Мой тёмный ангел.

       Он стоял на крыше, сложив крылья. Как жаль, что его никто не видел, кроме меня. Он же наблюдал за теми, кто бесправно населял планету, забрал любовь и спокойно продавал душу за гроши, в упор не видя величайший дар. В серебристых локонах запутался лунный свет, а в глазах застыла вся синева неба. Это был мой ангел. Он стоял на самом краю, не двигаясь и практически не дыша. Не плакал и не смеялся, он просто скорбел. Не звучала в его душе музыка, от которой он светился подобно яркой звездочке в созвездии Ориона. Не искрились больше мягкой улыбкой глаза, отражая небесную лазурь. Попав сюда, в чернеющую язву жизни, потух огонек в его душе и даже возведенные храмы не давали надежду. Из года в год возвращается он на эту крышу, но девять этажей мало для полета и так много для падения. Четыре секунды одиночества, боли и страха, а дальше пустота. Всего один шаг - и разобьется о камни, поломав свои белые крылья... Немое не надо. Моя молчаливая просьба. По прежнему стоит прикрывая усталые глаза, заслоняя уши, чтобы не видеть и не слышать. И два ручейка стекают по щекам, которые чище и прозрачнее любого горного источника, теплее бьющегося сердца и искренней любого человеческого раскаяния. А я стою сзади, не смея утешить. Кто я такой? Всего лишь демон, видавший, и падение, и начало, знающий Молодой Мир и засвидетельствовавший приход нового ангела, состоящего в должности наблюдателя, как и я сам. У меня не было крыльев и никогда не было души, но что-то по-щенячьи стонало и ныло, когда я видел его застывшие слезы. И даже тяжелое ватное небо перед бурей, и то не отражало всего того груза, который чувствовал я, садясь рядом с ним и осторожно беря его за руку, сжимая леденеющие пальцы в своей ладони. Холодная мраморная кожа с оттенками былого сияния и чуть опущенные плечи... Все та же грация и поступь летящего мотылька... Я любил этого ангела, так же, как любит свое дитя мать. Нет, больше. Я никогда бы не оставил его, как оставляют в роддомах мамашки. И он был рядом, никогда не уходил и не ставил запятых... Тихий и светлый, как дуновение апрельского ветерка в солнечную погоду. Мой ангел сам напоминал апрель- такой же хрупкий посреди льда и холода.       Мне нравилось, когда он клал голову мне на колени и тихим шепотом считал звезды, указывая на рождение новой. Мне нравилось сидеть с ним под раскидистым дубом посреди пшеничного поля и подставлять себя под теплые поцелуи ветра. И тихий смех ангела был бальзамом для моего слуха. На его щеках появлялись очаровательные ямочки, а в потухших глазах снова зажигался чудесный весенний блеск. Но потом он вспоминал, где находится, и снова таял первым снегом, теряя перья. Я хотел бы подарить ему частичку счастья, но единственное что мог - только невесомый поцелуй, стирающий слезы. И так от года к году, из века в век... Вот и сегодня, он вновь стоит на крыше, уговаривая себя сделать шаг в вечность. Вновь слышит мою немую просьбу. Отступает назад. Заглядывает в мои глаза, и мне так хочется прошептать всего три слова: "Мой Темный Ангел". Но вместо этого целую в лоб и опускаю глаза. А внизу бегут люди, не видя и не слыша ничего, кроме собственных желаний. Алчный черный мир для тварей, не для ангелов. Не для этого ангела! А он отходит, и я слышу его тихий шепот или звенящую гранями тишину, в которой различаю острый вопрос этого вечера:       - Как думаешь, что такое вечность?       - Абсолют. - не задумываясь отвечаю я.       - Звездное небо? - уточняет мой ангел.       - Звезды падают. - напоминаю я.       - Пламя? - новая попытка.       - Его затушит дождь. - разочаровываю.       - Смерть? - попадает в точку, но я не желаю принимать ответ, отвечаю:       - Моя любовь.       - Я это знал...       И он садится на ступени, ведущие с крыши в сырой подъезд. Я сажусь, уже по привычке, рядом. Холодная ладонь сама ложится в мою руку и сжимает мои пальцы, так, как сжимал когда-то я сам. Я слышу тихое биение сердца и с каждым ударом отсчитываю время, когда он сделает шаг в вечность....