Кажется, для этого рожают таких, как ты?

Две пары сильных рук тащат худощавое тело по коридору. Парень стянут смирительной рубашкой и особо сопротивляться не может. Открывается железная дверь, его бросают на пол, щелчок, и он один. Наедине со своими демонами. Гарри снова дергает руками, надеясь освободиться, но как всегда безуспешно. Когда они уже снимут эту чертову рубашку?! "Когда перестанешь кидаться на психиатра", - ядовито шепчет подсознание. Терапия не дает никаких результатов: парень по-прежнему псих. От него ничего не скрывают, говорят все прямо в лицо. Что он обиженный маленький мальчик с жаждой быть нужным, замеченным. Наследственная болезнь доконала его и подарила только навязчивую идею жить. Ну и что? Миллионы таких же обделенных вниманием мальчиков и девочек в телах взрослых людей ходят по земле, и никто их в этом не упрекает. Гарри растягивается на ледяном полу камеры. А почему же тогда с ним так? Да все просто: он особенный. У него то, что называется " безнадежный случай". Он псих и таковым останется. Гарри помнит только 2 вещи: кто он и из-за кого он сюда попал. Питер мать его Паркер. Человек-паук. Кумир маленьких детей, опора полицейских и защита аж всего города Нью-Йорка. Интересно, ему самому не противно от своей правильности? Жаль, что нет способа дистанционно подпортить паучку жизнь. Хотя он и так неслабо ему навредил. Еще тогда, в башне, теряя сознание, парень слышал, как этот засранец выл из-за потери Гвен, обнимал мешок с костями в симпатичной упаковке. Почему Питер так из-за нее страдал? Ведь это не Гвен он вколачивал в кровать за пару недель до случившегося. Это не Гвен задыхалась от слез и просила все это прекратить. Это не Гвен потом выслушивала мерзкие, пропитанные банальной гнилью извинения. Нет, это была не она... Гарри переворачивается на бок, его рвет черной, густой слизью. Он сломлен, сломлен в очередной раз, очередным уродом, что мнит себя лучше него. У него искажено сознание, он потерян, раздавлен, размазан. Пронзительный крик, полный боли, отражается от железных стен камеры. Плачь, плачь, жалкий ублюдок. Реви от ненависти к пауку, ко всему дрянному миру. Захлебывайся отвращением к своей внешности, к своему сознанию, к своей сути. Страдай. Ведь, кажется, для этого рожают таких, как ты?