Все любят Джеймса Поттера

Все любят Джеймса Поттера. Эту прописную истину я усвоил еще в нежном возрасте, когда мои милые тетушки выстраивались в очередь, чтоб потискать любимого племянничка, задаривали подарками и прощали шалости, а мамины подруги наперебой говорили, что из меня выйдет тот еще красавчик и сердцеед. Как оказалось, они были правы, и даже очень. Красавчик и сердцеед, а еще «разгильдяй, лентяй и просто бездарь», как утверждает одна юная рыжеволосая ведьма. Все любят Джеймса Поттера – это закон, железное правило. Но, если верить умным людям, на каждое правило есть свое исключение. Все, кроме нее. Лили Эванс. Одно только имя ее – как оскомина на языке, а от пронзительного голоса мурашки по коже и боль под ребрами. Я не нравлюсь ей. Так уж повелось со дня нашего знакомства. Еще тогда, в поезде, я заслужил первый немилостивый взгляд. Интересно, говорил ли ей кто-нибудь, что первое впечатление бывает обманчиво? И все бы ничего, я бы смог это пережить, если бы не еще одно дурацкое правило. Непреложное. Джеймсу Поттеру не все равно, что думает о нем Лили Эванс. Как так вышло - не скажу, сам не знаю. Но видимо еще тогда в купе, рыжеволосая что-то со мной сделала, и разум мой помутился. А когда тебе одиннадцать и тебе нравится девочка, единственный выход – это дергать ее за косички и воровать свитки с домашкой, чтоб хоть как-то привлечь внимание. Тогда я вряд ли понимал, что все это значит. Осознание того, что я влюблен в Эванс пришло ко мне курсе на третьем, хотя, признаться честно, это ошарашил меня Лунатик, заявив что я просто на просто ее ревную, вот поэтому не даю спуска Снейпу… А я и ревновал! И было вообще-то из-за чего! Эта их милая, сладко-приторная межфакультетская дружба, которая умиляла всех и каждого, куда ни плюнь, и которая так отвратительно закончилась. Сегодня. Из-за меня. Честно говоря, я чувствовал себя паршиво, ведь совсем не этого хотел. Вообще, я даже немного смирился с существованием Нюниуса, потому что в последнее время мы с Лили вроде как наладили контакт. Весь пятый курс мы общались как нормальные люди, но эти недели экзаменов она все время была занята, все время что-то зубрила со свои дружком в библиотеке, повторяя мне одно и тоже: «Поттер, не сейчас», «Поттер, я занята», «Поттер, иди поболтай с Сириусом, а нам с Северусом надо заниматься»… С Северусом то, с Северусом се… Вот мне и захотелось отыграться, а что из этого вышло… Да, Снейп мразь, и за свое поганое оскорбление получил сполна, ему еще долго будут припоминать грязные подштанники и хохотать за спиной, но это совсем не греет душу. Особенно после того, как я увидел зареванную Эванс, пытавшуюся незаметно проскочить общую гостиную и подняться к себе. Злость тогда почти оглушила меня. Но я злился не на Нюнчика, злился я на себя. А Лили весь день прорыдала в комнате и только к ужину решилась спуститься. *** Когда я, возвращаясь из большого зала, увидел Снейпа, прячущегося за колонной рядом с нашей гостиной, первое, что захотелось сделать – это схватить за грудки и вытрясти из него душу. За каждую слезинку, абсолютно за каждую. Но потом я подумал, что может так лучше? Пусть она его простит, пусть они опять будут верными друзьями. Я даже улыбаться ему буду и здороваться за руку, только бы она больше не плакала. Но Лили прошла мимо, не останавливаясь, даже голову не повернув в его сторону. И тогда я понял – не простит. И меня, наверное, тоже. Эванс с подружками расположилась у камина и о чем-то мило беседовала. Почти как обычно. Мне хотелось подойти к ним и хотя бы попробовать извиниться, но Алиса одними губами прошептала: «Не надо», и я не стал. Весь вечер мучился, сидя напротив, пытаясь вслушаться в разговоры, но Лили почти все время отстранено молчала, нервно теребила край юбки и кусала губы. Она все-таки вышла к нему. Ближе к полуночи, когда гостиная почти опустела. А я остался сидеть здесь и ждать. И сейчас меня мучило чувство противоречия: хотелось выйти в коридор и вернуть ее, но в то же время безмерно хотелось, чтобы все вернулось на круги своя. Поэтому я продолжаю сидеть в этом чертовом кресле и прокручивать в голове этот чертов день. Время текло невообразимо медленно, и, кажется, что с тех пор, как за Эванс закрылся портрет прошла целая вечность. Смешно. Вот он я, пятнадцатилетний подросток, по уши влюбленный в свою одногруппницу неизвестно сколько лет, сижу и жду ее ночью, в гостиной, пока она в коридоре мирится с тем, кого я ненавижу всеми фибрами души. Действительно смешно. Когда Эванс наконец вернулась, то за место того, чтобы пройти в спальню, решительно направилась в мою сторону и села в кресло напротив. Видимо, пришло время расставить все точки над i. Сначала со Снейпом, теперь со мной. Но Лили сидела молча, сложив руки на груди, и пристально смотрела мне в глаза, так, что, в конце концов, я не выдержал: - Прости меня, - она хмыкнула. Видимо, слышала только что то же самое. Там, за дверью. Но я обязан был сказать. – Прости меня, Лили! – Звучит и правда жалко. Почти умоляющие. – Я не должен был… Я извинюсь перед ним. Завтра. При всей шко… Я не договорил. Голос дрогнул, когда она наклонилась и взяла меня за руку. - Джеймс, ты конечно виноват, не спорю. И извиниться ты можешь. Но перед Северусом, - Лили споткнулась на его имени, - перед Снейпом, не передо мной. Я совсем растерялся. Она была такой поразительно спокойной, но уставшей и совершенно чужой. Хотя когда она была моей? - Знаешь, - Лили как то тяжело вздохнула и выпустила мою руку, откидываясь на спинку кресла. – Это ведь должно было случиться. Рано или поздно. А я уже, признаться честно, устала ждать. Горькая усмешка скользнула по ее губам, а мое сердце в груди больно стукнулось о ребра. - Я ведь из тех людей, - Эванс вдруг поправилась. – Мы с тобой из тех людей, которые верят, что любовь навеки, а дружба навсегда. Идеалисты. Так что ты должен меня понять, – она выпрямилась. – Ты просто обязан меня понять. Я ведь думала, что мы всегда будем друзьями. Всегда. Ведь мы знакомы так давно, что предать столько лет ради каких то безумных убеждений и межфакультетской вражды – немыслимо… Но оказалось, что я просто глупая маленькая девочка, которая не может сдвинуть эту огромную гору, под названием «ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ». «Да, а еще ты ничего не смогла сделать с его дружками-психопатами, с которыми он постоянно якшается», - подумал я, но вслух этого не сказал. Лили, видимо, подумала о том же, потому что отвела взгляд в сторону и продолжила чуть тише: -Это ведь давно началось, а я все надеялась, что обойдется… Бывают такие моменты, когда человеку не нужны слова утешения, да и вообще какие либо слова, а нужно просто дружеское плечо рядом и возможность выговорится. И каким-то своим внутренним чутьем я понял, что сейчас именно такой момент, поэтому просто сидел, молчал и слушал, а Лили все говорила, говорила, говорила... О себе, о детстве, о сестре, о том, как узнала, что она – волшебница, и, конечно же, о Снейпе. Он был везде: она смеялась вместе с ним, плакала, взрослела. Он громадой навис над нами в полутемной гостиной, но мне вдруг отчетливо представилось, что все это – всего лишь его тень, которая семимильными шагами уходит в прошлое. Мы как то совершенно незаметно оказались вместе на диване, бок о бок, и уже я рассказывал ей обо всем на свете: о родителях, квиддиче, первой метле, Сириусе, бесконечных проказах и глупостях, которые регулярно приходили в голову, и которые мы, Мародеры, с удовольствием притворяли в жизнь. А она сидела в пол оборота, закинув руку на спинку дивана и положив на нее голову, и тихонечко, несмело улыбалась моим словам. Так по-домашнему. Это было чертовски здорово - снова смотреть на эту улыбку, потому что мне уже начало казаться, что последний раз я видел ее миллион лет назад и ужасно по ней скучал. Хотя возможно так все и было, ведь за этот день произошло столько всего, что хватило бы на целую жизнь. Иногда мне кажется, что рядом с ней я глупею, потому что начинаю нести всякую чушь, но, видимо, сегодня мне несказанно везло. Часы давным-давно перевалили за полночь. Стрелки уже приближались к четырем утра. Самая длинная наша с ней беседа за всю историю Хогвартса и ни одной тактической ошибки с моей стороны! Браво, Джимми. Я мысленно себе аплодировал. -Так что, Лили, не так уж я и безнадежен? Она засмеялась. Похоже, окончательно пришла в себя. Тем лучше. Значит, я тоже могу снова быть собой. -О да, ты просто молодец, десять баллов Гриффиндору! Я хмыкнул и, решив положиться на удачу, спросил: -Так что, пойдешь со мною в Хогсмид? Похоже, что Эванс не ожидала. Но предложение ее вроде и не разозлило вовсе, а даже позабавило. -Да ладно, Поттер. Серьезно? Более подходящего времени не представилось для приглашения? Ха, я снова стал Поттером. Кажется, жизнь возвращается на круги своя. -Когда, если не сейчас? Лили закатила глаза, и, встав с дивана, сказала: -Я спать, так что увидимся. А я, поднявшись следом, решил по-рыцарски проводить свою даму: до лестницы. -Так что на счет свидания?- Она притормозила на верхней ступеньке и, слегка обернувшись, пожелала: - Спокойной ночи, Джеймс. -Спокойной, - отозвался я, думая, что теперь уже вряд ли усну. Дверь за ней закрылась, а я так и остался стоять внизу, подпирая перила. Мысль о том, что она не просто мне нравится, а что я люблю Эванс вдруг совершенно неожиданно пришла в голову и никак не хотела убираться. Да и, если честно, не так уж сильно ее оттуда гнали. Даже удивительно, как я раньше не смог этого понять? *** Знаете, я знаю только один закон, обязательный, строго соблюдаемый: все любят Джеймса Поттера. И она полюбит.