Роковая истина

Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь. Из письма Николая II Великой Княжне Ольге Николаевне

Егор едва успел подхватить оседавшую женщину, бросив на жену укоризненный взгляд. Мужчина поднял Аллу Владимировну на руки и перенес в комнату, к тому моменту обеспокоенный Виктор Степанович уже приготовил нашатырь и успокоительное. Рита смотрела на все это с ехидной улыбкой, ей казалось, что она участвует в нелепом спектакле, что разыграли для нее родители. Фарс - вот что это было, она ни на йоту не поверила испугу матери. Изобразить обморок - какая дешёвая мелодрама. Девушка прошла в гостиную и села в уголке на стул, внимательно наблюдая, как «отец» и муж суетятся вокруг «матери». Ожидание, казалось, было бесконечным. Чтобы как-то отвлечь себя, Рита прошла на кухню и заварила себе крепкого кофе. Нервы были натянуты, как струны, она понимала, что не имеет права так вести себя, что ее воспитали благородные и добрые люди, но сердце все равно сжималось от боли. Почему они с ней так - как с маленькой? Неужели считали, что она не заслужила правды? Не хотели её расстраивать? А вот теперь она разве не расстроена? Хотя с другой стороны, что плохого было в ее жизни? Уютный дом, любящие и заботливые родители, она никогда ни в чем не нуждалась, так почему что-то должна измениться теперь? Родители никогда не давали ей заподозрить, что она им не родная, и она любила их, не представляя и не мечтая о каких-либо других. В душу стал заползать стыд, а голос разума стал крыть ее, на чем свет стоит. Рита устало привалились к стене, в глазах стояли слезы обиды и ненависти к самой себе. Неожиданно теплые руки обняли и прижали ее к сильной мужской груди. Она почувствовала знакомый запах отца и прижалась к нему еще сильнее. - Марго, ты должна понять нас, - произнес он. Только отец называл ее так величественно и красиво. Она вновь ощутила себя маленькой девочкой, когда папа брал ее на руки и защищал от всех невзгод. - Мне так стыдно, - прошептала она. – Я не хотела пугать маму. - Она просто перенервничала, - в голосе отца послышались успокаивающие, примирительные интонации, - эта тайна угнетала ее. Ты должна понять нас. Они еще постояли так немного, пока их не позвал Егор, сообщив, что женщина начинает приходить в себя. Все вместе они вернулись в гостиную, Рита сразу же подошла к матери и села около нее. Она взяла её красивую ухоженную руку в свои и стала несильно сжимать ее. Женщина медленно приходила в себя, веки затрепетали, из груди вырвался тяжелый вздох. Она приоткрыла глаза и увидела пронзительные глаза дочери, которые смотрели на нее с беспокойством. Слезы непроизвольно потекли из глаз, она ухватилась за руки Риты, как за спасительную соломинку. Будто только она сможет помочь ей не сойти с ума и не потонуть в своей же лжи. Хотя, настолько ли было это ложью? Они любили её, как родную, и не хотели расстраивать её ничем, легко ли такую правду сказать ребёнку? Как сама она чувствовала бы себя на их месте? - Мама, прости меня, - пролепетала девушка, утыкаясь в грудь женщины. – Я не хотела тебя огорчать, - она всхлипнула, - просто та старушка сказала, что вы знаете правду о моем рождении. И к тому же, что это как-то связано… с тем, что происходит со мной сейчас… Мне просто стало так обидно, что вы ничего не говорили мне. Я ведь давно взрослая, я пойму… Между нами ведь всегда было доверие, как же его не было в таких важных вещах? Женщина ласково погладила дочь по голове, прямо как в детстве, успокаивая ее. - Я все понимаю, - вздохнула она, вставая с дивана. – Пришло время собирать камни. С этими словами Алла Владимировна вышла из комнаты, оставив удивленных дочь и зятя в комнате. В это время Виктор Степанович достал из бара не раскупоренную бутылку коллекционного виски и поставил ее на стол. - А это обязательно? – с тревогой в голосе спросил Егор, зная, как жена реагирует на алкоголь. - Разговор будет не из легких, - произнес тесть . – И девочке просто необходимо будет выпить. - Девочка плохо переносит крепкие напитки, - возразил ему Егор. - Ничего, - лукаво произнес Виктор Степанович, - ты справишься. Рита слушала их в пол уха, погруженная в свои мысли. Она без конца теребила эмалевый крестик, что горел на ее груди. Девушка думала о том, что Господь никогда не дает человеку больше, чем тот сможет вынести, а значит, и она справится. По крайней мере, она не допустит в своей жизни новой катастрофы в плане отношений с родителями, она не потеряла их, ни в физическом, ни в духовном смысле. Они ей по-прежнему самые родные и любимые существа. Из раздумий Риту вывел мягкий голос матери, которая только что вошла в комнату, с какой-то коробкой в руке. - Давайте присядем?! - предложила, с натянутой улыбкой, она. Все сели за стол, над которым тут же повисло неловкое молчание. Руки Риты, лежавшие на коленях, постоянно теребили кисточки от скатерти. Егор перехватил их и сжал в безмолвном жесте, показывая тем самым, что он рядом. - Рита! – начала Алла Владимировна, ее руки лежали на коробке, будто прикрывая ее. – Ты знаешь, мы никогда тебе не лгали, но есть вещи и ситуации, которые сильнее нас. Женщина перевела усталый взгляд на мужа, в глазах ее стояли слезы. Столько лет они хранили эту тайну и теперь ее придется раскрыть. - Ты родилась 14 июня 1979 года в небольшом городке близ Санкт-Петербурга. Твой отец был кадровым военным, который служил вместе с моим мужем в одной части. Они… - Позволь мне продолжить, - перебил жену Виктор. Она улыбнулась ему и молча, с видимым облегчением, кивнула. - Мы познакомились с Николаем еще в училище, - начал мужчина, откинувшись на спинку стула. – В толпе сокурсников он сразу обращал на себя внимание, манерой речи, манерой держать себя. Он был красив и статен, и словно рождён для офицерской формы. Учился он очень хорошо, прилежно, а его познания в истории просто поражали. Он рассказывал о разных периодах российской истории с такими деталями и подробностями, словно был их очевидцем. И было в нём что-то такое… старинное, иначе не скажешь. Словно не от нашего мира, не от нашего века. Его и звали за это чудаком и как-то даже побаивались, что ли. А мне вот с ним всегда было очень интересно. Особенно он любил рассказывать о семье последнего русского царя. Постепенно мы с ним сдружились. Когда мы окончили училище, то познакомились с двумя прекрасными девушками. – Он нежно улыбнулся жене и погладил ту по руке, и было в этом жесте столько любви, что Рита невольно испытала гордость за родителей, показавших ей пример любви, не ослабевающей с годами. – Николаю приглянулась Елена, а мне Алла. Мы оба влюбились, как юнцы, бегали на свидания, совершали геройства, насколько позволяло то время. И были несказанно счастливы этому… - А мы с Леной безумно стеснялись и краснели, когда бравые военные делали нам комплименты, - подхватила женщина. – Нам с ней очень повезло, что не возникло конфликтов, кто кого любит. Мы с Леной дружили с детства, росли в одном дворе, ходили в один садик и школу. Никогда не расставались… - В 1978 году с разницей в неделю мы поженились. – Продолжил Виктор. – Причем каждый из нас был свидетелем друг у друга на свадьбе. А еще через год нас призвали на войну. Тогда только начался вооруженный конфликт в Афганистане. Уезжая, мы оставляли наших жен почти на последних месяцах беременности. Нам было страшно за них, но мы честно обещали вернуться, полагая, что это ненадолго, тогда ж ещё не знали, как там всё серьёзно будет. Спустя несколько месяцев, мы с Николаем попали в окружение, только чудо помогло нам выбраться оттуда, но твой отец был тяжело ранен. Он умирал у меня на руках. Ты не представляешь, каково это - видеть смерть лучшего друга. Мужчина замолчал и махом опрокинул порцию виски. На его лице Рита еще никогда не видела столько скорби и боли. Немного успокоившись, Виктор продолжил: - Умирая, он поведал мне, кем является на самом деле. Твой отец был потомком последнего русского царя. Его дед был самопровозглашенным в эмиграции Императором Всероссийским Кириллом I. Кирилл Владимирович был двоюродный брат Николая II, внук третьего сына Александра II и Марии Павловны – Владимира Александровича. Он был один из тех, кто не поддержал Николая II во время Февральской революции, а перешел на сторону большевиков. Как писала в своих письмах царю супруга: «Кирилл ошалел, я думаю: он ходил к Думе с Экип и стоит за них…», «…отвратительно себя ведёт, хотя и притворяется, что старается для монарха и родины». Уже в эмиграции у Кирилла родился сын Владимир, который приходится тебе дедушкой. Он умер в 1992 году, так и не узнав, что у него есть внучка. Твой отец знал с рождения о своем происхождении, но только когда повзрослел, переосмыслил семейную историю, смертельно устал от эмигрантского элитного гадюшника и ушел из семьи. Своими силами поступил в военное училище и старался кровью смыть позор предков. Он умер на моих руках, так и не увидев тебя… Все это было очень больно слышать Рите, по ее щеке стекла одинокая слеза и, сорвавшись, полетала вниз. Дрожащей рукой девушка взяла стакан с виски и сделала несколько глотков. Огненная жидкость обожгла горло и девушка закашлялась. - Мы с Леной поддерживали друг друга, как могли, все это время, - произнесла Алла Владимировна, когда Рита пришла в себя. – Но все равно очень переживали за мужей. Мы попали в роддом в один день. Лена родила прекрасную девочку, а я… Мои роды были слишком тяжелые, ребенок родился мертвым, после этого врачи сказали, что я не смогу больше иметь детей. Я не знала, как переживу это. Мне было невыносимо видеть свою подругу, кормящую дочь. Знать, что она обрела великое счастье быть матерью, а я нет. Но в один день все оборвалось – Лена умерла, оставив дочку совсем одну. Ты можешь осуждать меня, но это был мой шанс стать матерью. Благодаря связям моего отца, я смогла удочерить тебя. От него я так же узнала, что Коля погиб. Я верила, что Виктор не осудит меня, поэтому спокойно ждала его возвращения. Алла Владимировна открыла коробку и достала оттуда несколько фотографий. Взяв снимки, девушка увидела очень похожую на нее девушку и мужчину рядом с ней, соответствующего описаниям отца. Они, определённо, были красивой парой и идеально смотрелись вместе. Особенно привлекали открытые, светлые лица с добрыми счастливыми глазами. Как могла Рита осуждать Аллу? Благодаря ей, она обрела семью, которая ее любила, благодаря ей, она не познала такого горя, такого лишения. Все эти годы она не знала, что она сирота, не тосковала, не жила никому не нужной, без семейного тепла. Она просто не имела права на осуждение. - Ты очень похожа на свою маму, - тихо произнесла Алла Владимировна. - А от Николая ты взяла всю его силу духа и непоколебимость, - подхватил отец. Рита подняла на них глаза, полные слез, и произнесла: - Спасибо, Вам! Простите меня, что я так повела себя… мама. После последних слов, Рита вскочила из-за стола и бросилась в распростёртые объятия матери и отца. Слезы радости и облегчения были на глазах у женщины, даже скупая слеза скатилась по щеке мужчины. Наконец-то все встало на свои места. - Мы не хотели тебе говорить это, - продолжила женщина. – Боялись, что ты не простишь нас. С каждым годом ты становилась всё больше похожей на Лену, и мне было страшно, что однажды правда вскроется. Ты прости нас, доченька. - Мне не за что вас прощать, - воскликнула Рита. – Вы ни в чем не виноваты. Ведь если бы не вы, то я не стала бы тем, кем являюсь сейчас. Улыбки радости озарили лица родителей, Виктор Степанович поднял свой бокал и предложил выпить за правду, что наконец-то освободила их от того груза ответственности, что лежала на их плечах все эти годы. Дальше разговор уже был менее напряженный. - Когда я вернулся домой, - продолжил мужчина, – то Алла рассказала мне все. Я очень переживал об умершем ребенке, но я был рад, что у нас появилась ты. Ты была нашим лучиком света, согревала нас и напоминала о нашей счастливой юности. Но когда тебя стали мучить сны, я понял, что прошлое все-таки дало о себе знать. Ведь по сути, в тебе течет кровь Романовых. Алла Владимировна достала из коробки еще несколько фотографий. На одной из них был запечатлен Николай II с высоким мужчиной в военном мундире. Его худое лицо украшали аккуратные усы, что, несомненно, шли ему. - Это твой прадед Кирилл Владимирович, - пояснил Виктор. – Он не отличался здравым умом. Закончив Морской кадетский корпус и Николаевскую морскую академию, был начальником отдела штаба в Тихом океане. Делами не занимался, прослыл пьяницей и дебоширом. Они с Императором были в конфликте, потому что Кирилл женился без согласия царя на бывшей супруге брата Александры Федоровны. Правда, потом царь признал все-таки этот брак. О Кирилле ходят противоречивые слухи, одни уверены, что он предал царя, другие говорят, что пытался помочь. Однозначно об этом никто не знает, но склоняются, что все-таки он был предателем. На другой фотографии был запечатлен тот же мужчина, стоявший за спиной сидевшей на стуле женщины. - Это их семейный портрет. Виктория Мелита, была урожденной принцессой Великобритании, Ирландии и Саксен-Кобург-Готска, герцогиня Гессенская. Они с Кириллом были двоюродные брат с сестрой, поэтому церковь не разрешила им вступить в брак. Хотя они понравились друг другу, но все-таки после неудачного брака с братом царицы – Кирилл и Виктория поженились. У них родилось трое детей – Мария, Кира и Владимир. Во время Первой мировой войны Виктория работала в Красном Кресте. На третьем снимке был сфотографирован молодой мужчина с женщиной и маленьким мальчиком на руках. Теперь сходство стало очевидным, что бы ни говорили родители, но Рита была схожа с отцом. Тот же разрез глаз, та же улыбка. - Этот мальчик твой отец. После смерти Кирилла твой дед принял на себя управление Императорским домом в изгнании. Принимал участие в Великой Отечественной войне. Умер в 1992 году, по завещанию был отпет патриархом Алексием II и захоронен как глава российского императорского дома в усыпальнице Петропавловского собора. Виктор Степанович замолчал и дал Рите осмыслить все услышанное. Девушка пребывала в явном шоке. - Откуда ты это все знаешь? – спросила она. - После смерти твоего отца мне стало любопытно, - ответил мужчина. – Я стал потихоньку собирать информацию о вашей семье, тем более, разбирая документы Николая, я нашел эти фотографии и немного информации. Вновь воцарилась тишина, показавшаяся Рите какой-то таинственной, предвещающей… Возможно, потому, что в ней уже висел, готовый прозвучать, её следующий вопрос… - Откуда у меня взялся этот крестик? - Незадолго до смерти Лена повесила тебе его на шею, - пояснила Алла Владимировна. – Она же мне и рассказала, что этот крестик дал ей Николай, перед тем как идти на войну. Он рассказал ей ещё до свадьбы о своих предках и том, что когда он приехал в Советский Союз, то первым делом посетил Екатеринбург, чтобы посмотреть самому на место расстрела царской семьи. Он говорил, что приехав туда, почувствовал, что его как будто неведомая сила позвала за собой. Николай добрался до деревни Коптяки, а точнее - к старым рудникам, где он, прогуливаясь, и нашел крестик. Как оказалось потом, крестик принадлежал кому-то из расстрелянных Романовых. Твой отец сразу сходил в церковь и освятил его, конечно же, умолчав, где он его обнаружил. - Значит, мои сны не плод моего больного воображения? – спросила Рита. – Значит, гадалка была права?! - А тебе ни о чем не говорит дата твоего рождения? – неожиданно спросил до этого молчавший Егор. – 14 июня 1979?! Рита усиленно напрягала память, пытаясь вспомнить хоть что-то. - Ровно восемьдесят лет назад, - пришел на помощь ей Егор. – В императорской семье родилась третья дочь – Мария. - Откуда ты знаешь? – удивленно прошептала Рита. - Раньше я увлекался историей, плюс ко всему, у меня хорошая память на даты. В комнате вновь повисла тишина. Было слышно, как тикают часы с кукушкой в прихожей. Родители девушки внимательно смотрели на дочь, ожидая от нее самого главного вопроса. Словно по мановению волшебной палочки, в голове всплыли слова гадалки: «И имя твое тебе не принадлежит… Крещена ты была под другим…». Риту словно окатили ледяной водой, она посмотрела на родителей и срывающимся голосом спросила: - Как мое настоящее имя? Ответ поразил ее больше, чем сам рассказ о ее семье. - Мария…