Чарующая Венди.

      Ветер, соблазнительно шелестя в верхушках деревьев Гайд-парка, напоминал Венди о Неверленде. Глядя в небо и толкая перед собой коляску, она замедляла шаг, позволяя ветру играть в ее волосах. Легкая ностальгическая улыбка играла на женских губах. Несмотря на то, что все это было так давно, Венди каждый день баловала себя воспоминанием о прошлом. Лишь одним, но и его было достаточно. Много лет назад Питер перестал прилетать. Это давало ей надежду считать, что он в ней больше не нуждается. Выглядело именно так. Взрослея, она все чаще замечала, что интерес в его глазах постепенно угасал, а встречи становились реже и реже. И девушка была этому рада. Сейчас она уважаемая женщина, мать троих детей: двух сыновей, взволнованно прыгающих сейчас вокруг нее, и дочери, которая, сидя в коляске, с интересом наблюдала за своими старшими братьями. -Можем ли мы запустить наши лодки, мама? – спросил старший сын, когда они вышли на широкие просторы луга, раскинувшегося до самого озера. -Конечно, Питер, и возьми с собой брата. Но я всегда должна видеть вас. – Ласковым взглядом она провожала детей, опрометью бросившихся вниз по склону со своими игрушечными корабликами, подарками от дяди Джона. Старший сын был совершенно не похож на своего тезку, в нем не было ничего от гиперэмоционального летающего мальчика, и он был развит на по годам в свои-то семь лет. Венди не знала, радоваться ли по этому поводу или грустить, зато отец малыша был очень доволен. Джереми Монтгомери сам был эмоционально старше своего возраста. Она встретила Джереми благодаря своему брату Майклу, который работал с ним в Coutts & Co. Майкл устроил праздник летнего солнцестояния, на который и был приглашен Джереми. Венди сразу поняла, что понравилась ему. Она замечала, что многие мужчины проявляли к ней свой интерес, но он был намного привлекательнее. По крайней мере, тогда. В неровном свете летнего вечера и после двух бокалов шампанского его легкая улыбка и мерцающие глаза напомнили ей о прошлом, о людях, навсегда ушедших из ее жизни. Он стоял там, высокий и изящный, его русые волосы были аккуратно зачесаны. Много раз они танцевали, и Венди чувствовала, что сейчас ей нравится это больше, чем в то время. Время, которое похоронено глубоко в ее душе. После этого он начал за ней ухаживать, и, надо сказать, ухаживал по всем правилам. Чай в Ritz, сопровождение в оперу. Венди, возможно в первый раз, чувствовала нормальность и предсказуемость той жизни, которой она всегда считала, что должна добиться. Другие люди хотели такую жизнь. Может быть, она тоже должна хотеть. Джереми Монтгомери казался ей тем человеком, который может дать ей эту нормальность и предсказуемость. В конце концов, ее родители были ярким примером того, как можно жить по такой же схеме. Она любила и уважала своих родителей. Через четыре месяца и одну неделю Джереми сделал ей предложение, и к двадцати годам Венди была замужем. Но только после первой брачной ночи она поняла, что глаза у Джереми блестят совершенно не так, как она запомнила их в тот вечер. Нет, он, конечно, все так же улыбался, относился к ней с любовью и был ей очень предан. Но сейчас, находясь в их прекрасном доме в Белгравии, она поняла, что он оказался не совсем таким, каким она его себе представляла. Но он был хорошим человеком и давал ей все, что было нужно. Он очень много работал. Но ведь это было хорошо, не так ли? Это было правдой. Они редко виделись на неделе, и даже в Воскресенье он всегда отвлекался на документы или же был очень уставшим. Но, несмотря на это, скоро на свет появился их первенец. Его-то глаза были способны на то, чтобы затмить звезды. Венди была счастлива. Второй сын родился восемнадцатью месяцами позже. А еще через пять лет родилась малютка Джейн. Сегодня ей удалось одной улизнуть с детьми, что было редкой удачей. Семьи, к типу которых принадлежала ее собственная семья, редко жили без нянь. Венди, прогуливаясь, смотрела в направлении пруда, и видела, что мальчики с каждой минутой становились все грязнее и грязнее. Няне бы это не понравилось. Сердце замирало при мысли об очередном выговоре от мисс Стоктон. Послышался легкий треск, сопровождаемый скрипом. Джейн снова выкинула погремушку из коляски. Вместо того чтобы выглядывать из коляски, как это делали ее братья, в поисках игрушки, она просто смотрела на мать таким взглядом, будто объясняя той, что она должна немедленно подать ей игрушку. -Джейн, ты просто издеваешься надо мной. Если ты собираешься продолжать выкидывать игрушки из коляски, то хотя бы имей совесть делать это, когда рядом есть джентльмен, который помогал бы мне поднимать их. Вздохнув, Венди пошла поднимать серебряную вещицу. Она уже сбилась со счету, сколько раз она уже поднимала эту игрушку по дороге сюда. Ее адский корсет каждый раз впивался в ребра, когда она делала это. Громко ворча, она опустилась на колени, но только она потянулась за погремушкой, та была взята. Большая рука с оливкового цвета кожей, взяла ее своими длинными пальцами раньше, чем она попала в поле зрения женщины, затем мужчина встал. Венди оставалась на коленях, пока ее взгляд скользил вверх по длинным ногам, одетым в темные брюки, вверх к пальто и бордовой жилетке, из которой блестела золотая цепочка от часов, вверх по аккуратному воротнику и галстуку, вверх по бороде и усам, вверх к глубоким голубым глазам. Глазам, цвета незабудки. Мужчина поднял руку, сжимавшую погремушку, и дотронулся до своей шляпы-котелка. -Позвольте мне. Красные губы его сложились в краткую улыбку, и сильные пальцы протянули Венди игрушку. Но она не могла взять ее. Женщина была потрясена. Она словно была схвачена и ее, встряхнув, жестоко волокли обратно сквозь время и пространство. Ее мир перевернулся и развернулся в одно мгновение. Уставившись в эти глаза, она чувствовала, как болезненно воздух проникает в легкие. Венди с трудом рассматривала его черты, смотря на его волосы, которые выглядели так же аккуратно, как и у всех встречавшихся ей джентльменов, но они были темными, она видела, темными и гладким, как черный свечной воск. Джейн начала капризничать и, хныкая, тянуть руку, требуя погремушку. -Мама, дай! Дай погремушку! Венди все-таки пришла в себя и взяла игрушку. Когда она это делала, ее пальцы слегка коснулись мужских. Теплых. Настоящих. -Спасибо, сэр, - пробормотала она, опуская голову. Вцепившись в ручку коляски так отчаянно, что костяшки пальцев побелели, она заторопилась, отрицая то, что видели глаза. -Венди Дарлинг. Этот голос. Много лет назад она слышала данные слова, сказанные этим баритоном. Не сейчас. Не надо снова. Она не собиралась останавливаться. Если она продолжит идти, то сможет сделать вид, будто ничего не случилось, что она его не видела и что он не был настоящим, не более настоящим, чем раньше. Но ноги больше не слушались. Остановившись на тропинке, она держалась за коляску, как за единственную опору. Она боялась, что если продолжит путь, то обязательно упадет. За спиной были слышны шаги, медленные и, в то же время, устрашающе тяжелые и приближающиеся все ближе и ближе. -Разве вы не знаете меня, Венди Дарлинг? Он был слишком близко, голос уже шептал на ухо. Резко вздохнув, она закрыла глаза. -Венди, я спросил: разве мы не знакомы? -Вы ошибаетесь, сэр. -Нет, мадам, не ошибаюсь. -Меня зовут не Венди Дарлинг. -Я подозреваю, что это некоторые юридические аномалии в связи с... изменением обстоятельств. В первый раз, когда вы пришли ко мне пятнадцать лет назад, вы были Венди Дарлинг. Она больше не могла игнорировать его. Повернув голову, снова встретилась взглядом с этими проникновенными голубыми глазами. Интуитивно Венди посмотрела на его левую руку. Там было не то, что она ожидала увидеть, на секунду ей подумалось, что это всего лишь шутка и что мужчина слышал, как она рассказывала истории, а сейчас обманывает ее. Но при более тщательном осмотре, было понятно, что рука была негнущаяся, неподвижная, облаченная в черную перчатку. Мужчина проследил за ее взглядом и поднял руку. Пальцы, сохраняя свое положение, не гнулись и не шевелились. - Да, Венди. Приспособление на все случаи жизни. Мне бы не хотелось пугать добрых людей Кенсингтона. Взяв здоровой рукой вторую, он дернул ее. Она повернулась, и капитан отвинтил ее. Вскоре рука снялась полностью, и, одарив Венди кривой усмешкой, он, подняв протез повыше, принялся уверенно осматривать его. -Удобная вещь. Помогает мне смешаться с толпой. Дыхание Венди все еще оставалось частым и глубоким. Уставившись на него, она не узнала собственного голоса: -Крюк. -Он самый. В этот момент, когда они стояли, просто смотря друг другу в глаза, Венди почувствовала то щекочущее, тянущее волнение, что все эти годы возвращало ее в Неверленд. Но сейчас она уже взрослая, уже женщина, давно выросшая и полная жизнью и ответственностью. Она крепко зажмурилась, борясь с внезапно нахлынувшими отголосками прошлого. -Ты же умер. -Как видишь, нет, Венди. -Ты мертв, мертв. Я видела, как ты умер. -Ты позволила глазам обмануть себя? Что ты видела? Скажи мне что. Она все еще старалась бороться, не позволять себе поверить, но все же сказала: -Я видела, как ты упал в пасть того животного. -Но какой смысл иметь стальной крюк и не пользоваться им? Я вспорол крокодилу брюхо и, выбравшись, бросил его подыхать. Прежде чем отвернуться, она снова уставилась на него. -Глаза не обманывают тебя сейчас, не так ли? Венди не ответила, так как недалеко от них пробежал кричащий младший сын, гоняющий старшего брата, размахивая большой палкой. -Питер, не позволяй брату гонять тебя! -Это твои дети? – спросил он, изогнув бровь. Она лишь кивнула. -Какое скучное имя. Повернувшись к нему, Венди язвительно заметила: -Не тебе меня судить. -И когда же в последний раз Пэн прилетал к тебе, Венди Дарлинг? -Не называй меня так. Монтгомери. Вот как меня теперь зовут. Я Венди Монтгомери. -Предпочитаю Дарлинг,- скривившись, ответил он. -Нам нужно идти. -Ты даже не спросила, зачем я здесь. -Мне все равно. Ты не существуешь для меня. Ты мертв для меня. Оставь меня. Уходи и оставь меня. У меня своя жизнь. Хорошая жизнь. Уходи. Отвернувшись, она начала толкать коляску, смотря далеко вперед. Но вслед за ней слышались и его шаги. Венди немного разозлила мысль, что мальчики сейчас далеко от нее. -Питер! Вернись сейчас же. Мы возвращаемся домой. Повар будет ворчать. Скажи брату немедленно возвращаться. -Да, мама. Она продолжала толкать коляску, но была вынуждена замедлить шаг, чтобы дождаться сыновей. А мужчина все еще был рядом. Старший сын поднялся на холм. -Он не придет, мама. Я пытался его заставить, но он не слушается. -Нам действительно уже пора, - оглянувшись, она нашла сына нагнувшегося над илистым берегом, чтобы вынуть лодочку. Она позвала его, голос ее был резок и настойчив,- Джеймс! В тот же момент она пожелала вернуть слова обратно. Обернувшись, Венди увидела, что мужчина все еще здесь. Голубые глаза его светились легким удивлением, но в то же время радостью. Она потеряла дар речи. Он же начал улыбаться. Наконец-то дети оказались рядом, требуя внимания и уверяя ее, что не голодны. Она едва ли замечала это. Прежде чем покинуть ее, Крюк дотронулся до своей шляпы и кивнул ей. -Удачного дня, Венди Дарлинг. До новых встреч.