Страна Летающих Облаков

Почему его понесло на этот чертов остров, великий первый Кронпринц и сам толком не знал. Он уже с месяц патрулировал небо в районе на стыке трех огромных империй: Северной Ледяной, Жаркой Южной и Закрытой Восточной. Сбежав от занудства своего папа-императора и наплевав на весь дворцовый этикет. Именно на этом стыке находились неучтенные земли пустошей и диких лесов, которые оккупировал всякий сброд, прозванный в простонародье пиратами, занимающийся убийствами и грабежом летучих кораблей всех трех империй. Посему было соглашение между Югом и Севером контролировать этих мародеров совместно. Хитрый Восток, как всегда, отказал, вновь укрывшись за стеной якобы непонимания. Вообще, Юг и Север чаще всего лучше понимали друг друга, чем третью, зажатую между двух держав, Восточную сторону. Наверное, это было потому, что границы между этими империями проходили, по большей части, по водной глади океана. А вот в земельном плане с Востоком... Он давно не ходил по земле. Оно и понятно! Вся знать, а тем паче ее верхушка, жила исключительно в парящих городах. А тут потянуло на непознанное и давно забытое, дикое, типа отлить в кустах по старинке. Он отказался от охранников, ибо архипелаг был немного в стороне от Пиратских линий и не предвещал опасности. Тем более подчиненные и не шибко хотели таращиться как на то, что его молодое высочество поливает кусты из своего немаленького «брандспойта», так и бродить по осыпающемуся песку и разгребать носками земную грязь. Они, конечно, не королевской крови, но все-таки какая-никакая, но знать! А если его высочеству блажь приспичила, то это, как говорится, не их ума дело. Гарем пропищал по связи, правда не шибко, а так, больше для проформы, и заткнулся, тем более жаловаться не приходилось. Кронпринц ебуном слыл знатным и чересчур страстным и не за красивые пронзительно синие глаза. Пятьдесят наложниц обрабатывались вовремя, всегда в сроки и до состояния выделанной шкурки. И так практически каждую ночь. После феерического облегчения в особо пышных кустах, Кронпринц решил пройтись чуть дальше от пришвартованной крылатой шлюпки, которая как раз его спустила с летучего корабля на грешную землю. Отмечая автоматом высоту прилива, скорость проносящейся невдалеке воды и потоки ветров, наш жутко положительный герой — ублажитель женщин, великий юный воин, будущий император, верный друг, самый молодой сын и прочее, и прочее… Завернул за очередную скалу и нашел полуобнаженное тело. "Классика жанра", — скажете вы. "А вот выкусите!", — скажу я. Тело хотя и отличалось красотой утонченности линий, но было явно мужского пола и совершенно непохожее ни на одну из трех великих рас. Так Северяне были издревле голубоглазыми, сероглазыми или зеленоглазыми блондинами. Причем, чем чище кровь, тем эта блондинистость была сильнее выражена. Южане — бронзово-красные шоколадки с рыже-огненным оттенком волос и обычно оранжевыми или желтыми глазами. А восточники с желтоватым оттенком кожи, коричневыми глазами и волосами от совсем светлого молочного оттенка до темного. Так вот, кожа молодого человека поражала своей белизной и матовостью, несмотря на глубокие царапины о прибрежные рифы. А волосы были абсолютно черного цвета с примесью синевы. — Хм-м-м, — протянул задумчиво Кронпринц, осматривая свою изодранную находку, в прорехах одежды которой можно было разглядеть и более интимные места. Так член молодого мужчины был уже довольно-таки нормального размера, но совершенно лысым и отличался крайне красивым оттенком нежно розового цвета крайней плоти. Соски — мелкие бусинки того же колера, что и крайняя плоть — цепляли глаза, и принц даже удивился, что его нижний одноглазый зверь завелся с пол-оборота на парня. — Жаль, дохлый… и не баба. — Кронпринц к падали не испытывал особо сильной потребности, но, когда уже собирался повернуться прочь, услышал тихий вздох. — Значит, еще дышит? — Он снял с себя плотный плащ королей и, подняв легкого как перышко юношу, понес на ожидавшую летную шлюпку. *** «Где я?!» — я практически прокричал эту фразу вслух, но рот только безмолвно хлопнул, даже не издав писка. Я лежал на опрятной постели в небольшой комнате и чувствовал, что лечу. Это чувство впитывается в нас со вкусом молока матери, чувство парения в небесных просторах. — Проснулись? — рядом появился странный веснушчатый парень с пепельной копной волос. — Не двигайтесь! Вам еще рано вставать. Тем более после жаркой ночки с нашим Кронпринцем. — Мне подмигнули непонятного цвета глазами и щербато улыбнулись от уха до уха. — Вы такой красавец, ни одна баба вам и в подметки не годится! — прокричали весело так, что отдалось в затылке. И, сдернув с меня покрывало, стали обтирать влажной губкой. Прикосновения парнишки обжигали, и я застонал. — Кронпринц вас порвал, так что не дергайтесь, я вас подмою, а потом придет врач и осмотрит ваши повреждения. Кстати, я — юнга, Скал! А вы? Я снова открыл рот и вновь впустую, только тихий вздох. Видя, как с белой губки мальчика стекает красная подкрашенная вода, зародились странные в голове мысли. «Это моя кровь? И где мог порвать меня Кронпринц, такой же мужчина, судя по всему, как и я? Неужели…» — Ты закончил? В комнату прошел очень высокий и такой обалденной красоты молодой человек, что я с удивлением осознал, что таращусь на него в открытую. «Разве, такие красивые бывают? Просто какой-то небожитель!» Юнга засуетился, обтирая с меня последние потеки крови, и, посторонившись, низко поклонился. — Да, мой Кронпринц! — Свободен. Ледяной голос красавца обжигал и доводил до опустошения. Кто он такой и чего ему от меня надо? — Как тебя зовут? — спросили, наклонившись надо мной на общем межземном языке, хотя я понимал и тот, на каком говорил до этого юнга. «Зовут?! Действительно, должно же быть какое-то имя и у меня», — но в голове словно прошлись хорошей метлой, выметая все настолько нужное для меня барахло, называемое памятью. — И почему ты не говоришь? Мне в наглую всунули в рот длинные в белых перчатках пальцы и, пошуровав там, отпустили. — Язык у тебя рабочий. Хм-м-м... Тогда я тебя заставлю говорить! Меня подмяли властно под себя и, оголив руки от перчаток, зашарили по ноющему телу. — Как твое имя? Откуда ты? И что это такое? Перед носом показали странную деревянную подвеску на кожаном шнурке. Но ни на один вопрос у меня не было ответа. — Хоть ты и мужик, но у тебя нет совершенно лобковых волос, как у маленького мальчика. Длинные волосы, как благородный шелк, тонкое совершенное тело, матовая белая кожа, которая белее моей. Какой ты расы, какого рода-племени? И еще, у меня встает на тебя, как на бабу! Так что расслабься и наслаждайся процессом. Мне вскинули вверх непослушные ноги и ворвались в зад, распарывая и кромсая все внутри. Боль настолько затопила мой разум, что я, прошептав: — Не надо… — потерял в который раз сознание. *** Когда я пришел в себя, Кронпринц сидел уже одетым на стуле, правда, немного помятым. А надо мной колдовал другой незнакомый молодой человек. Со светлыми желто-каштановыми волосами и немного смуглой кожей. Острые уши нервно стригли надо мной, и он в открытую отчитывал его кронпринцерское высочество, невзирая на его высокий статус. — Вы точно помешались на этом юноше. Конечно, я восстановлю его кишечник и залатаю раны. Слава Богу, медикаментов у нас море и регенерирующих кремов хватает. Но надо держать себя в руках. Он не баба. И у него нет пизды — это раз! И если учитывать, что за последние сутки вы не притронулись к своим женщинам, то мальчику сильно досталось. — Скорпей, ты хоть и мой друг, старше меня и внебрачный сын одного из Лордов Южной Империи, но не забывайся. У тебя полсуток, чтобы он снова смог меня принять в распрекрасную задницу, и не просто принять вовнутрь, но и полностью удовлетворить. — Жопа у парней вообще-то это не предусматривает! — огрызнулся Скорпей. — И я к тебе обращаюсь не как к будущему Императору, а как к другу детства, Лейрой. Иди и потрахай хотя бы двое суток своих похотливых баб. — А как же анальный секс? — Это противоестественно. Во всяком случае, с медицинской точки зрения. — А с моей нет, я и свой гарем во все дырки пользую, даже в жопные. — То-то они ко мне всем скопом потом за кремами прибегают. Но твой гарем как раз и выполняет данную функцию, вот и пользуй! Отстань от юноши хотя бы на время. Перепалка близких друзей оборвалась моим несчастным стоном. — Проснулся? — обрадовался доктор, он наклонился надо мной и приподнял немного, подложив под лопатки дополнительную подушку. — Как тебя зовут? — вопрос задали, проговаривая по буквам, четко и медленно. — И чего на нашем? Попробуй общепланетный, — буркнул насупленный Кронпринц, маячивший за спиной доктора. Тот же вопрос задали на общепланетном. Как ни странно, но я понял эти две фразы одинаково, совершенно свободно, хотя было подспудное чувство, что оба языка не являются мне родными. — Ты уверен, что он вообще знает общепланетный? — Врач скептически дернул острым ухом и приподнял густую бровь. — Когда я его пользовал сзади, то смог расслышать. Он прошептал на общепланетном «не надо». — Угум, а ты, естественно, это не принял к сведению. Или попросту проигнорировал. Постыдился бы, он же мужчина как-никак! Чего же так мальчика унижать? — огрызнулся Скорпей, а потом повернулся ко мне. — Вы меня понимаете? Я безвольно кивнул головой. — Хм-м-м... Хорошо, а на каком? На языке Северной Империи или на общепланетном? Я кивнул два раза. — Очень интересно… Можно я продолжу ваш осмотр? Мне необходимо посмотреть ваше горло. Не могли бы вы открыть рот? Подчиняясь, я открыл себе рот и высунул кончик языка. — М-да… Врач углубился в исследовании полости моего рта, а потом с глубоким вздохом откинулся на спинку стула. — Тяжелый случай. У него сильное отравление газом, мой Кронпринц. Этот юноша не вспомнит в ближайшее время даже своего имени. Да и говорить сможет, хорошо, если недели через три. — Газ? Неужели «Слезы Бога»?! Но он же запрещен уже несколько веков? — поднял свою золотую бровь его Высочество. — Скорее это «Крик Сирены», сетчатка у юноши не повреждена, и, как я понял… — Меня заставили следить глазами за кончиком пальца. — Зрение у него отменное. А «Слезы Бога» сопровождаются слепотой. Хотя оба газа вызывают резкое удушье, мышечную слабость и потерю памяти. Иногда частичную, иногда полную. Все-таки нервно паралитический ряд как-никак. — Но это же анахронизм! Конвенция давно запретила оба вида этих газов еще пятьсот лет назад. Да и зачем при лазерном-то оружии? — Это-то и удивительно... Судя по поражению, обстрел производили очень умело. Потому что такие поражения бывают только при сильных концентрациях, причем кратковременных, и отменном качестве ядовитого газа промышленного производства. — Скорпей теперь очень внимательно осматривал мои уши. — Пираты? — Кронпринц поднялся на ноги и стал вышагивать по диагонали помещения, маяча у меня перед глазами. — Не исключено, они в последнее время весьма стали организованы. Может нашли не уничтоженный, неучтенный склад? Наш или южан. А вообще, мальчик с очень примечательной и неординарной внешностью. — Меня нежно погладили по волосам, поправляя черные скользкие пряди, и взяли за запястье оголенной руки, слушая пульс. — Он точно не южанин. Конечно, острые уши распространены только у знати, но никаких дополнительных лицевых и шейных мышц, приводящих в движение наши ушные раковины, у него нет. — Это я и так заметил, — буркнули со стороны. — Ну надо же, ты можешь не только ковыряться в чужой заднице. Поздравляю, Ваше Вашество! — хихикнули рядом со мной, считая мой пульс. — Не ерничай и следи за своим языком! — рыкнули в ответ. — Он не северянин. Уж больно тонкая кость и совершенно другой разрез глаз, хотя кожа очень белая, я бы сказал… Что даже слишком, особенно для мужчины. Вообще, такой цвет глаз я вижу впервые. Не просто черный, а с синей поволокой. М-да, блядливые глазки у твоей красотки, Лейрой! — Р-р-р! А если по делу, — прорычали на грани срыва, нависая над шутившим весельчаком доктором. — А по делу — ничего! Могу только сказать, что либо он восточник, причем из какой-нибудь глубинки или дальней провинции. Ибо те, которых мы встречаем на границе, на него совершенно не похожи. И кожа у них желтее, я бы сказал — оттенка слоновой кости или воскового, и глаза уже, причем намного, форма разреза не та совсем, да и волосы чаще всего светлее — коричневые, я лично ни одного с такой черной гривой не встречал. — Либо? — Либо — пират! У них иногда такая помесь выходит. Можно умом повредиться, вычисляя, кто с кем спаривался во всей этой межрасовой гибридизации. На прошлой неделе матросы флагмана вашего среднего брата вообще совершенно черного пирата поймали. Огромный мужичина! Прикинь, кожа как ночь, глаза голубые и совершенно белые волосы. Мне прислали несколько объемных сканов. Поверхность и все разрезы, как я и просил, для антропологических исследований. — Может, красит? — скептически. — Ха! Мужики не дураки. Они у него в первую очередь лобковые проверили, там тоже все белое. Да и сканировали для меня этого мужика голяком. — И кто из нас после этого извращенец? — пожали недоуменно плечами в помятой Кронпринцерской форме. — Это, вообще-то, исследования, причем научные. — Угу, голых мужиков, — хмыкнули, издеваясь и поддакивая. — А член они ему во взведенном состоянии не мерили? — А ты у него мерил? — вторя своем другу и кивая на меня. — Скорпей! Только то, что ты мой единственный близкий друг, спасает твою буйную голову и болтливый язык от меча! — взвился Кронпринц. — Поэтому я служу верой и правдой только Вам, Ваше Высочество, — склонили перед принцем голову, а потом ехидно заметили: — А у вашей красы там вообще нет лобковых волос. Хотя, по общему развитию тела ему наверняка уже есть восемнадцать. — А если точно? — Я вряд ли смогу это установить… — пробормотали задумчиво, а потом добавили с хищной улыбкой сумасшедшего ученого: — Но можно сделать спил зуба или кости. — Гуманный ты мой. Даже не мечтай! — огрызнулся Кронпринц. — А может он лазерной эпиляцией себе лобковые волосы свел? У меня несколько девушек в гареме тоже там волос не имеют. — Да нет, не свел ничего он себе, — отмахнулся врач и, опустив мою слабую руку, потянул покрывало с меня вниз. — Они у него там настолько мелкие и тонкие, как и на других участках тела, да и под мышками тоже самое. Кронпринцу поползновения с меня одеяла весьма не понравилось. Он перехватил руку доктора и зашипел: — Ты уже там ему все обработал. — Я должен проверить, как прошла регенерация и не осталось ли рубцов, — проскрипели от боли в руке в ответ. — Объяснишь мне, я сам проверю, — не давая стащить с меня одеяло. — Черт, да отпусти руку! Тебе только железо гнуть. Хватка, как в зубах у дракона! Надо мной скрестилась в молчаливом поединке синева с янтарностью, и первая отступила. Скорпей потер саднящую руку и проворчал: — Ты ведь не был против, когда я штопал твоих растраханных баб? Так в чем тут проблема? — Сам не знаю. Но я теряю рассудок, когда кто-то прикасается к нему, — тихо прошептали в ответ. — Ладно, сделаешь сам. Я только ноги ему придержу. Хотя с такой слабостью он вряд ли будет сильно дергаться. Возьми вот эту мазь, смажь два пальца. Да не на голую руку, перчатки надень. — Мне перчатки не нужны, — рыча в ответ, но исполняя под моим боком все остальные приказы доктора. — Ну, теперь я его могу оголить? — оскалился зловредный врач и, получив согласие от Кронпринца, стянул с меня многострадальное покрывало. — Я задеру ему ноги вверх и разведу, а ты медленно вводи пальцы внутрь и проверяй стенки. Скажешь, если найдешь уплотнения. И мне снова вздернули ноги куда-то вверх. Я еще подумал, почему они у меня такие худые и безвольные, как у тряпичной куклы? Чувства стыда, как ни странно, не было. Вообще я ничего кроме усталости в тот момент не чувствовал. Было как-то все равно и тоскливо, а еще пустая, совершенно гулкая голова. И осознание того, что я потерял частично или полностью свои воспоминания. Задницы коснулось что-то прохладное и склизкое, надавило на анус, проскользнуло вовнутрь. Вот теперь стало мерзко, захотелось отбрыкнуться, что видимо мое тело и сделало. Хотя выглядело все со стороны, как жалкие потуги. — М-да, он сильно слаб, Ваше Высочество, — прокомментировал мой взбрык тут же доктор, придерживая мои ноги под коленями. — Понял, не дурак. — И все равно вы его изнасиловали, — констатировали факт, снова сталкиваясь с яростной синевой. — Не лезь, куда не просят! — прошипели в ответ. Как ни странно, моя многострадальная задница уже не болела, чувство дискомфорта от пальцев было, не спорю. Особенно от холодящей мази и надавливания настырных пальцев, которые проникали неукротимо все глубже и глубже… — Ну как? — хмыкнул врач. — Пока ничего не нащупал, — буркнули в ответ. — Хорошо. Но ты не отвлекайся, щупай лучше, — снова поерничали над Кронпринцем. — Да пошел ты, — уже совершенно беззлобно, ввинчиваясь дальше в мое тело и задевая там что-то такое, от чего стало вдруг резко жарко и как-то уж совсем не по себе. Я попытался избежать этой острой пытки, дернувшись из последних сил и слабо что-то промычав. — Я не говорил щупать ему простату, — хихикнули тут же на мои слабые потуги. — Даже в этом случае ты не можешь отказаться от любовных игр. — Лучше заткнись! — покраснели резко в районе разведенных моих ног и вынули пальцы. — У него нет никаких рубцов. И будет лучше, если ты нас оставишь наедине. — Пожалей парня. Ты ведь его даже не кормил, — покачал сокрушенно головой доктор, но, подчиняясь, отпустил мои ноги, а потом, встав, покинул помещение. — Оприходую еще пару раз и накормлю, — пообещали ушедшему в спину сквозь сжатые зубы. А потом, резво срывая с себя одежду, снова навалились всей тушей на меня. — Черт! Ну почему ты меня так заводишь? — жадно микося в сильных руках и отбрасывая с ложа все: и подушки, и одеяла. — Ни одна моя шлюха-баба так на меня не влияет. Но я буду впредь очень нежным и попытаюсь больше тебя не рвать. И даже сделать тебе приятное в ответ. Я с расширенными от испуга глазами смотрел, как этот яростный зверь, настоящий самец, мужчина, склонился надо мной, вылизывая всю мою грудь и спускаясь по животу в район широко распахнутых бедер, взял в рот мой сжавшийся пенис… На этом мой мозг совсем перестал работать, а измученное тело просто отдалось новым ощущениям. Которые, как мне казалось, хотя я и не помнил точно, еще не испытывал. Во всяком случае тело должно было запомнить эту безбрежную негу, этот жаркий огонь, что стал разрастаться с каждым движением головы принца в моем паху, даже если отказала голова. Ведь правда? Я изогнулся, простонав как мог, и… выплеснулся в рот моему мучителю. — М-м-м, неплохо на вкус, хотя сосут обычно мне, — облизнулись над моей промежностью, а потом, положив меня набок, пристроились сзади. — Извини, что заездил… Я осторожно. Вот так… Ух-х-х! Какой же ты там сладкий. Проникновение было, как ни странно, легким, во всяком случае, совершенно без боли. Хотя приятным я бы его не назвал. Сзади меня яростно запыхтели, снова сжимая тиски на моих бедрах и талии. Но, видно, сильно сдерживались, так как периодически, вспоминая советы доктора, что "нельзя", разжимали. А мне приходилось тупо лежать и ждать, пока этот красавец не выплеснется в меня своим семенем. Через какое-то время такого бездарного препровождения мое тело вдруг стало вновь реагировать. То ли ебун поменял угол проникновения, то ли сильнее прогнул меня в талии, я сильно не заметил. Но жар снова стал разрастаться снизу, приливая кровь к моему члену, и это не укрылось от Кронпринца. — М-м-м, а ведь тебя прет с моего глубинного траха, мой непомнящий мальчик. Так глядишь, через какое-то время ты будешь ловить нескончаемый кайф, как самая прожженная шлюха, от того, что тебя, мужика, другой мужик грубо имеет в попу. Но мне это нравится! Твоя эрекция меня возбуждает еще сильнее, чем вялый пенис. Все-таки парни не могут врать, как девки, возбуждены они или нет. И не могут симулировать оргазм. А давай-ка посмотрим? Сможешь ли ты слить только от траха в свой нежный задок? Все это мне говорилось между учащенным дыханием и яростными глубинными толчками, которые, отдаваясь эхом в каждой клеточке моего организма, полностью накрыли меня сладкой волной, вырубая на самом пике оргазма. "Неужели я и правда извращенец?" — была последняя моя мысль на сегодня.