Время

Услышав скрип закрывшейся двери, Самара приоткрыла веки — сна не наблюдалось ни в одном глазу — и села в постели, бросив бесстрастный — а он у неё всегда был такой — взгляд на вторую половину пустующей постели. В последнее время Шепард стала часто уходить по ночам в мастерскую. Самара не была против, так как Спектр всегда находила, чем заняться, когда её мучили кошмары или бессонница. Однако слишком частые уходы уже начинали волновать юстицара. Бесшумно поднявшись с постели, азари сняла со стула халат и надела его, направилась в мастерскую. Она располагалась на первом этаже в самом потаённом уголке гигантской квартиры, принадлежащей Шепард. Самара давно позабыла, каково это жить на одном месте больше одного дня, поэтому в выборе апартаментов доверилась выбору Спектра. И не прогадала. Что поделаешь, если у человека есть вкус, то его не отобьёшь никакими силами. Юстицар спустилась тихими шагами по лестнице, тенью прошла по коридору и остановилась у слегка приоткрытой двери мастерской, откуда доносился детский смех и работа инструментрона. Проявив любопытство, не став его подавлять, как Самара это обычно делала, когда считала, что это не её дело, она заглянула в помещение и скупая улыбка легла на её губы. Шепард сидела за столом, перед включённым монитором и демонстрировала маленькой Моринт, сидевшей на коленях отца — иначе Шепард назвать было нельзя — модель корабля, неторопливо рассказывая о фрегате. Самара смотрела на жену и понимала, что она могла бы стать отличной матерью, если бы не жизнь, распорядившаяся иначе и решившая всё за неё. Шепард — солдат, капитан, первый Спектр среди людей и трижды спасительница галактики. И только благодаря этой хрупкой с виду женщине, обладающей мощной биотикой, у всего живого появилось твёрдое будущее со Жнецами под боком. Самара проживёт ещё долго, тем более по человеческим меркам, но вот Шепард... Сколько у неё в запасе времени? Десять лет, пятнадцать, а может быть, двадцать? Или Шепард может в любой момент погибнуть завтра или на следующей неделе, потому что кому-то не понравился вердикт, который она, по праву Спектра, вынесет. Самара не склонна к сентиментальностям, но потеря такого человека — особенно человека — как Шепард, это чёрный день для каждого ныне живущего. За свою длинную жизнь, она как юстицар повидала много несправедливости и видела достаточно азари, турианцев, кроганов, людей и много других рас, шагающих по кривой дорожке и только с опытом находя верный путь, а кто-то — так его и не нашёл. Но Шепард... Редко можно встретить создание, знающее правильный путь и ни разу не оступившееся. Самара, пусть и юстицар, покарала много преступников, спасла немало жизней, но она по-прежнему чувствовала разницу между собой и Шепард. Она была колоссальна. —...а это!.. А это что за корабль? — заёрзав на коленях отца Моринт, и подёргала её за воротник толстовки, указывая на недоделанную модель космического корабля. — Это — «Нормандия». Шепард и Моринт синхронно обернулись на спокойный — другим он никогда не бывает — голос Самары. На лице первой отобразилось виноватость, а на лице второй — радость от появления матери. — Какой маленький корабль, — задумчиво проговорила Моринт и, сползя с колен отца, подбежала к матушке. Слова дочери были как удар под дых. Маленький?! — Это самый лучший и манёвренный корабль во всей галактике, способный за считанные секунды преодолеть расстояние в несколько сот световых лет. Он обладает самой лучшей огневой мощью, способной уничтожить Жнеца! — на одном дыхании проговорила Шепард и, как принято говорить это у людей, нос повесила. — Это правда, — подтвердила Самара и подхватила под мышки маленькую дочурку. Моринт. Странно, честно говоря, называть свою четвёртую дочь в честь первой, которую она без сожаления убила. — Когда станешь взрослее — увидишь «Нормандию», — тоном, словно дала торжественную клятву, пообещала юстицар и бесшумно подошла к жене, опустив дочь на её колени. — Знаете, кем я хочу стать, когда вырасту? — Смотря, когда ты вырастешь, — сказала Самара, с первых слов не обратив внимания на толчок локтём в бедро: Шепард всё же сидела и незаметно смогла дотянуться лишь до этой части тела, чтобы дать понять — юстицар говорит лишнего. Но было уже всё равно поздно. — Я, как и человек, вырасту в двадцать лет и стану солдатом на службе у Альянса! Самара осталась невозмутима, но внутренне порадовалась, что Моринт думает о будущем в столь юном возрасте. Хотя это скорее были мечты. А вот Шепард удивлённо приподняла бровь. — Азари на службе у Альянса? Это что-то новенькое, — улыбнулась женщина и поцеловала Моринт в висок. — И двадцать лет — это слишком молодо для азари. Скорее ближе к двухсотлетию, — она шутливо щёлкнула дочь по носу. Та поморщилась, но не от действий, а от слов. — Двухсотлетию? — запинаясь, сказала Моринт. — Люди столько не живут, а я хочу, чтобы отец увидела, что я не преступница и что я дальновидная азари. — Для восьмилетней ты пока что слишком умная азари, — осведомила Шепард. «Ваше время — бесценно», — когда-то сказала Самара и теперь понимала, что век — это слишком мало, чтобы в полной мере насладиться жизнью и принести нечто хорошее. И снова за исключение можно посчитать лишь Шепард. Она за несколько лет подарила много жизней. —…ну, всё. Беги спать. Ты же у нас хочешь повзрослеть к двадцати годам, а для этого тебе придётся начать ускоренное взросление уже сейчас, — прошептала Спектр. Моринт не заставила себя ждать и, соскочив с коленей отца, выскочила из мастерской в свою комнату, под довольное хлопанье ладоней. — Самара, у тебя что-то случилось? — поинтересовалась Шепард, и подняла вопросительный взгляд на жену, а затем — сама поднялась со стула, взяв, как в старые добрые времена, ладони юстицара, заключив в свои. Самара покачала головой. — Нет, Шепард. Я размышляла об отведённым людям годам и пришла к неутешительному выводу, что век — это мало. Возможно, так кажется только мне, азари. Мы живём тысячу лет. Шепард вздохнула и выпустила из своих ладоней руки Самары, неодобрительно покачав головой, направилась к двери и остановилась возле неё. — Век — это много. Не стоит сожалеть о том, что люди мало живут. Чем меньше живёт органик — тем больше шансов, что он не совершит неправильных поступков, — с глубокомысленной философией отнеслась к ситуации Шепард. Самара внимательно выслушала жену и приняла часть её слов, а другую — опровергла. Помимо плохих поступков, можно совершить и хорошие. Она помнила, при каких обстоятельствах встретилась с тогдашним оперативником «Цербера» и какие цели она преследовала — спасти человеческие колонии в системе Терминуса и остановить Коллекционеров. Тогда Шепард была полна сил, безрассудно рвалась в бой, словно Бог Войны из человеческой мифологии и яростно рвала на части врагов биотикой. Но с годами это угасало. Незаметно. Но угасало. Силы, скорость, ловкость... Всё было не то. Однажды Самара поймала свой взгляд на слегка подрагивающих пальцах Шепард. Она готовила ужин и нарезала овощи, пару раз обрезавшись, из-за того, что лезвие соскользнуло. Рана заживала долго — имплантаты «Цербера» старели вместе с их владельцем. Тогда Самара сделала вид, что не увидела, но лишний раз мысленно повторила, что время отведённое людям — слишком маленькое. Она всегда делала акцент на людях, хотя были саларианцы или ворка, которые так же недолговечны и живут в разы меньше. Но её жена — человек. Здесь крылась причины её внимания к представителям этой расы. Но потом, как это часто случается по закону жанра, Самара внимательнее стала наблюдать за изменениями в Шепард: лицо, волосы, кожа, даже осанка. Спектр оставалась всё так же прекрасной, по крайней мере, таковой она всегда была в глазах юстицара. Но старческие изменения не заставили себя ждать. У неё были забавное лицо с веснушками и широкой челюстью с ямками у губ, но потом стали появляться морщинки у уголков глаз, на лбу. Это всё было признаком старения и увядания цветка. Кому от этого зрелища было неприятней — было большим вопросом. Это была самая большая в жизни несправедливость, с которой только когда-либо сталкивалась Самара, и она с этим ничего не могла поделать, так как останавливать время ещё не научилась. Шепард отнеслась к этому спокойно. Как отнеслась также спокойно к появляющейся седине в волосах и лишь говорила о том, что это всё было неминуемо, как смерть правонарушителя от рук юстицара. Шепард всегда отшучивалась, а Самара, поскольку холодная леди, могла лишь ободряюще улыбнуться и сделать вид, что всё в порядке. Сделать вид, что всё в порядке... Джейн Шепард, первый Спектр среди людей и командор умерла в возрасте сорока семи лет.