Мы обязательно будем вместе!

Это случилось не так давно. Точнее совершенно недавно. Моё имя.. А впрочем не важно, как меня зовут. Ведь в такой ситуации мог оказаться любой житель средиземья. Мы жили в небольшом городке. Он был похож немного на деревеньку, но стража там была внушительна. Несколько отрядов наёмников охраняли наши места от врагов. Хотя собственно говоря враги никогда не заходили в эти места. Попросту им этого было не надо. Отец мой - простой кузнец. Мать - приближенный советник одного лорда, весьма не очень успешного, но жалование платили - на жизнь хватало. Они отправили в это небольшое поселение к моей бабушке. Человеку всегда жизнерадостному, но ещё более она любила своих родных. Помнится несколько грабителей вошли к ней в дом в поисках наживы, но их поразило её теплота души, когда в этих разбойниках она увидела несчастных. Она напоила их чаем, они долго - долго беседовали о нелёгкой судьбе. Я приехал ночью. Она попросту проснулась. Она была так счастлива меня видеть. Эта женщина не старая и не молодушка. Она пережила тяжёлую судьбу. Дедушку моего держали в плену орки , а когда он вернулся домой злой правитель принял суровый закон о том, что каждый, кто попадает в плен к врагу должен отсидеть срок в плену у своих же. Весьма безумный закон того времени и жестокий. Когда ужасная война закончилась дедушка мой вернулся на наши просторы. Он снова занялся своей работой. Он вспахивал поля, летом он купался. В тот год выдалась ужасно жаркая погода. Он поплыл особенно далеко, чуть ли не на другой берег, к своему другу, он находился на другом полуострове и там ждал его. Он уже подплывал, как тут боль в сердце сковало его. Он упал. Его вытащили из воды, но было слишком поздно. В древние времена этого дедушку, будучи он ещё молодым, в каторге нанесли ему тяжёлую рану. Он едва её пережил без лечения, когда он попал в собственный лагерь. С ним обращались, как с последней дрянью. И ударили второй раз. Безусловно рану залечили, но след оставался. И эта рана нашла свой час. Она забрала за собой моего любимого дедушку, мне тогда было немного лет всего - то. Я проклинал и тех и других. И иногда дедушка подвыпивал, всё это сыграло свою роль. Но этот ужас против своего же солдата навсегда осел в моей голове. Бабушка писала моей матери о том, что он будет всегда с нами и что она всегда будет любить его и обязательно встретится с ним. Мама узнав о смерти отца очень огорчилась и много было пролито слёз, но время пусть и не на немного, но загладила рану, совершенно немного. Мне рассказывала мать о письме, которое было написано бабушкой: "О боже! Он умер! Это невозможно себе представить! Я так безумно его любила и буду любить. Моя дорогая, я всегда была оптимистична и жизнерадостна, у тебя есть я, а у меня ты. У тебя есть любящий муж. Сестра.. Мы справимся, а потом мы обязательно встретим нашего любимого мужчину, погибшего такой странной смертью, о боже дай же силы пережить всё это!". Я проживал с бабушкой многие периоды своей жизни. Она часто показывала мне, как красивы окрестности города, рассказывала о каждом уголке, о каждом.. Она любила город, в котором родилась , но и не менее любила и другие города. Она заводила новые знакомства. Люди говорили о ней : "Она любит нас по особенному!" - И гордились тем. Но так думал каждый. Будто она любила всех, но почему будто? Она и вправду любила всех. Она прощала многим ошибки, которые не в силах были простить многие из нас. Среди её знакомых не было такой выборочной сословности, которая была на тот модна и актуальна. Люди любили за её огоньки в глазах, она могла зажечь любой огонь беседы, дух беседы. Прошло несколько лет, а знакомые её увеличивались не по дням, а по часам. С начала она увлекалась культурой разных рас. Например её интересовали многие народы. Так же и недавние враги. Такие как орки и гоблины, или же храбрые гондорцы. Она не любила, когда кто - то осуждал кого - то напрасно. Да и вообще осуждения она не любила, обижалась только на близких , и то потом быстро прощала. Любовь - второе имя этого прекрасного для меня , да и не только для одного посёлка, а для многих даже городов - это была прекрасная женщина. Её смех был заразителен. Вспомню, как к нам приезжали люди из разных городов, поселений, даже краёв. Были хоббиты, люди, гномы, эльфы - все они заслушивались её, её смех был заразителен. Это чувствовал каждый. Я осень любил её и до сих пор люблю. Взять к примеру то, что наверное она и сделала из меня человека. Надо сказать о себе, что я совершенно не умел сражаться и не тяготила меня война. Она и не осуждала меня за это, а призывала быть с тем, что мне нравится. Энергичная и жизнерадостная она уже начинала свою работу, она использовала старое здание и превратила её в одну из самых лучших школ нашего времени. Туда приходили эльфы, люди. гномы - чтобы послушать разные истории из жизни её. Она любила читать стихи разных народов, она изящно говорила на эльфийском языке, она знала многие труды гномов. С ней можно было поговорить абсолютно на любые темы. И вот я был снова с ней. Я удивлялся, как и многие другие. Как быстро она меняет своё хобби и возвращается к нему. С начала она хотела построить собственную усадьбу, где принимала бы гостей, затем она стала вникать в историю разных народов. Потом эта удивительная женщина устроилась кормить воинов, которые приходили с военных походов домой. Каждый раз она улыбалась, протягивала им всякие вкусности и с удовольствием слушала их истории. Так длились многие года. Очень долгие и счастливые года. Несчастье подошло слишком близко. Колдун, который ненавидел этот город. По разным на то причинам, он возненавидел каждого из него. Преподаватели этого колдуна говорили о нём, как о безнадёжном ученике. И им отомстить он хотел превыше всего. Когда он был маленьким его дразнили дети - он возненавидел и их. Когда он подрос - сверстники избивали его и оскорбляли - он возненавидел и их. Дедушки и бабушки постоянно усмехались над его манерой одеваться - он возненавидел и их. И многое другое. И вот он под видом простого и уставшего солдата, одежда его была потрёпана . Он пришёл к моей бабушке. Та улыбнулась ему. Но ненависть пронзила его. Такая доброта породила в нём великую злобу. Колдун поклонился и принял обед. Он вошёл в столовую и начал распылять яд. Яд проходил по щелям, он выходил на улицу и ветер его развеял дальше. Моя любимая бабушка тем временем рассказывала большинству истории, которые слушала от одних. Она рассказывала с таким удивлением, что все затаили дыхание. Всё замерло. Лишь трава колыхалась на ветру. Поскольку колдун был слабым учеником, когда завяла трава местный маг понял в чём дело. Он быстро предотвратил это ужасное и страшное явление и изгнал колдуна. Но болезнь просочилась в небольшой домик, где была моя бабушка в тот вечер. Она поразила её. Но она не подала виду. Её лечили, но всё было безуспешно. Я видел, как она мучается . Нет, она не выживала, она жила. Она жила так, как первый день может быть последним. Я навещал её всё чаще и чаще. Она слушала меня внимательно и не рассказывала уже. Потому что уже не было сил. Еда казалось ей отвратительной, вода была без вкуса. Болезнь начинала одерживать верх. Она вспоминала часто всё самое хорошее в нас, в своих знакомых, планировали прекрасные поездки, планировала посетить эльфийские леса, но ей становилось всё хуже и хуже. Она простила того колдуна, такая любовь, такая искренность была в этом человеке. Она улыбалась. Она была бледна, но улыбалась столь заразительно, что все улыбались. И когда она умерла, вернее когда физическое тело её погибло собрался весь народ с разных гордо и все плакали, прощаясь. И мать моя держала её холодную руку, и был траурный вечер. И погода разразилась огромным дождём, ливнем, сильным ветром. Природы изнывала от боли, словно тысяча невидимых стрел пронзило небо. Небо изливалось слезами. Некоторые видели в облаках слёзы, некоторые ангелов, что тоже плакали. И я, находясь рядом с мамой и отцом, мать плакала отцу в плечо, но когда всё закончилось, я остался наедине со своей мамой. Я смотрел в небо и сказал: " Это не конец. Она вернётся. Такие люди не уходят. Хорошие люди не уходят. Всемогущий и славный Эру создал в нас людей, мы часть этого мира, мама." И хоть я тоже плакал я продолжил, отец не слышал. У него было особая мужская скорбь. Он был угрюм и задумчив. "Послушай же!" - прошептал я на ухо матери, всматриваясь мокрые от слёз глаза. Я продолжил: " Она любила нас и любит. Почему Эру... почему природа тогда дала нам любимых, чтобы мы через эту боль обрели в них веру и дошли до них в конце - и этот конец будет новым началом." Хоть и я плакал, и мать плакала. Всё же она была с нами. Её тёплые и прекрасные глаза, её улыбка настолько была поразительна. Мало кто почувствовал это из - за боли. Но я на миг откинул боль и почувствовал - Она же здесь! Она улыбается. И я невольно улыбнулся. Мы будем вместе всегда! Обязательно будем!...