Ее невидимые друзья

      — Ну отпусти ее, — ноет над ухом расстроенная Мика, тем не менее, не решаясь трогать старшую сестру. Лиззи в такое время лучше не дергать, не выводить из себя — иначе она может накричать, вспылить и даже ударить. — Еще чего, — ворчит девочка, лишь покрепче сжимая в грязной ладони только что пойманную скользкую пучеглазую жабу, бессмысленно смотрящую куда-то перед собой. Она поднимается с корточек, взбирается без помощи рук по глиняному берегу и идет прочь, к ближайшим кустам. Рядом с ними навален крупный булыжник. — Лиззи, не надо! Она ведь живая! — младшая из сестер мечется, не зная, что предпринять, в ее голосе слышны слезы.       Это происходит уже не в первый раз, и не в первый раз она тщетно пытается придумать, чем можно было бы отвлечь Элизабет от ее навязчивой идеи. Увы, никакими привычными методами переключить внимание Лиззи на что-то другое невозможно: девочка считает своим долгом, обязанностью кормить своих друзей.       — Они тоже живые. И им нужно есть, — безапелляционно заявляет старшая Самуэльс, присаживаясь у крупного валуна. Мике остается лишь зажмуриться, сжаться и не смотреть, как другой камень, зажатый в чужой ладони, мозжит голову бедной лягушке, как ее мелкое темно-зеленое тело прошибает судорога, а бледно-красная кровь брызгает Элизабет на светлые бриджи. Дома они обе скажут маме, что это — ягодный сок.       Младшая Самуэльс молчит о жутковатых странностях сестры, считая, что сможет в итоге справиться сама; уже ведь научилась успокаивать сестру, отвлекая ее в минуты сильного раздражения на яркие краски, красивые вещи и цветы. Осталось лишь научиться бороться с… этим. Этими. Невидимыми друзьями, будь они неладны.       Когда родители и учителя слышат о невидимых друзьях Лиззи, они усмехаются и треплют ее по блондинистой голове. «Ах, какая ты у нас выдумщица!» — ласково говорят они, не замечая, как вздрагивает в этот момент спина Мика, как в страхе округляются ее глаза. «Они едят только мясо, а от шпината отказываются? Ха-ха, оно и понятно — в твоем возрасте я тоже терпеть не мог шпинат. Что ж, мясо — это очень полезно. Верно, твои друзья, как и ты, просто хотят быстрее вырасти?» — взрослые не замечают, как Лиззи в ответ бубнит что-то о том, что ее друзья уже взрослые, и расти не будут. Невидимые друзья — как это забавно, мило, совсем по-детски.       Вот только если бы хоть раз, хоть одна учительница попросила Элизабет описать ее невидимых друзей, она пришла бы в ужас. Ужас, который накрыл всех с головой, когда они перестали быть невидимыми.       Странным стечением обстоятельств одиннадцатилетняя девочка была назначена пророком нового мира, с восторгом и радостью встречающим новорожденных монстров как старых приятелей — тушками крыс и кровью расчлененных кроликов.       — Они — не твои друзья, Лиззи, — с непривычной для нее горячностью напускается Мика на старшую сестру. После того, как их обеих чуть не разорвали на части обгоревшие ходячие, терпение девочки подошло к концу. Она молчала долго. Слишком долго. — Они не играют с тобой, а пытаются съесть. Они — не люди, а мертвецы. В глазах старшей Самуэльс встают слезы обиды и горечи. Взрослые все, все так говорят! Ничего не понимают! А теперь и Мика туда же… — Неправда! Они ведь ходят, двигаются, у них есть имена, они хорошие! Они — мои друзья! Просто раньше их никто не видел, а теперь — увидели. Просто всем надо привыкнуть… — Они мертвые! Мер-твы-е! Мама — мертвая, папа — мертвый! Они не будут с тобой играть, они умерли!!! — от воплей Мики маленькая Джудит хнычет и возится на покрывальце.       Впрочем, Лиззи мало обращает внимания на ребенка — сейчас ее просто трясет от гнева на младшую сестру, которая не понимает, не хочет понимать!       Шаг — и раскрасневшаяся Мика на расстоянии вытянутой руки, два — и в ладонь уверенно ложится рукоять ножа, три — и острое лезвие легко вспарывает брюшную стенку. Еще раз, и еще. Младшая сестра Элизабет, согнувшись пополам, с тихим вскриком падает на траву, несколько раз дергается, корчится и затихает.       Лиззи смотрит на расползающееся на одежде ярко-алое пятно, и это ее успокаивает — как цветы.       Она садится рядом, не убирая, впрочем, из ладони ножа, и свободной рукой ласково гладит сестренку по волосам. Вот теперь она станет ей настоящим другом. Она все поймет. И когда вернется — больше не будет ей перечить.