Ещё один мир

Ещё один мир, который разлагается. Ещё один мир, в котором человечество себя изжило. Лайт, Кровавый Бог смерти, зевнул от осознания невыносимой скуки и открыл тетрадь. Что будет, если сначала написать обстоятельства смерти, а потом подставить имя? «Сойдет с ума, сопьется и умрет, оставив двух детей сиротами с огромным долгом». Нет, скучно проверять. Особенно когда у тебя спецзадание от Короля. «Гильгамеш, группа существ числом десять. Мужчины и женщины, полулюди, полубоги, результат экспериментов, заражены сверхъестественной силой, состоят из антиматерии. Никто не знает, как их убить. Глаза бога смерти не показывают их имен. Нужен особый подход. Твой подход». — Иногда неудобно быть лучшим, — сказал Лайт вслух и посмотрел вверх, прямо в зеркало неба. Отражение было размытым. Он стоял на земле, но никто его не видел. Из людей. А эти гильгамеш, полубоги из антиматерии — они его увидят? И где он сможет их найти? Они же не показываются в этом мире. «Могут принимать звериную форму. В этой форме имена тоже не появляются». Искать… «Двое детей. Дети их создателя». Лайт лениво наблюдал за тем, как за детьми создателя гильгамеш гнались якудза. Отметил про себя, что мальчик внешне отдаленно напоминает ему другого мальчика, так что при виде небольшой продолжительности жизни этого незнакомого ему ребенка он испытал мрачное удовлетворение. И вот наконец он увидел гильгамеш. В отличие от детей профессора Мадока, он сразу понял, что это они. И они не замечали его — полулюди, что с них взять. Глаза бога смерти показали ему продолжительность жизни и больше ничего. Как и было сказано — имен не было. — Этого не может быть, — пробормотал Лайт. — Их же можно как-то убить. Лайт рассеянно наблюдал за сражением детей орга с гильгамеш, лишь один раз на его лице отразился какой-то интерес — при виде нечеловеческих форм существ, — но сразу ушел, потому что это не добавило ничего нового к пониманию того, как их уничтожить. *** Лайту было скучно. Конец этого мира зависел от конца организации Гильгамеш, конец организации зависел от Лайта, а Лайт не знал, что написать в тетради. Экспериментальные объекты. Они — результат эксперимента. Эксперименты как-то называются… стоп... Эксперименты могут быть обозначены цифрами. Первый, второй… — Что если цифры и есть имена? — вслух сказал Лайт. Звучало странно, но можно же проверить. «Восемь», — написал Лайт, держа в голове лицо голубоглазого русоволосого гильгамеша, который кормил чаек попкорном. Сорок секунд истекли, но ничего не произошло. Восемь по-прежнему кормил чаек и улыбался, глядя на них. — Не могут умереть от инфаркта? — спросил сам себя Лайт. — Ну конечно. Они же полубоги. И состоят из антиматерии. Нужно написать причину смерти... Подходящую причину смерти для существа из антиматерии? Да за кого Король меня держит?! Но эти вопросы упали в пустоту, репутация Лайта была известна — он был Кровавым Богом, карателем тех, до кого не доходят руки других богов смерти. Если бы не это задание, Лайт бы сейчас методично убивал членов якудза с особой жестокостью, в течение шести минут записывая обстоятельства для каждого — расчленения, сожжения, медленного умирания от пулевых ранений или погребения заживо под обломками. Но сейчас Лайт столкнулся с необъяснимым. Он понял, что не может ничего сделать с номером Восемь. И дело было не в неправильном описании способа смерти, а в том, что Восемь требовалось назвать как-то иначе. От скуки Лайт написал цифру восемь на латыни и приписал в обстоятельства «пытаясь защитить чаек, был побежден и, не желая попадать в руки врагов, покончил с собой». Лайту показалось, что самоубийство подходит для полубога. Ну а что еще можно написать? Шесть минут сорок секунд прошли, и все закрутилось точно по сценарию записи. Лайту оставалось только наблюдать за тем, как умирал Окто. Всего пара лишних записей, и он попал в яблочко. Мрачное удовольствие тронуло остатки сердца лучшего бога смерти. Он улыбнулся. Смерть была недостаточно красива, но у Лайта их было еще девять. Он распишет каждого и в подробностях. — Дальше будет весело! Гильгамеш заслуживали красивого конца, ибо велики были их преступления. Лайт получил особое, ни с чем не сравнимое удовольствие, описывая смерть Второго и Первой. А потом наблюдал, как в них втыкали копья. Особые копья, которые переводили антиматерию в материю, что доставляло этим полубожкам страшные муки. Как сначала втыкали в грудь одно копье, так, что противно хрустели ломаемые ребра, потом второе и третье, наконечники пронзали плоть, кровь сочилась по копью на землю, и рука Первой при этом дернулась в попытке остановить острие, вылезшее с другой стороны грудины, ее губы окрасились кровью, а она с ненавистью глядела на парня в очках, солдаты которого исполняли волю синигами. А затем еще целый ряд копий пронзили ее со всех сторон и вздыбили безвольное тело вверх. Из глаз Первой на землю капала тонкая струйка крови. Лайт был доволен своей работой, но, когда он явился на последний акт драмы и был готов уничтожить всех остальных гильгамешей, он с изумлением обнаружил, что те, кого он убил, так тщательно придумывая детали гибели, возродились. Полубоги, напомнил себе Лайт. Кстати, а с остальными что делать? Столько собралось живых в одном месте, скучно. Лайт исписал несколько листов, у него нашлись слова для каждого присутствующего, ему показалось интересным, если оригиналы убьют клонов сами, если кого-нибудь разорвут на куски и съедят, ну и, конечно, умереть должны были все. Все-таки забавно, будто люди считают, что от них что-то зависит, в том числе жизнь и смерть. Но смерть их предсказана богами смерти, только и всего. Белая сияющая девочка по имени Тиар подлетела к нему и спросила: — Играешь? То, что она его увидела, говорило о многом. Тиар. Иштар, богиня войны и любви. — Нет, — ответил он, — работаю сверхурочно. Это ведь из-за тебя я здесь как в ссылке уже столько времени? Девочка расхохоталась. — Какой ты смешной, бог смерти. Разве тебе не весело здесь? — Хочешь, запишу и тебя в тетрадь? — спросил Лайт, которому было невесело. — Но я ведь богиня, — ответила девочка. — Меня невозможно убить. Она улетела. На землю наконец начало опускаться небо, а Лайт аккуратно вывел в тетради: «Тиар, убита новым человеком спустя миллионы лет. Орудие убийства — камертон».