Лидия хватает ее за запястье – смуглая теплая кожа на ее холодной и белой. Лидия ниже ее, и смотрит снизу вверх, теплыми карими глазами. Она вся мягкая и округлая, ее волосы длинными солнечными волнами ложатся на плечи, ее движения плавны и нежны. Эллисон – резкая и стремительная, она холодная и острая, ее волосы черней вороного крыла. - Привет, - улыбается Лидия, поглаживая внутреннюю сторону ее запястья, посылая по телу тепло, сопровождаемое быстрыми мурашками. - Ты всегда хочешь задержаться дольше, чем нужно, - мягко укоряет она и подходит ближе, прижимаясь своим жарким телом к ней. Эллисон поджимает губы, и Лидия тихо переливчато смеется, разбрызгивая вокруг себя солнечные зайчики. - Я скучала, - говорит она, и приподнимается на носочки, ловя ее губы своими и мягко целуя. Эллисон хмурится сперва, но потом резко обхватывает ее сзади за шею, прижимая к себе еще ближе, и чувствует ответную дрожь и теплый выдох. Она приоткрывает глаза, глядя на светлые дрожащие ресницы и россыпь веснушек на переносице, и отстраняется. - Я тоже скучала, - отвечает она. - Но это не помешало тебе снова бегать от меня, - Лидия кладет ладонь поверх ее руки, скользящей по вырезу светлого платья. Эллисон хмыкает, стягивая тонкую лямку сначала с одного плеча, а потом с другого, наблюдая, как ткань скользит по коже вниз, падая на траву. Лидия улыбается, склонив голову, и счастливо выдыхает, когда Эллисон прижимается губами к ее плечу, оставляя метку. Ладони мягко перебирают ее волосы, спускаясь на шею, и Эллисон подставляется под ласку, ведя кончиком носа по бархатистой коже и впитывая дурманящий запах. - Тебе пора, - мягко отталкивает ее Лидия. Эллисон хочет возразить, но Лидия прикладывает палец к ее губам и качает головой. – Ты и так задержалась, милая. Просто поспи, а потом мы снова увидимся. Эллисон хочет возразить, но действительно чувствует, как глаза закрываются, а тело становится вялым от охватывающего его тепла. Она зевает, опускаясь на землю, и ворчащие волки подталкивают ее приятно-холодными шкурами, устраиваясь рядом. Лидия наблюдает, как стремительно зеленеют последние листочки на деревьях. *** Следом за Эллисон идут величественные белые волки и летят быстрые зоркие совы. С ее приходом в лес врывается острый ледяной ветер, и полевки прячутся в заранее вырытые ими норки, страшась кружащих по земле жалящих снежинок. Деревья почтительно склоняют ветки, сбрасывая листву, когда она ступает по стремительно устилающейся белым ковром траве...